В данной статье изучается религиозная ситуация в Таиланде (Сиаме— до 1939 г.) в указанный период с 1824 г. по 1851 г. — годы правления короля Рамы III. Несмотря на то, что этот период сложно назвать судьбоносным для страны в общем историческом плане, его недостаточная изученность с религиоведческой точки зрения служит веским поводом для его анализа.
Ключевые слова: Таиланд, Сиам, буддизм, религия, Рама III
This paper analyzes the religious situation in Thailand (Siam — until 1939) during the stated period (1824–1851) under the rule of King Rama III. Though this historical period may not be the most notorious one, it is not sufficiently studied and still requires attention.
Key words: Thailand, Siam, Buddhism, Religion, Rama III
После смерти короля Рамы II летом 1824 г. в Сиаме едва не начался династический и политический кризис. Старый, требующий пересмотра, закон о престолонаследии, изданный еще в XIV в., предписывал, что наследником Рамы II должен был стать 20-летний Чао Фа Монгкут как старший и совершеннолетний сын королевы. Однако, как отмечает Э. О. Берзин, «значительная часть реальной власти в государстве еще при жизни Рамы II сосредоточилась в руках 37-летнего принца Четсабодина, сына Рамы II от младшей жены. Учитывая международную обстановку, большинство знати согласилось, что во главе государства должен стоять опытный, решительный, искушенный в политике человек. 1 августа 1824 г. состоялась коронация принца Четсадобина — короля Нанг Клао, вошедшего в историю под именем Рамы III» [1, 460].
Король Нангклао, как и его предшественники, уделял значительное внимание буддизму. Среди главных его заслуг, как правило, упоминается большой вклад, внесенный в развитие монашеского образования. В частности, речь идет о том, что именно в правление Рамы III «религиозные экзамены» (то есть экзамены в системе монашеского образования) стали проводиться ежегодно, тогда как при первых двух королях династии Чакри они проводились нерегулярно и бессистемно.
Однако, несмотря на однозначность мнений исследователей, в них не приводятся причины, почему именно при Раме III произошла эта существенная перемена. Вот, к примеру, что пишет по этому поводу Стэнли Тамбайя: «Вероятно, следующее важное преобразование в системе монашеского образования произошло в период правления Рамы III — религиозные экзамены стали проводиться ежегодно» [5, 204]. Предпосылки этого изменения не объясняются.
В самом деле, сложно выявить какую-то четкую причину, почему такое важное преобразование, как и ряд других значимых улучшений (которые мы рассмотрим чуть ниже), были проведены именно в то время. Рациональным объяснением, которое представляется нам наиболее адекватным историческим событиям, можно считать следующее.
При Раме I и Раме II в стране шел стремительный восстановительный процесс после бирманского нашествия. Прежнее феодальное государство было разрушено, и требовалось в кратчайшие сроки создать с нуля новый государственный аппарат, законодательную власть и иерархическую систему, разрешая при этом сложнейшие общественно-религиозные вопросы, о которых уже шла речь. К тому же, внимание Рамы I и Рамы II время от времени отвлекали набеги бирманцев, отражение которых, по сути, выливалось в оборонительные войны. В правление же Рамы III градус противостояния с Бирмой значительно снизился, поскольку начавшаяся в 1823 г. англо-бирманская война де-факто положила конец угрозе вторжения Бирмы на западных границах, вследствие чего перестала быть приоритетной задача по подготовке и мобилизации войск. Помимо того, существовала также и экономическая причина: как пишет Тамбайя, «Рама III увеличил доходы казны путем ведения сбора налогов налоговыми откупщиками (в основном китайским), что сократило число официальных посредников…» [5, 192]. Наступило относительно мирное и спокойное время, когда король, осознавая, каких достижений удалось добиться на пути реформирования системы образования монахов, мог направить силы и ресурсы на проведение важных изменений, в частности — на учреждение ежегодных «религиозных экзаменов».
Рама III позволял проводить занятия по языку пали в Большом дворце и ежедневно совершал подаяния монахам и послушникам, которые посещали эти занятия. Более того, и знать следовала примеру короля, нанимая учителей для подготовки монахов в монастырских комплексах в Бангкоке для обучения пали. Король также оказывал поддержку монахам, сдавшим религиозные экзамены.
Религиозные преобразования Рамы III также включали в себя масштабное строительство и реставрацию буддийских храмов. «Практически все типы сиамских религиозных сооружений, — подчеркивает Б. Н. Мельниченко, — были воздвигнуты при Раме III, среди них — шедевры архитектуры, сохранившие свое значение до настоящего времени» [3, 103].
Вместе с тем весьма сомнительно, что все средства, необходимые для возведения стольких сооружений, брались исключительно из королевской казны. Так, по мысли Тамбиаха, «король, помимо того, что предоставлял средства на постройку храмовых сооружений напрямую, еще и убеждал принцев, придворных и знать зарабатывать религиозные заслуги, жертвуя средства на строительство храмов» [5, 204]. Всего было построено девять новых ватов, причем пять из них — на деньги короля, а оставшиеся четыре — на ресурсы членов королевской семьи и знати. Количество отреставрированных, расширенных и восстановленных ватов составляло ровно 60 сооружений, и расходы только на 35 из них были покрыты королем. Ват хоть и считался частной собственностью того, кто заплатил за его возведение или реставрацию, был все же в первую очередь общественным сооружением. В качестве примера общедоступности сиамского вата можно вспомнить слова посла Британской империи в Сиаме сэра Джона Кроуфорда, который во время своего пребывания в Бангкоке в 1821 г. назвал ват Прачетупхон (или ват Пхо) «храмом для людей» [4, 105], удивившись, что двери его открыты для каждого.
Нельзя не отметить, что в архитектурных сооружениях того времени отразилось китайское влияние. Известно, что в период правления Рамы III у Сиама были хорошие взаимоотношения с Китаем: процветала торговля, происходила миграция китайцев в Сиам. И Сиам, что вполне закономерно, начал заимствовать некоторые элементы китайской культуры, проникавшей в страну, чему король не препятствовал. Это выразилось, в частности, в том, что китайские мотивы нашли отражение в искусстве Таиланда, например, в стенной росписи вата Рачаорасарам.
Правление Рамы III помимо того ознаменовалось религиозными миссиями на Ланку. Значение итогов этих миссий трудно переоценить: в Бангкок была привезена «самая «чистая» и полная сингальская Трипитака» [3, 104], которая способствовала дальнейшему улучшению качества религиозного образования в Сиаме и стала фундаментом масштабной реформации буддизма, проведенной уже Рамой IV. Кроме того, согласно Дэвиду Виатту, Рама III заказал перевод и переиздание Трипитаки для собрания королевской библиотеки [6, 207].
Очевидно, что Рама III прилагал немалые усилия для очищения и развития буддизма. В этом не позволяют сомневаться результаты его религиозной деятельности — значительные улучшения в системе монашеского образования, развернутое масштабное строительство религиозных сооружений, переиздание и перевод Трипитаки, удачный итог миссий на Ланку — все это закрепило за Рамой III статус великого и справедливого короля. Кхмерский культ девараджи, с которым боролся Рама I, при последующих королях династии Чакри трансформировался: вместо «бога-короля» народ возглавлял просвещенный и мудрый правитель, чакравартин, дарящий благосклонной рукой мир и спокойствие своей стране. Тем интереснее и парадоксальнее кажется мысль, что Рама III воплотил все эти добродетели, несмотря на осознание своей низкой, так сказать, «легитимности». Действительно, легко представить, что король, памятуя свои преступления против закона о престолонаследии, по которому легитимным преемником Рамы II должен был стать принц Чао Фа Монгкут, посвятил себя высокой цели, которая могла бы их искупить, — служить во благо процветания народа и религии.
Добавим, что подобная концепция мудрого правителя, оберегающего свой народ, будет продолжена королем Рамой IV Монгкутом, который также будет выступать в этой роли: «Благодаря религиозным реформам и просветительской деятельности Монгкута представление о короле как о божественном существе, наделенном сверхъестественными способностями, заменяется культом просвещенного монарха, являющегося защитником и покровителем буддизма» [2, 845].
Литература:
- Берзин Э. О. История Таиланда. Краткий очерк. — М.: Наука, 1973. — 319 с.
- Липилина И. Н. Буддизм в Таиланде // Философия буддизма // М., Вост. лит., 2011. — Сс. 839–850.
- Мельниченко Б. Н. Буддизм и королевская власть. СПб.: изд-во СПбГУ, 1996. — 164 с.
- Crawfurd J. Journal of an Embassy to the Court of Siam and Cochin China. Kuala Lumpur: Oxford University Press, 1967.
- Tambiah S. J. World Conqueror and World Renouncer. A study of Buddhism and Polity in Thailand against a Historical Background. Cambridge, 1976.
- Wyatt D. K. Studies in Thai History. Chiang Mai: Silkworm Books, 1999.
