Термин уголовно-процессуальной интерпретации результатов оперативно-розыскной деятельности предложил В. Т. Томин еще в 1996 году. Он определил указанное понятие следующим образом: уголовно-процессуальная интерпретация результатов ОРД представляет собой толкование полученных в ходе оперативной деятельности результатов, причем не только их содержания, но и формы в соответствии с критериями целесообразности и возможности в дальнейшем применить такие результаты в ходе уголовно-процессуального производства [2, c. 1].
Сам по себе процесс интерпретации, по существу, представляет собой специфический подход к использованию результатов оперативно-розыскной деятельности, так как предполагает не только оценку формы, но, главным образом содержания — то есть той информации и сведений, которые были получены в ходе ОРД.
Фактически, правильная и объективная, полная интерпретация предшествует использованию соответствующих результатов в дальнейшем для того, чтобы подготовить и осуществить следственные, а также судебные действия, обеспечить доказывание по уголовному делу, соблюдая при этом уголовно-процессуальное законодательство, собрать, проверить и оценить имеющиеся доказательства.
Сам по себе результат оперативно-розыскной деятельности — информация, которую собрали оперативные подразделения касательно проверяемых лиц или фактов. Полученная информация, несмотря на то, что может носить как гласный, так и негласный характер, должна быть соответствующим образом оформления, например, посредством составления письменного документа, фото или видеоматериалов и т. д.
В качестве результатов оперативно-розыскной деятельности также можно рассматривать данные — сведения и информацию, которые были получены от конфидентов и зафиксированы в материалах дел оперативного учета.
Результаты оперативно-розыскной деятельности, таким образом, представляют собой оперативно-розыскную информацию, которую отражают справки или рапорты оперативных сотрудников, проводящих оперативно-розыскные мероприятия, сообщения, получаемые из конфиденциальных источников, заключения юридических и должностных лиц, из фото, киноматериалов и видеозаписей, которые производятся в процессе оперативно-розыскных мероприятий, сведения, которые могут быть получены в процессе анализа и исследования материальных предметов. Причем подобные сведения могут иметь как гласный, так и негласный характер, при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий оперативными подразделениями государственных органов о наличии или отсутствии общественно опасного деяния, виновности лица, совершившего это деяние, и иных обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения дела.
Если обратиться к судебной практике, то можно сделать вывод о том, что Верховный Суд РФ приходит к выводу, что результаты, полученные в ходе оперативно-розыскной деятельности могут использоваться как доказательства по делам, но при этом если порядок их получения соответствует всем установленным процедурам, а также они проверены следственными органами на предмет соответствия уголовно-процессуальному законодательству [3, c. 27].
В данном контексте важно, что недопустимы материалы и любая информация, если они получены с нарушением конституционного и уголовно-процессуального законодательства российского государства. Поэтому уголовно-процессуальная интерпретация оперативно-розыскной деятельности состоит в следующих основных моментах:
– оцениваются полученные результаты на предмет того, достоверны и допустимы ли они;
– соблюдено ли действующее законодательство в процессе получения результатов оперативно-розыскной деятельности;
– истолковывается содержание самих сведений и материалов с точки зрения выводов по уголовному делу.
Следует учитывать, что оперативно-розыскная деятельность является наиболее приближенной к фактам, связанным с совершением преступлений и очень часто только именно за счет того, что используются технические средства, обеспечивающие запись в процессе оперативных мероприятий можно не только выявить факты вымогательства, шантажа, но и привлечь виновных лиц к уголовной ответственности за указанные деяния.
Одновременно с этим сведения, полученные оперативным путем, вне процессуальных гарантий и условий могут не обладать должной степенью достоверности, которая, собственно, обеспечивается как раз-таки за счет уголовно-процессуального порядка их получения. Статья 89 УПК РФ гласит, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы в процессе доказывания только в том случае, если установлено их полное соответствие требованиям, которые предъявляются к доказательствам УПК РФ [1, c. 1].
Таким образом, результаты оперативно-розыскной деятельности должны «войти» в уголовное судопроизводство именно за счет процессуального включения. Пока указанный путь не использован, соответствующая информация, максимум, обладает ориентирующим значением. Поэтому, именно интерпретация полученных в ходе оперативно-розыскной деятельности результатов позволяет наиболее объективно оценить и проанализировать имеющиеся сведения, в том числе и на предмет возможности «введения» их в уголовное судопроизводство, для дальнейшего использования в качестве доказательств.
За счет интерпретации полученные результаты могут быть использованы с наиболее максимальной пользой, так как одно дело получить определенные сведения и использовать их лишь для общей ориентации — в каком направлении двигаться, дабы расследовать обстоятельства дела и получить конкретную доказательственную базу, с какой стороны проанализировать уже имеющиеся доказательства, а другое дело — возвести сведения, полученные оперативным путем именно в статус полноценных доказательств по уголовному делу.
В ходе оперативно-розыскной деятельности также могут использоваться технические и иные средства, поэтому в процессе интерпретации получаемых результатов также важно определить, какой процессуальный статус имеют аудио, видео и фотоматериалы, дабы решить вопрос о том, насколько допустимы они в качестве доказательств [1, c. 2].
На практике часто указанные материалы используются как вещественные доказательства. Однако такое рассмотрение не всегда бывает правильным, так как здесь возможны следующие варианты:
– предмет или документ, которые изымаются в процессе оперативно-розыскного мероприятия за счет использования технических средств при обычных условиях, то есть, если бы их изъятие осуществлялось в процессе следственного действия, могли бы рассматриваться как вещественные доказательства. Однако за не имением большего, в условиях оперативно-розыскного мероприятия, которое носит негласный характер отображение тех или иных предметов, документов является производным вещественным доказательством;
– полученные в ходе оперативно-розыскного мероприятия с помощью технических средств материалы не располагают конкретным предметом или документом, которые могли бы содержать признаки вещественного доказательства, но происходит фиксация тех или иных фактов, событий, действий, которые обладают значением для конкретного уголовного дела и его расследования.
Такого рода материалы не являются вещественным объектом. Они представляют собой продукт отражательной деятельности человека, результат, который формируется за счет проведения соответствующего оперативно-розыскного мероприятия оперативными сотрудниками, в нем осуществляется фиксация всей информации, имеющей значение для уголовного дела.
Названные материалы в разрезе УПК РФ являются «иными документами», причем следует учитывать, что документ не только имеет письменную форму, его понятие гораздо шире.
Таким образом, материалы, полученные в результате использования современных научно-технических средств фиксации информации, могут выступать в уголовном процессе как документы, как вещественные доказательства и как самостоятельный источник доказательств в зависимости от совокупности характерных признаков.
Наиболее оптимальный вариант включения соответствующих результатов, полученных в ходе оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальную деятельность — их истребование и представление в порядке ст. 86 УПК РФ [2, c. 2].
Что касается интерпретации сведений, полученных от информатора и их дальнейшего использования, то выделяют следующие способы, обеспечивающие преобразование такого рода информации:
– допрос сотрудника правоохранительных органов касательно информации, которую он получил от информатора;
– допрос самого информатора как свидетеля.
Таким образом, интерпретация результатов оперативно-розыскной деятельности не только позволяет установить содержание полученных сведений, информации, материалов, но также разрешить вопрос, касающийся введения таких результатов в уголовно-процессуальную деятельность, с целью их дальнейшего использования в качестве полноценных доказательств.
В ходе интерпретации разрешается вопрос о допустимости и объективности результатов оперативно-розыскной деятельности. Уголовно-процессуальная интерпретация — важный этап, который предшествует последующее использование полученных результатов и обеспечивает их максимально продуктивное применение.
Литература:
- Баранов А. М., Баранов М. А., Луговик В. Ф. Влияние теории и практики на уголовно-процессуальный закон // Вестник Томского государственного университета. Право. 2017. № 26. С.1–4.
- Вытовтов А. Е. Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. 2019. № 1. С.1–2.
- Шейфер С. А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. М. Инфа. М., 2-е издание, исправленное и дополненное. М., 2018. 237 с.
