Ключевые слова: история развития, нормы, правотворчество, нормотворчество, уголовный процесс.
В глобальном смысле право, его зарождение и развитие, есть продукт истории. Именно через генезис мы не столько узнаем прошлое, приобретаем опыт, сколько оцениваем будущее, стремясь не повторить ошибок пройденного.
В рамках данной статьи мы попытаемся изучить исторический аспект становления и развития норм отечественного судопроизводства. Это представит возможность определить истоки того либо иного способа закрепления в УПК РФ нормативных правоположений, а также разработать предложения по совершенствованию нормотворчества современного уголовно-процессуального законодательства.
Одним из древнейших памятников отечественного права является Русская правда [1]. Данный акт являет собой документ, который действовал на этапе существования Древней Руси. Важно отметить, что историки не указывают абсолютно точную дату её принятия, и в настоящим момент, это также вряд ли возможно. Известно одно, что данный документ действовал на территории всего Русского государства на протяжении нескольких столетий и изменения в нем были связаны с развитием Руси и деятельностью правителей. Это были как высшие чины государства (Ярослав Владимирович, Владимир Мономах и др.), так и писцы, которые делали попытки систематизации правовых предписаний [2]. Общеизвестно, что Русская правда имела две редакции (краткая и пространственная) и представляла собой светский судебник, который регулировал общественные отношения в Киевской Руси и в Новгороде, но не вторгался в церковную юрисдикцию [3].
С позиции нормотворчества и юридической техники Русская правда была очень слабо структурирована. В этой связи наибольший исследовательский интерес представляет Пространна редакция, положения которой, касаются уголовного судопроизводства. В ней процессуальные нормы настолько тесно связаны с определением преступлений, что в ряде случаев разделить эти нормы путем их толкования не представляется возможным. Например, ст. с 1 по 5 указывают на ответственность за совершение убийства и в тоже время определяют порядок взыскания денежных средств, как средства наказания за совершенное деяние. Ряд норм прямо указывают на процедурный порядок доказывания. Так, на основании ст. 18 для опровержения ложного обвинения в убийстве человека необходимо было представить не менее 7 свидетелей, что соответствую современному пониманию достаточности доказательств. Многие ученые утверждают, что данная норма есть своеобразное правило, указывающее на отсутствие ответственности в связи с давностью совершения преступления. Нам же думается, что основным моментом является невозможность установления личности погибшего лица, а не период давности.
Важно отметить, что совместно с современными способами доказывания (такими как показания свидетелей, представление предметов в качестве доказательств и т. д.) применялись и «не цивилизованные», т. е. древние способы такие как испытание железом, судебный поединок, испытание огнем и др. Безусловно, подобные мероприятия нельзя признать доказательственным процессом с позиции нормотворчества и юридической техники, в связи с чем они являются юридически нейтральными.
Статья 34 описывает процедуру официального заявления о пропаже коня или вещи «…Если у кого пропадет конь, оружье, или вещь, и он объявит о том на торгу, а после опознает пропажу в своем городе, то взять ему свое наличием, а за ущерб платить ему 3 гривны»... [4]. Думается, описанное в норме есть аналог современной процедуры подачи заявления о преступлении. Однако закон указывает что, если потерпевший этого своевременно не сделает, то он утрачивает свое право истребования имущества обратно и получения денег в возмещение морального ущерба.
Таким образом, для законодательства Древней Руси характерно то, что оно было систематизировано по количеству актов, но сами такие акты не были структурированы и содержали большое число норм, относившихся к различным отраслям права (в современном понимании).
Не меньший интерес в рамках нашего исследования, представляет следующие по времени происхождения законодательный акт — Судебник 1497 г. Данный документ является одним из первых кодифицированных актов, как в России, так и в Европе. Важно отметить, что именно Судебник 1497 г. стал катализатором для создания кодексов во многих других государствах, таких как Франция, Германия и др. [5]. В связи с этим истоки памятника русского феодального права представляет для нас особую ценность с точки зрения исследования современной юридической техники.
Судебник 1497 г., также, как и Русскую правду отличало то, что наряду с нормами судопроизводства существовали нормы уголовного и уголовно-исполнительного права (так называемые нормы материального права).
Ст. 1 Судебника была посвящена составу боярского суда, его функциям правам и обязанностям. Интересно, что ст. 2 анализируемого документа определяла основные правила подсудности дел различных категорий, а также порядок передачи последних по подсудности (это было возможно реализовать через князя или лично судом). Кроме того, Судебник 1497 г. закреплял и правила доказывания, так ст. 12–13 описывали достаточность доказательств, подтверждающих вину лица в краже имущества (достаточными считались показания нескольких человек).
Не менее интересна норма ст. 11 предусматривающая «презумпцию вины» или «презумпцию виновности» в отличии от современных уголовно процессуальных норм, которые, напротив, закрепляют в своих положения «презумпцию невиновности». Так, согласно Судебника, виновным считалось лицо, которое ранее уже было изобличено в совершении подобных преступных деяний.
Судебник предусматривал (ст. 19) возможность обжалования решения боярского суда в более высокую инстанцию — княжеский суд. При незаконности решения оно отменялось, поскольку для вступления его в законную силу требовалась обязательный доклад на решении от имени великого князя.
На основании сказанного можно сделать вывод, что Судебник 1497 г. является важным законодательным актам в сфере уголовного судопроизводства и прогрессивным этапом в развитии юридической техники. Главной его отличительной особенностью является кодифицированная форма, которая регламентировала деятельность государства.
Еще одним интересным, в рамках затронутой нами проблемы, актом является Соборное уложение 1649 г. Данный документы представлял очередным этапом развития нормотворчества в уголовном процессе, поскольку весьма большое место уделял вопросам правосудия. Важно отметить, что данный документ закрепил требования, предъявляемые к суду (гл. X), в том числе недопустимость участия в отправлении правосудия лица, которое имеет какой-либо интерес в деле «…которой судья истцу будет недруг, а ответчику друг или свой».... Помимо этого, было установлено обязательное требование фиксации хода
и результатов судебного процесса [6]. Определенным прогрессивным шагом было закрепление нормативных предписаний о недопустимости использования свидетельских показаний, если последний не может указать источник своей осведомленности.
В целом проводя оценку Соборного Уложения 1649 г. Можно констатировать, что в данном акте все еще наблюдается тенденция смешивания норма материального (уголовного и уголовно-исполнительного) и процессуального права. Однако данные правила имели определенную дифференциацию в зависимости от регулируемой группы общественных отношений.
Существенную реформу законодательства провел Петр I. Последняя носила в целом относительно позитивный характер и окончательно разъединила нормы уголовного права и уголовного процесса, а также детально трактовала процесс розыска преступника и процедуру расследования преступлений. Однако были и отрицательные моменты данного периода, так, например, расширение государственно-властных полномочий и возникновения абсолютизма в России, полностью вытеснили состязательный уголовный процесс и распространение получил процесс инквизиционный. Только 5 ноября 1723 г. был издан именной указ «О форме суда» [7], в соответствии с которым розыск был отменен, а суд стал единственной формой процесса.
Таким образом, в контексте рассматриваемой периода можно сделать следующие выводы:
Во-первых, развития уголовно-процессуального законодательства начиная со времен Русской Правды показывает, что каждый новый нормативный акт, появлявшийся взамен или в дополнение ранее действующего, по сути, ознаменовывал определенные реформаторские изменения в политической жизни и уголовно-процессуальной системе страны, а также смену руководителей государства.
Во-вторых, исследование исторических процессов позволяет констатировать, что нормотворчество в уголовно-процессуальном законодательстве продолжает развиваться и совершенствоваться на основе норм ранее действовавшего законодательства, формируя и расширяя приемы юридической техники.
В-третьих, действующее в настоящее время уголовно-процессуальное законодательство является результатом определенного процесса, имеющего значительную продолжительность и апробацию в жизни.
Литература:
- Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 томах / Под общ. ред. О. И. Чистякова. Т. 1. Законодательство Древней Руси. / М.: Юрид. лит., 1984. — С. 189–193.
- Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 томах / Под общ. ред. О. И. Чистякова. Т. 1. Законодательство Древней Руси. — С. 34–35.
- Филиппов А. Н. Учебник истории Русского права. ‒ Юрьев, 1907. Ч. 1. ‒ С. 99–123; Российское законодательство Х‒ХХ вв. Т.1. Законодательство Древней Руси. ‒ М., 1984. — С. 27.
- Пространная правда Русская // http://www.rpravda.uniyar.ac.ru/book/rusprav
- Черепний Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV вв. Ч. 2. М., 1951. — С. 385.
- Российское законодательство Х-ХХ веков. В девяти томах / Под общ. ред. О. И. Чистякова. Том 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — С. 97–120.
- Полное собрание законов Российской Империи. Собр. I. Т. XVII. № 12424.
