Внутреннее убеждение судьи — это формирование собственного взгляда на фактические обстоятельства дела как необходимость личной оценки доказательства.
Ключевые слова: оценка доказательства, убеждение судьи, суд.
В ст. 17 УПК РФ сказано, что оценка доказательств производится по внутреннему убеждению, при руководстве законом и совестью, основанном на совокупности имеющихся в деле доказательств [1]. К определению понятия внутреннего убеждения существуют различные подходы. Так, С. В. Шевченко справедливо полагает, внутреннее убеждение является юридической категорией, а не моральной (правда, собственного определения автор не приводит) [2]. А. Ф. Галушко под внутренним убеждением судьи понимает «конкретное чувство или совокупность конкретных чувств судьи, возникающих в процессе рассмотрения и разрешения дела по поводу определенных объектов, имеющих значение для дела» [2]. Итак, внутренне убеждение представляет собой мыслительный процесс познания по фактам дела, соотношения их друг с другом, с действующим законодательством и нормами морали.
Обратим внимание на различия понятий внутреннее убеждение и убеждённость. В свою очередь внутренне убеждение рациональное, укоренившееся в сознание представления плана, мотивирующие его выводы и действия. А убеждённость — это субъективная оценка своих поступков (уверенность в своей правоте).
Для формирования убеждения важную роль играет психологический аспект перехода от сомнения к убежденности, подкрепленное достоверными знаниями, полученными в ходе судопроизводства. Н. Л. Гранат и Ю. Н. Погибко выделяют следующие этапы формирования убеждения: 1) познание фактов; 2) определение ценности; 3) принятие за истину; 4) принятие решения. Каждый этап имеет свои особенности [2]. При познании фактов суд руководствуется правилами доказывания и приобщает к доказательствам лишь те, которые обличены в юридическую форму. Те факты, которые таковой формы не имею, хотя и содержат в себе обстоятельства по делу, судом приняты быть не могут. Например, прослушивание в судебном заседании телефонного разговора, запись которого получена с нарушением требований закона. Данное доказательство исключатся, и при принятии решения и его мотивировки судья не может сослаться на данную запись, но, несомненно, она окажет влиянии на его внутреннем убеждении. Этим часто пользуются адвокаты.
Следующий этап определения ценностей представляет собой оценка всей доказательной базы, её полноты и достоверности. Мнение суда основывается на позиции, что не одно исследуемое доказательство не имеет заранее установленной силы. Исходя из этого, при состязательности сторон, судья может принимать позицию одной из них на основании тех доказательств, которые ему кажется убедительнее. Поэтому на данном этапе имеет место быть фактор «психологической установки» при формировании внутреннего убеждения.
Психологическая установка представляет собой ориентировании мышления и сознания субъекта в русло определенных условий, создавая модель определенного реагирования в том или ином виде деятельности.
Зачастую это выражается в формировании убеждения еще в середине судебного процесса, или в модели «предыдущих решений». То есть, судья заблаговременно согласен с выводами следователя, отраженными в обвинительном акте. И то и другое может быть чревато «подгоном» материалов дела под заранее сделанные выводы суда. Все доказательства, прошедшие оценку судьи по всем критериям, создают картину преступления, которая становится основой для принятия решения. В этом заключается третий этап — принятие за истину.
При всестороннем изучении всех имеющихся доказательств судья убежден в правильности и достоверности своего решения и может его мотивировать. Но не редко обстоятельства дела бывают настолько спорными, что судья испытывает доли сомнения. При таких ситуациях важно обращаться к презумпции невиновности, установленной законодателем. Это позволяет сместить возникшие сомнения в достаточности доказательстве или их истинности в сторону подсудимого. Такими действиями судья снимает с себя ответственность за неправильно принятое решение, что способствует положительному формированию внутреннего убеждения и блокировки психологических установок в будущем. Важным психологическим влиянием на судью является то, на каком этапе заседания сторона излагает свои доводы.
Таким образом, аргументировать свою позицию необходимо непосредственно при изучении доказательств, для формирования у судьи правильного восприятия доказательной базы, а то время, как изложения своей позиции в прениях не даст такого результата.
Верховный суд (ВС) в своем решении запретил нижестоящим инстанциям давать произвольную оценку доказательствам [3]. Cудьи действительно зачастую выходят за рамки судейского усмотрения, что свидетельствует об обвинительном уклоне правосудия и заочном сотрудничестве людей в мантиях со следователями. Решить проблему можно введением магистратских судов, которые работают по аналогии с мировыми, но только не получают денег от государства, а значит, более независимы в своих оценках.
Суды не должны давать произвольную оценку доказательствам. Возможность судить и выносить решения по своему внутреннему убеждению не дает судьям подобного права. Однако практика, когда суды игнорируют доказательства или толкуют их по собственному убеждению, довольно распространена. При этом служители Фемиды, как правило, пренебрегают разъяснениями вышестоящих инстанций. Суды произвольно, невзирая на имеющиеся доказательства, все чаще принимают незаконные решения. А главная проблема в том, что на такие решения потом ориентируются и ссылаются другие суды, принимая их за верные.
Судьи зачастую не желают признавать реальные доказательства, заведомо принимают позицию одной из сторон. Оспорить такую предвзятость непросто. Суд вышестоящей инстанции «засаливает» решение суда первой инстанции в условиях круговой поруки. А вот суд кассационной инстанции просто не портит нижестоящим статистику. Так и рождается абсурдный с точки зрения права судебный прецедент, который затем тиражируется и перепечатывается уже другими судами.
По закону, суды должны оценивать доказательства хоть и по внутреннему убеждению, но на «полном, объективном и непосредственном» их исследовании. Но на практике эти принципы часто нарушаются
В уголовном процессе суд зачастую наиболее критично относится к доказательству со стороны защиты. Даже в случае приобщения таких доказательств к делу объективная мотивированная оценка их содержания и значения в приговоре дается крайне редко. Это очередное подтверждение обвинительного уклона при рассмотрении дела. Содержание доказательств, таких как показания свидетелей и специалистов, в протоколах фиксируется недословно, а обязательная аудиозапись рассмотрения уголовных дел не ведется. Суды нередко принимают произвольные решения «вопреки логике и истинному значению доказательств», допустим, из своей приверженности государственному интересу.
До 1964-го в России действовал принцип формальной оценки: когда закон указывал, какие доказательств являются совершенными (к примеру, чистосердечное признание) или несовершенными, как их правильно суммировать и что делать, если они противоречат друг другу. Сейчас оценка свободная: «де-юре — по внутреннему убеждению судьи, де-факто — произвольно, в зависимости от его настроя».
При этом вышестоящие инстанции не стремятся контролировать логику судьи и в такие дела обычно не вмешиваются. Апелляция, которая должна по идее пересматривать произвольные оценки, фактически уклоняется от этого.
Основная проблема в России заключается в тотальной зависимости судейского корпуса. На сегодняшний день в Европе до 10 % оправдательных приговоров, в российском суде присяжных — порядка 18 %, а в профессиональном варьируется в пределах 1 %. А это лишь подтверждает, что российские судьи априори солидарны с обвинением [4].
Необходимо активней вводить в правосудие народ: если прежде суды присяжных работали по огромному количеству дел, допустим, в царской России это было около 40 тыс. ежегодно, то сейчас присяжные не рассматривают и тысячи.
Таким образом, предлагаем ориентироваться на опыт Англии, где основную массу дел рассматривают так называемые судьи-магистраты. Они работают по два месяца в год на общественных началах, pro-bono. Они не получают денег, квартир и путевок в дом отдыха от властей, им и нет надобности угодничать, выслуживаться, бояться поссориться с прокуратурой. Судья в данном случае воспринимает себя не как представитель закрытой касты, а как член гражданского общества. При этом государство финансирует лишь судебные здания, судебных клерков, охрану. Этот институт мог бы быть хорошей аналогией мировым судьям.
Литература:
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 02.08.2019) // «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=LAW&n=322926&fld=134&dst=1000000001,0&rnd=0.7794915043765496#09079157132677322 (дата обращения 22.10.2019).
- Гомонова А. А. Влияние внутреннего убеждения судьи на оценку доказательств // Аллея науки. 2018. Т. 1. № 11 (27). С. 762–765.
- ВС не разрешил судам давать произвольную оценку доказательствам. Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: https://www.vsrf.ru/press_center/mass_media/28137/ (дата обращения 22.10.2019).
- Трифонова Е. Судьям предложили поработать на общественных началах. Независимая газета. 14.08.2019. URL: http://www.ng.ru/politics/2019–08–14/3_7649_proposal.html (дата обращения 22.10.2019).
