В статье рассматриваются различные подходы к пониманию таких самостоятельных категорий как «ошибка» и «заблуждение» в доктрине уголовного права. На основе анализа указанных категорий делаются выводы об их соотношении.
Ключевые слова: вина, ошибка, заблуждение, уголовное право.
Современное уголовное законодательство России не соотносит виновность лица с пониманием им юридической природы своего поведения. С позиции принципа вины, тем самым, непонимание лицом противоправности содеянного не имеет уголовно-правового значения, независимо от того, какие уважительные причины назовет подсудимый. В то же время, количество и динамика изменения законов и в особенности подзаконных правовых актов в России превышает пределы гарантированной информированности граждан. Это способствует неправильному осознанию субъектом уголовной противоправности совершаемых деяний.
В современном уголовном праве вопрос доктринального толкования категорий «ошибка» и «заблуждение» всегда являлся актуальным. Это обусловлено тем, что это вопрос о субъективной стороне преступления, весьма противоречиво рассматриваемый наукой уголовного права, что вызывает массу трудностей в обосновании пределов уголовной ответственности, а также в квалификации преступлений.
Большие затруднения вызывают исследования вопроса об ошибке субъекта преступления. Принцип субъективного вменения вины заключается во вменении виновному конкретных обстоятельств, тех, которые он осознавал во время совершения преступления. При этом ответственность за преступление, признаков которого субъект не осознавал исключается.
Но ответственность за такое преступление и наказание за него не исключается и не предполагает автоматическое освобождение от уголовной ответственности
В уголовном законодательстве большей части зарубежных стран активно используется алгоритм привлечения субъекта к ответственности при допущенной ошибке за неосторожное причинение вреда, если совершенные деяния содержат признаки неосторожного преступления. В других случаях уголовная ответственность лица при фактической ошибке исключается.
При совершении преступных деяний лицо может ошибаться в тех или иных его обстоятельствах, и «ошибка» может существенно влиять на содержание вины, а значит она влияет на пределы уголовной ответственности.
То есть «ошибка» субъекта-причинителя вреда может оказать существенное влияние на квалификацию деяния, так как охватывается признаками субъективной стороны совершенного преступления, определяет его характер и содержание. Поэтому, мнение некоторых авторов, считающих, что «ошибка» — это, прежде всего, отношение лица к своему деянию и его общественно опасным последствиям в психическом смысле весьма обоснована.
Так, по мнению З. Г. Алиева, «ошибка означает психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям, имеющее в интеллектуальном и (или) волевом моменте порок, обусловленный заблуждением относительно положений уголовного закона, касающихся преступности деяния, а также объективных свойств, относящихся к элементам состава преступления, либо обстоятельств, исключающих преступность деяния» [1, c. 6].
По мнению В. Ф. Кириченко «ошибка есть неверное представление лица относительно общественной опасности совершаемого им деяния» [4, с. 12–14].
Подобной позиции придерживается и Т. В. Кондрашова, считающая, что «ошибка есть не что иное, как заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершенного им деяния и его противоправности» [5, с. 70].
По мнению Т. И. Безруковой, «возможность допущения ошибки изначально заложена в человеческом сознании, поскольку процесс восприятия с участием памяти полностью обусловливает человеческое сознание, делая его всего лишь механическим отражателем реальности» [2, c.16].
Существование ошибки обусловлено тем, что сознание представляет собой отражение действительности, ее образ, а всякий образ несёт отпечаток как того, что в нем отражается, так и того материала, на котором снимок отпечатывается, и свойств того аппарата, которым он сделан, поэтому в процессе деятельности сознания особое значение имеют различные психологические установки, ориентации лица, налагаемые его общественным положением, а также прошлым жизненным опытом.
В уголовно-правовой литературе российских правоведов предложены и иные определения ошибки.
Например, «заблуждение лица относительно фактических и юридических признаков содеянного»; «неверное, неправильное представление (знание) лица о фактических и юридических признаках или свойствах совершенного деяния и его последствий»; «неверная оценка лицом своего поведения» и другие.
Отличия указанных подходов к пониманию категории «ошибка» заключаются исключительно в выборе авторами того или иного ключевого слова, которое, по их мнению, более точно передают понятие и сущность фактической ошибки.
Однако, при всех возможных различиях в терминах, все они достаточно полно и верно раскрывают понятие ошибки.
Заключим, что на наш взгляд, ошибкой является неверное знание субъекта преступления, которое сформировалось у него под воздействием неправильного понимания объективных и субъективных признаков совершенного им противоправного деяния, в том числе неверного толкования обстоятельств, исключающих его противоправность.
Обратимся к пониманию «заблуждения» в уголовном праве. С гносеологической точки зрения понятия «ошибка» и «заблуждение» не являются тождественными. Однако, это не так.
Заблуждение, как и преднамеренная ложь является искажением истинной действительности в познании субъекта. В уголовном праве заблуждение проявляется в неправильной интерпретации либо неправильной оценке субъектом преступления положений уголовного закона, а также объективных свойств, относящихся к элементам состава преступления, либо обстоятельств, исключающих преступность деяния.
Так, по мнению З. Г. Алиева, заблуждение выступает как неправильная мыслительная деятельность, связанная с совершением преступления, и является следствием порока в интеллектуальном и (или) волевом моментах [1, c. 6].
Заблуждение заключается в действительном отсутствии осознания лицом наличия уголовно-правового запрета и которая, следовательно, должна учитываться в качестве обстоятельства, исключающего уголовную ответственность, можно называть добросовестным заблуждением лица относительно запрещенности совершенного им деяния или извинительной юридической ошибкой в запрете.
Ситуации, в которых возможно такое добросовестное заблуждение, довольно многообразны, в связи с чем их необходимо систематизировать. Представляется, что при этом следует использовать два критерия, каждый из которых предполагает по два варианта проявления: причина заблуждения (дефект правотворчества либо дефект восприятия лицом установленных нормативных требований), а также характер ошибки (незнание самого факта наличия уголовно-правового запрета либо незнание его содержания).
По мнению А. Д. Дорогина «варианты проявления заблуждения формируют различные разновидности заблуждения» [3, 78].
Первую разновидность заблуждения в запрете образуют какие-либо нарушения деятельности государства по изданию нормативных правовых актов, что «выводит» ситуацию из-под действия презумпции знания закона. Предписание, не получившее в установленном порядке надлежащей формы, не имеет юридической силы и не может порождать соответствующих правовых последствий.
В известном смысле можно утверждать, что нет самого закона, знание которого могло бы презюмироваться. Это вызвано дефектом правотворчества и относится к факту наличия уголовно-правового запрета.
Вторая группа ситуаций добросовестного заблуждения относительно запрещенности содеянного связана с неопределенностью содержания положений нормативных правовых актов, которые по этой причине не могут быть правильно восприняты адресатами — субъектами регулируемых общественных отношений.
Именно в этих случаях наиболее ярко проявляется несовершенство презумпции знания закона. Это обусловлено дефектом правотворчества и характеризует незнание содержания уголовно-правового запрета.
Третьей разновидностью выступает ситуация, в которой действующее лицо не могло узнать о существовании уголовно-правового запрета и ознакомиться с его содержанием.
Четвертая группа ситуаций добросовестного заблуждения относительно запрещенности содеянного состоит в том, что лицо имело теоретическую возможность ознакомиться с уголовно-правовым запретом, однако в действительности не понимало его содержания.
Таким образом, на наш взгляд заблуждением считается неадекватное представление, понимание действительности, имеющее для субъекта познания видимость истинного знания. Выявление заблуждения осуществляется посредством преодоления видимости его истинности.
Проанализировав толкования категорий «ошибка» и «заблуждение» различными авторами, можно заключить, что «ошибка» и «заблуждение» часто отождествляются, мы же придерживаемся мнения, что которые «ошибка» и «заблуждение» — это самостоятельные феномены, которые могут существовать друг без друга. Наш взгляд категория «заблуждения» является более широким понятием, включающим в себя категорию «ошибка».
Литература:
- Алиев З. Г. Ошибка как особое обстоятельство оценки поведения субъекта преступления и ее уголовноправовое значение / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Специальность 12.00.08 — Уголовное право и криминология; Уголовно-исполнительное право. Работа выполнена на кафедре уголовного права и криминологии Сургутского государственного университета ХМАОЮгры. Москва: Институт международного права и экономики им. А. С. Грибоедова, 2007.
- Безруков Т. И. Фактическая ошибка: вопросы классификации и квалификации / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Специальность 12.00.08 — Уголовное право и криминология; Уголовно-исполнительное право. Екатеринбург: Уральская государственная юридическая академия, 2008.
- Дорогин Д. А. Разновидности юридической ошибки, исключающей уголовную ответственность // Lex Russica. 2019. № 8 (153). С. 74–85.
- Кириченко В. Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. Изд. Академии наук СССР. М., 1952.
- Кондрашова Т. В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности // Изд. Гуманитарного ун-та. Екатеринбург, 2000.
