В практике Совета Безопасности ООН по применению принудительных мер долгое время главенствовала концепция, согласно которой основной целью всеобъемлющих санкций являлось негативное воздействие именно на население страны, что повлечет рост внутреннего давления на правительство государства-объекта санкций и побудит его к действиям, направленным на снятие режима санкций.
В тоже время подобная концепция была признана несовершенной, в связи с тем, что в авторитарных государствах у населения страны практически нет средств влияния на государственную власть. Это отметил Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в своём докладе: «Когда жёсткие и всеобъемлющие экономические санкции применяются против авторитарных режимов, возникает другая проблема. В этом случае обычно страдают простые люди, а не политическая элита, поведение которой спровоцировало введение санкций».
В связи с вышесказанным, Совет Безопасности ООН постепенно стал применять так называемые «точечные санкции», то есть принудительные меры, нацеленные непосредственно на лиц, возглавляющих противоправную политику. Примерами таких санкций могут быть наложение ареста на финансовые активы за рубежом, ограничения доступа на иностранные финансовые рынки, эмбарго на поставки оружия, запрет на посещение зарубежных стран и так далее.
Рассмотрение данного вопроса хотелось бы начать с определения этичности применения международных санкций. В последнее время большинство ученных признают важность и необходимость применения именно адресных санкций, тех, которые касаются не всего населения страны — объекта санкций, а непосредственно политической элиты и тех групп, которые ответственны за нарушение международно-правовых норм.
Но все же в настоящее время, как считает автор данного исследования, применяются именно всеобъемлющие санкции, направленные главным образом на граждан указанного государства, так как в связи с развитием институтов гражданского общества (свободные выборы, самовыражение путем проведения разного рода собраний), у населения имеются механизмы давления на правительство страны — объекта санкций.
Подытоживая выше сказанное, хотелось бы отметить, что при рассмотрении любого режима санкций возникают два вопроса. Во-первых, вопрос факта и права, в соответствии с которым, необходимо определить соблюдены ли все требования стать 39 Устава ООН, то есть присутствует ли угроза миру, нарушение мира или акт агрессии и одновременно и является ли целью санкций поддержание или восстановление международного мира и безопасности. И во-вторых, вопрос необходимости, политики и гуманности санкций по отношению к населению страны, в отношении которой они введены [1, с. 75].
И в данном ключе, возникает совершенно справедливый вопрос, который так же был изложен одним из представителей ООН, который указал, что «Вероятно, введенные против Боливарианской Республики Венесуэла санкции подпадают под определение коллективного наказания гражданского населения, которое содержится как в Женевской конвенции о защите жертв международных вооруженных конфликтов 1949 года, так и в Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1899 года, международных конвенциях, участником которых является государство, которое ввело санкции».
В дальнейшем рассматривая данный вопрос, в контексте влияния международных санкций на права и свободы граждан РФ, хотелось бы напомнить о том, что систему нормативного регулирования санкционных отношений составляют 3 уровня:
1) международное нормативно-правовое регулирование [нормативные документы ООН (Устав ООН), Совета Безопасности ООН (резолюции по санкциям)];
2) международное региональное нормативно-правовое регулирование (нормативные акты Европейского союза);
3) нормативно-правовое регулирование с помощью внутригосударственного, национального законодательства.
Если в законности, гуманности первых двух сомневаться сложно, так как они фактически формируются и принимаются международным сообществом в целом, то, что касается третьего уровня, то он в отношении принятия государством нормативного правового акта об установлении санкции представляется самым спорным в части легитимности определения каких-либо ограничительных мер либо принуждений другому государству, поскольку «необходимо учитывать и следовать в данном случае принципам международного права суверенного равенства государств, невмешательства в дела другого государства». (ст. 2 Устава ООН, статут Лиги Наций).
В тоже время, если обратить внимание на билль США «О противодействии противникам Америки посредством закона о санкциях против Ирана, Российской Федерации и Северной Кореи», то можно установить, что в нем отсутствуют ссылки на конкретные подтвержденные правонарушения со стороны Российской Федерации отсутствуют, в нём упоминаются лишь оценочные понятия и формулировки. Одновременно главной целью данного акта является противодействие дестабилизирующей деятельности Ирана, Северной Кореи, российскому влиянию в Европе и Азии.
Вопрос правомерности и законности односторонних нелегитимных международных санкций особенно актуальна в настоящее время, так как уже пятый год РФ, а также отдельные юридические и физические лица являются объектами экономических, политических и иных ограничений. Более того, указанные ограничительные меры необоснованно именуются санкциями, скорее это контрмеры, поскольку принцип суверенного равенства государств исключает возможность правомерного применения одним государством санкций в отношении другого государства или группы государств в одностороннем порядке.
Основной проблемой реализации санкций является негативное влияние применяемых мер на население государства — объекта санкций.
Правительство РФ в качестве противодействия санкционной политике других суверенных государств разрабатывает проект федерального закона «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия Соединенных Штатов Америки и (или) иных иностранных государств». Главным образом, предполагается введение таких контрмер, как запрет на ввоз лекарств и программного обеспечения из США, различных видов товаров, ограничения на работу в России граждан США, ограничения технологического сотрудничества, а также фактическое разрешение производить в России товары с американскими товарными марками без согласия правообладателей.
Как следует из основных положений разрабатываемого законопроекта, целью его является защита интересов и безопасности Российской Федерации, прав и свобод граждан Российской Федерации.
Как правило, принимаемые меры противодействия, на наш взгляд, направлены главным образом и выступают в качестве ответной реакции на санкции, преследуя цель поддержания статуса суверенности одного государственного образования перед другим, прикрываемые при этом целью защиты прав и свобод граждан, как «оправдание» необходимости каких-либо ограничений, наступающих для населения страны.
К вопросу «оправдания» введения ограничений страной — объектом санкций, хотелось бы вернутся в завершении данного исследования, в первую очередь необходимо осветить вопрос полезности для граждан Российской Федерации, вводимых принудительных мер.
Бесспорно, вводимые контрмеры, такие как запрет на ввоз санкционной продукции и ограничения на работу в России граждан США, способствует развитию внутреннего рынка производства и увеличению доступа граждан РФ к престижным, высокооплачиваемым работам, ранее занимаемых иностранными гражданами. В тоже время, большая часть населения страны, главным образом, испытывает на себе ограничения, вызванные отличительным качеством импортозаменяемой продукции равной по стоимости зарубежным товарам.
Возвращаясь к вопросу об ограничении прав и свобод граждан РФ, посредством вводимых международных санкций, начать хотелось бы с того, что 12 декабря 1993 г. на всенародном референдуме была принята Конституция Российской Федерации, в которой, во-первых, Россия провозглашена демократическим и правовым государством, во-вторых, защита прав и свобод человека и гражданина определена как основная обязанность государства.
Одновременно с этим, провозглашено, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ, осуществляющий свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Одним из общепризнанных средств непосредственного участия народа в осуществлении власти является свобода собраний. В связи с этим, в статье 31 Конституции РФ записано: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование».
В тоже время, статья 15 Конституции РФ провозглашает два важнейших правовых положения:
– Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации;
– Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией. В частности, указанное в этой статье имеет прямое отношение к положению ч.1 статьи 20 Всеобщей декларация прав человека, принятой резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН 10 декабря 1948 года: «Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций», а также к статье 21 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП): «Признается право на мирные собрания» [2, с. 15].
Вышеизложенные положения, идут вразрез с принятым Федеральным законом о митингах от 19.06.2004 г., главным образом, после введённых двух комплексов поправок, введенных Федеральным законом от 08.06.2012 N 65-ФЗ и Федеральным законом от 21.07.2014 N 258-ФЗ.
Уже в своей первой, оригинальной редакции Закон подвергся критике Европейской Комиссии за демократию через право (Венецианской Комиссии) в Заключении № 658/2011 от 20 марта 2012 г. CDL-AD (2012)003, в котором можно выделить следующие основные положения:
– право на мирные собрания, закрепленное в Статье 11 Европейской Конвенции о Правах Человека, является фундаментальным правом и одной из основ демократического общества.
– рекомендуется включить в Закон о Собраниях положения о презумпции в пользу проведения собраний, принципах пропорциональности и отсутствия дискриминации
– необходимо пересмотреть порядок предварительного уведомления согласно Статьям 5.5, 7 и 12 Закона о Собраниях;
– сотрудничество между организаторами и органами власти в Статье 12 Закона о Собраниях необходимо закрепить на добровольной основе, уважая автономию собраний и без лишения организаторов права проводить собрание на основании несогласования любых изменений формата собрания или несоблюдения временных рамок для уведомления о публичном мероприятии;
– полномочие органов исполнительной власти изменять формат публичного мероприятия должно быть ограничено до случаев, когда есть обоснованные причины для таких действий (Статья 11.2 ЕКПЧ), с учетом принципов пропорциональности, отсутствия дискриминации и презумпции в пользу собраний.
– стихийные собрания и срочные собрания, также как и совместные и альтернативные демонстрации, должны быть разрешены, если они носят мирный характер и не представляют прямой угрозы насилия или серьезной опасности общественной безопасности;
– основания для ограничения собраний должны быть сужены для применения принципа пропорциональности с целью приведения их в соответствие со Статьей 11.2 ЕКПЧ, и основания для приостановления и прекращения собраний должны быть ограничены общественной безопасностью или угрозой неизбежного насилия;
– обязанности организаторов в Статье 5.4 Закона о Собраниях должны быть уменьшены; их обязательство поддерживать общественный порядок должно быть ограничено демонстрацией должной осторожности.
В связи с этим возникает, вопрос о соответствии статей 5, 6, 7 ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» Конституции РФ.
Ответ на данный вопрос был дан в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июня 2019 г. N 24-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 5 части 4 статьи 5 и пункта 6 части 3 статьи 7 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» в связи с жалобой гражданина В. А. Тетерина», в котором было указанно, что каких-либо нарушений положений Конституции РФ не имеется. В данном случае, указанное Постановление может являться одним из примеров, при подготовке исследования на тему «Независимость, законность и беспристрастности правосудия в Российской Федерации».
Что касается непосредственно ограничений прав и свобод граждан РФ, то хотелось бы обратить внимание на то, что введенные санкционные меры против РФ, изначально целенаправленно не направленные на население страны, имеют своей целью, главным образом, влияние именно на простые слои населения, как главного носителя власти в любом демократическом и правовом государстве.
Таким образом, перед продолжением дальнейшего исследования, необходимо презюмировать, что в рассматриваемом случае, основное ограничение прав и свобод граждан, в связи с введением в отношении государства принудительных мер экономического, политического и иного характера, главным образом, исходит от самой РФ.
При этом международное сообщество всячески «поощряет» любые начинания населения страны-объекта санкций, направленные на оказание влияние на правящую верхушку государства. На данную мысль наталкивает тот факт, что за 2018 год Европейский суд по правам человека вынес 1014 решений — это незначительно меньше, чем годом ранее (тогда было 1068). При этом, ¼ всех принятых решений касались России (вынесено 248 решений по «российским делам», из которых в 238 были найдены нарушения. Для сравнительной статистики, в Германии из 19 рассмотренных дел, нарушения прав и свобод человека и гражданина найдены лишь в двух.
Проведя анализ вынесенных решений можно установить, что большую часть нарушений, допущенных российскими властями, составляют жестокое и бесчеловечное отношение с гражданами — 99 случаев, аналогичная цифра в нарушениях прав на свободу и безопасность, 46 случаев признания нарушения права на справедливое судебное разбирательство.
В заключении исследования хотелось бы сказать о том, что в последнее время ведется планомерная работа по доведению до международного сообщества последовательных резолюций Генеральной Ассамблеи ООН, в которой главной целью стало прекращение применения односторонних принудительных мер экстерриториального характера, не санкционированных соответствующими органами ООН или противоречащих международно-правовым принципам, изложенными в Уставе ООН. Примером таких резолюций могут служить такие как «Права человека и односторонние принудительные меры»; «Необходимость прекращения финансовой, торговой и экономической блокады, введенной Соединенными Штатами против Кубы»; «Отказ от применения односторонних экстерриториальных экономических мер принуждения как средства оказания экономического и политического давления».
Главная мысль, пронизывающая все указанные резолюции, заключается в том, что односторонние принудительные меры:
– несут угрозу суверенитету государств;
– нарушают принцип свободы международного судоходства и торговли;
– противоречат международному праву (а именно, Уставу ООН, принципу невмешательства во внутренние дела государств и принципу суверенного равенства);
– оказывают негативное влияние на реализации прав человека, создавая препятствия торговым отношениям, сдерживая процессы экономического и социального развития [3, с. 278].
Литература:
- Галиев Р. С. Международно-правовой анализ соотношений категорий санкции, контрмеры и односторонние экономические меры / Р. С. Галиев // Юридические науки. — 2019. — № 10. — С. 75–78.
- Зверев П. Г. Полицейское миротворчество и международное гуманитарное право / П. Г. Зверев // Российский юридический журнал. — 2014. — № 3. — С. 12 –23.
- Мельникова А. С. Экономические санкции в международном праве /А. С. Мельникова // Евразийский юридический журнал. — 2015. — № 5 (84). — С. 277–279.
