Граф Никита Иванович Панин — видный государственный деятель и дипломат, один из лидеров аристократической «партии» эпохи царствования Екатерины II. Его проект создания Императорского совета, утверждавший в России аристократическое правление, был отклонен императрицей. После поднесения Екатерине II титула «Матери Отечества» депутатами Уложенной комиссии стало понятно, что на панинских планах замены самодержавия аристократическим правлением был поставлен крест.
Однако Н. И. Панин не унывал и не терял надежды. Еще одну попытку реализовать свои политические планы он предпринял в 1773–1774 гг., когда организовал заговор с целью свержения императрицы Екатерины II и возведения на престол своего воспитанника цесаревича Павла Петровича. Став воспитателем великого князя, Н. И. Панин пытался вложить в душу Павла свои политические принципы и идеалы. По мнению воспитателя, Павел должен был стать императором, который ограничил бы собственную власть, тем самым изменив политический строй Российской империи и навсегда избавив страну от самовластия, когда «сила персон действует более, чем власть мест государственных». Более того, Павел должен был принять конституцию, написанную своим воспитателем [2].
Проект конституции Н. И. Панина — Д. И. Фонвизина, составленный в 1773 г. предусматривал создание Верховного сената. Часть этого сената должна была быть несменяемой. Другая же часть назначалась императрицей. Несменяемые члены «назначались бы из избранных дворянством из своего сословия лиц. В Верховном совете должны были функционировать «дворянские собрания, губернские или областные и уездные, которым предоставлялось право совещаться в общественных интересах и местных нуждах, представлять об них Сенату и предлагать ему новые законы» [8]. Кроме того, в этих собраниях выбирались сенаторы и все чиновники местных администраций.
Согласно проекту Н. И. Панина — Д. И. Фонвизина, «Сенат был бы облечен полною законодательною властью, а императорам оставалась бы власть исполнительная, с правом утверждать обсужденные и принятые Сенатом законы и обнародовать их» [8]. Синод бы входил в состав общего собрания Сената.
Считается, что оригинальный текст Конституции Н. И. Панина — Д. И. Фонвизина был сожжён во время налета полиции, которая преследовала масонов в доме П. И. Фонвизина, брата Д. И. Фонвизина. содержание Конституции Н. И. Панина — Д. И. Фонвизина, как и подробности «заговора» 1773–1774 гг. дошли до наших дней в «Записках» декабриста М. А. Фонвизина, чей отец был современником вышеназванных событий, а дядя П. И. Фонвизин был знаком с текстом конституционного проекта.
Рассмотрим историографический аспект данного вопроса. В научной литературе достоверность заговора 1773–1774 гг. поставлена исследователями под сомнение.
В дореволюционной историографии о «заговоре» 1773–1774 гг. писали такие историки, как: Д. Ф. Кобеко [3], Н. Д. Чечулин [9], Е. С. Шумигорский [11]. Первые два историка ассоциируют «заговор» 1773–1774 гг. с провокационными действиями дипломата Каспара Сальдерна. Е. С. Шумигорский пишет о «заговоре» 1773–1774 гг. в контексте реализации политических планов графа Н. И. Панина. Историк отмечает, что «усерднейшие и вернейшие дети Отечества» [11], то есть члены панинской партии, очутились в большом затруднении после того, как стало понятно, что Екатерина не собирается делить ни с кем свою власть. Однако он отрицает возможность заговора панинской партии с целью возведения Павла Петровича на престол. В советской историографии споры насчет реальности данных событий не прекращались. Такие историки, как Н. Я. Эйдельман и Н. В. Минаева допускали, что заговор панинской партии существовал на самом деле. Из современных работ необходимо выделить работы таких историков как И. В. Курукин [4] и В. Ю. Захаров [2]. Но если И. В. Курукин в реальности «заговора» 1773–1774 гг. сомневается, то В. Ю. Захаров выражает противоположную точку зрения и считает вполне логичным отсутствие источников, компрометирующих участников заговора.
Подробности заговора мы узнаем из «Записок» декабриста М. А. Фонвизина, который ссылается на рассказ своего покойного отца. По причине отсутствия каких-либо других источников вопрос о реальности этих событий до сих пор остается дискуссионным. Согласно рассказу декабриста М. А. Фонвизина, «в 1773 или в 1774 году, когда цесаревич Павел Петрович достиг совершеннолетия и женился на Дармштатской принцессе, названной Натальей Алексеевной, граф Н. И. Панин, брат его, фельдмаршал П. И. Панин, княгиня Е. Р. Дашкова, князь Н. В. Репнин, кто-то из архиереев, чуть-ли не митрополит Гавриил, и многие из тогдашних вельмож и гвардейских офицеров вступили в заговор с целью свергнуть с престола царствующую без права Екатерину II, и вместо её возвести совершеннолетнего её сына. Павел Петрович знал об этом, согласился принять предложенную ему Паниным конституцию, утвердил её своею подписью и дал присягу в том, что, воцарившись не нарушит этого коренного государственного закона, ограничивающего его власть. Душою заговора была супруга Павла, в [еликая] к [нягиня] Наталья Алексеевна, тогда беременная» [8].
Участниками заговора были доверенные секретари Н. И. Панина: Д. И. Фонвизин, редактор конституционного акта, и П. А. Бакунин. Последний из честолюбивых, своекорыстных видов решился якобы быть предателем: он открыл любимцу императрицы князю Г. Г. Орлову все обстоятельства заговора и всех участников. Екатерина, узнав о заговоре, «позвала к себе сына и гневно упрекала ему его участие в замыслах против нее. Павел испугался, принес матери повинную и список всех заговорщиков. Она сидела у камина и, взяв список, не взглянув на него, бросила бумагу в огонь и сказала: я не хочу и знать, кто эти несчастные. Она знала всех по доносу изменника Бакунина.
Единственною жертвою заговора была великая княгиня Наталья Алексеевна: полагали, что её отравили или извели другим образом» [8].
Императрица не стала применять карательных мер по отношению к Н. И. Панину, но под этим предлогом удалила его от великого князя, правда, напоследок щедро наградив. Граф Н. И. Панин пожаловал своим секретарям, кроме предателя П. В. Бакунина, 4 тыс. душ крепостных крестьян из 9 тыс., подаренных ему императрицей после отстранения его от должности обер-гофмейстера. П. И. Панин и Е. Р. Дашкова после вышеназванных событий покинули двор и отправились в Москву. Князь Н. В. Репнин уехал в собственное наместничество в Смоленск. Что касается других участников «заговора», то над ними был учрежден тайный надзор.
Некоторые историки ассоциируют заговор 1773–1774 гг. с провокационными действиями русского дипломата Каспара Сальдерна. О подробностях плана К. Сальдерна можно узнать из дипломатической переписки прусского посланника графа фон Сольмса [1]. По объявлении великого князя совершеннолетним следовало провозгласить его императором и сорегентом. Во главе переворота должен был стоять сам К. Сальдерн. Ходили слухи о существовании какой-то бумаги, подписанной Павлом Петровичем, в которой великий князь обещал слушать «во всем» советов Сальдерна [1]. Однако наш честолюбивый герой отнюдь не удовлетворился бы ролью неформального премьер-министра при императоре Павле I. По словам Сольмса, он «захотел бы участвовать в самом составе регентства» [1].
Сальдерн планировал осуществить план переворота от имени Н. И. Панина, но без его ведома. Тем не менее, он был в курсе подробностей плана дипломата, и с целью обезопасить своего воспитанника, отобрал «бумагу» у Сальдерна.
Екатерина узнала о вышеизложенных событиях лишь в 1774 г. от великого князя Павла Петровича. Он встревожился по причине возвращения Сальдерна в Россию, и «видя, что это не производит никакого впечатления на обер-гофмейстера, он взял на себя пойти к императрице и открыть ей лично все, что не произошло между ним и Сальдерном, прося государыню удалить на будущее время от своей особы человека столь опасного, вследствие его наклонности к интригам и козням» [1].
Императрица была «удивлена в высшей степени», и «призвав графа Панина, она имела с ним очень подробное объяснение по этому предмету», который «вполне посвятил монархиню во все подробности гнусного поведения Сальдерна» [1].
Подводя итоги, важно сказать, что заговор 1773–1774 гг. вынашивался в планах придворной партии братьев Паниных, но из-за предательства одного из секретарей Никиты Ивановича — П. В. Бакунина не был реализован. Если бы этот заговор был воплощен в реальность, то навряд ли императрица Екатерина II ограничилась бы отстранением Н. И. Панина от должности обер-гофмейстера и щедро бы наградила его. Достаточно вспомнить то, как жестоко она расправлялась со своими политическими врагами. Возьмем, к примеру, трагическую историю «побродяжки» Елизаветы Таракановой, выдававшую себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и ее супруга А. Г. Разумовского, которая медленно и мучительно умирала от чахотки в каземате Алексеевского равелина Петропавловской крепости.
Интрига дипломата Каспара Сальдерна, по нашему мнению, не имеет абсолютно никакого отношения к заговору придворной партии братьев Паниных. С помощью провокационных действий, намереваясь якобы сделать Павла соправителем матери, он пытался занять место фаворита, неформального премьер-министра, что противоречило политическим взглядам нашего героя. Поэтому Н. И. Панин отказался принимать участие в попытке осуществления такого переворота.
Конституционная монархия, в случае реализации конституционных идей Н. И. Панина послужила бы кардинальному преобразованию государственного строя Российской империи. Однако уже в 1788 году в своем Наказе великий князь Павел Петрович отказался от политических идеалов, которые многие годы старался внушить ему его воспитатель. Он писал, что «нет лучшего образа правления как самодержавный, ибо соединяет в себе силу Законов и скорость власти одного». Причиной, по которой Павел Петрович, будучи великим князем и императором, пытался поднять авторитет верховной власти, являлся страх. Страх повторения французской революции и крестьянских волнений.
Литература:
- Дипломатическая переписка прусского посланника фон Сольмса // Сборник русского исторического общества. Том 72. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1891. 637 с.
- Захаров В. Ю. Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII — первой четверти XIX вв.: опыт сравнительно-исторического анализа. М.: Прометей, 2017. Ч. 2. 647 с.
- Кобеко Д. Ф. Цесаревич Павел Петрович. СПб.: Тип. В. Грацианского, 1882. 384 с.
- Курукин И. В. Эпоха «дворских бурь»: Очерки политической истории послепетровской России. Рязань, 2003. 570 с.
- Минаева Н. В. Потаенная русская конституция. М.: Собрание, 2010. 240 с.
- Сафонов М. М. Завещание Екатерины II. М.: ЛИТА, 2002. 311 с.
- Скоробогатов А. В. Русский Гамлет. М.: Фонд С. Д., 2004. 608 с.
- Фонвизин М. А. Записки Фонвизина, очевидца смутных времен царствований. Лейпциг: Типография В. Гергарда, 1859. 184 с.
- Чечулин Н. Д. Проект Императорского совета в первый год царствования Екатерины II // Журнал Министерства народного просвещения. 1864. Ч. 292. — Март. С. 68–88.
- Эйдельман Н. Я. Герцен против самодержавия. М.: «Мысль», 1984. 317 с.
- Шумигорский Е.С. Император Павел I. Жизнь и царствование. СПб.: Типография В.Д. Смирнова, 1907.
