Исчерпание внутригосударственных средств защиты как критерий приемлемости жалобы в Европейский суд по правам человека



В статье рассматривается практика рассмотрения ЕСПЧ критерия исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Акцентируется внимание на положении Конституционных судов в системе «эффективных» институтов по мнению ЕСПЧ. Формулируется вывод о необходимости нормативного закрепления эффективных и достаточных средств правовой защиты относительно каждой из Высоких Договаривающихся Сторон.

Ключевые слова: ЕСПЧ, ЕКЧП, исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты.

На сегодняшний день возникает множество вопросов относительно критериев приемлемости жалоб в Европейский Суд по правам человека (далее — ЕСПЧ, Суд), закреплённых в статьях 34, 35 Европейской конвенции по правам человека (далее — ЕКПЧ, Конвенция). Особый интерес представляет критерий исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты (п.1 ст.35 Конвенции).

Актуальность статьи обусловлена тем, что в европейских странах различные институты могут быть эффективными средствами правовой защиты, и не всегда мнение ЕСПЧ сходится с мнение государства по данному вопросу, что напрямую влияет на принятие жалобы к рассмотрению. Согласно официальной статистике ЕСПЧ за 2018 год было подано 43100 жалоб, однако 29300 были признаны неприемлемыми [1].

Названный критерий приемлемости имеет три цели: во-первых, государство может исправить нарушения до того, как доводы будут представлены в ЕСПЧ, во-вторых, Суд является лишь дополнительным средством защиты к внутринациональным, и, в-третьих, если жалоба всё же оказалась в ЕСПЧ, то последний должен располагать мнением судов государства-ответчика для вынесения решения [2, с.67].

При решении вопроса об исчерпании внутригосударственных средств защиты права ЕСПЧ исходит из критерия эффективности. По мнению Галоганова А. П., эффективность средства правовой защиты складывается из двух составляющих: возможности заявителя по собственной инициативе возбудить процедуру рассмотрения нарушения прав человека и обязанности органа определить права заявителя [3, c.107]. Однако большинство органов, рассматривающих вопросы защиты прав человека в РФ, не соответствуют выработанному ЕСПЧ критерию эффективности. Воскобитова М. отмечает, что применительно к РФ эффективными средствами защиты являются первая и кассационная инстанции (а также апелляционная инстанция, если предусмотрен такой порядок), обращение в которые является обязательным [4]. Данный вывод подтверждается практикой ЕСПЧ. В решении по делу Тумилович против Российской Федерации надзорный порядок был признан неэффективным, так как заявитель не имел права инициировать судебное разбирательство в порядке надзора [5].

Является ли Конституционный суд адекватным и эффективным средством правовой защиты или существуют условия, согласно которым необходимо обращаться в иные институты государства?

Данный вопрос несомненно важен, так как иногда складываются ситуации, когда заявитель, считая необходимым воспользоваться не только основным средством защиты, но и реализовать данное право в Конституционном суде, пропускает срок подачи жалобы в ЕСПЧ. Аналогичная ситуация сложилась в деле De Parias Merry v. Spain [6], в котором заявитель обжаловал решение государственного органа (Junta de Andalucía) о невыплате взносов по уставным ценным бумагам в Кадисскую Палату городской собственности (Cadiz Chamber of Urban Property), нарушавшего, по его мнению, статью 1 протокола № 1 Конвенции. Данное решение было обжаловано в Высокий суд Андалусии, где последний признал требования необоснованными. Позднее заявитель обжаловал решение Высокого суда в Конституционный суд Испании, как нарушающее его права на справедливое судебное разбирательство и владение собственностью. Конституционный суд отклонил жалобу, обосновывая это тем, что право собственности не является предметом процедуры Amparo, в соответствии с которой заявитель обратился в Конституционный суд. В связи с этим ЕСПЧ справедливо отметил, что в данном случае нельзя назвать Конституционный суд адекватным и эффективным средством защиты, следовательно, обращаться туда за защитой своего нарушенного права не было необходимости.

Строгие критерии о том, можно ли признать Конституционный суд адекватным средством защиты, не сформулированы в правовых документах, а упоминаются лишь в судебных решениях. Исходя из судебной практики, можно предположить, что если Высшим апелляционным судом по Основному закону государства является Конституционный суд, то жалобу надо подавать именно в него, и он признаётся адекватным и эффективным средством защиты. В деле Apostol v. Georgia [7] Суд признал Конституционный суд неэффективным средством защиты, так как он не может отменять решение органов власти или судов, и вывод о неконституционности того или иного закона не приведёт к отмене судебных решений, вынесенных на основе этого закона.

В отношении Конституционного Суда Российской Федерации (далее КС РФ) Кузнецов Д. А. отмечает, что ввиду пределов его компетенции конституционная жалоба не является средством, исчерпание которого требуется перед обращением в Европейский суд [8, c.61]. В компетенцию КС РФ входит признание законодательных актов не соответствующими Конституции, однако он не отменяет их.

Важным критерием также является то, позволяет ли конституционная жалоба возместить вред от нарушений прав человека, совершаемых государственными органами, или запретить государственным органам продолжать нарушать соответствующее право [9, с.76]. Таким образом, ЕСПЧ следует из того, что Конституционный суд может быть признан эффективной инстанцией только в том случае, если он может отменить все вступившие в законную силу судебные решения, вынесенные на основании этого закона и обеспечить непосредственное и оперативное возмещение вреда.

В работе Суда также существует пример, когда средство правовой защиты является единственным в государстве-участнике, однако неэффективным, но воспользоваться им заявитель обязан, как это, например, было в деле Demopoulos and Others v. Turkey [10]. Граждане, проживавшие в Северном Кипре, жаловались на невозможность пользоваться своим имуществом и на отсутствие эффективных средств защиты своего права. Ранее Турцию обязали создать средство правовой защиты, обеспечивающее восстановление нарушенных имущественным прав на данной территории (Северный Кипр). Она создала орган, известный как Комиссия по недвижимому имуществу, который имел полномочия по реституции или обмену имущества или выплате компенсации. Заявители не признавали юрисдикцию и эффективность данного органа, но несмотря на это, Суд признал неисчерпание внутригосударственных средств защиты и объявил жалобу неприемлемой.

Таким образом, можно сделать вывод, что обычному гражданину достаточно сложно разобраться со всеми существующими требованиями, большинство из которых содержатся в практике ЕСПЧ. Правовая форма закрепления условий в ст. 34, 35 ЕКПЧ приемлемости не отражает их практическое содержание. Довольно противоречивая, изменяющаяся практика Суда, отсутствие стройных правовых положений могут ввести заявителя в заблуждение и, как итог, препятствовать защите его нарушенного права. В качестве решения данной проблемы могли бы послужить основанные на судебной практике ЕСПЧ Рекомендации, в которых бы содержались строгие критерии о том, можно ли признать средство правовой защиты эффективным и достаточным относительно каждой из Высоких Договаривающихся Сторон.

Литература:

1. Analysis of statistics 2018 // European Court of human rights. URL: https://www.echr.coe.int/Documents/Stats_analysis_2018_ENG.pdf (дата обращения: 06.12.2019).
2. Право Европейской конвенции по правам человека / Харрис, О'Бойл и Уорбрик; [пер. с англ. Власихин В. А. и др.]. — Науч. изд., 2-е издание, дополн. — М.: Развитие правовых систем, 2016.
3. Галоганов А. П. Критерии приемлемости индивидуальной жалобы и ее рассмотрение в Европейском суде по правам человека // Современное право. 2011. N 7.
4. Воскобитова М. Механизм рассмотрения жалобы в Европейском суде по правам человека // Институт проблем информационного права. Серия «Журналистика и право». Вып. 45.
5. Tumilovich v. Russia No. 47033/99 hudoc (1999) DA. URL: http://hudoc.echr.coe.int/rus?i=001–4656 (дата обращения: 16.11.2019).
6. De Parias Merry v. Spain No. 40177/98 hudoc (1999) DA. URL: http://hudoc.echr.coe.int/rus?i=001–5626 (дата обращения: 16.11.2019).
7. Apostol v. Georgia No. 40765/02 hudoc (2006) DA. URL: http://hudoc.echr.coe.int/rus?i=001–78157 (дата обращения: 16.11.2019).
8. Кузнецов Д. А. Исполнение решений Европейского суда по правам человека: правовые основы и некоторые тенденции // Судья. 2017. N 12.
9. Право Европейской конвенции по правам человека / Харрис, О'Бойл и Уорбрик; [пер. с англ. Власихин В. А. и др.]. — Науч. изд., 2-е издание, дополн. — М.: Развитие правовых систем, 2016.
10. Demopoulos and Others v. Turkey No. 46113/99 hudoc (2010) DA. URL: http://hudoc.echr.coe.int/rus?i=001–97649 (дата обращения: 16.11.2019).