В статье раскрывается проблема отраслевой принадлежности отношений, связанных с персональными данными. Рассмотрен вопрос о понятии персональных данных в условиях развития цифровой экономики. Сделан вывод о возможности отнесения персональных данных к нематериальным благам и применения к отношениям между субъектом персональных данных и оператором по обработке данных некоторых норм гражданского права. Отдельное внимание уделено сделочной природе согласия на обработку персональных данных.
Ключевые слова: персональные данные, гражданское право, нематериальные блага, согласие на обработку персональных данных, сделка.
В среде существующего информационного общества и его составляющей — цифровой экономики, «топливом» к которой выступают Большие данные, требуется, прежде всего, надлежащее правовое регулирование вопросов, связанных с оборотом персональных данных. На данный момент ФЗ «О персональных данных» [1] идёт вразрез с существующей тенденцией развития цифровой экономики и коммерциализации отношений в области оборота персональных данных. Именно при помощи норм гражданского права возможно обеспечить необходимое правовое регулирование отношений, связанных с распоряжением правами на персональные данные.
Несмотря на то, что подавляющее большинство норм, связанных с персональными данными, имеет ярко выраженный императивный характер (например, в части обязанностей оператора), не исключено к отдельным вопросам применения и гражданско-правовых норм. Следовательно, поскольку отношения, связанные с обработкой персональных данных, носят разноотраслевой, комплексный характер, то они регулируются не только нормами публичного права (ФЗ «О персональных данных» [1], ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»» [2]), но и нормами частного права (части 1 ГК РФ [3] и части 3 ГК РФ [4]).
Следует подчеркнуть, что некоторые существующие пробелы частно-правового регулирования, существующие в законодательстве о персональных данных, восполняются соответствующими разъяснениями конкретных федеральных органов исполнительной власти. Так, в официальных разъяснениях Минкомсвязи России касательно сферы действия ФЗ от 21.07.2014 г. № 242-ФЗ [5] содержится отсылка к ст. 1212 ГК РФ, применимой при присутствии факта направленности деятельности лица на территории РФ в отношениях с иностранным субъектом. А в официальных разъяснениях Роскомнадзора [6], имеется отсылка к ст. 152.1 ГК РФ в отношении использования фото- или видеоизображения субъекта персональных данных. Кроме того, в данных разъяснениях Роскомнадзора содержится следующее указание: «отнесение сведений персонального характера к биометрическим персональным данным и их последующая обработка должны рассматриваться в рамках проводимых оператором мероприятий, направленных на установление личности конкретного лица, если иное не предусмотрено федеральными законами и принятыми на их основе нормативными правовыми актами». Иными словами, если целью обработки изображения гражданина как персональных данных, не является установление личности, то применимы не положения ФЗ «О персональных данных», а нормы ст. 152.1 ГК РФ.
Пункт 1 ст. 3 ФЗ «О персональных данных» широко определяет персональные данные, как «любую информацию, относящуюся к прямо или косвенно определённому или определяемому физическому лицу (субъекту персональных данных)» [1]. Исходя из данного определения, персональные данные рассматриваются как конкретный случай информации вообще, как «сведений (сообщений, данных) независимо от формы их представления» [2]. Недостатком легальной дефиниции понятия персональных данных является то, что информация, относящаяся косвенно к определённому физическому лицу, может быть абсолютно любой, поскольку в данной норме отсутствует оговорка о том, что физическое лицо должно быть определено или определяемо именно на основании данной информации. В. Б. Наумов и В. В. Архипов приводят абсурдный пример таких косвенно определяемых физическое лицо персональных данных, как уровень солнечной активности, влияющей на здоровье определённого или определяемого физического лица [9, c. 190]. Более совершенной с точки зрения юридической техники представляется формулировка, приведённая в британском Акте о защите данных 1998 г., где персональные данные определены как «любая информация, которая относится к живому физическому лицу, которое может быть идентифицировано: (a) на основании такой информации и (b) на основании такой информации, а также другой информации, находящейся в распоряжении или способной оказаться в распоряжении оператора» [10].
Представляется весьма интересным мнение и аргументация В. В. Архипова о возможности квалификации персональных данных как нематериальных благ в системе объектов гражданских прав. Соглашаясь с мнением М. Л. Нохриной, разделяющей нематериальные блага как «внешние субъекту объекты: запись голоса, имя, изображение, информация о частной жизни, зафиксированная на материальном носителе» и законные интересы (интерес в сохранении жизни и здоровья, интерес в личной неприкосновенности, интерес в неприкосновенности частной жизни и т. д.), В. В. Архипов относит персональные данные к нематериальным благам именно в данной концепции. Признаками нематериальных благ, под которые подпадают и персональные данные являются то, что гражданские права, объектом которых является персональные данные: — возникают в связи с конкретными событиями (например, в силу факта рождения возникает право на биометрические персональные данные), и не требуется возникновения дополнительных юридических фактов; — в случае их нарушения не подлежат восстановлению (поскольку в ситуации, когда персональные данные, распространились публично, они останутся навсегда в публичном поле); — неотчуждаемы и непередаваемы другим способом, за исключением случаев, установленных законодателем; — имеют личный характер, связанный с невозможностью осуществления прав на них другими лицами, кроме субъекта персональных данных, за исключением волевого установления сторон; — не имеют имущественного содержания, которое объясняется в невозможности точной оценки персональных данных с точки зрения экономики [8, c. 8–10].
Рассмотрение персональных данных в качестве нематериальных благ позволит квалифицировать отношения между субъектом персональных данных и оператором в качестве гражданско-правовых.
При исследовании содержания норм о персональных данных и их сопоставлении с гражданско-правовыми заметим, что уже в самом начале ст. 9 ФЗ «О персональных данных», гласящей, что «субъект персональных данных принимает решение о предоставлении его персональных данных и дает согласие на их обработку свободно, своей волей и в своем интересе» [1] прослеживается сходство с п. 2 ст. 1 ГК РФ, согласно которой «граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе» [3].
Физическое лицо вправе распоряжаться своим правом на персональные данные как нематериальные блага или посредством предоставления согласия на обработку его персональных данных, или путем отзыва согласия. Такое лицо совершает «действия, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей» [3]. Поэтому, правовую природу согласия и отзыва согласия на обработку персональных данных следует определять как односторонние сделки.
Если говорить об изображении гражданина, которое в отдельных аспектах может являться персональными данными, то согласно позиции, изложенной в п. 46 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. № 25, «согласие на обнародование и использование изображения гражданина представляет собой сделку. Форма согласия определяется общими правилами ГК РФ о форме сделки, которая может быть совершена в письменной или устной форме, а также путем совершения конклюдентных действий, если иное не установлено законом» [7]. Представляется, что по аналогии с указанным положением применительно к согласию на обработку персональных данных должны также быть применены общие правила ГК РФ о форме сделки.
Часть 4 ст. 9 ФЗ «О персональных данных» содержит перечень реквизитов согласия в письменной форме субъекта персональных данных на обработку персональных данных. В случае несоблюдения отдельных реквизитов надлежит руководствоваться нормами о недействительности сделок, поэтому такое согласие будет являться оспоримой сделкой.
Неточность, содержащаяся в ч. 6 ст. 9 ФЗ «О персональных данных», заключается в том, что законодатель, оперируя понятием недееспособности субъекта персональных данных, упускает ситуации, при которых согласие на обработку персональных данных предоставляют такие ограниченно дееспособные субъекты, как несовершеннолетние. Представляется, что согласие на обработку персональных данных малолетних могут предоставить лишь их законные представители, а несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет для совершения сделки по предоставлению согласия на обработку персональных данных должны, по общему правилу, предоставлять письменное согласие законных представителей.
Таким образом, исходя из приведённого анализа персональных данных с позиций гражданского права представляется необходимым рассматривать персональные данные как нематериальные блага, а согласие на обработку персональных данных и отзыв такого согласия — как односторонние сделки.
Литература:
- Федеральный закон от 27.07.2006 № 152-ФЗ (ред. от 31.12.2017) «О персональных данных» // «Российская газета», № 165, 29.07.2006.
- Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ (ред. от 01.05.2019) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // «Российская газета», № 165, 29.07.2006.
- «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 18.07.2019) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2019) // «Российская газета», № 238–239, 08.12.1994.
- «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья)» от 26.11.2001 № 146-ФЗ (ред. от 18.03.2019) // «Парламентская газета», № 224, 28.11.2001.
- Разъяснения Минкомсвязи России о сфере действия ФЗ-242 по территории и кругу лиц URL: http://minsvyaz.ru/ru/personaldata/ (дата обращения: 14.11.2019).
- Разъяснения по вопросам отнесения фото-, видеоизображений, дактилоскопических данных и иной информации к биометрическим персональным данным и особенностей их обработки URL: https://pd.rkn.gov.ru/press-service/subject1/news2729/ (дата обращения: 14.11.2019).
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Российская газета», № 140, 30.06.2015.
- Архипов В. В. Проблема квалификации персональных данных как нематериальных благ в условиях цифровой экономики, или Нет ничего более практичного, чем хорошая теория // Закон. 2018. № 2 C. 52–68.
- Наумов В. Б., Архипов В. В. Понятие персональных данных: интерпретация в условиях развития информационно-телекоммуникационных технологий // Российский юридический журнал. 2016. № 2. С. 186–196.
- Data Protection Act 1998. Section 1 (1) // URL: http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1998/29/section/1.
