В статье автор исследует проблематику уголовно-правовых норм об ответственности за хищение электронных денежных средств.
Ключевые слова: хищение, кража, электронные денежные средства.
В настоящий момент продолжает фиксироваться общий рост преступных посягательств в форме хищения чужого имущества. Всеобщая информатизация общественных отношений, приводящая ко все большему распространению преступлений в киберпространстве, требует дополнительной разработки качественно новых средств борьбы с такой модифицированной преступностью.
Информатизация отношений между государственными структурами, организациями и физическими лицами очень ярко выражена в сфере торговых отношений. На современном этапе развития отечественной правовой системы даже мелкие бытовые товарно-денежные отношения граждан перешли в сферу информационных технологий, что не могло не стать причиной ответной реакции преступных элементов и появления новых механизмов и способов совершения преступлений.
В связи с этим, относительно новым детерминантом такой негативизации показателей статистики правоохранительных органов является появление и растущее число хищений чужого имущества посредством информационно-телекоммуникационных средств, хищений направленных на изъятие чужих денежных средств с банковских счетов, с банковских карт и хищение так называемых электронных денег.
Если появление и развитие банкинга уже не является чем-то новым для правовой системы и правоотношения в сфере банковских операций уже подвергнуты достаточно детальной и четкой правовой регламентации со стороны международного сообщества и на уровне национального законодательства, то такой институт, как электронные денежные средства и другие электронные способы платежей — это относительное ноу-хау для отечественного законодателя и в данный момент мы являемся свидетелями только зарождающей нормативной правовой базы, направленной на урегулирование торговых отношений посредством электронных денег.
Области экономического и правового регулирования, в которых применяются электронные деньги, можно обозначить посредством анализа формирующейся судебной практики. К примеру, одним из самых первых решений, в котором Верховный Суд Российской Федерации затронул вопрос правовой регламентации применения при расчетах электронных денежных средств, является Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 года № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан». Следующим значимым актом высшего суда стало Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». Последнее стало, по сути, обновлением позиций высшей судебной инстанции с учетом происходящих в обществе информационно-технологических скачков и закономерного развития новых форм хищений.
Остроту возникающим на практике гражданско-правовым и уголовно-правовым проблемам придавало отсутствие четкого статуса и легального определения понятия «электронные денежные средства». В настоящее время законодателем сделаны попытки по внесению ясности в вопрос отграничения безналичных денежных средств и электронных денег. Сложность заключается также в следующем: оборот безналичных денежных средств осуществляется посредством субъектов банкинга, а именно: банков и иных кредитных организаций, что, в свою очередь, гарантирует контроль со стороны специально уполномоченных государственных и государственно-частных структур за деятельностью таких банковских организаций при помощи института лицензирования и прочих механизмов контроля и надзора.
В соответствии со статьей 3 Федерального закона от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» как электронные денежные средства законодатель определяет денежные средства, предварительно предоставленные одним лицом (лицом, предоставившим денежные средства) другому лицу, которое учитывает информацию о размере предоставленных денежных средств без открытия банковского счета (обязанному лицу), с целью исполнения денежных обязательств лица, предоставившего денежные средства, перед третьими лицами и в отношении которых лицо, предоставившее денежные средства, имеет право передавать распоряжения исключительно с использованием электронных средств платежа. Вместе с тем, законодатель не относит к электронным денежным средствам денежные средства, которые получены организациями, которые осуществляют профессиональную деятельность на рынке ценных бумаг, клиринговую деятельность и (или) деятельность по управлению инвестиционными фондами, паевыми инвестиционными фондами и негосударственными пенсионными фондами и осуществляющими учет информации о размере предоставленных денежных средств без открытия банковского счета согласно законодательству, регулирующему деятельность названных организаций [1].
Основываясь на анализе легального определения понятия «электронные денежные средства», судебной практике, в частности, на позициях Верховного Суда Российской Федерации, отраженных в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 года № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» и Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» и других, можно прийти к выводу, что отечественный правоприменитель понимает электронные денежные средства как субъективные юридические права обязательственного характера, направленные на денежные средства в обязательстве денежного характера.
Одновременно с этим, следует обратить внимание, что, будучи субъективными юридическими правами обязательственного характера, электронные денежные средства не могут существовать в форме определённой денежной суммы в виде так называемой «электронной наличности» [2].
По результатам изучения проблематики определения в системе законодательства Российской Федерации правового статуса электронных денег, мы приходим ко следующим выводам:
- Электронные денежные средства в системе отечественного права являются субъективными правами обязательственного характера к конкретной кредитной организации на определённую сумму денежных знаков в денежном обязательстве, которое возникло в соответствии с договором между лицом и оператором электронных денежных средств.
- Электронные денежные средства следует отличать от безналичных денег:
– по основанию возникновения обязательства денежного характера;
– по специфике возникновения, распоряжения и прекращения прав требования в денежных обязательствах.
- Электронные денежные средства обретают статус денег в Российской Федерации в связи с внедрением в правовую систему норм, которые обеспечивают выполнение ими ключевого экономического функционала денег:
– функции соизмерения стоимости;
– функции платежа;
– функции накопления.
- Выполнение функций денег электронными денежными средствами осуществляется с некоторыми ограничениями в сравнении с наличными и безналичными деньгами.
Относительно развития инструментов уголовно-правового реагирования на распространяющиеся преступные посягательства на безналичные денежные средства и электронные деньги следует отметить.
С 4 мая 2018 года вступил в юридическую силу Федеральный закон № 111-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (далее — Федеральный закон). Изменения были направлены на усовершенствование уголовно-правовых мер защиты финансовых интересов физических и юридических лиц посредством создания дополнительных механизмов более качественной и эффективной превенции преступных посягательств на денежные средства, которые размещены на банковских вкладах и в виде электронных денежных средств.
Данным Федеральным законом ряд существенных изменений внесен в отдельные статьи Главы 21 (Преступления против собственности) Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту — УК РФ).
В частности, введенными новеллами часть 3 статьи 158 УК РФ и статья 159.6 УК РФ были дополнены новыми квалифицирующими признаками, которые предусматривали повышенную уголовную ответственность за совершение хищений денежных средств с банковских счетов и электронных денежных средств [3].
В следствие такой корректировки действующего уголовного закона преступные действия в виде хищений с банковских счетов и электронных денежных средств, в частности, кража в отношении такого имущества, посредством введения, удаления, модификации либо блокирования компьютерной информации теперь отнесены к категории тяжких преступлений в независимости от размера похищенного. За данные преступные посягательства максимальное наказание предусмотрено в виде лишения свободы сроком до 6 лет [4].
Установив более строгие наказания в сравнении с существовавшими ранее уголовно-правовыми санкциями, законодатель повысил практическую эффективность противодействия исследуемой категории хищений. Это связано с тем фактом, что в настоящее время уголовная ответственность наступает не только за покушение на хищение с банковских счетов и электронных денежных средств, но и за приготовительные действия.
В силу нормы части 2 статьи 30 УК РФ наступление уголовной ответственности возможно за тяжкое и особо тяжкое преступление.
Особую значимость внесенных изменений с точки зрения практики уголовного права заключается в том, что правоохранительные органы получили возможность осуществить все доступные оперативно-розыскные мероприятия по уголовным делам о преступных посягательствах в форме хищений денежных средств с банковских счетов и электронных денежных средств. Осуществление всего спектра оперативных мероприятий дает возможность более объективно и всесторонне оценить действия предполагаемого преступника и сформировать более качественную доказательственную базу.
В свою очередь, такое расширение уголовно-правового инструментария правоохранительных органов помимо незамедлительной реакции на преступные посягательства, также способствует более своевременной превенции таких деяний и раскрытию совершенных преступлений с изобличением всех причастных лиц.
Следует также отметить, что внесенные изменения представляют собой проявление прогрессивного правового подхода к нормам уголовного права, а именно, повышенная уголовно-правовая защита объектов преступного посягательства вне зависимости от стоимости предмета хищения.
Другим важным новшеством уголовного закона стало шестикратное понижение пороговых значений размера хищений, которые признавались крупным и особо крупным размером в целях статей 159.3 и 159.6 УК РФ. Снижение произошло от с одного миллиона пятисот тысяч рублей и шести миллионов рублей до двухсот пятидесяти тысяч рублей и одного миллиона соответственно. Таким образом, эти значения стали аналогичны тем, что определены уголовным законом для целей статьи 158 УК РФ.
Такой правовой подход законодатель выбрал по ряду причин:
- Во-первых, учтена специфика способа совершения хищений, в процессе применения которого происходит сопряжение признака анонимности с преступным посягательством на денежные средства, которые находятся на банковском счете и на электронные денежные средства.
- Во-вторых, применение механизмов удаленного доступа к банковскому счету посредством специальных технических средств дает возможность лицу сохранить анонимность, что, в свою очередь, усложняет правоохранительным органам процесс его выявления.
- В-третьих, вне зависимости от способа, которым противоправно завладели имуществом, размер реального ущерба от таких преступных посягательств может существенно превышать суммы похищенных денежных средств, которые находятся у потерпевшего лица в форме наличных денег.
Литература:
1. Федеральный закон от 27 июня 2011 года № 161-фз «О национальной платежной системе» // Информационно-правовая система «Консультант Плюс».
2. Шевчук М. В. Электронные денежные средства в системе объектов гражданских прав // Банковское право. 2013. № 3. С 25–33.
3. Федеральный закон от 23 апреля 2018 года № 111-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Информационно-правовая система «Консультант Плюс».
4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ (ред. от 02.12.2019) // Информационно-правовая система «Консультант Плюс».
