В статье авторы пытаются проиллюстрировать потенциал процессов развития и проявлений экстремизма, как в Российской Федерации, так и в Алтайском края как одном из ее субъектов.
Ключевые слова: юристы, статистика, Алтайский край.
В конце XX в. Россия, как и многие государства мира, столкнулась с проблемами экстремизма и крайней формой его проявления — терроризмом, что связано с процессами глобализации и коренными изменениями в политической, социально-экономической и духовной жизни в стране. Политически мотивированные экстремистские проявления подрывают основы общественной безопасности, создают угрозы государственной целостности Российской Федерации. Эти угрозы нашли отражение в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, в которой отмечается, что дальнейшее развитие националистических настроений, ксенофобии, сепаратизма, национального экстремизма, в том числе под лозунгами религиозного радикализма, будет оказывать негативное влияние на обеспечение национальных интересов России. За последние 25 лет в Российской Федерации принят комплекс политико-правовых, экономических, организационных, воспитательных и иных мер противодействия проявлениям экстремизма на федеральном и региональном уровнях. В своей совокупности они должны были сгладить социальные конфликты в обществе. Однако случаи разжигания политической, социальной, расовой, национальной и религиозной розни не снижаются, что подтверждает статистика МВД России.
В России преступлений экстремисткой направленности было зарегистрировано: в 2011 году — 622 преступления, что составило 0,03 % в общем количестве всех зарегистрированных преступлений, в 2012 году — 696 (0,03 %), в 2013 году — 896 (0,04 %), в 2014 году — 1024 (0,05 %), в 2015 году — 1329 (0,06 %).
В 2015 году число ушедших в суды дел об экстремизме на 36,6 % превышало показатель предыдущего года, в 2014 году — на 22,8 %, в 2013 году — на 54,4 %, а в 2012 году — 41,4 %. В Министерстве внутренних дел Российской Федерации также зафиксировали, что рост количества преступлений по «экстремистским статьям» в России замедлился в 2016 году, их было выявлено 1450, или всего на 9,1 % больше, чем в предыдущем году. В 2015 году рост составлял 27,7 %, годом ранее — 14,3 %, а еще раньше — 28,7 %. За 2016 год отечественные органы прокуратуры передали в суды 633 уголовных дела о преступлениях экстремисткой направленности, что на 14 дел, или всего на 2,3 % больше, чем в 2015 году [1].
Согласно статистическим данным судебного департамента при Верховном суде Российской Федерации в 2016 году в России совершено 830 преступлений экстремистской направленности (выросло на 10 %). В 2015 году был отмечен рост преступлений экстремисткой направленности (с 1034 — в 2014 году до 1329 — в 2015 году). За 2015 год в России было осуждено 525 человек. В 2016 году за насильственные преступления по мотиву ненависти было вынесено 19 приговоров против 44 человек, за реальную пропаганду ненависти — 181 приговоров против 198 человек.
В 2017 году в России доля преступлений экстремистского характера составила только 0,1 % среди общего массива преступлений — 1,5 тыс. преступлений — по статье 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») в прошлом году были осуждены 395 человек, из них лишь 37 приговорены к реальным срокам. По ст.280 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности») осуждены 108 человек, из них 17 — к лишению свободы.
В период полугодии 2018 года в России было зарегистрировано 762 преступления экстремисткой направленности. Сюда входят дела не только по ст. 282 УК РФ. На первом месте Москва (46 регистраций), далее идут Кабардино-Балкария (25), Дагестан (23), Пермский край (22) и Курганская и Московская области (по 21). Не было зафиксировано преступлений в Калмыкии, Северной Осетии и на Чукотке. Алтайский край присутствует в первой десятке регионов по регистрации экстремистских преступлений с 2011 года, а по итогам 2017 года он был седьмым [2].
Обострение социальных конфликтов и тенденции к насильственным и иным противоправным способам их разрешения наблюдаются в различных регионах России, особенно в Москве и Санкт-Петербурге. Но наиболее остро эти проблемы проявляются на Северном Кавказе, где проживает 12 % населения, из которых 31 % — молодые люди в возрасте от 14 до 30 лет, представляющие более 140 национальностей. Периодически возникающие конфликты в северокавказских республиках характеризуют данный регион России как самый сложный в политическом, этническом и религиозном отношении. Особенно напряженной остается ситуация в республиках Дагестан, Ингушетия и Кабардино-Балкария, о чем свидетельствует статистика боевых потерь личного состава правоохранительных органов и вооруженных сил. Только в 2011 г. погибли 289 и ранены 551 сотрудников органов внутренних дел, ФСБ России и Минобороны России. Хотя за тот же период было уничтожено 375 боевиков, задержано 779 и еще 60 человек добровольно сложили оружие, но ощутимых результатов в борьбе с экстремизмом и терроризмом не достигнуто. Представляется логичным, что один из первых указов Президента РФ, подписанных в день инаугурации 7 мая 2012 г. (№ 603 «Об обеспечении межнационального согласия»), обязывает Правительство России разработать комплекс мер, направленных на совершенствование работы органов государственной власти Российской Федерации по предупреждению межнациональных конфликтов. Во исполнение данного Указа была принята и утверждена Стратегия национальной политики Российской Федерации на период до 2025 г. (утверждена Указом Президента РФ от 19.12.2012 № 1666), предполагающая создание эффективных механизмов их урегулирования и проведение системного мониторинга состояния межнациональных отношений, а также активизацию работы по недопущению проявлений национального и религиозного экстремизма.
Исходя из легальной дефиниции экстремизма, выделяется ряд основных признаков политического экстремизма, которые классифицируются по двум критериям — действию и мотивации. Признак действия отражает основной элемент объективной стороны состава преступления, а второй признак — мотив (побуждение) — выступает как факультативный признак субъективной стороны состава преступления. По действию к главным признакам политического экстремизма следует относить насилие, призыв к насилию и изменению конституционного строя, финансирование экстремизма, преступления в отношении представителей государственной власти, общественных и религиозных деятелей, сотрудников правоохранительных органов, публичную клевету в отношении лица, занимающего государственную должность, осуществление террористической деятельности, воспрепятствование законной деятельности органов государственной власти и их должностных лиц. По мотивации к основным признакам этого вида противоправной деятельности относятся устрашение, ненависть, вражда, исключительность (в религиозном и этническом смысле). В экстремизме как в категории криминологического анализа интерес представляют его общественная опасность, качественно-количественные характеристики, социальные и личностно-психологические детерминанты, формирующие экстремистский мотив, субъекты и различные их действия, совершенные по мотиву ненависти или вражды, и их последствия. С криминологических позиций экстремизм не может ограничиваться признаками деяний, предусмотренных уголовным и административным законодательством. Определяющей стороной экстремистских проявлений, т. е. их содержанием, является внешняя или внутренняя политика государства. Под эту политику (содержание) подстраивается форма, появляются индивиды, которые не согласны с миграционной, национальной, экономической, международной политикой государства, и на данном уровне формируется мотив ненависти или вражды. Этим объясняется то, что экстремизм наиболее ярко обнаруживает свою сложную и противоречивую природу именно в переходные периоды, когда происходят глубинные общественные трансформации.
В России экстремистские преступления предлагается разделить на три категории и при составлении отчетности не суммировать их в общую статистику: участие в экстремистских сообществах и организациях; экстремистские высказывания; иные преступления, совершаемые по мотиву ненависти.
Более половины осужденных за преступления экстремистской направленности — молодежь до 25 лет. Около 19 % осужденных имеют высшее профессиональное образование, до трети — среднее общее или среднее профессиональное, еще 14 % — основное общее. 44 % — люди без определенного рода занятий. Около 23 % — рабочие, примерно 12 % — учащиеся и студенты. Около 55 % преступлений совершены в региональных центрах. У совершивших преступления экстремистской направленности обнаруживаются общие социальные черты, а именно:
Националисты. Люди, движимые ультраправой идеологией, часто действовавшие в рамках националистических организаций, но при этом не вовлеченные или совершившие насильственные действия.
В качестве примера можно привести бывшего сотрудника полиции Ивана Розенко, осужденного по ст.282.1, 282 и 280 УК РФ, который являлся одним из основателей экстремистской ультраправой организации «Славянский союз», действовавший на Сахалине; Максим Калиниченко, осужденный по ст.280 УК РФ, петербургский модератор группы «ВКонтакте» под названием «Русский правый сектор», лидер движения «Русские пробежки». Еще один яркий пример — осужденный по ст.282.1 УК РФ Валерий Вдовенко, бывший сотрудник КГБ, один из основателей партии «Родина». Вдовенко обвинен в создании организации «Северное братство», бывшей некогда одной из влиятельных националистических групп. В эту же группу относится член экстремистского националистического движения «Духовно-родовая держава Русь» Виктор Васильев, осужденный по ст.282.2 УК РФ.
Радикалы, использующие исламскую тематику. Вэтой группе находятся почти исключительно осужденные за участие в деятельности запрещенной в России террористической организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами»: имам Рустем Сафин (г.Казань), группы активистов организации в Челябинской области, Москве, Казани, Сибае (Башкортостан); последователи экстремисткой организации «Нурджуллар» и книг Саида Нурси: Багир Казиханова и Александра Мелентьева (г. Ульяновск).
Экстремисты— русофобы. Это лица, которые были осуждены за радикальные высказывания в поддержку радикалистов и неонацистов Украины и с осуждением действий российских властей в Крыму или на Юго-Востоке Украины: Рафис Кашапов (г. Казань), обвиненный за призывы к сепаратизму за три текста по заголовкам «Крым и Украина будут свободны от оккупантов», «Вчера — Гитлер и Данциг, сегодня — Путин и Донецк!», «Защитим Украину и весь тюркский мир» и фотоколлаж под названием «Где Россия — там смерть и слезы».
Анализ отечественной правоприменительной практики по противодействию экстремизму за 2016 год показывает, что угрозы экстремизма на этнической и религиозной почве, не смотря на незначительный спад экстремистской активности, все же сохраняются. Необходимо отметить, что в основу российской трактовки экстремизма положена «Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» 2001 года, которая кроме России, ратифицирована Казахстаном, Китаем, Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией [3].
В Федеральном Законе от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» в понятие экстремизма включаются ряд видов деяний: изменение конституционного строя и нарушение территориальной целостности; оправдание терроризма; деяния, связанные с ненавистью или враждой по социальным, расовым, национальным, религиозным или иным мотивам (возбуждение розни, пропаганда исключительности или превосходства, нарушение прав и свобод человека по данным мотивам); воспрепятствование осуществлению избирательных прав, соединенное с насилием или угрозой его применения; воспрепятствование деятельности государственных органов и общественных организаций, соединенное с насилием или угрозой его применения; публичные призывы к данным действиям; распространение экстремистских материалов; организация, подготовка указанных деяний; финансирование указанных деяний и др. [4].
В рамках мониторинга правоприменительной практики в сфере противодействия экстремизму в 2018 году в Алтайском крае было зарегистрировано 19 преступлений экстремистской направленности, к административной ответственности за совершение правонарушений экстремистской направленности с использованием глобальной сети Интернет привлечено 56 лиц по ст.20.3 КоАП РФ и по ст.20.29 КоАП РФ. В первом полугодии 2018 года было направлено в суд 7 дел в отношении лиц, возбуждавших ненависть и вражду посредством деятельности в сети Интернет, а в 5 случаях было СУ СК России по Алтайскому краю вынесено решение об отказе в возбуждении уголовного дела.
В учреждениях уголовно-исполнительной системы края содержится 49 осужденных за преступления террористического характера (31 лицо) и экстремисткой направленности (18 лиц), в т. ч. за участие в НВФ (16 лиц).
Алтайский край, являясь частью территорий Российской Федерации, на современном этапе также является как многонациональным, так и многоконфессиональным сообществом. На территории Алтайского края на современном этапе действуют 373 религиозных объединения 20 конфессиональных направлений, а также проживают представители 141 национальности и этнической группы, представленные 54 общественными национальными объединениями.
Не смотря на внешне стабильную этно-конфессиональную ситуацию, в крае определяют факторы, свидетельствующие о наличии потенциала проявлений экстремизма на религиозной либо национальной почве, а именно:
– неофашизм. В Алтайском крае проявление симпатий к неонацизму в молодежной среде часто фиксируются правоохранительными органами. В 2016 году двоих подростком, которые 9 мая нанесли на мемориал воинов земляков, погибших в годы Великой Отечественной Войны на привокзальной площади города Рубцовска текст нацистского лозунга и нацистские символики по мотивам идеологической ненависти. Приговор за указанное преступление в виде 1,5 года ограничения свободы был вынесен в феврале 2017 года по ч.2 ст.214 УК РФ (вандализм, т. е. осквернение иных сооружений, совершенное группой лиц по мотивам идеологической ненависти).
В 2016 году сразу в нескольких городах Алтайского края имели место акты вандализма, связанных с проявлениями нацизма. В г.Бийске студент колледжа написал синей краской надпись с нацистским подтекстом «Динамо 1488» на памятнике В. И. Ленину, за что также получил 1,5 лет лишения свободы условно по ч.2 ст.214 УК РФ.
В ночь с 10 на 11 мая 2017 года на здании кафе по пр. Ленина г. Барнаула с помощью аэрозольного баллона с черной краской были нанесены изображения нацистской символики, а также националистические лозунги. Железнодорожный районный суд г. Барнаула оштрафовал установленного автора 1997 г.р. на 3 тысячи рублей за два эпизода.
В 2017 году в Алтайском крае была выявлена и пресечена деятельность представителей ячеек экстремистской организации «Артподготовка». Выявлена и пресечена противоправная деятельность законспирированной ячейки движения «Артподготовка», планировавшей совершить 4–5 ноября 2017 года резонансные экстремистские акции в форме поджогов административных зданий с использованием зажигательных смесей и нападений на сотрудников полиции с целью провокации массовых беспорядков. В сентябре 2018 года стало известно, что Королевство Швеция предоставила политическое убежище бывшему координатору бийского отделения движения «Артподготовка» Сергею Горру.
– христианство. Потенциальными формами экстремизма в христианских средах края скрытые тенденции неприятия в ряде общин ИНН, электронных кодов цен и иных опознавательных знаков в сфере торговли и деловой документации, ассоциируемых рядом экстремистов с некими «знаками дьявола», в некоторых случаях — отказ от смены паспорта, информация о якобы насильственном введении органами государственной власти к 2018 году неких подкожных микрочипов в форме электронных паспортов, что вызывает у некоторых слоев православного населения истерию и резкую критику политики государства.
– Нетрадиционные религиозные организации края. В Рубцовске в 2014 году по требованию прокуратуры наложен запрет на деятельность религиозной группы «Орда», в котором практиковали манипуляции над сознанием пациентов, которые могут вызвать проблемы с психическим и физическим здоровьем. По иску прокурора суд принял решение о прекращении и запрете деятельности религиозной группы «Орда» на территории города. Кроме того, в 2014 году была признана экстремистской и закрыта аналогичная группа в Волчихинском районе Алтайского края.
На территории края за 2018 год на миграционный учет поставлено 70 056 иностранных граждан, из которых 7415 постоянно и временно проживающих в Российской Федерации, 62641 временно пребывающий. Снято с миграционного учета 60915 иностранных граждан. Наиболее активно посещающими Алтайский край являются граждане Республики Казахстан (37,2 %), Республики Узбекистан (17,6 %), Республики Таджикистан (10,5 %), Германии (8,2 %), Китая (4,3 %), Кыргызской Республики (3,5 %), Китая (3,1 %).
Наиболее привлекательными местами для проживания иностранных граждан являются крупные города и районы Алтайского края. Так, за 2018 год на территории г.Барнаула осуществлено 41621 (59,4 %) постановка на миграционный учет иностранных граждан, в г.Бийске — 3262 (4,7 %), в г.Белокуриха — 3316 (4,7 %), в г.Новоалтайске — 2199 (3,1 %). По цели въезда ситуация в крае выглядит следующим образом: с частной целью поставлено на учет по месту пребывания 40,1 % иностранных граждан, с целью «работа» — 27,8 %, «учеба» — 13,3 %, «туризм» — 10,7 %.
По состоянию на 2018 год количество преступлений, совершенных иностранными гражданами и лицами без гражданства, на территории Алтайского края на фоне общего числа зарегистрированных преступлений составляет 0,9 % или 284 преступления, в отношении иностранных граждан — 107 преступлений. В основной массе преступления носили имущественно-бытовой характер.
В образовательных организациях высшего образования Алтайского края и их филиалах обучается около 3233 иностранных студентов, в основном, из стран СНГ (Казахстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и др.). Для обучения в ФГБОУ ВО «Алтайский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации прибыли студенты из Арабской Республики Египет — 47, Республики Ирак — 53, Республики Индии — 151, Иорданского Хашимитского Королевства — 5, Государства Палестины — 2. Социально-экономическое положение переселенцев и неоднозначное отношение к ним коренных жителей Алтайского края делает эти этно-религиозные среды сферой риска распространения экстремистских настроений и взглядов. Тем более, что в приграничных с территорией Алтайского края районах Казахстана наблюдается распространение радикальной и иной религиозно-экстремистской идеологии, что повышает риск импорта на территорию края идей радикализма и псевдоисламского экстремизма.
Анализ миграционных потоков из Турецкой Республики и Сирийской Арабской Республики на территорию края свидетельствует о снижении числа на территории края граждан указанных стран: из Сирийской Арабской Республики в 2015–38, в 2016–45, в 2017–23, в 2018–6; из Турецкой Республики в 2015–167, в 2016–60, в 2017–87, в 2018–2. В том числе в АГМУ обучается 53 студента из Арабской Республики Египет (по данным УВМ ГУ МВД России по Алтайскому краю — 98), 52 студента из Республики Ирак (по данным УВМ ГУ МВД России по Алтайскому краю — 102).
В состав Духовного управления мусульман Алтайского края входит 10 местных религиозных организаций, располагающих 5 зданиями мечетей (в городах Барнаул, Рубцовск, Славгород, Михайловский и Кулундинский районы) и 2 молитвенными помещениями (в городах Новоалтайск и Бийск). 6 зданий мечетей расположены в приграничных муниципалитетах (селах Ракиты и Михайловское Михайловского района, Кирей и Кулунда Кулундинского района, городах Рубцовске и Славгороде). Новая мечеть на 300 мест введена в эксплуатацию в августе 2016 г. в городе Славгороде; в с. Михайловском здание мечети на 100 мест введено в эксплуатацию в ноябре 2017 г. По информации правоохранительных органов на территории края находятся на учёте 6 мусульманских молельных комнат и два молельных дома.
В ходе исследования измерен общий уровень недружелюбия в молодежной среде Алтайского края за 2017 год, а также дополнительно проведено анкетирование лиц, содержащихся в исправительных учреждениях региона, прошел опрос среди иностранных учащихся образовательных организаций высшего образования края и измерен индекс недружелюбия среди посетителей спортивных клубов.
Общее количество молодежи, которая может быть вовлечена в недружелюбные формы поведения на почве той или иной нетерпимости, составляет 15,0 % (— 0,2 % к 2016 году) Индекс этнического недружелюбия (молодежь, испытывающая неприязнь к людям иной расы и этнической группы) составляет 7 % (- 0,3 % к 2016 году), индекс социального недружелюбия (молодежь, нетерпимо относящаяся к таким социальным группам как нищие, беженцы, психически больные люди, меньшинства и т. п.) — 8 % (+0,1 % к 2016 году) и индекс личностного недружелюбия (молодежь, не считающаяся с мнением оппонентов, не готовая к конструктивному решению конфликтов и продуктивному сотрудничеству) — 3 % (+0,5 % к 2016 году). Число респондентов, недружелюбных и в социальном, и этническом плане, составляет 1,5 %. Количество респондентов, проявляющих недружелюбие во всех сферах социального взаимодействия — 0,3 %. При этом доля «абсолютно толерантной» молодежи, т. е. проявляющей толерантность во всех сферах социального взаимодействия, составила 1,4 % Число респондентов, толерантных и в социальном, и этническом плане, составило 3 % (преимущественно женского пола).
Сравнение индексов недружелюбия со средними показателями по краю, зафиксированными в 2016 году, в разрезе категории обучающихся (школьники, учащиеся профессиональных образовательных организаций, студенты вузов) демонстрируют, что у школьников и студентов вузов более низкий уровень проявления этнической нетерпимости, при этом у студентов вузов более высокий уровень проявления нетерпимости в части непринятия отдельных социальных групп. У учащихся профессиональных образовательных организаций фиксируется более высокий уровень проявления нетерпимости по всем параметрам [2].
Уровень недружелюбия работающей молодежи практически совпадает со средними показателями по краю в 2016 году. Сравнение индексов недружелюбия безработной молодежи со средними показателями по краю фиксирует более высокий уровень проявления нетерпимости в части неприятия отдельных социальных групп.
Все вышеизложенное было предназначено для иллюстрации потенциала процессов развития и проявлений экстремизма, как в Российской Федерации, так и в Алтайском края как одном из ее субъектов. В Российской Федерации также формируется опыт и методики законодательного и профилактического противодействия экстремизму.
Литература:
1. Статистические сведения о состоянии судимости в России за 2017 год от 16 апреля 2018г. // Сайт Судебный Департамент при Верховном Суде Российской Федерации [Электронный ресурс]. — Электр. дан. — Заглавие экрана. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=5.
2. Градусова, М.М., Лебедева, Е.А., Снесарь, В.В., Тарасов, В. А. Предупреждение вовлечения молодежи в террористические и экстремистсткие организации. Методические рекомендации / М. М. Градусова, Е. А. Лебедева, В. В. Снесарь, В. А. Тарасов // КГАУ «Краевой дворец молодежи». — 2018. — С. 160.
3. Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15.06.2001 г. // Собрание законодательства РФ. — 2003. № 41. — ст. 3941.
4. О противодействии экстремисткой деятельности: федеральный закон от 25.07.2002 г. № 114 — ФЗ // Российская газета. — 2002. — № 138–139.
