В произведениях П.Хандке «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым» и П.Зюскинда «Голубка» лексемы, передающие состояние страха (боязнь, волнение, испуг, жуть, трепет и т.д.), очень частотны. Кроме того, анализ художественных произведений, подтверждающих, что состояние страха часто сопровождало писателей, доказывает, что концепт «страх» относится к ключевым в сознании Хандке и Зюскинда. Своеобразное отражение концепта «страх» в анализируемых нами произведениях этих писателей является одной из черт их идиолектов.
Петер Хандке является одним из знаковых писателей в современной немецкой литературе. Австриец по происхождению, после учебы на юридическом факультете в Граце он покинул родину и поселился в Западной Германии. Его теперь называют самым чутким индикатором меняющихся интересов немецкой интеллигенции послевоенного поколения. В 1964 году он начал работу над своим первым романом «Шершни», которые уже через два года сделали его очень известным. Впервые имя Хандке появилось на страницах театральной прессы в 1966 году, а через два года его пьесы заняли лидирующее место среди постановок драматургов Западной Германии. Тогда же под натиском Хандке распалось известное литературное объединение «Группа 47». Повесть Хандке «Angst des Tormannes» - классический образец такого неоавангардистского экспериментаторства и, очевидно, один из лучших образцов, коль повесть переведена на многие языки мира.
«Angst des Tormannes» может создать впечатление детектива, в начале которого главным героем Йозефом Блохом совершается преступление: убийство кассирши, но дальнейшее повествование лишено всякой таинственности, мистики, как обычно следует при обнаружении преступника в детективах, можно сказать, что даже, наоборот, в дальнейшем об этом преступлении ничего не сказано, лишь постоянный страх Блоха свидетельствует о напряженности обстановки. Это произведение довольно необычно в сюжетном плане: с одной стороны, в центре всех событий стоит один главный герой – Йозеф Блох, но, с другой стороны, он выступает в роли лишь наблюдателя протекающих вокруг него событий, не принимая в них особого участия. Отстраняя героя от окружающего мира, автор, таким образом, также представляет нам Блоха как деталь чего-то более целостного, отделившуюся часть, которая не может ощутить свою причастность к целому.
Вратарь – это человек, который не принимает
особого участия в игре, но в то же время несет на себе огромный груз
ответственности на протяжении всего матча и является незаменимым и
основным действующим лицом во время пенальти. Происходящие в повести
события определяются как один миг, миг высшего напряжения, мгновение
перед одиннадцатиметровым, когда свет прожекторов направлен лишь на
вратаря, являя собой ознаменование той решающей минуты игры между
героем и судьбой, исход которой будет определять фатальность
действительности или же наоборот.
Страх как червь, который
разрушает всего человека, как известно, страх перед неизвестностью
самый мучительный, поэтому пойманный мяч дает надежду, как герою, так
и читателям, что еще возможно взять вверх над собой, над своим
страхом, над всей сложившейся ситуацией.
Другим знаковым писателем современной немецкой прозы является Патрик Зюскинд. Он родился в самом сердце Баварии на Штарнбергском озере. Получив музыкальное образование по классу фортепьяно, Зюскинд не счел возможным продолжать карьеру музыканта и в 1968 г. поступил на исторический факультет Мюнхенского университета, который успешно закончил в 1974 г. Первые пробы пера относятся к университетскому периоду, но известность приходит с одноактным монологом «Контрабас». Премьера спектакля состоялась в Мюнхенском театре в 1981 г. и принесла автору европейскую известность. «Контрабас» — это меланхолическое и вместе с тем удивительное повествование о человеке, преданном музыке и своему инструменту, одиноком и немного чудаковатом. Виртуозное владение языком, тонкость психологического рисунка, блестящая музыкальная эрудиция отличают это произведение 3юскинда. В 1984 г. пьеса выходит отдельным изданием. В 1987 г. в свет выходит повесть «Голубка» («Die Taube»), «маленький шедевр в прозе». Это небольшое по объему произведение отличают тонкий лиризм и виртуозное умение автора передать малейшее движение души своего немного нескладного героя, какая-то удивительная теплота и душевность по отношению к человеку. Герой повести — неприметный охранник в банке на улице де Севр, Ионатан Ноэль, продолжает галерею так хорошо известных в литературе персонажей «маленьких людей», чье пребывание в мире не отмечено героическими деяниями, но тем не менее имеет свой смысл и назначение. Ионатан Ноэль, чья жизнь обрела некоторую устойчивость после поселения в комнате 24 на седьмом этаже доходного дома на одной из парижских улочек, вдруг удивительным образом изменяется с появлением голубки. Птица берет на себя смысловую нагрузку разрушения, хаоса, при виде ее герой испытывает сильнейшее чувство страха, который становится разрушительным фактором, выходящим за пределы реальности. Произведения P.Handke «Angst des Tormannes», P.Süskind «die Taube» содержат большое количество лексем, имеющих эмоционально-экспрессивную окраску, и выражающих состояния страха.
Рассмотрим реализацию концепта «страх» в художественных произведениях. Проанализировав произведения P.Handke «Angst des Tormannes…», P.Süskind «die Taube», можно построить следующую классификацию форм языковой реализации концепта «страх»:
Для выражения концепта «страх» употребляется лексема «Angst»:
Ja, er hatte Angst! – да, он боялся!
Er hatte mit einemmal fürchterliche Angst… - его охватывал внезапный необоримый страх…
Авторы активно используют синонимы лексемы «Angst» («страх»).
Обращает на себя внимание и тот факт, что нередко П.Зюскиндом актуализируется частное значение отдельных синонимов слова Angst. Так в «Словаре синонимов русского языка» З.Е.Александровой находим: «Страх – ужас, трепет, жуть, страсть, испуг, паника, перепуг, боязнь, опасение, опаска, страшно, очень» [1, c.386]. Для автора же ужас – высшая степень страха, чувство гораздо более эмоционально выраженное, например, «страх смерти».
Er hatte Todesangst – ему было смертельно страшно
Geradezu peinigend grässlich aber war ihm die Vorstellung, vor der Toilette mit einem anderen Mieter zusammenzutereffen… - одна мысль о такой встрече приводила его в ужас…
Für einen Moment war es so entsetzt, dass er nicht hinzusehen wagte – его охватил такой ужас, что он не сразу решился взглянуть на бедро
Das gleichzeitige Erschrecken vor dem Anblick des anderen – этот одновременный испуг при виде другого человека
Авторы используют производные от слова «Angst».
В основном это прилагательные: Bloch war unruhig – Блоха не оставляло беспокойство
Die Taube, mit ihrem furchtbaren nackten Auge – эта голубка с ее ужасными голубыми глазами
В некоторых случаях слова, обозначающие состояние страха, используются в значении «переживать, тревожиться»: …Wurde ihm bang vor dem Ende des Weges: Droben wartete die Taube – ему стало страшно, что она подстережет его.
Так, в словаре И.В.Рахманова дается следующее определение прилагательного «bang»: «…это более сильная степень тревоги, bange Erwartung – тревожное ожидание» [2, с.103]. Однако следует заметить, что в русском переводе употреблен эквивалент «страшно», а не «тревожно», например.
Was gab es Elenderes, als seinen Hintern oeffentlich zu entbloessen und auf die Strasse scheissen zu müssen? – что может быть ужаснее, чем публично обнажать зад и испражняться на улице?
4) Помимо прилагательных писатели используют и глаголы. По смыслу и содержанию действий глаголы можно разделить на подгруппы:
- глаголы, отражающие глубину переживания эмоций: Er war viel eher zu Tode erstaunt – он был до смерти изумлен
- глаголы движения: …und da ergriff ihn Panik – и тут его охватила паника
- глаголы начала действия: so heftig, dass er erschrack – да с такой жадностью схватился, что он испугался
- глаголы, указывающие на характер действия: statt dessen wirbelte nun eine Masse Schreckensgedanken in seinem Hirn herum- в его мозгу заклубилась масса пугающих мыслей
5) Концепт «Angst» может реализовываться и описательно, без участия лексемы, обозначающей состояние страха. По характеру действий героев, по их косвенному описанию можно понять, что они в данный момент испытывают страх. Это состояние можно определить по контексту. Страх в данном случае возникает при виде голубки. Он (страх) становится разрушительным для героя фактором, выходящим за пределы реальности. Sein erster Gedanke war, dass er nun einen Herzinfarkt erleiden werde oder einen Schlaganfall oder mindestens einen Kreislaufkollaps – первая его мысль была о том, что сейчас с ним случится инфаркт, или инсульт, или по меньшей мере сосудистый криз.
Seine Stirn war eiskalt, und im Nacken und das Rückgrat entlang, spürte er, wie ihm der Schweiss ausbrach – лоб был ледяным, и он почувствовал, как на затылке и вдоль позвоночника выступает пот. Автор использует гиперболизацию интенсивности ощущения страха.
Und er liess sich seitlich aufs Bett fallen und zog die Decke über seine froestelnden Schultern und wartete auf den krampfartigen Schmerz, auf das Stechen im Brust- und Schulterbereich – и он повалился боком на постель, и натянул одеяло на мерзнувшие плечи, и стал ожидать судорожных болей, колотья в груди и под лопаткой. Здесь состояние страха выражается проявлением внутренних и внешних физиологических реакций.
Er riss den Schlüssel aus dem Schloss, riss den Koffer an sich und stürzte davon. Der aufgespannte Schirm schabte an der Wand entlang, der Koffer rumpelte gegen die Türen der anderen Zimmer – он рванул ключ из замка, рванул к себе чемодан и бросился вон, обдирая об стену раскрытый зонт, грохая чемодан в двери другой комнаты. Для эмоциональности и экспрессивности автор использует и деепричастные обороты, выражающие интенсивность действий. Содержание деепричастного оборота накладывается на содержание, выраженное глаголом, ввиду тесной синтаксической связи между глаголом и деепричастным оборотом, который выступает в роли обстоятельства образа действия.
Es war ihm alles egal, er wollte nur weg, weg, weg – ему было все равно, только бы прочь отсюда, прочь, прочь. Для усиления экспрессии и состояния страха автор использует повторы «прочь, прочь, прочь». Усиливается семантика слов. Повторения служат интенсификации чувства опасности, страха.
Авторы используют фразеологические сочетания для выражения состояния страха.
Er hatte Todesangst – ему было смертельно страшно. Слово «смертельно» служит лексемой, интенсифицирующей значение слова «страшно».
Es klopfte sein Herz bis zum Hals – сердце чуть не выскочило из груди. В силу различий языковых картин мира используются различные идиоматические обороты. У немцев амплитуда сердцебиения увеличивается вверх, «до горла», у русских сердцебиение настолько сильно, что может «разорвать грудь».
Damals floh er, nach einem Moment der Entsetzenserstarrung – тогда он на момент замер от ужаса. Физиологическая реакция организма на состояние ужаса имеет обратную направленность. Можно говорить о сознательном преуменьшении силы реакции. В русском переводе автор употребил глагол «замер», которое является менее эмоциональным и экспрессивным по сравнению с существительным «Erstarrung», которое дословно переводится как «оцепенение».
Таким образом, можно сделать вывод, что концепт «Angst» является одной из самых сильных эмоций, что находит яркое воплощение в произведениях немецких писателей. П.Зюскинд и П.Хандке используют различные языковые формы для реализации состояния страха, что придает особую эмоциональную окраску их произведениям.
- Литература:
Словарь синонимов русского языка/Гл.ред. Александрова З.Е..- М.: Русский Язык Медия, 2007.- 567 с.
Немецко-русский синонимический словарь/Гл.ред. И.В.Рахманов.- М.: Русский Язык, 1983.- 704 с.
