В статье автор проводит обзор теоретического материала и пытается показать, как меняется жизненная перспектива при проживании психотравмирующего события.
Ключевые слова: жизненная перспектива личности, временная перспектива, психологическая травма, жизненный путь личности, жизненные смыслы
В условиях интенсификации жизненных ритмов, активного развития технологий и смещения способов коммуникации и социализации личности в виртуальное пространство и, как следствие, изменение адаптивных особенностей и адаптационных инструментов, все больший интерес представляют психологические исследования личности в контексте преодоления ею психологических травм и «вписание» этого опыта в жизненную перспективу личности.
Субъективный характер представления личности о собственной жизненной перспективе обусловлен личностными особенностями, наличием опыта, способности к адаптации, гибкостью мышления и большим количеством других факторов.
Проблематика жизненной перспективы рассматривалась многими авторами, среди которых Л. С. Выготский, Б. Ф. Ломов, К.Роджерс, А.Маслоу, В.Франкл, Б. Г. Ананьев, К. А. Абульханова-Славская, Е. И. Головаха, A. A. Кроник, С. Л. Рубинштейн и др. Среди авторов, исследующих взаимодействие личности и кризисных жизненных ситуаций, следует указать К. Левина, Б. С. Братуся, Л. Росса, Е. Е. Данилову, К. Муздыбаева и других.
Ряд авторов сходится в общем понимании жизненной перспективы, как взаимосвязи предопределяемых и предполагаемых событий в будущем, так у К. К. Платонова она представлена как образ возможной желанной и осознаваемой своей будущей жизни в случае достижения определенных целей [5]. Е. И. Головаха, исследуя жизненную перспективу, определяет ее как взаимосвязь программируемых и ожидаемых событий в целостной картине будущего, где существует непосредственная связь личного смысла жизни человека и его социальной ценности [2].
Понятие жизненная перспектива, хотя зачастую и носит оттенок благоприятных ожидаемых событий, но также может означать и взгляд в будущее с тревогой и даже страх перед этим будущим. Но даже эти опасения могут нести конструктивный характер, так как это позволяет оценить и предупредить риски [3].
На протяжении всего жизненного пути даже самые удачливые и с виду беззаботные люди сталкиваются с травмирующими событиями — болезнь или смерть близкого, разочарование или предательство, крах надежд и обманутые ожидания и другие; и здесь на передний план выходит главная задача — научиться справляться с кризисом.
В то же самое время психологическая травма далеко не всегда влечет за собой фрустрацию и опустошение, для некоторых это является мотивирующим и преобразующим фактором, когда психотравма становится спусковым механизмом для перемен к лучшему, кардинально меняя интересы, мироощущение и создавая объемную наполненную жизненную перспективу, которая ранее отсутствовала.
Здесь стоит отметить, что изменение временной перспективы личности в условиях психотравмы проявляется в двух разных формах — негативной и позитивной. Негативная подразумевает нарушение структуры жизненной перспективы. Положительная же создает более целостную модель жизненной перспективы с многообразием новых смыслов.
Столкновение с травмирующей ситуацией и проживание ее может приводить к содержательным изменениям в системе жизненных перспектив личности, которые выражаются в трансформации отношения человека к жизни и временным модусам; меняется значимость и оценка некоторых событий, какие-то события выходят на передний план, другие же теряют свою значимость, происходит переоценка жизненных смыслов, пересматриваются ценности, идеалы, убеждения, трансформируется жизненная философия личности, ее отношение к прошлому и к будущему, цели и планы могут корректироваться незначительно, а могут обесцениваться и меняться на новые.
Психологи Л. Ф. Бурлачук (1998) и Е. Ю. Коржовой(1998, 2002) структурно выделяют несколько типов изменений «Я-концепции» в кризисной жизненной ситуации:
− за счет слияния ранее вытесняемого опыта и внесения изменений в «Я-концепцию» происходит повышение адаптивного потенциала личности;
− прежняя «Я-концепция» усиливается, при этом новый жизненный опыт игнорируется;
в) рушатся представления о себе и о своей жизни, происходит дезадаптация личности
Типы изменения системы жизненного пути и, как следствие, жизненной перспективы могут быть:
− аффективный;
− травматический;
− субъектно-деятельностный [4].
Во всех случаях происходит пересмотр и изменение в жизненной перспективе, иногда это носит временный ситуативный характер и если индивиду хватает ресурса для преодоления кризиса, то изменения бывают незначительны. Но бывают случаи сильного эмоционального удара, тогда изменения в структуре жизненной перспективы существенны, то есть несут травматический характер с нарушением привычного уклада, прежних стереотипов.
Психотравматизация личности часто не просто нарушает временную целостную картину будущего, опираясь на прошлый и настоящий опыт, она влечет за собой экзистенциальный вакуум. Индивид перестает искать новые смыслы, строить планы, бороться с последствиями травмы и он безропотно погружается в неврозы, усугубляя соматические проявления.
Ниже приведен пример, характеризующий застревание в травмирующей ситуации и невозможностью реконструировать жизненную перспективу в положительном аспекте:
мужчина, 45 лет, женат. Проработав на одном заводе более 20 лет, начинал с разнорабочего и дошел до директора по направлению, был уволен после неприятного инцидента с подчиненным. Описывая данную ситуацию им используются фразы “ я столько отдал этой работе, а меня уволили в один день”, “ я был уверен, что уйду на пенсию в этом месте”, “вся моя сознательная жизнь прошла там, а теперь кому я нужен”, “я ничего другого не умею, я не могу начать с нуля”, “ мой мир рухнул”, “я думаю, что жена меня бросит, потому что другую работу мне не найти”. Почти 2 года мужчина продолжает не работать, появилась тахикардия, бессонница, усталость, проявилась гипертоническая болезнь, стал часто выпивать спиртные напитки (более 3 раз в неделю), на предложения близких рассмотреть другие варианты работы/подработки реагирует агрессивно, после чего снова употребляет алкоголь.
Степень тяжести того или иного события оценивается исключительно субъективной оценкой, для одного это станет травмой, а для другого пройдет, как сложный напряженный период жизни.
Но не во всех случаях изменения негативно воспринимаются личностью, часто это путь к открытию новых возможностей и шанс для «квантового» скачка личностного роста, важно как травматическое событие интерпретирует сам человек и каковы его личные ресурсы для адаптации и преодоления кризиса.
Анализ научной литературы, посвященной изучению личности в экстремальных ситуациях, показывает, что кризис чаще понимается с позиции негативной экстремальности, в то время как существует обратная сторона, влекущая мобилизацию, а в ряде случаев стимуляцию стремительного личностного роста. После столкновения с психотравматизацией не все сохраняют негативные воспоминания о событии, некоторые люди описывают в настоящем свои чувства, мысли, действия как несущие положительные воспоминания, наполненные позитивным смыслом.
Среди тех, кто изучал позитивные последствия травмы стоит упомянуть Тадеши и Калхаун (1996), которые на начальном этапе употребляли термины «трансформация травмы», «позитивные аспекты», «воспринятые выгоды», но позднее они остановились на термине «посттравматический рост» [7].
Трансформация краха или травмы в личностное развитие, пережившего кризисную ситуацию, увязывается с концепцией модели «расстройство-стойкость-рост», когда человек трагические, напряженные, переломные периоды своей жизни преобразует, посредством внутренней работы, в значимый для человека позитивный багаж, обогащающий личность.
Примером трансформации жизненной перспективы в положительном ключе может служить следующая история: женщина, 45 лет, прожив в браке с мужем 15 лет совместной жизни, имея 2 детей, узнав о его измене и желании уйти к другой женщине описывала свои чувства так “ это был гром среди ясного неба”, “у меня земля ушла из под ног”, “ жизнь разделилась на до и после”, “ я думала, что умерла”, “ поняла, что все годы брака были иллюзией”, то есть потрясение от самого события и состояние после него субъективно оценивается, как психотравмирующее. По истечение трех лет, после развода, и анализа прошлого женщина формулирует мысли так: “Я поняла, что потеряла себя в том браке, жила только интересами семьи и мужа, поэтому развод помог мне наконец понять кто я и чего я хочу от жизни. Сейчас я счастлива. Я похудела. Открыла для себя новое хобби, занялась спортом, ушла с нелюбимой работы и зарабатываю тем, что мне действительно приносит радость. Дети, чувствуя мое настроение, тоже стали спокойнее и отношения с ними ближе и доверительнее. Это было тяжело, но иначе я бы никогда не нашла свой стержень.
А. А. Баканова (2000) исследуя вопрос кризиса показывает, что у индивида, преодолевающего критические ситуации «выделяются две базовые возможности — роста и страдания человека.
Д. Г. Трунов (2006) предлагает структурированный подход к реакциям человека на кризисную ситуацию и различает ряд компонентов: эмоциональный (широкий диапазон чувств и эмоций — чувства вины, обиды, страхи, “тупика” и др.), когнитивный (неспособность самому найти выход) и поведенческий (апатия, бездействие). Сама кризисная ситуация носит индивидуальный характер и является сплетением из разных компонентов, восприятие человека меняется, он видит все в мрачных тонах, проявляет подозрительность, испытывает тревогу, отказывается брать на себя ответственность, чувствует себя зажатым, стремиться всячески избежать стрессовой ситуации и т. п. [6; 1].
В теории экзистенциального подхода кризис является тем событием, которое открывает широкий диапазон новых возможностей для человека, какую бы боль человек не испытывал всегда есть место личностному росту. Авторы такого подхода считают, что кризис необходим, так как тихая, спокойная и размеренная жизнь с хорошо контролируемая жизнь не оставляет пространства для развития.
Итак, следует сказать, что психотравма является триггером к реконструкции жизненной перспективы личности, всегда требует пересмотра прогнозируемого будущего, а каковы будут эти изменения зависит от личностных конструктов, субъективности восприятия, а также копинг-стратегий каждого человека в отдельности.
Литература:
- Ипполитова Е. А., Шведенко Ю. В. Особенности временной перспективы женщин, переживающих развод на разных стадиях брачно-семейного цикла // Молодой ученый. — 2011. — № 11. Т.2. — с. 67–70. — URL https://moluch.ru/archive/34/3928/ (Дата обращения: 16.11.2019).
- Логинова Н. А. Проблемы жизненного пути Логинова Н. А. Проблемы жизненного пути в трудах С. Л. Рубинштейна и жизненного цикла в исследованиях Б. Г. Ананьева с. 323–338 [Электронный ресурс]: URL http://rubinstein-society.ru/engine/documents/document420.pdf (Дата обращения: 15.10.2019)
- Пантелеева, В. В. Исследование мотивационных детерминант конструктивной жизненной перспективы / В. В. Пантелеева, Д. А. Богомолова // Научно-методический электронный журнал «Концепт». — 2017. — № 06 (июнь) — URL: http://e-koncept.ru/2017/170128.htm (Дата обращения: 01. 03. 2020).
- Петрова Е. А. Феномен психотравмы: теоретический аспект [Электронный ресурс]: Киберленинка. Научная электронная библиотека. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fenomen-psihotravmy-teoreticheskiy-aspekt (Дата обращения: 25. 10. 2019).
- Платонов К. К. Структура и развитие личности. — М.: Наука, 1986. 256 с.
- Трунов Д. Журнал практического психолога. Специальный выпуск: Мастерская психологического консультирования Дмитрия Трунова. — 2006. — № 4.
- Lawrence G. Calhoun, Richard G. Tedeschi. The Foundations of Posttraumatic Growth:New Considerations. Universityof NorthCarolina-Charlot p.93–102 [e-resource]: Psychological Inquiry 2004. Vol. 15. No.1. URL https://sites.uncc.edu/ptgi/wp-content/uploads/sites/9/2013/01/PTG-New-Considertrns-2004.pdf (accessed:15.01.2020)
