В представленной научной статье освещается проблематика дифференциации уголовной ответственности лиц, подталкивающих и склоняющих несовершеннолетних к самоубийству.
Ключевые слова: самоубийство, несовершеннолетние, суицидальное поведение.
В п. «а», «б» ч. 3. ст. 110.1 УК РФ (и в ч. 5 ст. 110.1 УК РФ) обязательным признаком объекта, как элемента состава преступления выступает потерпевший. Таковыми могут быть несовершеннолетние, либо лица, заведомо для виновного, находящиеся в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного, либо женщина, заведомо для виновного находящаяся в состоянии беременности [1, С. 71–72].
Особое внимание заслуживают несовершеннолетние. Необходимость усиленной правовой защиты данной группы потерпевших обуславливается психологическим, эмоциональным и физическим развитием ребенка, его незрелостью и не сформированной социальной адаптацией [8, С. 112]. Так, к сожалению, по статистике Всемирной организации здравоохранения, ежегодно в мире число смертей от самоубийств достигает 800 тыс. [4, С. 101], причем значительное количество самоубийств и их попыток совершают именно дети и подростки [3, С. 177–181], что создает глобальную проблему для мира.
И в настоящее время особенно актуальной для науки уголовного права является дискуссия относительно вопросов дифференциации уголовной ответственности лиц, подталкивающих и склоняющих несовершеннолетних к самоубийству.
По этому поводу Н. А. Егорова отмечает, что дифференциация ответственности за доведение до самоубийства и появление в российском уголовном законе ст. 110.1 УК РФ не решает проблему отграничения указанных преступлений от убийства (ст. 105 УК РФ), более того, ситуация осложняется и данная дискуссия становится еще более актуальной [7, С. 12].
Н. А. Вакуленко, И. Г. Соломоненко отмечают, что ответственность за доведение, за склонение и содействие до суицида малолетних, должна наступать по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ [5, С. 104]. Данной позиции придерживается и Г. Н. Борзенков, он называл эти действия: «опосредованным причинением смерти» [2, С. 196]. С данными учеными можно согласиться, поскольку при доведении, склонении или содействии самоубийству несовершеннолетних людей, этими лицами не осознается (или не осознается в должной мере) характер совершаемых ими действий или характер действий преступника в силу тех или иных причин (психическая или физическая не зрелость и т. д.), а именно: значение суицида и смерти, понимание ценности человеческой жизни и т. д., и поэтому тут нельзя говорить об «истинном суициде», то есть о суициде в непосредственном смысле этого слова, когда человек сознательно по собственной воле совершает акт самоубийства, так, например, малолетний может воспринимать преступные действия лица, склоняющего его к суициду как некую игру, а не как попытку склонения к суициду. Также такое причинение смерти другому человеку будет называться опосредованным в силу того, что преступник самостоятельно не лишает жизни потерпевшего, как при обычном убийстве, а подталкивает его к лишению себя жизни действиями, направленными на формирования в сознании у потерпевшего желания лишить себя жизни, и по этому же основанию ставить знак равенства между убийством и доведением до самоубийства (склонением, содействием) так однозначно нельзя, как предлагается некоторыми авторами [2, С. 150], это обуславливается тем, что убийство — умышленное причинение смерти другому человеку, а самоубийство — причинение смерти человеком самому себе без каких-либо вспомогательных действий каких-либо лиц непосредственно в процессе такого причинения, поэтому «суицидальные преступления» лишь в некоторых случаях могут выражаться в виде опосредованного убийства, а именно: если потерпевшим будет являться несовершеннолетним, то действия виновного в этом случае будут расцениваться как посредственное убийство или как покушение на него.
В уголовном законодательстве также не установлен минимальный возраст, до достижения которого несовершеннолетний потерпевший не способен к самостоятельному и добровольному принятию решения об уходе из жизни, что является существенным пробелом в законодательстве, вследствие которого существуют обозначенные выше дискуссии.
Мнения в науке по этому поводу также различаются. Например, Р. А. Шахманов считает, что человек может совершить самоубийство начиная с 10-летнего возраста [9, С. 11]. Э. Дюркгейм — известный суицидолог, вообще утверждает, что самоубийство может быть совершено с 5-летнего возраста [6, С. 96].
По мнению Н. А. Егоровой, потерпевшими от преступлений, предусмотренных ст. 110 УК РФ и 110.1 УК РФ, могут признаваться лица, достигшие 12 лет. Она ссылается на примечание к ст. 131 УК РФ, где сказано, что лицо, не достигшее 12-летнего возраста, «находится в беспомощном состоянии, то есть не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий» [7, С. 12], поэтому ее позиция представляется самой обоснованной.
Таким образом, следует прийти к заключению, что отношение к смерти ребенка отличается от отношения к смерти взрослого, так как им сложно в полной мере оценить те или иные события или явления. Только в момент относительной зрелости и социализации у человека формируется сознание, свое собственное мнение, жизненная позиция и соответственно страх смерти. Так, если получиться установить, что несовершеннолетний потерпевший на момент преступного посягательства осознавал характер своих действий и характер действий виновного, то преступное деяние виновного, в зависимости от ситуации, следует квалифицировать по ст. 110 УК РФ или по 110.1 УК РФ, а если потерпевший не будет осознавать вышеизложенное и совершит при этом суицид, то действия виновного следует квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Если же говорить о возрасте суицидента, то тут следует согласиться с позицией Н. А. Егоровой, и признать, что «суицидальным» составам» (ст. 110, 110.1 УК РФ) свойственен так называемый специальный потерпевший — физическое лицо, достигшее возраста 12 лет (ориентируясь на примечание к ст. 131 УК РФ) и способное по своему психическому состоянию понимать характер и значение совершаемых с ним действий, значение суицида, и обладающее свободой выбора поведения. Возраст 12 лет предлагается взять как некий общий показатель для большинства случаев, но при этом правоприменителю следует в каждой конкретной ситуации учитывать индивидуальные особенности личности и по своему усмотрению решать, способен ли тот или иной потерпевший к осознанности, в особенности это касается несовершеннолетних с отставанием в развитии.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации. — М.: Проспект, 2019. 336 с.
- Советское уголовное право. Особенная часть: Учебник / Борзенков Г. Н., Дурманов Н. Д., Красиков Ю. А., Кригер Г. А., и др.; под ред.: Кригер Г. А., Куринов Б. А., Ткачевский Ю. М. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 472 с.
- Бесчастнова О. В. Уголовно-правовое противодействие деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению // Гуманитарные исследования. 2017. № 3 (63). С. 177–181.
- Бычкова А. М., Раднаева Э. Л. Доведение до самоубийства посредством использования интернет-технологий: социально-психологические, криминологические и уголовно-правовые аспекты // Всероссийский криминологический журнал. 2018. № 1. С. 101–115.
- Вакуленко Н. А., Соломоненко И. Г. О дополнительных механизмах противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению // Юристъ-правоведъ. 2017. № 4 (83). С. 103–107.
- Дюркгейм Э. Самоубийство: Социол. этюд: Пер. с фр. / Изд. подгот. Вал. А. Луков. СПб.: Союз. 1998. 496 с.
- Егорова Н. А. Новое в уголовно-правовой охране жизни человека // Уголовное право. 2017. № 6. С. 11–17.
- Иксанов Р. А., Бикамова З. И., Гимазетдинова Ю. Р. Информационная безопасность ребенка в сети интернет // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2018. № 4. С. 111–114.
- Шахманов Р. А. Предупреждение самоубийств среди осужденных к лишению свободы (правовые и криминологические аспекты): Автореф. дис. канд. юрид. наук. Рязань. 2001. 218 с.
