Неправомерный доступ к компьютерной информации как средство доведения до самоубийства



В современном мире большинство преступлений стали совершаться виртуально, что приводит к наиболее тяжелым последствиям. В данной статье приводится анализ нового явления — кибербуллинга. Также рассмотрены основные формы кибербуллинга и отличие от традиционной травли. Кроме того, проводится соотношение неправомерного доступа к компьютерной информации и доведение до самоубийства.

Ключевые слова: кибербуллинг, неправомерный доступ к компьютерной информации, самоубийство.

Развитие информационных технологий во многом упрощает жизнь каждого современного человека. Сложно представить нашу жизнь без компьютеров, телефонов и других гаджетов. С их помощью человек работает с информацией: создает, редактирует, передает, хранит ее. Компьютерные технологии используются и для профессиональных целей, и для личных нужд. Повсеместное использование компьютерных технологий отразилось на культуре человека: социальные сети заменили живое общение, люди перестали ходить в театры, библиотеки, музеи. Человек становится интернет — зависимым. Это обстоятельство учли современные преступники, количество и разновидности компьютерных преступлений растет. На сегодняшний день и традиционные преступления стали совершаться виртуально.

Наибольший удельный вес среди совершенных компьютерных преступлений приходится на неправомерный доступ к компьютерной информации (ст. 272 УК РФ). Так на территории Пермского края за 2016 год было зарегистрировано 17 преступлений по ст. 272 УК РФ, за 2017 году — 10 преступлений, за 2018 году — 34 преступления, а за период с января по июнь 2019 года — 31 преступление [1]. Статистические данные свидетельствуют о том, что, несмотря на относительно небольшой удельный вес преступлений в сфере компьютерной информации в общей структуре преступности, количество таких преступлений постоянно увеличивается.

В последнее время остро встает вопрос о том, что неправомерный доступ к компьютерной информации создает ряд угроз для человека, наиболее опасной из которых является доведение до самоубийства. Согласно проведенному опросу ВЦИО более 60 % опрошенных пользуются социальными сетями, из них около 50 % без опаски размещают различную информацию о себе, включая адреса, телефоны, не боясь использования персональных данных третьими лицами [2]. Размещая фотографии, информацию о себе в сети Интернет, люди, заблуждаясь, думают, что им ничего не угрожает. Но в реальности такого рода информация представляет огромный интерес для мошенников, вымогателей и иных преступников. В подобных ситуациях оказываются и известные люди [3]. Так в 2018 году жена известного футболиста стала жертвой одного из хакеров. Мошенник осуществил неправомерный доступ к личной странице девушки в Instagram и скопировал фотографии из ее переписок, впоследствии стал требовать денег за полученные в результате взлома данные. Девушка отказалась платить, и данные фотографии были размещены в сети Интернет. В приведенном примере девушка не поддается на провокации, обладает устойчивой нервной системой, что не приводит к психологическим травмам и эмоциональным страданиям.

А если бы на ее месте оказался подросток? Для подростков важной составляющей является получение одобрения в социальных сетях, которое выражается в количестве «лайков», количестве комментариев и репостов. Желание быть заметным естественно для подростка. Но чем больше информации человек, особенно несовершеннолетний, выставляет о себе в сети Интернет, тем больше вероятность того, что он будет подвергнут кибербуллингу [4]. Это совершенно новое явление, сложившее в обществе в результате развития информационных технологий.

Буллинг — явление достаточно известное среди подростков, он представляет собой психическое преследование одного подростка с причинением ему психических травм, чаще всего, группой других подростков, иногда в сочетании с физическим насилием. К сожалению, он переместился в киберпространство, принял специфические формы.

Единого толкования данного понятия на сегодняшний день не существует. А. А. Бочавер, К. Д. Хломов под кибербуллингом понимают отдельное направление травли, определяемое как преднамеренные агрессивные действия, систематически на протяжении определенного времени осуществляемые группой или индивидом с использованием электронных форм взаимодействия и направленные против жертвы, которая не может себя легко защитить [5]. Другой профессор — В. А. Симхович писал, что кибербуллинг — это одна из форм преследования, травли, запугивания, насилия при помощи информационно — коммуникационных технологий [6].

Социологи выделяют несколько форм кибербуллинга (Г. Ф. Бедулина, А. А. Бочавер, К. Д. Хломов): менее опасной формой является флейминг, который выражается в публичных оскорблениях (на различных форумах и группах); харассмент выражается в неоднократных, систематических действиях, в результате которых человек испытывает тревогу; секстинг выражается в публикации фотографий с обнаженными людьми; одной из форм также является публикация и рассылка унижающей и ложной информации о человеке, его искаженных изображений, а также различных переписок. Часто встречается ситуация, когда злоумышленник, используя украденный пароль, осуществляет вход на личную страницу потерпевшего в социальных сетях, а затем распространяет негативную информацию знакомым и друзьям жертвы.

На сегодняшний день информация является значимым и важным социальным продуктом, как для отдельного человека, так и для всего общества в целом. Попадая в руки преступника, такая информация становится определенным средством манипуляции потерпевшим [7]. Так называемый «информационный киллер» провоцирует появление негативных мыслей у жертвы вплоть до идеи совершения самоубийства.

Стоит отметить, что определенное средство совершения преступления может использоваться применительно к конкретному способу совершения преступления. В ст. 110 УК РФ одним из способов доведения до самоубийства являются угрозы. В отношении данного состава преступления А. В. Бриллиантов понимает под угрозами угрозы применения насилия, уничтожения или повреждения имущества, распространение нежелательных к огласке сведений и т. д. [8]. А для того, чтобы угрожать распространением какой-либо информации о человеке, такой информацией нужно сначала завладеть. Преступник такие сведения может получить при помощи неправомерного доступа к компьютерной информации.

Под неправомерным доступом к компьютерной информации понимается, прежде всего, самовольное получение информации без согласия собственника [9]. Основная опасность заключается в том, что преступник может распространить в дальнейшем информацию о потерпевшем в сети Интернет, что приведет к широкой огласке личной конфиденциальной информации. Такое распространение может привести к негативным последствиям для жертвы, вплоть до совершения самоубийства [10].

В качестве таких негативных последствий могут выступать эмоциональные потрясения, психологические травмы, покушение на самоубийство или самоубийство. Травля в виртуальном пространстве не менее опасна травли в реальном мире. Об этом свидетельствует ряд факторов [11]. Во-первых, преступник сохраняет анонимность, что делает его неуязвимым, что порождает в нем чувства смелости и жестокости. Из-за того, что жертва не может идентифицировать преступника, у нее усиливается беспокойство, возникает чувство тревоги, т. к. потерпевший чувствует себя беззащитным и уязвимым. Во-вторых, в реальном мире травля, чаще всего обеспечивается физическим превосходством преступника над потерпевшим, а в виртуальном пространстве превосходство выражается в обладании информацией, которая порочит, вредит репутации человека. В-третьих, буллинг может выражаться в отдельных или нескольких эпизодах, потерпевший может просто убежать или спрятаться, физически прекратить контакт с преследователями, наконец, обратиться за помощью к правоохранительным органам с привлечением виновного к ответственности за угрозы убийством, причинением тяжкого вреда здоровью, побои. Кибертравля проводится систематически, она носит более продолжительный характер по времени, т. к. для ее совершения непосредственного контакта с жертвой не требуется, а обращение за помощью в лучшем случае закончится профилактической беседой без гарантии повторения виртуального преследования.

Кроме того, участниками кибертравли могут быть не только виновные лица и потерпевший, но и третьи лица, которые имеют возможность наблюдать за всем происходящим и высказываться по этому поводу. Проблема в том, что кибертравля может привести к широкой огласке той или иной информации о потерпевшем, например, которую он бы хотел сохранить в тайне, или информации, не соответствующей действительности. Но потерпевший не в состоянии пресечь распространение информации в интернете, в социальных сетях. Неспособность справиться с таким препятствием болезненно отражается на нем. Чем больше людей увидят компрометирующую информацию, тем сильнее это скажется на эмоциональном состоянии жертвы. Человек с неуравновешенной психикой, слабым характером, осознающий свою беспомощность при возникших обстоятельствах, может совершить покушение на самоубийство или самоубийство в результате такой травли, так как многие люди, особенно подростки, зависимы от общественного мнения.

Сложно найти примеры из правоприменительной практики о кибертравле, что свидетельствует о ее латентности, с одной стороны, и незащищенности потерпевшего, с другой стороны. Большинство жертв предпочитают умалчивать о том, что они подвергались психическому насилию в сети Интернет, боясь, что это приведет к еще большей огласке.

В сложившейся ситуации правомерно поставить вопрос: можно ли рассматривать неправомерный доступ к компьютерной информации как средство доведения до самоубийства?

С. И. Ожегов понятие «средство» толкует как прием, способ, действия для достижения чего-либо или как орудие для осуществления какой-нибудь деятельности [12]. Ряд авторов (М. В. Салтевский, А. Б. Чугунов и др.) считают, что средство стоит рассматривать только как материальный объект, который преступник использует для воздействия на объект или предмет преступления [13]. Но, исходя из того, что компьютерные технологии развиваются быстрыми темпами, человек все больше времени проводит в виртуальном мире, можно говорить о расширительном толковании средства совершения преступления, рассматривая его и как материальный объект, и как процесс, как совокупность целенаправленных действий.

Представляется целесообразным рассматривать в качестве средства совершения преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ, и информацию, в том числе компьютерную. На наш взгляд, данное предложение вполне соответствует требованиям примечания к ст. 272 УК РФ, в котором законодатель под компьютерной информацией понимает сведения (сообщения, данные), представленные в форме электрических сигналов, независимо от средств их хранения, обработки и передачи [14].

Таким образом, использование неправомерного доступа к компьютерной информации для непосредственного воздействия на объект является одним из средств доведения до самоубийства. Выражается это, прежде всего, в том, что угроза дальнейшего распространения информации о человеке, полученной, помимо его воли, приводит к эмоциональным страданиям, психологическим травмам, суициду.

В действующей норме при квалификации доведения до самоубийства может быть учтен лишь один из видов преследования, что не соответствует общественной опасности фактически совершенных преступных действий. В целях совершенствования действующего законодательства считаем возможным внести изменения в ч.1 ст. 110 УК РФ, изложив ее следующим образом: «Доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения, систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего — наказывается…». Исключение из ч.1 ст.110 УК РФ союза «или» позволит привлекать к ответственности за совокупность действий в виде жестокого обращения и систематических оскорблений в информационных сетях, т. е. за буллинг и кибертравлю.

Литература:

1. Общая характеристика криминальной ситуации в Пермском крае/ URL: https://59.xn--b1aew.xn--p1ai/document/17865970.
2. Аналитический обзор. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=9401.
3. Цифровой ликбез: как обезопасить себя от киберугроз. URL: https://www.gazeta.ru/tech/2018/11/20_a_12065809.shtml.
4. Самосват О. И. «Лайк» в социальных сетях как показатель социального одобрения в подростковой среде // Казанский педагогический журнал, 2015. № 6. С. 148–150.
5. Бочавер А. А., Хломов К. Д. Кибербуллинг: травля в пространстве современных технологий // Психология. Журнал ВШЭ, 2014, № 3. С. 177–191.
6. Симхович В. А. Кибербуллинг в современном мире: социологический аспект // Проблемы кибербуллинга: как сделать посещение интернета для детей и молодежи безопасным: материалы международной научно-практической интернет-конференции (30 ноября 2017 г., г. Свислочь) / Науч.ред. А. С. Лаптёнок; Институт социально-гуманитарного образования УО «Белорусский государственный экономический университет. Минск, 2018. С. 5– 8.
7. Гаврилина Ю. В. Преступление в сфере компьютерной информации: квалификация и доказывание: Учебное пособие // Москва, 2003. 245 с.
8. Сараева Ю. В. Доведение до самоубийства: особенности объективной стороны // Юридический вестник Самарского университета, 2017. № 2. С.112–118.
9. Зубова М. А. Неправомерный доступ к компьютерной информации и его последствия // Проблемы экономики и юридической практики, 2007. № 3. С. 223–225.
10. Бычкова А. М., Раднаева Э. Л. Доведение до самоубийства посредством использования интернет-технологий: социально-психологические, криминалистические и уголовно-правовые аспекты // Всероссийский криминалистический журнал, 2018. № 1. С. 101–115.
11. Пискунова Е. В. Информационная преступность: уголовно-правовые и криминалистические аспекты // Государство и право в новой информационной реальности, 2018. № 1. С. 248–266.
12. Ожегов С. И., Шведова И. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: РАН. Институт русского языка им. Виноградова. Азбуковник, 1997. 944 с.
13. Хлус А. М. Средства совершения преступлений как элемент их криминалистической структуры // Российское право: Образование. Практика. Наука, 2018. № 1. С.24–33.
14. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63 — ФЗ (ред. от 27.12.2019) // Российская газета, № 118, 25.06.1996.