Анализ практики применения мер пресечения в отношении адвокатов



В статье приводятся примеры применения к лицам, имеющим статус адвоката различных мер пресечения. Рассматриваются спорные моменты, и анализируется правомерность данных деяний, предлагаются некоторые решения сложившихся казусов.

Ключевые слова: адвокат, защитник, меры пресечения, обыск, юридическая ответственность.

The article provides examples of the application of various measures of restraint to persons with the status of a lawyer. Controversial issues are considered and the legitimacy of these acts is analyzed, some solutions to prevailing incidents are proposed.

Keywords: lawyer, defender, preventive measures, search, legal liability.

Адвокатом является только лицо, получившее в установленном порядке право осуществлять адвокатскую деятельность (ст. 2 Закона об адвокатуре [2]). Лицо, получившее статус адвоката, не имеет права вступать в трудовые отношения в качестве работника, а также занимать государственные должности, должности субъектов РФ, муниципальные должности. Исключение составляют научная, преподавательская, творческая деятельность, работа в качестве руководителя адвокатского образования, работа на выборных должностях в адвокатской палате субъекта РФ, Федеральной палате адвокатов, общероссийских и международных объединениях адвокатов.

В отношении адвокатов мера пресечения в виде заключения под стражу производится в общем порядке, т. е. в соответствии с требованиями ст. 108 УПК РФ [1] по предусмотренным ст. 97 УПК РФ основаниям с учетом обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК РФ.

Например, как следовало из материалов уголовного дела, Суханов А. А. являлся адвокатом, ранее работал следователем, заместителем начальника отдела СЧ СУ при УВД по Калининградской области, обвиняется в совершении тяжкого преступления. Задержание Суханова А. А. было произведено в соответствии с требованиями ст.ст. 91–92 УПК РФ. Порядок задержания нарушен не был. С учетом наличия у обвиняемого статуса адвоката суд проверил соблюдение требований главы 52 УПК РФ, в том числе п.10 ч.1 ст.448 УПК РФ, и пришел к обоснованному выводу о том, что они не нарушены. Меры пресечения в отношении Суханова А. А. была избрана судом в соответствии со ст.ст. 108, 450 УПК РФ [1].

В отношении адвоката отдельной ст. 450.1 УПК РФ урегулированы особенности производства обыска, осмотра и выемки.

Много споров на практике возникает при производстве обыска в жилище.

Так, как следует из жалобы, заявители адвокаты Ефремов В. Н., Юнек А. В., подав апелляционную жалобу на постановление суда о законности обыска в качестве защитников обвиняемого, поставили на разрешение суда апелляционной инстанции вопрос (о признании обыска незаконным, а следовательно, доказательств, полученных при его проведении, недопустимыми), затрагивающий права С — обвиняемого в совершении преступления, а не права П как депутата выборного органа местного самоуправления, что подтвердил в суде апелляционной инстанции защитник, указав на незаконность обыска как следственного действия в рамках уголовного дела. Из представленных материалов не следует, что суд в отдельной процедуре разрешал вопрос, касающийся ограничения каким-либо образом гарантий осуществления публичных профессиональных обязанностей П при проведении обыска.

В связи с чем обыск был проведен в рамках возбужденного уголовного дела, при наличии к тому оснований. Одновременно с проведением обыска об этом были уведомлены прокурор и направлено извещение в суд. Далее суд в порядке ст. 165 УК РФ рассмотрел вопрос о признании законным данного обыска, то есть все требования действующего законодательства были соблюдены [6].

По другому делу, в апелляционной жалобе адвокат Костантинов А. А. в интересах В. поставили вопрос о признании незаконным постановления о производстве обыска в жилище В., который является депутатом Совета Гривенского сельского поселения, и что в отношении него в соответствии с п.1 ч.1 ст447 УПК РФ, ч.1 ст.448 и ст.450 УПК РФ, применяется особый порядок производства, на основании судебного решения. По мнению автора жалобы, в соответствии с ч.1 ст. 448 УПК РФ, судебное решение о разрешении производства обыска в жилище В. должен получать руководитель СО СКР России по Краснодарскому краю.

Однако по мнению суда, нормы ст. 450 УПК РФ, на которые ссылается адвокат в жалобе разрешает вопрос о принятии какого-либо процессуального решения судами различного уровня в зависимости от статуса лица, в отношении которого принимается решение. Однако содержащиеся в УПК РФ нормы должны толковаться только в их совокупности, и производство обыска в жилище в порядке ст. 165 УПК в случаях, не терпящих отлагательств, без судебного решения, не противоречит ч.5 ст. 450 УПК РФ.

Вопреки доводам жалобы постановление о производстве обыска в жилище вынесено уполномоченным на то лицом — старшим дознавателем ОД УМВД России с согласия заместителя прокурора Западного округа г. Краснодара Пестова А. Д. в установленном в таких случаях, не требующих отлагательства, в установленной законом форме. При таких обстоятельствах, у суда апелляционной инстанции не имелось оснований для отмены обжалуемого судебного постановления [7].

Федеральным законом 2017 г. № 73-ФЗ в соответствии с позициями Конституционного Суда РФ [3] глава 52 УПК РФ была дополнена ст. 450.1, регулирующая особенности производства отдельных видов следственных действий (обыск, выемка и осмотр) в отношении адвоката. Данным нововведением законодатель установил границы усмотрения следователя с целью защиты адвокатского производства от вмешательства органов предварительного расследования [9].

Дополнение УПК РФ ст. 450.1 расценивают как изменение в свете исполнения постановлений Европейского суда.

В соответствии с требованиями ст. 450.1 УПК РФ, обыск, осмотр и выемка в отношении адвоката производятся только после возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, в порядке, установленном ч. 1 ст. 448 УПК РФ, на основании постановления судьи о разрешении производства обыска, осмотра и (или) выемки и в присутствии обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производятся указанные следственные действия, или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты.

Однако, не урегулированным остался вопрос, когда в действиях адвоката отсутствуют признаки состава преступления. Тогда как жилое помещение, принадлежащее адвокату, используется другими лицами в преступных целях.

Среди процедурных особенностей производства следственных действия в отношении адвоката можно обозначить следующее:

1) обыск в жилых и служебных помещениях адвоката может производиться в случае наличия возбужденного в отношении него уголовного дела или если он является обвиняемым (ч. 1 ст. 450.1 УПК РФ). Кроме того, осмотр в адвокатских помещениях возможен и в случае обнаружения там признаков совершения преступления (ч. 3 ст. 450.1 УПК РФ). При этом возникает вопрос: как могут быть обнаружены признаки преступления без осмотра адвокатского помещения? [11];

2) обязательное присутствие при производстве следственных действий представителя палаты адвокатов субъекта РФ, который выступает в качестве дополнительного гаранта защиты адвокатского производства [12]. Однако осмотр может быть произведен и в отсутствие представителя, в случае невозможности обеспечить его участие (ч. 3 ст. 450.1 УПК РФ);

3) в постановлении о разрешении проведении обыска кроме оснований должно быть указаны конкретные отыскиваемые объекты (ч. 2 ст. 450.1 УПК РФ), что и является действенной гарантией защиты адвокатской тайны.

Так, принимая решение по ходатайству следователя о разрешении производства обыска по месту жительства М., суд указал, что руководствуется требованиями уголовно-процессуального закона и мотивировал свои выводы тем, что в жилище М., работавшей в период с 08.04.2015 г. по 05.01.2018 г. юристом в компании ООО «С. Ф. Т». и представлявшей по доверенности интересы К., могли находиться предметы и документы (чеки, платежные поручения, договора, электронные носители информации и т. д.), свидетельствующие о противоправной деятельности, связанной с финансированием застройки глухих торцов зданий в административных округах г. Москвы.

В то же время, как было установлено в суде апелляционной инстанции, суд оставил без внимания сведения, отраженные в протоколе допроса свидетеля М., проведенного 14 марта 2018 года, о том, что последняя является адвокатом, то есть лицом, в отношении которого в соответствии с главой 52 УПК РФ применяется особый порядок производства по уголовному делу. Копия данного процессуального документа была приобщена к материалам, связанным с ходатайством следователя, однако названное обстоятельство судом первой инстанции не было проверено и соответствующей оценки ему не дано.

С учетом изложенного, а также принимая во внимание, что уголовное дело в отношении М. не возбуждалось и обвинение ей по данному делу не предъявлялось, судебная коллегия по уголовным делам на основании ст. ст. 389.17 и 389.22 УПК РФ постановление о производстве обыска в жилище М. отменила, а материал направила на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции в ином составе суда [4].

По другому делу в апелляционной жалобе адвокат Я. Посчитала судебное решение незаконным и необоснованным. Ссылаясь на нормы закона и правоприменительную практику Верховного Суда РФ и ЕСПЧ, подробно описывая обстоятельства производства следственного действия, полагает, что обыск был проведен с грубым нарушением уголовно-процессуального закона, в частности положений ст. 450.1 УПК РФ, что выразилось в том, что она является мужем Р. и действующим адвокатом, использует квартиру, в которой произведен обыск, для осуществления адвокатской деятельности, однако в отношении нее не применялся особый порядок в соответствии ст. 447 УПК РФ. Кроме того, она является адвокатом одного из подозреваемых по уголовному делу, по которому и производился обыск. Обращает внимание, что при производстве обыска сотрудниками правоохранительных органов были изучены, а также изъяты материалы, составляющие адвокатскую тайну. Просит учесть указанные обстоятельства, постановление суда отменить, ее жалобу удовлетворить, действия следователя признать незаконными.

Рассматривая доводы заявителя, изложенные в жалобе, суд первой инстанции, указал на то, что, действительно по смыслу закона и в соответствии со ст. 450.1, ч. 5 ст. 450 УПК РФ, п. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только на основании судебного решения.

Однако как правильно указал суд, данная норма охраняет правовой режим адвокатской тайны, а не предоставляет личные привилегии адвокату, и тем более лицам с ним проживающим. Иное толкование закона в этой части приведет к нарушению баланса частных и публичных интересов.

Как следует же из представленных материалов и обоснованно отмечено судом первой инстанции, Р., в отношении которого расследовалось уголовное дело, и в жилище которого производился обыск, к категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, предусмотренный главой 52 УПК РФ не относится. В отношении адвоката Я. уголовное дело не возбуждалось, следственные действия конкретно в отношении нее не проводились. Обыск в квартире проводился в целях отыскания документов, принадлежащих Р., имеющих значение для уголовного дела [8].

Важнейшим свойством деятельности адвоката-защитника является независимость, которую, без всякого сомнения, можно назвать основополагающим признаком по отношению ко всем проявлениям адвокатской деятельности.

В свою очередь, квинтэссенцией независимости адвокатской деятельности является институт свободы реализации действий адвокатов в своей деятельности. Поэтому неприкосновенность и соблюдение адвокатской тайны может по праву называться главнейшим средством реализации независимости адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве [10].

Литература:

1. «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 24.04.2020) // «Российская газета», N 249, 22.12.2001,
2. Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ (ред. от 02.12.2019) «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // «Парламентская газета», N 104, 05.06.2002.
3. Постановление Конституционного Суда РФ от 17.12.2015 г. № 33-П «По делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А. В. Баляна, М. С. Дзюбы и других» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2016. № 2.
4. Апелляционное постановление от 26.016.2018 г. № 22к-4317 // Бюллетень судебной практики Московского областного суда за II-й квартал 2018 года (утв. президиумом Мособлсуда 05.09.2018).
5. Апелляционное постановление Калининградского областного суда от 17.02.2017 г. № 22К-301/2017 по делу № 22К-301/2017 [Электронный ресурс]. RL: https://sudact.ru/regular/doc/4Bky48nTBCU1 (дата обращения: 02.02.2020).
6. Апелляционное постановление Иркутского областного суда от 20.03.2019 г. № 22–720/2019 22К-720/2019 по делу № 22–720/2019 [Электронный ресурс]. URL: https://sudact.ru/regular/doc/pxTjFYcnqmUd/?regular-txt=®ular-case_doc=®ular-lawchunkinfo (дата обращения: 02.02.2020).
7. Апелляционное постановление Краснодарского краевого суда от 03.07.2019 г. № 22–4039/2019 22К-4039/2019 по делу № 22–4039/2019 [Электронный ресурс]. URL: https://sudact.ru/regular/doc/bSSM4nf2eHZB/?regular-txt=®ular-case_doc=®ular-lawchunkinfo (дата обращения: 02.02.2020).
8. Апелляционное постановление Пермского краевого суда от 17.01.2019 г. № 22К-203/2019 22К-8264/2018 по делу № 22К-203/2019. [Электронный ресурс]. URL: https://sudact.ru/regular (дата обращения: 02.02.2020).
9. Бондаренко А. А. Новые правила производства следственных действий в отношении адвоката в контексте пределов производства по уголовному делу // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2018. № 1 (44). С. 118.
10. Манова Н. С. Адвокатская тайна в уголовном судопроизводстве: проблемы обеспечения и реализации. 2018. № 2. С. 208–209.
11. Пестова К. А. Влияние постановлений европейского суда по правам человека на уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации // Российский ежегодник Европейской конвенции по правам человека (Russian Yearbook of the European Convention on Human Rights). М.: Развитие правовых систем, 2019. Вып. 5: Россия и Европейская конвенция по правам человека: 20 лет вместе. С. 412.
12. Семенцов В. А. Новеллы закона о производстве следственных действий по судебному решению // Современное уголовно-процессуальное право России — уроки истории проблемы дальнего реформирования: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. Орел. 2017. С. 383–390.