Институт субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц является довольно новым для законодательной системы Российской Федерации, в то время как в мировой практике субсидиарная ответственность имеет большое развитие и наработки практического опыта. Нормативные правовые акты, которые регулируют процессы банкротства и, в частности субсидиарную ответственность, имеют сложную структуру, а судебная практика имеет большое количество рассматриваемых дел, что определяется ростом рассмотрения вопросов субсидиарной ответственности.
Ключевые слова: субсидиарная ответственность, кредиторы, контролирующее должника лицо, арбитражный управляющий.
The institution of subsidiary liability of persons controlling the debtor is quite new to the legislative system of the Russian Federation, while in the world practice, subsidiary liability has a lot of development and practical experience. Regulatory legal acts that regulate bankruptcy processes and, in particular, vicarious liability, have a complex structure, and judicial practice has a large number of cases under consideration, which is determined by the growth of consideration of issues of vicarious liability.
Keyword: vicarious liability, the creditors, the debtor's controlling entity, the arbitration managing Director.
Привлечение к субсидиарной ответственности третьих лиц по обязательствам должника призвано реализовывать систему эффективного погашения требований кредиторов при реализации процесса банкротства должника, что, в свою очередь, должно обеспечить высокий уровень эффективности системы банкротства в целом и сокращения непогашенных обязательств перед кредиторами.
Как следует из ст. 48 ГК РФ предприятия и компании как юридические лица имеют право независимо участвовать в гражданском обороте, владеть отдельно выделенной собственностью и принимать решения, руководствуясь собственными интересами. Однако в некоторых случаях решения принимаются в пользу не предприятия, а третьего лица, удовлетворяя его интересы, тогда как юридическое лицо утрачивает автономность предпринятых действий и приобретает роль инструмента, которым оперируют третьи лица, реализуя собственные интересы. Указанные обстоятельства рассматриваются как предпосылка, позволяющая кредитору выдвигать требования как лицу, принявшему обязательства, так и к тем особам, которые инициировали вступление в отношения с кредитором [8, с. 33–39].
Между лицом, принявшим дополнительную ответственность (субсидиарием), и основным должником возникает так называемая субсидиарная ответственность.
Концепция базируется на англо-саксонском принципе «ликвидации корпоративной вуали» (liftingthecorporateveil), когда ответчиком за долги можно представить контролирующий орган или особу. Юридическое контролирующее должника лицо, как правило, является материнским по отношению к субъекту-должнику.
Субсидиарная ответственность представляет собой форму гражданско-правовой ответственности как назначенной дополнительно ответственности предприятий или граждан, которая предусмотрена законом или условиями контракта, к ответственности по солидарному принципу. То есть, в ситуации, когда возможности основного должника не позволяют выполнить затребованные кредитором условия или ответа от основного должника не поступило, кредитор имеет право передать требования стороне, являющейся ответственной за обязательство по принципу субсидиарности [10, с. 21–29].
Основные черты субсидиарной ответственности: только две стороны, принимающие обязательства: основная и дополнительная; основной должник ознакомился с требованиями кредитора, однако не может выполнить их и дает отказ; по требованиям, выдвинутым кредитором, отвечает дополнительный должник; в отношении основной стороны, принявшей обязательства, требуется информирование и вовлечение в судебное разбирательство.
Возможность взыскать долги со стороны, которой подконтролен должник, за счет субсидиарной ответственности следует понимать как уникальный механизм тех прав кредитора, которые были нарушены из-за просрочки платежа [6, с. 129–139].
В случае, если стороны, выполняющие контроль деятельности основного должника, несут субсидиарную ответственность по вопросам, не вступающим в противоречия с положениями, специально выделенными в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)», то их участие в возмещении долга происходит на общих условиях, согласно диспозиции гл. 25 и 59 ГК РФ, в которой регламентирована ответственность за невыполненные обязательства или те обязательства, которые возникают в связи с вредом, нанесенным основным должником.
В основе субсидиарной ответственности лежит идея о том, что вероятная несостоятельность основного должника как риск для интересов кредиторов страхуется лицом, назначенным дополнительно для субсидиарной ответственности, чтобы выполнить требования, если основной должник финансово не способен выполнить требования кредитора.
Как указал законодатель, с 1 сентября 2014 г. дополнительная ответственность, наравне с прочими видами ответственности лиц, учредивших предприятие или владеющих его собственностью, в отношении долгов юридического лица возможно зафиксировать только согласно нормам закона.
Использование правовых норм, регламентирующих субсидиарную ответственность, на сегодняшний день не прописано четко в нормативно-правовых актах или в юриспруденции [7, с. 131–140]. В частности, это касается объема ответственности; характера субсидиарных обязательств (автономные, и только в объеме идентичны основным обязательствам, или же должник, отвечающий по субсидиарным условиям, выступает как сторона).
Итоги ответственности могут быть различными и заключаться как в прекращении основного обязательства по факту выполнения заявленных кредитором требований со стороны субсидиарного ответчика, а также отражать требования, с которыми обратится субсидиарная сторона к основной после выполнения обязательств перед кредитором.
Сторона, возместившая долг на субсидиарных условиях, получает возможность выдвинуть на условиях регресса требования к стороне, понесшей основные обязательства, исходя из размера, в котором имел место факт выполнения основного обязательства.
В случае ответа перед законом за неспособность погасить затребованное кредиторами обязательство, необходимо доказать, что ответчика следует понимать как лицо, которое контролирует должника.
Нормативные правовые акты содержат положения относительно ключевых признаков контролирующих лиц, но содержат разницу в объеме прав контролирующих лиц: так, если в налоговой практике контролирующими лицами признаются люди даже по признаку совместной учебы, работы, то Верховный суд устанавливает максимально высокие требования к доказыванию для признания бухгалтера, финансового директора или родственника контролирующим лицом.
Факт конечной ответственности контролирующей стороны в отношении кредиторов основного должника дает возможность противопоставить субсидиарную и деликтную ответственность. Исходя из работ Агаркова М. М., нарушение обязательства может происходить исключительно должником, однако третьи лица обязательства нарушить не могут. В указанной ситуации юридические отношения возникли у должника и его кредитора, но ответ за нарушение обязательств несет контролирующая сторона.
Таким образом, оптимальным является принцип, предполагающий оценить субсидиарную ответственность согласно диспозиции Закона «О несостоятельности (банкротстве)» как автономную форму ответственности стороны, которая осуществляет контроль основного должника, относительно лиц, представивших ему кредиты. Намерение законодателя подвести более широкую базу оснований для субсидиарной ответственности, имеющей место в ходе осуществления процедуры банкротства, позволило выделить инновационный тип правовой ответственности.
К первой категории оснований лица, осуществляющие контроль над предприятием, могут быть привлечены к ответственности из-за недобросовестных решений, в итоге которых кредиторам нереально получить погашение выдвинутых требований (контракты, подписанные на рискованных условиях либо с нерентабельными компаниями; распоряжение о проведении финансово-экономических операций, несущих урон бизнесу; выдвижение на должности топ-менеджеров людей, который заведомо будут вредить бизнесу, даже в силу некомпетентности; воздействие на должника в интересах третьих лиц).
Законодатель предусмотрел отдельные презумпции вины в отношении руководителя должников. Эта презумпция прилагается к руководителю фирмы, если контракт стал причиной значительного урона, который понесли лица, кредитовавшие фирму. Таковыми контрактами являются контракты компании-должника, имеющие вес соотносительно с оборотами конкретного бизнеса, но приносящие немалый урон.
Действия руководителя компании, или их промедление, являются уверенными предпосылками банкротства, если удастся доказать, что имеется просроченная задолженность перед налоговыми органами; по итогам налогового аудита доначисления превосходят более чем на 50 % суммарный долг кредиторам третьей очереди.
Возможность привлечения руководства фирмы-должника за некорректное управление компанией, повлекшее банкротство, к ответу по нормам Гражданско-правового кодекса возникает даже при отсутствии преступного замысла.
Однако эти презумпции не следует рассматривать как поводы для привлечения КДЛ к ответственности на субсидиарных условиях, так как презумпции созданы для оптимизации попыток доказать инертность или активность КДЛ как фактор, предопределивший неспособность расплатиться по требованиям кредиторов.
Величина субсидиарной ответственности руководителя фирмы-должника эквивалентна суммарной величине поданных от кредиторов требований, если таковые были внесены в соответствующий реестр, равно как и требования, о которых было заявлено из-за неспособности предприятия погасить текущие платежи в связи с недостаточным количеством имущества у предприятия-должника [9, с. 236–239].
Величина субсидиарной ответственности лица, обязанного контролировать фирму-должника, должна быть снижена в случае, если руководитель докажет, что вред, который был нанесен кредиторам из-за упущений сотрудника фирмы, значительно ниже, чем требования, которые были выдвинуты кредиторами или судом, исходя из солидарной ответственности топ-звена. Но величина ответственности согласно нормам актуального права не охватывает долги, имевшие место до предположения о риске неплатежеспособности, кроме налогов, сборов, пошлин, отчислений, равно как и по контрактам, которые должны быть заключены с контрагентами в обязательном порядке.
Закон «О несостоятельности (банкротстве)» фиксирует только две категории оснований, используя которые возможно привлечь лиц, контролировавших предприятие-должника, к субсидиарной ответственности: первое — положение ответчика в структуре лиц, контролирующих предприятие; предпринятые шаги или их отсутствие, из-за которых наступила неплатежеспособность предприятия; виновность лица, которое контролирует предприятие, и второе — обязанность руководителя обратиться в арбитраж.
Хотя в нормативно-правовых актах указаны четкие критерии, позиция Верховного суда состоит в том, чтобы предприятие руководствовалось не формальными величинами — непогашенные долги или нехватка активов, а ориентировалось на объективное банкротство как понимание топ-менеджмента предприятия с момента, с которого оптимизировать неплатежеспособность уже невозможно.
Таким образом, современное законодательство формировалось с учетом как расширения, так и конкретизации норм, чтобы оптимизировать процедуру субсидиарной ответственности как кредиторам, так и арбитражу, однако в полной мере не охватило противоречий, существенно затрудняющих судебную практику.
Порядок привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности определен 21 декабря 2017 года Пленумом Верховного Суда РФ, который одобрил Постановление № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве». В нем определены параметры причисления лица к контролирующему; указаны разновидности руководства фирмой, управляющих должником фактически и номинально; определено, что при банкротстве предприятия-должника, управление которым проводили различные руководители, к ответу привлекаются солидарно все управляющие, если заявление на признание финансовой неспособности подано несвоевременно, равно как и в ситуации, если руководство уклонилось от данной обязанности; руководство компании-должника не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если его решения в сфере бизнеса, из-за которых наступило банкротство, осуществлялись в пределах стандартного для отрасли делового риска и попирали прав и интересов, актуальных для кредиторов; в любом случае суд самостоятельно квалифицирует заявленное требование и т. д.
Закон о банкротстве с учетом изменений, внесенных Законом от 29 июля 2017 года N266-ФЗ, установил детальное регулирование процессуальных вопросов привлечения к субсидиарной ответственности. Ключевыми изменениями стала возможность подачи заявления о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности арбитражным управляющим, конкурсными кредиторами, уполномоченными органами, работниками должника на любой стадии дела о банкротстве, расширение возможности наложения обеспечительных мер на имущество контролирующего лица, возможность рассмотрения требований вне процедуры банкротства. То есть, наблюдается тенденция к совершенствованию процессуальных норм. Вместе с тем, усложнение некоторых аспектов привело к появлению новых пробелов, которые могут привести к спорной судебной практике. В первую очередь, это касается положений о размере субсидиарной ответственности. В связи с этим представляется необходимыми законодательное определение правовой природы субсидиарной ответственности и дальнейшее развитие норм Закона о банкротстве.
Литература:
1. Конституция Российской Федерации [Электронный ресурс]: принята всенар. голосованием от 12 дек. 1993 г.: (с учетом поправок от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // КонсультантПлюс
2. Закон РФ от 19.11.1992 N 3929–1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» // «Российская газета», N 279, 30.12.1992.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 29.12.2017)// «Российская газета», N 238–239, 08.12.1994.
4. Федеральный закон от 08.01.1998 N 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)" // «Российская газета», N 10, 20.01.1998, N 11, 21.01.1998.
5. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 28.12.2017)// «Российская газета», N 137, 27.07.2002.
6. Афанасьева, А.Н., Ефимова, Н. Ф. Применение моделей оценки степени банкротства предприятий / А. Н. Афанасьева, Н. Ф. Ефимова // Синергия Наук. 2017. № 8. С. 129–139.
7. Бурыкина А. И. Некоторые вопросы правовго регулирования банкротства юридических лиц / А. И. Бурыкина // Журнал Огарёв-Online. Выпуск № 13 (78) / 2018 — С. 78–80
8. Канцер Ю. А. Субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц по делам о банкротстве / Ю. А. Канцер // Советник Юриста. 2012. № 1. − С. 33–39.
9. Ровный, В. В. Коммерческие организации как субъекты гражданских правоотношений // Гражданское право: учебник: в 3 т. Т. 1 / Е. Н. Абрамова [и др.]; под ред. А. П. Сергеева. — М.: РГ-Пресс, 2011. — Глава 8. –С. 236–315.
10. Штукмастер И. В. Кто ответит за долги компании, если она платить не в состоянии // Налоговый учет для бухгалтера. 2017. N 9. С. 27–36.
