В статье представлена проблема правильной квалификации деяния как мошенничества. Нередко в правоприменительной деятельности возникают случаи, когда совершение иных преступлений имеет в определенных чертах некоторое сходство с мошенничеством. В связи с этим возникает необходимость разграничения состава мошенничества с составами других преступлений, к которым относятся, в частности, кража, присвоение и растрата, грабеж, разбой и т. д.
Ключевые слова: мошенничество; специальные виды мошенничества; проблемы разграничения самостоятельных видов мошенничества; способы совершения преступления.
29 ноября 2012 года Федеральным законом № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» УК РФ был дополнен рядом норм, касающихся мошенничества. В итоге появилось 6 разновидностей мошенничества.
Введение новых составов преступлений в УК РФ говорит о том, что законодатель пошел по пути криминализации видов мошенничества как самостоятельных преступлений. Новые уголовно-правовые составы необходимо понимать как специальные разновидности общего состава мошенничества, закрепленного в ст. 159 УК РФ. В связи с этим логично сделать вывод о том, что понятие «мошенничество», предусмотренное новыми статьями УК РФ, следует понимать так же, как в ст. 159 УК РФ.
И. А. Александрова считает, что составы, предусмотренные ст. ст. 159.1–159.6 УК РФ являются производными от юридической конструкции. [1, с. 54–62]
В своей статье хотелось остановиться на такой проблеме, как проблема отграничение мошенничества от смежных составов преступлений.
Мошенничество от других составов хищения чужого имущества отличается специфическими способами совершения — совершение преступления путем обмана или злоупотребления доверием. Но, несмотря на выделенные специфические способы, не всегда легко разграничить общий состав мошенничества от смежных составов преступлений. Так, например, проблема при отграничении мошенничества от присвоения и растраты.
При совершении присвоения или растраты передача имущества виновному изначально законна. Владение, пользование, распоряжение имуществом осуществляются на законных основаниях. При совершении же мошенничества — факт передачи имущества виновному лишь внешне выглядит законным, на самом деле, изначально является противоправным, так как потерпевший введен в заблуждение относительно истинного содержания данного деяния. Ошибки при квалификации этих преступлений чаще всего возникают потому, что и в том и другом преступлении преступник злоупотребляет доверием собственника. [2]
Например, 28 августа 2015 года Л. с целью продажи принадлежащего ему автомобиля RENAULT MEGANE обратился в ООО «Ф», где между ним и ООО «Ф» был заключен договор, по условиям которого ООО «Ф» обязалось по поручению Л. совершить за вознаграждение сделку по продаже указанного автомобиля, оценив его стоимость при продаже сначала в 200 000 рублей, а затем по обоюдной договоренности в 140 000 рублей. В тот же день Л. передал ООО «Ф» по акту приема-передачи автомобиль RENAULT MEGANE, а также ключи и правоустанавливающие документы от него. В период с 28 августа 2015 года по 31 августа 2017 года, принадлежащий Л. автомобиль был продан. В указанный период времени В., являясь фактическим единоличным руководителем ООО «Ф» и обладая организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, похитил причитавшиеся Л. от продажи его автомобиля денежные средства в сумме 140 000 рублей, распорядившись ими впоследствии по собственному усмотрению. В данном случае практические работники при квалификации преступления не должны игнорировать установление момента возникновения умысла виновного лица на безвозмездное завладение доверенным ему имущества. Поскольку при мошенничестве этот умысел возникает сразу, еще до момента завладения имущества, а при присвоении возникает позже, во время законного распоряжения этим имуществом.
Но кроме того, что перед правоприменителем возникают проблемы при реализации норм общего состава мошенничества, законодатель усугубляет проблему, добавляя специальные составы мошенничества. Новые статьи в уголовном кодексе, предусматривающее ответственность за мошенничества, регулируют не вновь появившиеся общественные отношения, а те отношения, которые урегулированы ранее общей нормой о мошенничестве. В научной доктрине также бытует данное мнение, так В. И. Тюнин, утверждает, что «новые нормы, закрепленные в ст. ст. 159.1–159.6 УК РФ, являются казуистичными и специальными по отношению к общей норме, содержащейся в ст. 159 УК РФ». [4, с. 35] М. П. Ефимова также указывает на то, что «способы мошенничества предусматривались одним составом преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ». [5, с. 61] Введение новых статей порождает ошибки при квалификации преступлений, и никак не упрощают работу правоприменителей.
Одной из распространенных ошибок, способной привести к неверной квалификации содеянного является неточное представление о способах разграничения таких форм хищений, как кража (или грабеж) и мошенничества. Ошибки в применении уголовного закона определяются, как правило, тем, что в большинстве случаях преступник при совершении кражи и грабежей использует обман, вводя в заблуждение лиц, владеющих имуществом, либо входит к ним в доверие, чтобы облегчить себе доступ к имуществу и уже затем совершает тайное или открытое хищение.
Рассмотрим проблему на основании статьи 159.3 УК РФ «Мошенничества с использованием электронных средств платежа», которая в настоящее время в обществе необходима, и, казалось бы, что введя данную статью законодатель смог разрешить проблему квалификации хищения денег из банкоматов путем использования поддельных или чужих платежных карт, как кражу или как мошенничество. Однако в связи с принятием данной нормы возникает новые проблемы, поскольку данная статья представляет собой частный случай обычного мошенничества путем обмана оператора терминала платежных систем относительно наличия у виновного права распоряжаться денежными средствами на лицевом счете, с которым связана платежная карта. Например, уголовное дело по обвинению группы лиц, которые похищали безналичные денежные средства с банковских счетов посторонних лиц, посредством банкоматов ПАО «Сбербанк России». Обвиняемые лица, реализуя свой преступный замысел, подходили к банкоматам ПАО «Сбербанк», выбирали операцию по пополнению счета мобильного телефона, вводили абонентский номер телефона, после чего, не завершая операции на банкоматах, отходили от них. В этот момент, к банкомату подходили потерпевшие, которые, желая провести банковскую операцию по своему счету, открытому в ПАО «Сбербанк России», вставляли банковскую карту, вводили ПИН-код, после чего с их банковского счета происходило списание денежных средств на абонентский номер телефона преступникам. В данном примере правоприменителю нужно четко отграничить ст. 159.3 УК РФ и п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. В большинстве случаев правоприменитель идет по пути наименее сложного, так как на практике доказать наличие состава ст. 159.3 УК РФ сложно и занимает большое количество времени.
Введение в УК РФ ст. 159.1, также порождает некоторые трудности при квалификации преступления. Связанно это с тем, что в процессе предварительного расследования сделан упор не на нужную составляющую состава, не выявлены полностью те или иные факты, или не собраны соответствующие доказательства по делу. В правоприменительной практике возникают трудности при квалификации хищения денежных средств путем предоставления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений не только как преступления, предусмотренного ст. 159.1 УК РФ, но и преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ. Ошибки квалификации возникают в связи с тем, что при применении данных норм правоприменителя ограничивает множество терминов, которые они нередко не могут понять, в связи с чем приходится обращаться к нормативным правовым актам, которые являются регулирующими в сфере кредитования. По мнению профессора Н. А. Лопашенко, основное разграничение сравниваемых составов следует проводить по субъективной стороне, если лицо еще до получения кредита, представляя фальсифицированные документы в банк или иному кредитору, собиралось присвоить выделенные средства, что в результате и сделало, имеет место хищение в форме мошенничества. Если лицо не преследовало такой цели первоначально, но не смогло в силу объективных и субъективных причин вернуть кредитные средства, мошенничество отсутствует, т. е. содеянное должно квалифицироваться по ст. 176 УК, при наличии других необходимых признаков. [7, с. 289–290.] Таким образом, сложность для квалификации преступления и при привлечении к ответственности является доказанность направленности умысла. Лицо, совершившее преступление, может отрицать намерение похищения кредита без цели его возвращения в дальнейшем, ссылаясь на различные факторы, которые являются причинами ухудшения его финансового состояния. [3, с. 165–167]
Таким образом, введение специальных составов, совместно с общей нормой статьи 159 УК РФ, порождают проблемы в применении законодательства. Возникает конкуренция норм, так как принятые новые нормы регулируют однородные отношения и сходные сферы деятельности.
Литература:
- Александрова И. А. Новое уголовное законодательство о мошенничестве // Вестник Нижегородской академии МВД РФ. 2013. № 21. С. 54–62.
- Воробьева И. В. К вопросу об отграничении присвоения и растраты от мошенничества // [электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-ob-otgranichenii-prisvoeniya-i-rastraty-ot-moshennichestva (дата обращения: 28.04.2020)
- Пинаева В. А. Отграничение мошенничества в сфере кредитования от смежных составов преступления // Молодой ученый. 2019. № 34 (272). С. 165–167. [электронный ресурс]. URL: https://moluch.ru/archive/272/62121/ (дата обращения: 30.04.2020).
- Тюнин В. «Реструктуризация» уголовного законодательства об ответственности за мошенничество // Уголовное право. 2013. № 2. С. 35.
- Ефимова М. П. Уголовно-правовая характеристика состава преступления, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ // Государство и право: теория и практика: материалы II междунар. науч. конф. (г. Чита, март 2013 г.). Чита: Молодой ученый. 2013. С. 61.
- Лопашенко Н. А. Преступления против собственности: Теорет.-приклад. исслед. М., 2005. С. 289–290.
- Шеслер А. Мошенничество: проблемы реализации законодательных новелл // Уголовное право. 2013. № 2. С. 67–71.
