В 2015 году ст. 393 ГК РФ была дополнена пунктом шесть, легализовавшим понятие негативного обязательства и установившим ответственность за его нарушение. Хотя вышеназванные изменения и были внесены в ГК РФ более чем 5 лет назад, негативные обязательства применяются в обороте не так часто, как могли бы. Нам видится, что причина этого кроется в несовершенстве механизма правового регулирования данного вида обязательств в действующем законодательстве. Настоящая работа ставит своей целью обозначить и раскрыть некоторые из подобных проблем.
1) И дореволюционные, и современные цивилисты отмечают, что далеко не все нормы обязательственного права распространяются на негативные обязательства [1, С. 19–20; 2, С. 18]. Представляется, что к негативным обязательствам неприменимы нормы о: просрочке исполнения, досрочном исполнении, переводе долга, исполнении третьим лицом и т. д. Трудно себе представить вариант ненадлежащего исполнения негативного обязательства (нельзя не разгласить информацию, не совершить сделку, но сделать это как-то не так).
Тем не менее ГК РФ не содержит каких-либо правовых норм, которые говорили бы об особом характере негативных обязательств и неприменении к ним некоторых общих положений об обязательствах и договорах. Неопределённость в вопросе о том, какие положения гражданского законодательства распространяются на негативные обязательства, нарушает принцип правовой определённости регулирования правоотношений, ведёт к меньшей стабильности гражданского оборота, сторонам тяжелее спрогнозировать все риски при принятии на себя негативных обязательств.
2) В правовом регулировании негативных обязательств наблюдается не только неопределённость, но и пробельность.
В качестве примера здесь можно привести отсутствие в ГК РФ специальной нормы о начале течения срока исковой давности по негативным обязательствам с определённым сроком исполнения.
Действующая редакция ГК РФ гласит, что по обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения (п. 2 ст. 200 ГК РФ).
В случае с негативным обязательством эта норма ставит должника в невыгодное положение, поскольку необоснованно растягивает срок исковой давности. Предположим, что стороны заключили договор, в силу которого должник принял на себя обязанность не разглашать определённую информацию в течение 5 лет с момента заключения договора, однако разглашение информации произошло в первый же год действия договора. Применяя п. 2 ст. 200 ГК РФ в действующей редакции, кредитор сможет предъявить свои требования почти спустя 8 лет со дня нарушения обязательства (5 лет — срок исполнения обязательства и 3 года — срок исковой давности). Кроме того, кредитор сможет взыскать неустойку за 8 лет. В результате размер неустойки может существенно превысить размер предоставления, которое должник получил по негативному обязательству.
В ГГУ данный вопрос решён, для негативных обязательств установлена специальная норма об исчислении срока исковой давности. Исковая давность начинает течь по окончании года, в котором кредитору стало известно о совершении должником действия, от которого он должен был воздержаться (пар. 199 ГГУ).
3) Отсутствие в законодательстве и судебной практике чётких критериев правомерности условий негативного обязательства. Включая в договор условие о негативном обязательстве, стороны принимают на себя риск признания такого условия недействительным в судебном порядке [3, С. 133–134].
Так, многие суды признают недействительным условие об эксклюзивности в тех договорах, где применение эксклюзивности прямо не предусмотрено ГК РФ [4]. Во многом это связано с тем, что суды не видят разницы между негативным обязательством, отказом от права и ограничением правоспособности.
За последние годы ситуация начала улучшаться. В некоторых сферах деятельности ГК РФ напрямую закрепил возможность использования негативных обязательств (корпоративный договор, уступка права на получение неденежного исполнения), в других сферах включение в договор негативных обязательств укоренилось в деловом обороте, например в виде оговорок в кредитных отношениях [5, C. 12–15].
Тем не менее вероятность признания негативного обязательства недействительным велика. В таких условиях стороны дважды подумают, прежде чем включать в договор условие о негативном обязательстве.
4) Неопределённость в вопросе о том, можно ли признать недействительной сделку должника, если запрет на её совершение был установлен негативным обязательством.
В случае нарушения должником условий негативного обязательства п. 6 ст. 393 ГК РФ наделяет кредитора правом на взыскание убытков и предъявление иска о пресечении соответствующего действия, если это не противоречит существу обязательства. Также ГК РФ предусматривает, что требование о пресечении действий должника может быть предъявлено кредитором и в случае возникновения реальной угрозы нарушения обязательства (п. 6 ст. 393 ГК).
Однако негативное обязательство может также устанавливать запрет на совершение определённых сделок. В этой связи важным представляется ответ на следующий вопрос: может ли кредитор по негативному обязательству обратиться в суд с иском о признании недействительной сделки должника, если совершение этой сделки было запрещено негативным обязательством.
Если речь идёт об односторонней сделке должника, то ответ на поставленный вопрос более-менее очевиден. Такие сделки необходимо признавать недействительными. Интересы третьих лиц в таком случае, как правило, не нарушаются, а признание сделки недействительной является, с одной стороны, способом защиты прав кредитора и, c другой стороны, мерой понуждения должника к договорной дисциплине. Так, в одном из дел суд признал недействительным выход участника из общества, поскольку это противоречило условиям корпоративного договора [6].
Когда речь заходит о сделках должника с третьим лицом, то здесь возникают дискуссии. Некоторые цивилисты полагают, что нельзя признавать недействительной сделку должника с третьим лицом, т. к. в таком случае права кредитора по негативному обязательству приобретают абсолютный характер защиты, что противоречит природе обязательственного права. Кроме того, в случае признания сделки недействительной страдает третье лицо, которое не было связано условиями негативного обязательства [4].
Другие авторы считают, что сделки должника с третьим лицом необходимо признавать недействительными только в том случае, если третье лицо являлось недобросовестным, т. е. знало о существовании негативного обязательства, но несмотря на это заключило сделку с должником по негативному обязательству [7, С. 643–644]. Такой подход представляется более верным.
Во-первых, общие положения ГК РФ гласят, что при осуществлении гражданских прав участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно, никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 3 и п. 4 ст. 1 ГК РФ).
Заключая сделку, недобросовестное третье лицо не просто игнорирует интересы кредитора по негативном обязательству, но и действует в противоречии с этими интересами. Такие действия однозначно нельзя признать добросовестными.
Во-вторых, защита прав кредитора по негативному обязательству не носит абсолютного характера, т. к. о существовании негативного обязательства не могут и не должны знать все третьи лица. Недействительной может быть признана сделка только с недобросовестным третьим лицом.
В-третьих, признание недействительной сделки направлено прежде всего на восстановление прав кредитора по негативному обязательству и понуждение должника к договорной дисциплине. Неблагоприятные последствия, которые возникают у третьего лица в результате признания сделки недействительной, не являются самоцелью признания сделки недействительной. К тому же неблагоприятные последствия у третьего лица возникнут обоснованно, поскольку третье лицо действовало заведомо недобросовестно, т. е. злоупотребило правом (п. 1 ст. 10 ГК РФ). Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков (п. 4 ст. 10 ГК РФ).
В-четвёртых, в ГК РФ уже существуют нормы, которые напрямую позволяют признавать недействительными сделки, нарушающие условия негативного обязательства, если третье лицо является недобросовестным (п. 6 ст. 67.2 ГК РФ и п. 4 ст. 388 ГК РФ).
В настоящей работе мы обозначили лишь некоторые проблемы, которые встречаются при применении негативных обязательств на практике. Эти проблемы препятствует массовому распространению негативных обязательств в договорных отношениях. Подводя итог всему вышесказанному, можно заключить, что в настоящее время требуется более детальная регламентация этого вида обязательств в законодательстве и судебное толкование по дискуссионным вопросам.
Литература:
- Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А. Г. Карапетов. — М.: М-Логос, 2017. — 1120 с.
- Трепицын И. Н. Гражданское право. Часть II: Обязательственное право. Семейственное право и Наследственное право: Записки по лекциям проф. И. Н. Трепицына. — Варшава: Издание студентов юридического факультета Варшавского Университета, 1914. — 291, 36 с.
- Бойко Т. С. Отказ от права и воздержание от осуществления права: российский и англо-американский подходы // Закон. — 2012. — N 3. С. 133–145.
- Дудин И. Д. Контрагент запрещает заключать аналогичные договоры с третьими лицами. Когда такой запрет соответствует закону // URL: https://www.arbitr-praktika.ru/article/240-red-kontragent-zapreshchaet-zaklyuchat-analogichnye-dogovory-s-tretimi-litsami-kogda-takoy (дата обращения: 03.06.2020).
- Буркова А. Ю. Негативные обязательства в кредитных договорах // Банковское право. — 2016. — N 2. — С. 12–15.
- Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 08.02.2019 N Ф07–16409/2018 по делу N А05–5167/2018. Документ опубликован не был // СПС «КонсультантПлюс».
- Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153–208 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А. Г. Карапетов. — М.: М-Логос, 2018. — 1264 с.
