Негативные (отрицательные) обязательства издревле известны гражданскому праву. В римском частном праве они были представлены в виде обязательств «non facere» [1]. При рецепции римского права данная разновидность обязательств была воспринята немецкой (пар. 241 ГГУ), французской (ст. 1101 ГК Франции) и иными правовыми системами.
Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) гласит, что обязательство может выражаться не только в совершении активных действий, но и в воздержании от их совершения (п. 1 ст. 307 ГК РФ). Тем не менее ряд отечественных цивилистов долгое время подвергал критике идею о существовании чисто негативных обязательств [2, С. 144–147]. Точка в дискуссии была поставлена в 2015 году, когда ст. 393 ГК РФ была дополнена пунктом шесть, который легализовал понятие негативного обязательства и установил ответственность за его нарушение.
Легализация термина не ответила на все вопросы, которые могут возникнуть при изучении негативных обязательств и их применении на практике. Данная работа ставит своей целью рассмотреть проблематику отграничения негативного обязательства от схожих, на первый взгляд, правовых институтов.
Для эффективного функционирования любого правового института необходимо чётко понимать его правовую природу и отграничивать от других правовых институтов, имеющих собственную специфику правового регулирования. Негативные обязательства зачастую отождествляют с отказом от права или ограничением правоспособности [3, С. 133–145], что на практике выливается в признание сделок с условием о негативном обязательстве недействительными [4].
По мнению А. Г. Карапетова: «Негативное обязательство следует отличать от отказа от права или ограничения правоспособности» [5, С. 20]. О необходимости разграничения негативных обязательств и ограничения в правоспособности говорит и В. А. Хохлов [6, С. 21]. Мы склонны согласиться с данным подходом.
Отказ от права предполагает, что отказавшееся от права лицо лишается возможности реализовать это право в дальнейшем. Так, отказавшийся собственник лишается права с момента приобретения права собственности на имущество другим лицом (ст. 236 ГК РФ), отказ бенефициара от своих прав по независимой гарантии прекращает обязательство гаранта перед бенефициаром (пп. 3 п. 1 ст. 378 ГК РФ), отказ от наследства не может быть впоследствии изменен или взят обратно (п. 3 ст. 1157 ГК РФ).
Негативное обязательство, в отличие от отказа от права, не лишает должника возможности совершать те или иные действия (реализовывать право), оно устанавливает неблагоприятные последствия за их совершение, т. е. накладывает некоторые ограничения (обременения) на реализацию права [3, С. 136].
Такой же позиции придерживался и законодатель, поскольку негативные обязательства по договору агентирования и договору коммерческой концессии названы в ГК РФ именно в качестве ограничения прав сторон по договору, а не в качестве отказа от права (ст. 1007 ГК РФ и ст. 1033 ГК РФ соответственно).
Однако с введением в ч. 1 ГК РФ положений о корпоративном договоре произошла терминологическая путаница. В п. 1 ст. 67.2 ГК РФ законодатель ставит знак «равно» между воздержанием от права (т. е. негативным обязательством) и отказом от права, следовательно, признаёт негативное обязательство и отказ от права тождественными. Такой подход не представляется верным, учитывая вышеприведённые аргументы.
Отграничение отказа от права от негативных обязательств важно и в практическом аспекте. Если лицо распорядилось правом, от которого оно ранее отказалось, то сделка по распоряжению таким правом должна быть признана недействительной в любом случае (nemo ad alium plus juris transferre potest, quam ipse habet). Если же лицо распорядилось правом в нарушение условий негативного обязательства, то сделка по распоряжению правом может быть признана недействительной только в том случае, если контрагент должника по негативному обязательству знал или должен был знать об ограничениях, предусмотренных негативным обязательством (абз. 3 п. 6 ст. 67.2 ГК РФ).
Таким образом, главное различие между отказом от права и негативным обязательством видится в том, что отказ от права носит окончательный характер. Если бы действующее законодательство позволяло бы отменить отказ от права, то это внесло бы значительную нестабильность в гражданский оборот. Негативное же обязательство имеет, как правило, определённые сроки своего существования. Оно, как и любое другое обязательство, может быть прекращено, изменено.
При отождествлении негативных обязательств с ограничением правоспособности происходит подмена понятий. Лицо, ограниченное в правоспособности, в принципе не имеет права на совершение тех или иных действий. Тот, кто не имеет права на совершение действия, не может взять на себя обязательство по воздержанию от этого права. Должник по негативному обязательству имеет право на совершение тех или иных действий, но осознанно ограничивает себя в реализации этого права, как правило, получая встречное предоставление [3, С. 136].
В негативных обязательствах ограничение права возникает в отношениях между кредитором и должником, по своей природе оно является относительным [5, С. 20]. Ограничение правоспособности возникает на основании закона (п. 1 ст. 22 ГК РФ). Это придаёт ему абсолютный характер. Заключение сделки с ограниченным в правоспособности лицом будет являться сделкой с пороком в субъекте и повлечёт недействительность такой сделки. Заключение сделки с должником по негативному обязательству не должно влечь негативных последствий для добросовестного третьего лица.
Таким образом, на основании сравнительного метода негативные обязательства были отграничены от отказа от права и ограничения правоспособности. Данное отграничение имеет теоретическое и практическое значение, поскольку смешение негативных обязательств со сходными правовыми институтами ведёт к признанию недействительными сделок с условием о негативном обязательстве.
Литература:
- Dig. 45.1.75.7. Ulpianus 22 ad ed. // URL: http://www.thelatinlibrary.com/justinian/digest45.shtml (дата обращения: 03.06.2020).
- Грачев В. В. К понятию обязательства // Закон. — 2015. — N 6. — С. 141–150.
- Бойко Т. С. Отказ от права и воздержание от осуществления права: российский и англо-американский подходы // Закон. — 2012. — N 3. С. 133–145.
- Дудин И. Д. Контрагент запрещает заключать аналогичные договоры с третьими лицами. Когда такой запрет соответствует закону // URL: https://www.arbitr-praktika.ru/article/240-red-kontragent-zapreshchaet-zaklyuchat-analogichnye-dogovory-s-tretimi-litsami-kogda-takoy (дата обращения: 03.06.2020).
- Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А. Г. Карапетов. — М.: М-Логос, 2017. — 1120 с.
- Общие положения об обязательствах: Учебное пособие / Хохлов В. А. — М.: Статут, 2015. — 288 с.
