Статья рассматривает эллипсис как одно из средств репрезентации японской языковой картины мира в речи. Сначала автор представляет современные подходы к изучению эллипсиса в японском языке. Затем в статье с опорой на положения когнитивной лингвистики представляется, как культурный аспект эллипсиса представлен в языке. Дополнительно в тексте затрагиваются вопрос роли исследований лингвокультурологической направленности в процессе обучения японскому языку и японской культуре.
Ключевые слова: японский язык, эллипсис, языковая картина мира, обучение иностранным языка, язык и культура.
Данное явление в той или иной степени присутствует во всех группах языков и проявляется на различных уровнях языка и в его различных стилях, имея особенное распространение в разговорной речи. Тем не менее несмотря на то, что в каждом случае эллипсис имеет свои особенности, он всегда подчиняется одному из основных правил естественного языка — а именно стремлению к сокращению повторяющегося материала.
Исходя из определений эллипсиса О. С. Ахмановой («пропуск (выкидка) элемента (члена) высказывания, легко восстанавливаемого в данном контексте или ситуации (в данном речевом или бытовом контексте)» [1: с. 516]) и Дж. Хайндса («концепт, который имеет отношение к способности говорящего на определенном языке лица распознать высказывание как неполное» [7]), можно понять, что существуют различные подходы к его трактовке и, соответственно, изучению. В основном возможность или невозможность элидирования тех или иных членов исследователи объясняют синтаксическими факторами, то есть наличием в предложении определенных слов или форм, позволяющих без потери смысла опустить его элемент (или элементы). В то же время часть ученых в своих работах подходит к рассматриваемому вопросу с иной точки зрения и объясняет явление эллипсиса, опираясь на положения когнитивной лингвистики. Язык в таком случае рассматривается как средство репрезентации действительности с помощью слов и связей между ними. Иными словами, в данном случае можно говорить о связи языка с языковой картиной мира. Рассмотрение языка в связи с концептами помогает более полно понять видение мира представителями этноса, и в особенности ценным источником подобной когнитивной информации является грамматика.
О связи японского языка, в частности о стремлении к имплицитности, с культурой говорят М. Сибатани [9] и У. П. Стрижак [5]. Вероятно, на это оказали влияние конфуцианские и синтоистские традиции, согласно которым большая ценность придавалась поступкам человека, но не словам, а сам человек не выделяется из окружающего мира. Указанная тенденция наглядно продемонстрирована в традиционной японской прозе и поэзии.
Японскими исследователями выделяются пять основных причин, по которым японцы прибегают к употреблению эллиптических конструкций в речи [8]:
1) выражение вежливости;
2) избежание ответственности;
3) указание на близость или иерархию в отношениях;
4) передача эмоций;
5) привлечение внимания.
Далее в статье мы рассмотрим, как указанные категории выражаются в японском языке.
С. Окамото утверждает, что эллипсис является типичной стратегией выражения вежливости в японском языке, так как удовлетворяет одному из основных правил вежливой речи — почтительности [8]. C. Нарияма замечает, что наиболее продуктивно использование эллипсиса при формальной просьбе, а также в форме незаконченных предложений [3: с. 20].
(1) リュックは前に «Снимайте рюкзаки (букв.: Рюкзаки — вперед)».
Этот пример является надписью на плакате в японских электричках. Его особенность заключается в том, что он содержит в себе минимум информации. Связано это с тем, что полные предложения воспринимались бы в таком ключе, будто компания-перевозчик указывает пассажирам, что делать, то есть звучали бы невежливо по отношению к носителям. В случае устной речи в японском языке наблюдается сходная тенденция. Оставляя вопросы и утверждения незаконченными, говорящий как бы в меньшей степени давит на собеседника своим высказыванием. [3: с. 20–21]
(2) A: 今、お茶を入れますから、…
B: そろそろ時間なので、…
(букв. –
А: Я сейчас налью чаю, поэтому…
В: Уже скоро пора [уходить], поэтому…)
Также эллипсис может служить средством избежания ответственности, как в примере (3). Говорящий А не заканчивает высказывание, предлагая собеседнику домыслить, что он имеет в виду, таким образом как бы перекладывая ответственность за критику обсуждаемого сотрудника и просто соглашаясь со сказанным. Это также дает говорящему подстроиться под новую ситуацию в случае, если собеседник даст сотруднику положительную оценку (пример (4)). [8]
(3) А: 今度入った田中君、どうですか。
В: そうですね、仕事は速いんですが、…
А: そう、やることがちょっと雑かもしれないな。
В: ええ、ちょっと。
А: Как вам Танака, которой недавно поступил к нам на работу?
В: Ну работает он быстро…
А: Согласен, возможно, он немного неряшливый.
В: Да, немного.
(4) А: 今度入った田中君、どうですか。
В: そうですね、仕事は速いんですが、…
А: そう、やることがちょっと雑かもしれないな。でも、彼、将来性があると思うんだが。
В: ええ、なかなか有能な人のようですね。
А: Как вам Танака, которой недавно поступил к нам на работу?
В: Ну работает он быстро…
А: Согласен, возможно, он немного неряшливый. Но, думаю, у него есть будущее.
В: Да, он талантливый человек.
Еще одной распространенной причиной употребления эллиптических конструкций является выражение близости и иерархии в отношениях. Это связано с горизонтальным делением японского общества на ближний круг общения ути («свои») и дальний круг сото («чужие») и вертикальным делением на вышестоящих, равных по положению и нижестоящих. И в зависимости от того, к которой из групп принадлежит слушатель, меняется набор лингвистических средств, которые можно использовать при общении, в том числе выбор, касающийся возможности или невозможности употребления эллиптических конструкций. Вследствие того, что такие конструкции часто используются для того, чтобы указать на близость говорящего со слушающим или на его более высокое положение, их употребление ограничивается кругом ути и направлением от вышестоящего к нижестоящему или между равными. Так, в примерах (5) и (6) говорящий В, находясь в позиции клиента (то есть более высокой относительно официанта с точки зрения системы отношений в Японии), может позволить себе выбор высказывания из широкого разнообразия форм, начиная от полных вежливых и заканчивая максимально краткими, однако выбор говорящего А ограничен в рамках конкретной речевой ситуации.
(5) А: お飲み物は何になさいますか。
В: 私はビールをください。
А: Что будете пить?
В: Мне, пожалуйста, пива.
(6) А: お飲み物は何になさいますか。
В: ビール。
А: Что будете пить?
В: Пиво.
Кроме того, эллиптические конструкции используются также для передачи эмоций (удивление, угроза и т. д.) или привлечения внимания, например, в экстремальных ситуациях (крики о помощи и т. д.). При этом, как правило, могут быть элидированы любые члены, в особенности во втором случае, а сами высказывания не расцениваются как невежливые или фамильярные, так как они при выражении эмоций они обращены как бы вникуда, а в случае привлечения внимания важна скорость действия.
(7) あっ、自転車が。 «А, мой велосипед [пропал/украли/сломался]».
(8) はやく救急車を！ «Быстрее! Скорую!»
Подводя итог написанному, можно сделать вывод о том, что возможность или невозможность употребления эллиптических конструкций может быть обусловлена не только лингвистическими, но экстралингвистическими факторами. Потенциал исследований, объясняющих языковые явления с точки зрения их связи с социокультурными составляющими, заключается в их возможном использовании при обучении иностранному языку, что отвечает современным запросам методической науки. Так, отмечается важность формирования представлений о иноязычной языковой картине мира для успешного межкультурного общения на изучаемом языке в связи с отличием мировоззренческих систем у различных этносов [6]. Благодаря этому представляется возможным усвоения обучающимися более естественного с точки зрения восприятия носителей языка путем параллельного знакомства с ментальными особенностями японцев [2]. Кроме того, данный подход будет полезен при подготовке студентов к стажировкам в Японию, так как для процесса адаптации необходимы знания не только языка, но и инокультурные знания [4].
Литература:
- Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. — 2-е изд., стер. — М: УРСС: Едиториал УРСС, 2004. — С. 516
- Голубева В. Е. Понятие 自然な日本語 в японской лингводидактике // Японский язык в вузе: Актуальные проблемы преподавания. Выпуск 17. Материалы научно-методической конференции «Японский язык в вузе» (октябрь, 2017 г.) — М.: Ключ-С, 2018. — С. 45–56
- Нарияма Сигэко. Нихонго-но сё:ряку-га вакару хон — Дарэ-га? Дарэ-ни? Нани-о? (Книга об эллипсисе в японском языке: Кто? Кому? Что?). — Мэйдзи сёин, 2009. — 143 с.
- Сконечный Т. Г. Технология лингвокультурной и психологической адаптации студентов в языковой среде Японии. Итоги исследования и перспективы // Материалы международной научно-методической конференции «Японский язык в вузе»: (октябрь, 2019 г.) / Ассоц. преподавателей яп. яз. РФ и СНГ [и др.; отв. ред. Нечаева Л. Т.; редкол.: Быкова С. А. и др.]. — Москва: Ключ-С, 2020. — С. 210–218
- Стрижак У. П. Синтоистская традиция как основа японского мировосприятия и обучения // Asiatica: Труды по философии и культурам востока. № 9. — Санкт-Петербургское философское общество, 2015. — С. 150–155
- Языкова Н. В. Культура и обучение иностранным языкам: лингводидактический аспект // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Филология. теория языка. языковое образование № 1 (3). — М.: Московский городской педагогический университет, 2009. — С. 95–100
- Hinds J. Ellipsis in Japanese. — Linguistic Research, 1982. — 257 p.
- Okamoto Shigeko. Ellipsis in Japanese Discourse. — University of California, Berkeley, 1985. — P. 119–209
- Shibatani Masayoshi. Languages of Japan. — Cambridge University Press, 1990. — p.389–390
