Культура насилия в контексте движения футбольных фанатов (на примере фанатов футбольного клуба «Зенит»)



Ключевые слова: культура насилия, футбольные фанаты, сцена, гегемонная маскулинность.

В современном мире болельщики являются главной движущей силой в спорте [16]. Но в то же время фанатские движения в контексте насильственного поведения являются проблемой для государства и общества. Современный мир знает огромное количество случаев насилия, связанного с футболом [8]. Поэтому необходимо знать культурные аспекты насильственных встреч, объясняющие и оправдывающие насилие. Феномен футбольного хулиганства широко распространен в зарубежных исследованиях. Существует ряд исследований футбольных групп в Великобритании, Италии и странах Балканского полуострова. Но, учитывая российский контекст, количество исследований неоправданно мало. Актуальность данной работы определяется социальной значимостью групп футбольных болельщиков и их насильственным поведением. Большой общественный резонанс был вызван событием, которое заставило всех фанатов страны, соревнующихся между собой, объединиться. Десятки болельщиков московского «Спартака» были задержаны и увезены сотрудниками правоохранительных органов накануне игры в Санкт-Петербурге 12/12/2019. Примечательно, что они не были задержаны во время осуществления их фанатской деятельности. Более того, они были несправедливо обвинены в незаконных действиях. Впоследствии фанатские объединения создали акцию, которая заключалась в том, чтобы покинуть стадион во время футбольного матча, акция получила название «Фанат не преступник» [Карцев, 2019]. Являются ли футбольные фанаты настолько «страшными» для общества и государства, что они заслуживают притеснения со стороны правоохранительных органов?

Таким образом, целью данного исследования является выявление ключевых особенностей культуры насилия в контексте движения футбольных болельщиков: на примере болельщиков футбольного клуба «Зенит». Предмет исследования — фанатское движение футбольного клуба «Зенит». Объект исследования — поведение болельщиков футбольного клуба «Зенит». Исследовательский вопрос — как культура насилия конструируется и транслируется на «сцене» футбольных фанатов в Санкт-Петербурге?

Цели исследования:

1. Раскрыть ключевые особенности морального режима в обществе «Вираж»,
2. Определить опыт участия в фанатском-сообществе, в том числе опыт насилия в группе и за ее пределами,
3. Выявить и проанализировать воспроизводимые насильственные практики на фанатской «сцене» Санкт-Петербурга.

В этой работе будет применен качественный метод исследования — метод кейсов (case study method). Сбор данных будет осуществляться посредством полуструктурированных интервью. Для анализа данных будет использован метод описательного кодирования (descriptive coding method).

Структура этой работы следующая: исследование включает 2 главы и заключение. В первой главе приводится анализ соответствующей литературы, фундаментальных теорий, на которых основано это исследование. Вторая глава включает в себя описание методологии, обзор эмпирических данных и анализ собранных данных. В заключении будут представлены основные выводы исследования.

Обзор существующих научных дискурсов: исследования фанатов, насилия и молодежных сообществ

Подходы к изучению молодежных сообществ

Традиционный подход к изучению молодежи считается концепт субкультуры, который берет свое начало от изучения Чикагской школы. Все последующие исследования способствовали пониманию развития подхода путем критики и / или согласия с предыдущей работой в этой области. Таким образом, в конце 20-го века ряд теоретиков попытались изменить или заменить термин «субкультура» [21]. Кроме того, у подхода есть недостатки. При использовании этого подхода для него типично классифицировать группу по признаку, иными словами, подход обладает свойством гомогенизировать образцы поведения. Более того, он способен отвергать и не включать важный внешний фактор, такой как местные, локальные различия [2].

В современной научной практике принято использовать пост-субкультурный подход «сцены» для изучения молодежных культур. В работе Омельченко и Полякова [16] исследователи определяют «сцену» как: «локально организованный социальный мир — неформальная сеть людей, сообществ и организаций, которые совместно производят и репрезентируют определенный стиль жизни». Исследователи пишут о преимуществах концепции по сравнению с использованием субкультурного подхода. В качестве преимуществ подход «сцены» может проводить возможную категоризацию для выявления неоднородности и отдельных кластеров исследуемой группы. «Сцена» рассматривается со стороны, в которой каждый член сообщества может представлять культурную самобытность. Кроме того, «сцена» формирует определенный моральный режим, установленный группой, который создается и транслируется членами сообщества [16].

Для данного исследования пост-субкультурный подход «сцены» будет использоваться, как фундаментальный при изучении групп фанатов.

Аспекты, способствующие насильственному поведению

В научной литературе принято акцентировать внимание на взаимосвязи между алкоголем и насилием [12, 15]. Стивен Томсен в своем качественном исследовании показывает, что между случаями общественного насилия и коллективного употребления алкоголя существует сложная взаимосвязь. Хулиганский алкоголизм имеет тенденцию максимизировать мужскую идентичность, освобождая человека от социальных ценностей. Таким образом, существует жестокая конкуренция пьяных фанатов, которая может усилить социальные беспорядки [18].

Кроме того, в научном дискурсе принято отождествлять акты насилия с маскулинностью. Иерархия фанатских групп может быть построена на концепции гегемонистской маскулинности, которая была предложена австралийским социологом Р. Коннеллом [5]. Эта концепция будет использоваться при изучении «сцены» футбольных фанатов в Санкт-Петербурге, поскольку насильственные виды спорта образуют необходимый контекст для проявления маскулинности [13]. «Гегемонистская мужественность — та форма мужественности, которая является господствующей — определяется в отношении подчинения женщин и в отношении других (подчиненных, маргинальных) мужественностей» [Messner, 1990]. Такая социальная практика мужчин, ведущая к соблюдению некоторых стандартов мужественности, может привести к насилию [22]. Кроме того, Деметриу [6] в своем исследовании предлагает разделение на внутреннюю и внешнюю гегемонию. Согласно внутренней гегемонии, гегемония включает в себя стратификацию внутри группы, другими словами, доминирование одних мужчин над другими. Гегемония достигается как с помощью комплекса культурных и институциональных аспектов, так и с помощью насилия [4]. Насилие может отражаться в различных аспектах: проявляться в адрес идеологических врагов, проявляться в межличностных отношениях между мужчинами и находить место в конкурентной борьбе. Основными чертами гегемонистской маскулинности являются гомофобия и оппозиция всему женственному. Гомофобный элемент присутствует, потому что гомосексуализм является воплощением женственности [7]. Гомофобия может быть отражена в моральном режиме «сцены». Следовательно, при анализе работы будет рассмотрен моральный режим. В контексте «сцены» моральный режим представляет общие взгляды и ценности людей [14].

Действия фанатов можно объяснить двумя разными подходами. Первым подходом считается индивидуальная характеристика болельщика, в которой индивид способен на насильственные действия. Более того, человек склонен к насильственному поведению из-за отсутствия чувства ответственности. Второй подход основан на групповом поведении, при котором индивид не склонен к саморегуляции и, кроме того, предрасположен к манипулированию со стороны другого члена сообщества, этот подход также характеризуется как потеря личности индивидом [20].

Насилие со стороны фанатов может быть результатом долгой конфронтации между несколькими фанатскими группировками. Во время долгой борьбы фанатские группы приобретают только негативные эмоции друг к другу. В результате такого длительного конфликта участники формируют коллективную память. Феномен коллективной памяти транслируется всем членам сообщества. Таким образом, последующие поколения фанатов смотрят на отношения с другой группой фанатов сквозь призму прошлого насильственного опыта [1].

Насильственное взаимодействие футбольных фанатов

Согласно данному исследованию? насилие будет рассматриваться как социокультурный феномен. Таким образом, чтобы «узаконить» насильственные действия на фанатской «сцене» Санкт-Петербурга, культура насилия может быть отражена в любом аспекте культуры [3].

Помимо ситуативных конфликтов, футбольные группы практикуют договорные насильственные встречи [Колегова и Кондратенко, 2020]. Одним из примеров таких ситуаций являются события 1997 года, когда в Бевервике в Нидерландах произошел конфликт между двумя конкурирующими фанатскими организациями, который закончился смертью одного из фанатов [10]. Большинство драк фанатов — результат заранее организованной встречи. Организаторы (лидеры) фанатских движений заранее договариваются о месте и времени столкновения [23].

Весь представленный научный дискурс направлен на решение исследовательских задач. Итак, культура насилия будет рассматриваться в плоскости фанатской «сцены», концепция которой позволит нам рассматривать индивида с его личными социокультурными характеристиками, не гомогенизируя группу по общему критерию. Фанатская деятельность в основном является мужской прерогативой, поэтому исследование основано на концепции гегемонной маскулинности, которая через насилие и физическую силу подчиняет другие формы маскулинности. Таким образом, насилие напрямую связано с фанатами, так как благодаря этому они формируют отношения с другими фанатами.

Фанатские насильственные практики

Дизайн исследования

Для этой работы была выбрана стратегия использования качественной методологии. В исследовании используется метод кейс-стади. Основными критериями отбора респондентов являются:

1. Возраст старше 18 лет (это ограничение вызвано трудностью получения необходимого разрешения от родителей или законного представителя для проведения интервью с несовершеннолетним),
2. Наличие годовой абонемента на фан-платформу «Вираж».

По результатам полевого исследования было проведено 11 интервью. Для меньшей однородности группы поиск респондентов проводился с использованием социальных сетей, таких как Vkontakte и Instagram. Используя хэштеги, относящиеся к фанатской активности в сетях, можно было обеспечить вход в группу с нескольких сторон. Более того, некоторые респонденты были найдены с использованием социального капитала исследователя.

Подготовленный гайд содержит 5 блоков вопросов. Первый блок вопросов содержит общую социально-демографическую информацию об респонденте. Второй блок включает вопросы о предыстории фанатов. Целью этого блока было выявить причины присоединения к фан-сообществу. Следующий блок вопросов был разработан, чтобы выделить некоторые культурные и идеологические характеристики сообщества, а также идентифицировать личную самоидентификацию члена группы, поэтому блок включал вопросы об опыте пребывания в фан-сообществе, общеполитические и идеологические взгляды сообщества. Четвертый блок вопросов является основополагающим для работы. Основной целью данного блока было выявление опыта насильственных действий человека и личных мотивов насилия. В этот блок входили такие вопросы: что может быть причиной применения физической силы к другим людям, есть ли у вас конфликты с фанатами других клубов, есть ли у вас какие-либо «мероприятия», направленные на выяснение отношений с фанатами других клубов.

Моральный режим футбольной фанатской «сцены» Санкт-Петербурга

Чтобы определить, как и через какие механизмы фанаты объясняют насильственные действия, необходимо определить идеологических «врагов» сообщества. В связи с этим тема политических и идеологических взглядов сообщества была включена в гайд. В результате интервью была получена информация о расизме, сексизме, отношении к ЛГБТ-движению и правоохранительным структурам в целом.

Расизм

В современном футболе наблюдается положительная тенденция к снижению количества проявлений расизма во время футбольных матчей, о чем свидетельствует исследование британского футбола [3]. Кроме того, Союз европейских футбольных ассоциаций (далее — УЕФА) организует акции против расизма и дискриминации по этническому, религиозному и гендерному признакам, а также поддерживает ЛГБТ движение [Social Responsibility, n.d.].

Наличие религиозного и национального плюрализма в сообществе может вызвать конфликты:

«… нельзя предсказать, что может быть с появлением таких людей, это как некая искра, которая может разжечь какой-то конфликт, как внутри Виража, так и в индивидуальном плане, опять же есть люди, которые поддерживают там свои национальные именно движения, и может разгореться конфликт, зачем лишний раз это делать» [Муж. 33 лет]

Кроме того, присутствие индивида неславянской внешности в фанатской группировке является негативным фактором в формировании авторитета группы:

«…в коллектив мы не принимаем людей с такой внешностью, с такими корнями, даже какой бы человек не был, это все равно понимаешь, когда твой коллектив выйдет с твоим баннером — твой баннер, сектор, твой коллектив, на фотографии увидит, что у тебя там узбек, никто не будет там говорить, что вот он там хороший, да, никто не будет разбираться, просто скажут: «у них узбек». Это пятно. Это пятно причем ну такое нормальное и снова уже начнется, в цветах Зенита нет черного, а тут узбек на фотографии, ну как бы» [Муж. 24 лет]

Проявление насильственных действий на фанатской «сцене» Санкт-Петербурга носит ситуативный характер и чаще всего направлено на мигрантов из южных стран:

«…были ситуации с хачами, дрались с ними, но это так, как получится…» [Муж. 39 лет]

«…гости из Средней Азии у нас так скажем, творят ненужные вещи и очень много всяких новостей об изнасилованиях и прочей нечисти от этих лиц…» [Муж.24 лет]

Гомофобия

Как отмечалось ранее, гомофобия является ключевым элементом гегемонистской маскулинности. Маргинализованные модели мужественности подчиняются доминирующей гегемонистской маскулинности. Следовательно, в контексте морального режима сцены гегемонистская маскулинность представляет собой набор социальных практик для подчинения маргинализованных мужчин, таких как представители сексуальных меньшинств [22]. На фанатской «сцене» Санкт-Петербурга наблюдается негативное отношение к ЛГБТ-движению.

«…в нашей стране, как по мне это такая практика неподдержки ЛГБТ-движения и я тоже считаю, в этом движении нет продолжения жизни и ничего полезного в этом нет…» [Муж. 33 лет]

Следование принципам гомосексуальной ориентации может привести к буллингу или конфликту:

«…Ну и мы весь матч кричали, короче там…Мало(кличка) — петух и так далее и тому подобное» [Муж. 24 лет]

Участники локальных фанатских фирм, находящиеся на фанатской платформе «Вираж» могут проявлять акты насилия против представителей сексуальных меньшинств:

«…у нас как бы все понимали, видишь пи***аса — бей» [Муж. 39 лет]

Отношение к правоохранительным органам

Актуальность данной работы была связана с притеснением болельщиков правоохранительными органами. Подтверждая эту тенденцию, все респонденты отметили подобные структуры как главных врагов сообщества. В целом фанаты проявили крайне негативное отношение к правоохранительным органам. Респонденты отмечают, что действия сотрудников правоохранительных органов являются причинами насильственных действий со стороны болельщиков:

«…но те меры, которые периодические принимаются, вот скорее вот это вот бесит, прям, то есть когда людей там приходят с обысками, вообще непонятно по какой причине, да, сажают на 15 суток за непонятно что, да, заставляют подписывать непонятные бумаги там, да, закидывать в черный список людей, которые там на футбол то ходят раз в 100лет» [Муж. 24 лет]

Фанатские насильственные практики

Насилие на фанатской «сцене» Санкт-Петербурга рассматривается внутри фанатского сообщества «Вираж» и за его пределами.

Насилие в сообществе «Вираж»

Все отобранные информанты отметили, что они имели опыт в различных конфликтах в повседневной жизни. Кроме того, 9 респондентов имели опыт конфликтных ситуаций с применением физической силы, связанной с их фанатской деятельностью:

«…в массовых драках я не участвовал, если были какие-то конфликты, это все-таки были какие-то рядовые случаи, то есть местного значения» [Муж. 33 лет]

Существует тенденция, при которой чем дольше фанат остается на «Вираже», тем больше он узнает и участвует в насильственных действиях и практиках фанатов. Это связано с тем, что локальные фан-фирмы являются очень скрытными и труднодоступными организациями:

«…Чтобы новеньких к себя взять мы примерно полгода-год просто за ними наблюдаем, они просто ходят с нами куда-то на мероприятия, на футбол…» [Муж. 26 лет]

Несмотря на все существующие принципы, на «Вираже» существуют различные виды конфликтов. Существующие конфликты в группе носят фрагментарный и исключительно краткосрочный характер:

«…один человек перепил и ни с чего начал оскорблять другого человека, ну тот ему в голову дал и все на этом в принципе все закончилось, там в принципе нет ни драк, ничего, как бы человек получил за дело, он потом проснулся пришел, извинился и все, конфликт прошел…» [Муж. 30 лет]

«…Да происходят иногда конфликты во время матча, это быстро решается…» [Муж. 22 года]

Насильственное взаимодействие фанатов на «сцене»

Фанатские атрибуты имеют большое символическое значение для фанатской фирмы. Эти группы стремятся максимизировать символическое потребление, они нацелены на создание флага, герба и других атрибутов для своей фанатской группировке на основе цветов клуба (например, Зенит — лазурный, белый, сине-бело-синий). Подобные атрибуты не являются экономически ценным предметом, они представляют лишь символическую ценность. Выражая символические ценности на футбольном поле и за его пределами, фанаты идентифицируют себя как неотъемлемую часть команды [W. A. Sutton et al., 1997]. Более того, изъятие фанатских атрибутов другой фанатской фирмы является одной из первоочередных задач насильственных встреч фанатов. Такое действие может привести к повышению авторитета в группе:

«…если ты отожмешь у кого-то цвета, ну в смысле атрибутику, то ты себе поднимаешь авторитет…» [Муж. 30 лет]

Отобранные атрибуты других фанатов принято публично уничтожать:

«Обычно сжигаем на стадионе, вывешивается, сжигается, чтобы оппонент видел, как-то так» [Муж. 24 лет]

«…отжать «розу», спалить ее во время матча, баннер отжать, ну другие атрибутики, чтобы потом публично сжечь» [Муж. 26 лет]

Причиной насильственного взаимодействия с представителями других фирм является приверженность клубным цветам. Такие встречи — так называемые «забивоны» проводятся для укрепления связей между членами фанатской фирмы. Более того, такие ситуации могут идентифицировать истинные качества человека:

«… для кого-то это проверить свои силы, там, своего коллектива, для кого-то это закалка людей…» [Муж. 24 года]

«…я сам выходил периодически так, и в этот момент, когда ты стоишь там, со своим человеком бок о бок, и там друг друга либо выручаете, либо оба там пи***лей получаете, ну у вас там как-то все равно друг к другу доверие намного, возрастает, как-то уважение друг к другу, ну ты знаешь, что этот человек там не побежит, в случае чего-то, а он с тобой будет до конца стоять, как бы и получать люлей будете вместе. То есть, это как-то ну сближает это, действительно…» [Муж. 24 года]

Вывод

Основной целью данной работы было раскрытие ключевых особенностей культуры насилия в контексте фанатского движения на примере футбольных фанатов «Зенита». Для этой работы было рассмотрено фанатское сообщество «Вираж», так как оно является одним из крупнейших фанатских образований в России. Фанатская «сцена» города в основном представлена фанатами «Зенита», поскольку «Зенит» — единственная профессиональная команда, выступающая в элитном российском футбольном дивизионе.

В результате этого исследования было получено 11 полуструктурированных интервью. Анализ данных осложнялся разнообразием вовлеченности отдельных индивидов в фан-группу. Сообщество «Вираж» обладает свойством гетерогенности его участников. Однако, локальные фанатские фирмы, находящиеся на Вираже, достаточно гомогенизированы. Таким образом, концепт «сцены» позволил нам рассмотреть разнообразие включенности в группу.

Фанатская «сцена» Петербурга рассматривается как многосложный механизм с некоторыми особенностями. Понятие гегемонистской маскулинности было необходимо для того, чтобы рассматривать проявления насилия в различных социокультурных аспектах. Кроме того, в контексте этого исследования культура насилия была связана с воспроизведением смыслов. В результате были выявлены идеологические враги сообщества и насильственные конфликты на исследуемой «сцене».

Контингент фанатской группы Вираж довольно разносторонний, об этом свидетельствуют социально-демографические данные респондентов. В большинстве случаев представители фанатских фирм являются инициаторами насильственных действий. Насилие может быть осуществлено против идеологических врагов. В фанатской плоскости основными идеологическими врагами сообщества являются лица, поддерживающие сексуальные меньшинства, представители афроамериканской, азиатской и кавказской национальностей, а также сотрудники правоохранительных органов.

В контексте фанатской сцены Санкт-Петербурга были выявлены некоторые воспроизводимые насильственные практики: изъятие и уничтожение фанатских атрибутов другой команды и насильственные встречи с другими фанатами. В целом, атрибуты фанатов характеризуются высокой символической ценностью. Практика «фанатских фирм состоит в том, чтобы отбирать «чужие цвета» и публично уничтожать их. Еще одна воспроизводимая практика — это договорные или ситуативные насильственные встречи с представителями фан-фирм других команд. Эти встречи имеют глубокий социологический аспект, в соответствии с такими ситуациями участники усиливают ментальную связь друг с другом и выявляют свои истинные качества.

В то же время на фанатской платформе «Вираж» также могут возникать конфликты, которые носят фрагментарный характер.

Актуальность этой работы была вызвана негативной тенденцией притеснения футбольных фанатов в России. В связи с этим одним из главных идеологических врагов сообщества является правоохранительные структуры. Насилие со стороны фанатов может быть ответной реакцией на действия правоохранительных органов. Более того, фанаты используют насилие со стороны полиции, чтобы «узаконить» свои действия, представляя их как защитную реакцию.

Отвечая на исследовательский вопрос, феномен насилия со всеми его социокультурными аспектами транслируется только участникам локальных фан-фирм и построен только в подобных узких кругах. Таким образом, культура насилия существует и конструируется с использованием различных культурных аспектов. Моральный режим сцены служит механизмом через который фанаты склонны объяснять насильственное поведение.

Подводя итог, следует отметить, что это исследование может послужить отправной точкой для дальнейших исследований российских фанатов, в частности, исследований локальных фирм на фанатской «сцене» Санкт-Петербурга.

Литература:

1. Bar-Tal, D. (2003). Collective Memory of Physical Violence: Its Contribution to the Culture of Violence. In E. Cairns & M. D. Roe (Eds.), The Role of Memory in Ethnic Conflict (pp. 77–93). Palgrave Macmillan UK. https://doi.org/10.1057/9781403919823_5
2. Blackman, S. (2005). Youth Subcultural Theory: A Critical Engagement with the Concept, its Origins and Politics, from the Chicago School to Postmodernism. Journal of Youth Studies, 8(1), 1–20. https://doi.org/10.1080/13676260500063629
3. Cleland, J., & Cashmore, E. (2014). Fans, Racism and British Football in the Twenty-First Century: The Existence of a ‘Colour-Blind’ Ideology. Journal of Ethnic and Migration Studies, 40(4), 638–654. https://doi.org/10.1080/1369183X.2013.777524
4. Connell, R. W., & Messerschmidt, J. W. (2005). Hegemonic Masculinity: Rethinking the Concept. Gender & Society, 19(6), 829–859. https://doi.org/10.1177/0891243205278639
5. Connell, R. W. (2005). Masculinities. Polity.
6. Demetriou, D. Z. (2001). Connell’s concept of hegemonic masculinity: A critique. Theory and Society, 30(3), 337–361. https://doi.org/10.1023/A:1017596718715
7. Donaldson, M. (1993). What Is Hegemonic Masculinity? Theory and Society, 22(5), 643–657. JSTOR.
8. Dunning, E. G., Maguire, J. A., Murphy, P. J., & Williams, J. M. (1982). The social roots of football hooligan violence. Leisure Studies, 1(2), 139–156. https://doi.org/10.1080/02614368200390121
9. Картцев, Д. «Фанат не преступник». Из-за полицейского произвола российские футбольные фанаты массово покидают стадионы прямо во время матчей // URL: https://meduza.io/feature/2019/12/07/bez-bolelschikov-futbola-net-rossiyskie-fanaty-massovo-pokidayut-stadiony-pryamo-vo-vremya-matchey-iz-za-politseyskogo-proizvola (дата обращения: 07.12.2019)
10. Kerr, J. H., & de Kock, H. (2002). Aggression, violence, and the death of a Dutch soccer hooligan: A reversal theory explanation. Aggressive Behavior, 28(1), 1–10. https://doi.org/10.1002/ab.90001
11. Kolegova, I. E., & Kondratenko, V. A. (2020). The Football Fan Movement: Structure and Collective Identities. Inter, 12(21), 118–135. https://doi.org/10.19181/inter.2020.21.7
12. Lipton, R., & Gruenewald, P. (2002). The spatial dynamics of violence and alcohol outlets. Journal of Studies on Alcohol, 63(2), 187–195. https://doi.org/10.15288/jsa.2002.63.187
13. Messner, M. A. (1990). When bodies are weapons: Masculinity and violence in Sport. International Review for the Sociology of Sport, 25(3), 203–220. https://doi.org/10.1177/101269029002500303
14. Omelchenko, E., & Polyakov, S. (2017). The Concept of Cultural Scene as Theoretical Perspective and the Tool of Urban Communities Analysis. Sotsiologicheskoe Obozrenie / Russian Sociological Review, 16(2), 111–132. https://doi.org/10.17323/1728–192X-2017–2-111–132
15. Parker, R. N., & Auerhahn, K. (1998). Alcohol, Drugs, and Violence. Annual Review of Sociology, 24(1), 291–311. https://doi.org/10.1146/annurev.soc.24.1.291
16. Smith, P. (2014) World football From consumption to sponsorship: How fans are changing the commercial landscape of the beautiful game. Retrieved from https://nielsensports.com/wp-content/uploads/2014/09/Repucom_World-Football.pdf
17. Sutton, W. A., McDonald, M. A., Milne, G. R., & Cimperman, J. (1997). Creating and fostering fan identification in professional sports. Sport marketing quarterly, 6, 15–22.
18. Tomsen, S. (1997). A TOP NIGHT: Social Protest, Masculinity and the Culture of Drinking Violence. British Journal of Criminology, 37(1), 90–102. https://doi.org/10.1093/oxfordjournals.bjc.a014152
19. UEFA.com. Social Responsibility. Retrieved from https://www.uefa.com/insideuefa/social-responsibility/
20. Van Hiel, A., Hautman, L., Cornelis, I., & De Clercq, B. (2007). Football hooliganism: Comparing self-awareness and social identity theory explanations. Journal of Community & Applied Social Psychology, 17(3), 169–186. https://doi.org/10.1002/casp.902
21. Wheaton, B. (2007). After Sport Culture: Rethinking Sport and Post-Subcultural Theory. Journal of Sport and Social Issues, 31(3), 283–307. https://doi.org/10.1177/0193723507301049
22. Zdravomyslova, E. A., & Temkina, A. A. (2018). What is “Masculinity”? Conceptual Keys to Critical Studies in Men and Masculinities. The Monitoring of Public Opinion Economic&social Changes, 6. https://doi.org/10.14515/monitoring.2018.6.03
23. Яковлев, А. Футбольные хулиганы и ультрас. URL: https://www.the-village.ru/village/people/people/308655-futbolnye-fanaty (дата обращения: 25.04.2020)
24. Якуба А. В. Футбольные фанаты как субкультура в России //Вестник Краснодарского университета МВД России. — 2014. — №. 4 (26).