Турция была до греческого восстания во всех отношениях terra incognita (неизвестная земля), и распространенные о ней среди публики банальные представления покоились больше на сказках из «Тысячи и одной ночи», чем на исторических фактах. Правда, официальные дипломатические представители, побывавшие в Турции, хвастались, что они обладают более точными знаниями; но и эти знания были ничтожными, так как никто из этих официальных лиц не потрудился изучить турецкий, южнославянский или новогреческий языки и все они без исключения полагались на тенденциозные сообщения переводчиков-греков и франкских купцов. К тому же эти праздные дипломаты постоянно тратили свое время на всевозможные интриги.
Похвальное исключение составляет среди них только Йозеф фон Гаммер, немецкий историк Турции. Эти господа нисколько не интересовались народом, учреждениями и общественным строем страны; они занимались только двором и, в особенности, греческими фанариотами, хитрыми посредниками между двумя сторонами, из которых каждая была одинаково не осведомлена относительно действительного состояния сил и ресурсов другой. Все действия западной дипломатии по отношению к Турции долгое время покоились и, как это ни странно, даже в настоящее время в значительной мере покоятся на традиционных представлениях и суждениях, основанных на столь жалкой информации.
В книге венгерского ученого и путешественника Г. Вамбери, жившего в Константинополе в 1857–1862 гг. и хорошо знавшего быт и нравы турецких семей, содержится интересное наблюдение, касающееся восточных дипломатов того времени: «Наши (европейские) дипломаты обучаются годами и обыкновенно выбираются из среды аристократии, на Востоке же, напротив того министрами и дипломатами часто становятся люди принадлежавшие незадолго перед тем к духовенству, к писарям или даже рабочему сословию. Их образование и их познания очень незначительны… и тем не менее персидский или турецкий дипломат никогда не теряется в присутствии своего английского, немецкого, русского или французского коллеги, хотя конечно ему и случается иногда сделать неловкость. Самого кратковременного пребывания в Европе или самого поверхностного сношения с европейцами уже достаточно для турецкого или персидского дипломата, чтоб поставить его на один умственный уровень с европейскими коллегами».
Н. А. Дулина в своей работе «Танзимат и Мустафа Решид-паша», дала характеристику одному из турецких дипломатов Мустафе Решиду-паше. Он был одним из выдающимся дипломатов Турции. Мустафа Решид-паша был выходцем из хорошей семьи. Его отец вел приходно — расчетные книги вакфов султана Баязида II; прадед принадлежал к почетным гражданам города Кастамону. Из-за материальных затруднений не смог закончить медресе (мусульманское учебное заведение, выполняющее роль средней школы и мусульманской духовной семинарии), поэтому в дальнейшем он занимался самообразованием.
В 1834 г. был назначен послом среднего ранга (орта эльчи) в Париже. Перед турецким послом в Париже в 1834 г. османским правительством было поставлено две задачи: 1. «рассеять ложные представления о Турции» среди политических деятелей в Европе; 2. пытаться разрешить египетскую проблему в соответствии с правом османского государства и пользой для него. Мустафа Решид имел также третье, неофициальное поручение — осуществить секретные переговоры с французским правительством о возрате Алжира.
Мустафа Решид-паша обладал талантом внушать веру в своё превосходство, а также тактом и деликатностью, скрываемыми под добродушной внешностью, обладал замечательной легкостью восприятия и ещё более замечательным даром речи.
За свою жизнь он добился признания в Европе, он нравился Европейской дипломатии; получил титул посла высшего ранга; стал министром иностранных дел (пожалован чин мишюра), а после этого получил титул паши и чин везира.
Мехмед Эшреф родился в Русе. Получил хорошее образование и воспитание. Говорил на арабском, фарси и немного на французском. Служил на различных постах. В 1842–1846 гг. работал в Дамаске и в Сайде. После 1846 г. служил в Конье и в Кастамону. В 1854 г. служил в силовых структурах под командованием садр-азема Мехмеда Эмина Кыбрыслы и участвовал при подавлении восстаний на Балканах.
В 1857 г. после восстановления порядка в Болгарии Мидхат-паша совершает шестимесячную поездку по крупным столицам Европы. После возвращения в Стамбул ему было поручено расследование заговора против Абдулмеджида. В 1861 г., будучи визирем, становится губернатором Ниша. Вследствие удачно проведённых реформ Абдулмеджид поручает Мидхату выработать программу проведения дальнейших реформ. В 1864 г. Силистре, Видин и Ниш объединились в Дунайский вилайет. Во главе этого вилайета стал Мидхат-паша. Мидхат-паша активно участвовал в административной реформе, которая проводилась в 1864–1867 гг.
Нессельроде Карл Васильевич (1780–1862), граф — русский государственный деятель и дипломат. На дипломатической службе с 1801 г. Работал в русских дипломатических миссиях в Берлине и Париже. С начала войны 1812 г. находился при армии, исполняя различные дипломатические поручения. Во время заграничных походов 1813–1814 гг. состоял при Александре I. В 1814 г. был назначен докладчиком по делам иностранного департамента, а с 1816 г. ему было поручено управлять министерством иностранных дел. С 1821 г. — член Государственного совета; с 1845 г. — государственный канцлер. Участник Венского конгресса 1814–1815 гг., а также конгрессов в Аахене, Троппау, Лайбахе и Вероне (1818–1822 гг.).
Ко времени завершения Парижского конгресса, 15/27 апреля 1856 г. К.В.Нессельроде был уволен в отставку с оставлением звания государственного канцлера и члена Государственного Совета. В тот же день министром иностранных дел был назначен А.М.Горчаков.
Каподистрия Иоанн Антонович (1776–1831), граф — греческий и русский государственный деятель и дипломат. В 1803–1807 гг. — статс-секретарь по иностранным делам Республики Семи Соединенных островов (Ионических). В 1809–1827 гг. на русской дипломатической службе. В 1813–1815 гг. — посланник в Швейцарии, участвовал в работе Венского конгресса. В 1815 г. получил звание статс-секретаря по иностранным делам, ведал отношениями России со странами Востока.
Находившийся на русской дипломатической службе с 1809 г. В Вене Каподистрия И. А. стал близким советником Александра I. После окончания конгресса, 30 августа/11 сентября 1815 г. император также назначил И. А. Каподистрию статс-секретарем по иностранным делам. Однако первым статс-секретарем считался К. В. Нессельроде. Именно он 9/21 августа 1816 г. был назначен управляющим Министерством иностранных дел и присутствующим в Коллегии иностранных дел.
Между двумя статс-секретарями дела были распределены следующим образом: К. В. Нессельроде занимался общим управлением Министерством и политическими делами, касавшимися отношений с Западом; И. А. Каподистрия — делами, связанными с Бессарабией и отношениями с Турцией. У каждого статс-секретаря была своя особая канцелярия. Дважды в неделю оба статс-секретаря являлись к императору с совместным докладом.
Горчаков Александр Михайлович (1798–1883), князь, русский дипломат и гос. деятель. В МИД с 1817 г. В 1820–1822 гг. участвовал в работе конгрессов Священного союза в Троппау, Лайбахе и Вероне. В 1823–1841 гг. работал в рус. дипломат. представительствах в Лондоне, Риме, Берлине, Флоренции, Вене. В 1841–1850 гг. — посланник в Штутгарте, в 1850–1854 гг. — при Германском союзе, во Франкфурте-на-Майне (с сохранением поста в Штутгарте); в 1854–1856 гг. — сначала управляющий посольством, затем посланник в Вене, принимал участие в Венской конференции 1855 г. В 1856–1882 гг. — министр иностранных дел.
Во время войн Пруссии с Данией (1864 г.), Австрией (1866 г.), и Францией (1870–1871 гг.) проводил политику доброжелательного по отношению к Пруссии нейтралитета. В 1870–1871 гг. добился отмены ограничительных статей Парижского мирного договора 1856 г. Сыграл значительную роль при заключении в 1873 г. Союза трех императоров. Когда в 1875 г. Германия начала угрожать Франции новой войной, он поддержал Францию и тем заставил Германию отступить. Горчаков обеспечил дипломатическую подготовку русско-турецкой войны 1877–1878 гг., заключив Рейхштадтское соглашение 1876 г. и Будапештскую конвенцию 1877 г. Участвовал в Берлинском конгрессе 1878 г. В 1882 г. получил отставку.) возглавил Министерство иностранных дел 15/27 апреля 1856 г., в тяжелейший для России период политической изоляции после поражения в Крымской войне, принесшей территориальные потери и нейтрализацию Черного моря. С учетом положения России на международной арене, а также экономической слабости страны была выработана новая внешнеполитическая программа российского правительства. Она была изложена в циркуляре А. М. Горчакова от 21 августа/2 сентября 1856 г., направленного российским дипломатическим представителям за границей (для передачи соответствующим правительствам) [3].
Главной задачей внешней политики России в этот период А. М. Горчаков считал отмену ограничительных статей Парижского мирного договора 1856 г. В связи с этим внешнеполитическое ведомство России занималось поисками союзников, необходимых для выхода из международной изоляции, и пыталось решить международные вопросы мирным путем.
При А. М. Горчакове был частично обновлен состав российского дипломатического корпуса за границей. При подборе кадров министр иностранных дел руководствовался двумя главными критериями: профессиональной подготовкой и политической ориентацией.
В. А. Емец указывает на то, что во внешней политике важное значение имеет личностный фактор, имеющий свою специфику. «Сама организация государственного механизма внешних сношений с его очень узким по составу «управляющим центром», в котором часто «последнее слово» в принятии ответственных решений принадлежит единолично главе государства или правительства, придаёт этой сфере государственного управления особый, авторитарный характер и субъективно-личностную окраску. В принятии внешнеполитических решений проявляется субъективное творчество государственных и общественно-политических структур в их конкретно личностном выражении [2].
Специфика российского внешнеполитического механизма проявлялась в неоправданно преувеличенной роли императора, социальной однородности дипломатического корпуса, заметной изолированности внешнеполитического механизма от общества, от других правительственных структур, в перманентном дефиците мобильности и консерватизме [6].
Исходя из изученных источников, можно сделать вывод, что точка зрения по поводу дипломатического корпуса Турции, у иностранных и русских историков расходятся. К. Маркс и Ф. Энгельс, считают, что дипломатический корпус Турции был весьма хитер и коварен, а Г. Вамбери и Н. А. Дулина считают, что дипломатический корпус был весьма умен и коммуникабелен в политических делах.
Характеристика дипломатического корпуса Российской империи была дифференцирована по двум основным принципам: 1) нормативнo-регулятивные и организационные основы дипломатического корпуса России, где рассматриваются правовые условия, в которых осуществлялась дипломатическая деятельность; 2) ментальные практики дипломатического корпуса и повседневность.
Литература:
- Дулина Н. А. «Танзимат и Мустафа Решид-паша». М. Наука., 1984г. 189 с.
- Емец В. А. Проблемы внешней политики // К 75-летию начала первой мировой войны. Материалы конференции. М., 1990 г. 367 с.
- Канцлер А. М. Горчаков. 200 лет со дня рождения. М., 1998 г., 403 с.
- Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, том 9. изд. 2. М., 1989 г., 574 с.
- «Русский биографический словарь». М., 1918 г. 817 с.
- Сенин А. С. Становление министерской системы управления в России // Новый исторический вестник № 9. 2003 г. 27 с.
