В статье рассматриваются основные причины возникновения самоуправства, проявления самоуправных действий в деятельности коллекторских корпоративных организаций. Приводятся примеры практики применения уголовного законодательства.
Ключевые слова: самоуправство, порядок управления, самовольные действия, корпоративное коллекторство, существенный вред, материальный ущерб, моральный вред.
The article discusses the history and the present of collection agency as a form arbitriness, as well as the problems of their application. An example of judicial practice reviewed.
Keywords: arbitriness, unauthorized actions, significant damage, collection agency, material damage, moral harm.
Одной из важных и значимых задач современного государства по-прежнему является охрана его безопасности, порядка управления на всех уровнях и создание эффективных способов предупреждения преступлений в данной сфере. Одним из видов уголовно-противоправных посягательств на порядок управления является самоуправство.
Согласно диспозиции ст. 330 УК РФ самоуправство — это самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинён существенный вред.
История самоуправства в России имеет достаточно длительный путь развития. Ретроспективный анализ памятников права, таких как Русская правда, Новгородская, Двинская, Псковская судные грамоты, Соборное уложение, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845г, — подтверждает тот факт, что государство на протяжении многих веков сталкивалось с совершением преступлений против порядка управления, направленных на самовольное осуществление своих действительных или мнимых прав, в обход средств и способов, предусмотренных законом.
Для каждого исторического периода были свойственны свои причины и способы проявления самоуправства. Рассматривая основные причины появления самоуправства сегодня, можно отметить достаточно сильную взаимосвязь данного преступления с экономическим положением в стране.
Состояние экономики современной России сегодня носит весьма нестабильный характер. И самовольное восстановление имущественных и иных прав по-прежнему находит свое проявление в обществе.
Причинами данных действий являются массовое неисполнение обязательств, невозвраты кредитов, ипотечных займов, неэффективность системы страхования, инертность судебной власти и порядка исполнения судебных решений. Все это влечет рост количества проявлений незаконных способов решения проблем восстановления нарушенных прав.
Значительная часть самоуправных действий осуществляется в целях разрешения именно имущественных споров. По мнению лиц, совершающих данные деяния, только так быстро и эффективно можно восстановить предполагаемую справедливость без задействования бюрократического аппарата. Это, безусловно, говорит об остром недоверии к различным структурам власти. Так, например, О. В. Соколова приводит данные социологического опроса, согласно которым более половины опрошенных (53 %) не доверяют судебной системе.
В 90-е годы массовый рост самоуправных действий был скорее проявлением нестабильности состояния общества, отставанием правового регулирования от стремительного развития экономических отношений. При этом самоуправство носило персонифицированный характер и касалось отдельных граждан. С появлением корпоративных коллекторских организаций самоуправство стало принимать совершенно иные формы и масштабы. В первую очередь, этому способствует стремительное развитие цифровых технологий. У недобросовестных коллекторских организаций появилась возможность открытого доступа к персональным данным большого количества заемщиков, их месту проживания, контактным данным, сведениям о родственниках и семье. Все это существенно упростило задачу тотального контроля над заемщиком-должником с целью возврата средств.
Несмотря на то, что первые коллекторские компании появились в начале 2000-х годов, законодатель регламентировал деятельность подобных организаций лишь в 2016 году принятием Федерального закона «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях» от 03.07.2016 N 230-ФЗ. Таким образом, можно сделать вывод, что достаточно длительный период времени данная сфера деятельности слабо регулировалась законодательством. Достаточно часто своими действиями коллекторские организации нарушали не только Гражданский кодекс РФ, на основе которого должна вестись работа подобных организаций, но и Уголовный кодекс РФ.
Так в июле 2019г Тушинский районный суд г. Москвы вынес обвинительный приговор по уголовному делу в отношении ранее не судимого гражданина Российской Федерации Максима Жмыхова, осужденного за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ.
Суд установил, что Жмыхов, являясь специалистом по работе с клиентами ООО «МКК Шиллинг», осуществлял звонки с различных абонентских номеров на личный номер сотового телефона заемщика данной микрофинансовой организации, оформившего договор займа в размере 30 тыс. рублей, с требованием погасить задолженность. Не достигнув поставленной цели, коллектор выяснил в каком образовательном учреждении обучаются несовершеннолетние дети заемщика, стал звонить на личные номера сотовых телефонов директора данного учебного заведения и одного из преподавателей. В ходе телефонных разговоров с последними Жмыхов неоднократно высказывал угрозы применения физического насилия в отношении несовершеннолетних детей указанных лиц, если заемщик не погасит возникшую перед микрокредитной организацией задолженность. Опасаясь за жизнь и здоровье своих детей, потерпевшие обратились за помощью в полицию.
Анализируя судебную практику, можно отметить, что в случаях самоуправных действий коллекторских организаций не имеет значения сумма долга. Если в приведенном примере речь шла о 30 тыс. рублей, то в следующем примере сумма, из-за которой совершено преступление, была значительно выше, что заставляет достаточно серьезно рассмотреть вопрос «существенности» вреда при самоуправстве.
В январе 2019г Центральный районный суд города Красноярска вынес обвинительный приговор в отношении Родина О., Серкова А., Перова К. виновных в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.330 УК РФ.
В 2013г. между ООО «ССК» и OOO «А» был заключен договор по выполнению работ на сумму более 4 млн. руб. ООО «СКК» выполнило работы по договору своевременно и в полном объеме, однако, ООО «A» в лице генерального директора (потерпевшего) расчет за выполненные работы произвело в части от необходимой суммы. Задолженность ООО «А» перед ООО «ССК» составила более 2 млн. руб. Директор ООО «СКК», намереваясь взыскать долг ООО «А» перед ООО «ССК» в досудебном порядке, по найденному в сети «Интернет» объявлению обратился в ООО «Б», которое позиционировало себя как Общество, оказывающее на законных основаниях услуги по взысканию дебиторской задолженности юридических лиц в досудебном порядке, и, после проведенных переговоров с единственным учредителем общества Родиным О. Е. заключил договор об оказании возмездных услуг, направленных на получение имеющейся задолженности с должников в виде ведения претензионной и иной досудебной и судебной работы, связанной с взысканием дебиторской задолженности с должников ООО «ССК», а также сопровождения исполнительного производства, на условии получения ООО «Б» вознаграждения в размере 50 % от реально взысканной суммы с ООО «А» в пользу ООО «ССК».
Далее, Серков А., Перов К., Родин О., зная законные способы возврата долговых обязательств, попытались взыскать долг, обратившись к директору ООО «А», как к физическому лицу. Угрожая и применяя насилие, завладели личным автотранспортом потерпевшего, а также вынудили его написать расписку, подтверждающую факт передачи транспортного средства в пользование и распоряжение ООО «В». Органами предварительного расследования данные деяния были квалифицированы, как преступление, предусмотренное п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ. Судом действия подсудимых были квалифицированы по ч.2 ст. 330 УК РФ.
Безусловно, существенным фактором, влияющим на невозврат кредитов и, как следствие, проявление самоуправных деяний с целью возврата средств, является не только нежелание кредиторов выполнять долговые обязательства. Неспособность платить по ссудам и ипотечным кредитам вызвана отсутствием стабильных доходов, снижением заработной платы, ростом инфляции и другими экономическими факторами.
Сегодня достаточно распространена ситуация, когда у заемщика возникает задолженность сразу перед несколькими кредиторами. При этом до недавнего времени достаточно слабо была организована работа базы кредитных историй, соответственно один и тот же человек мог оформить кредит или займ в разных банках. Кроме того, если в европейских странах культура кредитования существует достаточно давно, что сформировало у населения соответствующую модель поведения, то в постсоветской России институт планирования семейного бюджета, как и механизмы урегулирования долговых обязательств, развиты крайне слабо. Это приводит к серьезным долговым проблемам, как заемщиков, так и кредиторов.
Очевидно, что для снижения уровня самоуправных действий необходимы новые методы воздействия на них. Предотвратить развитие самоуправства может исключительно комплексный, системный подход. Прежде всего, это тщательное изучение данного вопроса специалистами и учеными. Несмотря на то, что самоуправство является достаточно распространенным общественно-опасным деянием, его научное и практическое исследование в теории и правоприменительной практике недостаточно. Также требует совершенствования уголовно-правовая норма о самоуправстве. Неопределенность термина «существенный вред» вызывает сложности в правоприменении данной нормы, так как вред может быть причинен как отдельному гражданину, так и обществу или государству.
Так, М. С. Румянцев отмечает, что «далек от совершенства используемый законодателем критерий разграничения, связанный с наличием или отсутствием существенного вреда. Во избежание трудностей при квалификации исследуемых нами деяний законодателю следует четко установить градацию и рамки размера причиненного ущерба». Более конкретную дифференциацию предлагает Т. Ю. Михеева: “Значительный ущерб гражданину определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее 2 500 руб. Крупным ущербом признается стоимость имущества, превышающая 250 000 руб., а особо крупным — 500 000 руб.” (Мы полагаем, что в свете изменений положений о значимости ущерба сумма в настоящее время должна превышать 5000 рублей)
Важно отметить, что согласно ст. 42 УПК РФ потерпевшим является лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Это позволяет сделать вывод, что ущерб обществу, государству и человеку не может определяться одной и той же суммой.
Безусловно, введение четких границ по отношению к объему причиненного вреда существенно упростило бы некоторые виды судебных разбирательств, но лишь те, которые основаны на причинении материального вреда. При этом достаточно большое количество самоуправных действий носят, например, моральный характер, когда сложно судить о том насколько те или иные действия наносят существенный или несущественный вред потерпевшему. Ощутимость данного вреда потерпевшим может быть совершенно разной, даже при условии внешне схожих условий и последствий. Поэтому ввести оценочную меру в случаях, когда ущерб наносит моральный вред достаточно проблематично, и тут конечная объективная оценка подобного ущерба может определяться только судом в каждом конкретном случае.
Еще один признак, указанный в норме, предусмотренной ст. 330 УК РФ, касается оспаривания правомерности действий виновного гражданином или организацией. Из данного положения следует, что уголовно-правовой характер действия виновного приобретают лишь в том случае, когда потерпевшая сторона оспаривает законность действий виновного. Таким образом, конструкция нормы предлагает нам отнести ее к нормам так называемого частного обвинения, хотя согласно положениям УПК РФ, она к таковым не относится. Данный вопрос также требует правового урегулирования.
Подводя итог эволюции нормы о самоуправстве в российском праве, следует признать, что ее конструкция требует оптимизации, а отдельные признаки — разъяснений, которые необходимо сделать либо путем внесения изменений в исследуемую норму, либо в постановлении Пленума Верховного Суда РФ.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 08.06.2020).
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 24.04.2020, с изм. от 09.07.2020)
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 16.12.2019, с изм. от 12.05.2020).
- Михеева Т. Ю. Оценка общественно-опасных последствий при квалификации самоуправства // Вестник Московского университета МВД России № 2. С.90.
- Румянцев М. С. Некоторые аспекты межотраслевой дифференциации ответственности в уголовном праве // Рос. следователь. 2011. № 12. С. 28–30.
- Соколова О. В. Самоуправство: уголовно-правовая характеристика: учебное пособие // Иваново: Иван. гос. ун-т, 2014. С.254.
7. Приговор № 1–11/2019 1–21/2018 1–293/2017 от 21 января 2019 г. по делу № 1–11/2019 // Архив Центрального районного суда г. Красноярска.
