В отечественном литературоведении второй половины ХХ века творчество Эрнеста Хемингуэя вызывало заслуженный интерес. Многие произведения этого автора были переведены на русский язык и стали предметом подробного литературного анализа. Такие известные литературные критики как И.А. Кашкин, А.М. Зверев, А.И. Старцев, Я.Н. Засурский, Б.Н. Грибанов рассматривали произведения Хемингуэя под разными углами зрения, и каждый находил в его творчестве что-то новое, неожиданное, незамеченное другими критиками.
При всем многообразии творчества Хемингуэя, во многих его произведениях встречаются похожие мотивы и типы героев, которые постоянно эволюционируют и в последних книгах приобретают особенную сложность и многозначность. Достаточно сравнить Фредерика Генри из романа «Прощай оружие» с героем повести «Старик и море» стариком Сантьяго, чтобы почувствовать их сходство и ощутить их различие. Мотив борьбы со слепым роком, противостояния безжалостным силам судьбы роднит этих литературных героев. Но эмоциональный настрой, воля к жизни и победе, осмысленная направленность усилий и борьба с отчаянием, достигающим гротескных размеров, – вот что отличает этих двух героев. Кристаллизация всего жизненного опыта Хемингуэя в его творчестве придает ему особенную ценность с общечеловеческой точки зрения. В некоторых его произведениях автобиографичность достигает почти педантической точности. Как раз к такому роду произведений относится и последний роман автора «Острова в океане», опубликованный после его смерти.
Этот роман был задуман и написан автором с 1949 по 1951 год. Финальная глава романа «В море» была закончена в мае 1951 года, но Хемингуэй не стал публиковать роман, считая, что он требует значительной доработки. Многие темы из этого романа нашли более подробное и развернутое воплощение в других произведениях. Тема борьбы с огромной рыбой, силы которой значительно превосходят силы ловца, более полно отражена в уже упоминавшейся нами повести «Старик и море». Тема парижских воспоминаний автора легла в основу произведения «Праздник, который всегда с тобой». Трудно предположить, каким был бы окончательный вариант романа после его доработки, если бы трагическая смерть писателя в 1961 году не оборвала работу над ним. Нам известно лишь то, что вдова писателя опубликовала роман с минимальными исправлениями в 1970 году, и в таком виде он предстал на суд читателя. Но до сих пор этот роман остается наименее известным и изученным произведением Хемингуэя.
В связи с широкой географией литературных сюжетов писателя у многих критиков сложился определенный стереотип восприятия личности Хемингуэя. Его часто представляют как человека, не привязанного ни к какому определенному месту, у которого нет того, что другие люди называют Домом и нет потребности в нем. Здесь необходимо отметить, что большинство произведений Хемингуэя написаны под влиянием философии экзистенциализма и произведений таких писателей, как Ж.П.Сартр, А.Камю, Ф.Ницше. Они ставили под сомнение существование бога, божественное происхождение человека, осмысленность бытия. С их точки зрения бытие бессмысленно, человек обречен на трагическое одиночество, заброшенность и бездомность. Это накладывает своеобразный отпечаток на творчество самого Хемингуэя, который, по словам американского исследователя Н.Г.Мешрама, «был светским писателем, пребывающим в духовном поиске, пытаясь выяснить, что же есть, если бога нет» (перевод мой – С.С.) [7, p.112].
Герои Хемингуэя это тоже, как правило, одинокие люди, не сумевшие найти понимания и разочаровавшиеся в окружающем их обществе, но не в человечестве. Многие его герои изображены подчеркнуто бездомными, скитальцами, отвергающими абсурд существования и мужественно противостоящими ему. Как отмечает в своей книге американский литературный критик Х.Голд: «Очевидно, что Хемингуэю удалось найти подходящую форму для выражения того скорбного состояния, в котором пребывает душа одинокого человека, и для воспевания его одинокого мужества» (перевод мой – С.С.) [6, p.46].
Но нам представляется, что это литературное открытие Хемингуэя не завершило его литературных исканий, и в романе «Острова в океане» мы видим еще одну, довольно противоречивую личность, находящуюся в постоянном духовном поиске, это Томас Хадсон. С первых строк становится очевидной небольшая странность этого романа. Прежде чем представить нам героя произведения, Хемингуэй описывает его дом. Это позволяет нам предположить, что образ дома в этом романе является сложным динамическим символом, связанным с внутренним «Я» героя. Мы можем подтвердить это тем, что сам Хадсон, размышляя об урагане, который может уничтожить дом, решил что «уж если случится такое, лучше быть здесь и погибнуть вместе с домом» [4, с.166]. Необычная привязанность Хадсона к дому, к камину, к теплу указывает на его подсознательное стремление к семейной жизни, к общению с сыновьями, к преодолению одиночества, ставшего его проклятием.
Интересно, что в основном, в романе, Хадсон представлен как затворник, намеренно избегающий общества, с тем, чтобы углубиться в творчество. Но в этой части романа неожиданно открывается совершенно другая сторона его внутреннего «Я». В общении с сыновьями он полностью реализуется как личность, чувствует себя полноценным и счастливым. И в этот момент оказывается, что работа для него является лишь средством защиты от одиночества, своеобразной плотиной, сдерживающей совершенное отчаяние. В отсутствие сыновей жизнь Хадсона теряет всякий смысл, и это отчетливо видно по дому, который специально построен так, чтобы в нем было удобно проводить время с детьми, а после отъезда детей он выглядит покинутым.
У образа дома в этом произведении есть еще одна очень важная грань. В некоторых главах романа он символически соотносится с храмом человеческой личности. Человек сам возводит этот храм, тщательно обдумывая каждый свой жизненный шаг, поступок, принимая на себя ответственность за собственные действия и за действия других людей. Томас Хадсон, несмотря на то, что не смог ужиться с двумя своими женами, не снимает с себя ответственности за воспитание сыновей и старается согласовывать собственные действия со своими представлениями о добре и зле. В отличие от него, его близкий друг, Роджер Дэвис, в пору творческого кризиса, встает на путь саморазрушения, грозя уничтожить в себе то человеческое, что еще в нем осталось. В романе это описано следующим образом: «Он всем был неприятен в эту пору загула – и себе и другим, и он это знал, и злился из-за этого, и с еще большим азартом крушил столпы храма. А храм был прекрасный и прочно выстроенный, и такой храм внутри себя нелегко сокрушить» [4, с.250]. Общение с Хадсоном возвращает Роджера Дэвиса к жизни, но ему еще только предстоит понять, в чем его ошибка, что он упустил из виду и как начать все с начала. Именно с этим вопросом он обращается к Хадсону, и то, что Хадсон не спешит с ответом, вовсе не означает, что ему нечего сказать. Для него очевидно, в чем ошибка Роджера, как человека и как писателя.
Дэвис пишет только такие рассказы, которые пользуются спросом у популярных журналов, и ему никак не хватает сил перейти к более крупным формам. Для этого ему не хватает искренности, опыта и мастерства. В конце концов он прекращает все попытки написать что-то стоящее и, пытаясь найти выход из кризиса, приезжает к Хадсону за советом. Но как можно помочь человеку, который движется в заведомо ложном направлении? Томас Хадсон выражает эту мысль следующим образом: «Неужели он думает, что, впустую расходуя свой талант и работая на заказ, по готовой формуле добывания денег, можно научиться хорошо и правдиво писать?» [4, с.252]. Аналогичную ошибку Дэвис совершает и в жизни, окружая себя такими людьми, которых интересуют только деньги и развлечения. Хадсон готов указать своему другу на всю очевидную ошибочность этого пути, но если Роджер не сможет осознать этого самостоятельно, то никакие советы ему не помогут. Кроме того, Хадсон не до конца уверен в своей правоте, так как сам вынужден жить в разлуке со своими детьми. При этом он очень остро ощущает, что большая часть вины лежит на нем. Поэтому в каждой встрече с детьми Хадсон видит начало разлуки, и тревожное ощущение предстоящей трагедии не покидает его даже в самые радостные минуты общения с ними.
Как и предсказано в начале романа, дом Томаса Хадсона ожидают тяжелые шторма, и на протяжении всего романа от него потребуются колоссальные усилия для того, чтобы устоять, не сломаться под ударами судьбы и сохранить неизменным храм своего духа. Есть нечто апокалипсическое в испытаниях, выпадающих на долю Хадсона и ввергающих его в беспросветное горе. Неслучайно он сравнивает свои ощущения с ураганом, концом света и адом, после того, как получает телеграмму, извещающую его о гибели бывшей жены и двух его сыновей в автокатастрофе. После этого ощущение одиночества возвращается к нему с новой силой и прежние уловки уже не помогают ему. Работа и творчество, которые казались ему основой жизни, теряют всякий смысл. Да и вообще, вся жизнь его становится похожа на увиденные им в спортивном зале теплохода «велосипед, который никуда не приезжает, и на механическую лошадку» [4, с.252].
По мере того как развивается действие романа, Хадсон все глубже погружается в цепкую трясину одиночества, и, если провести здесь аналогию с кругами ада, переходит из одного круга одиночества в другой. Теплоход, который связывал Америку и Европу, два горячо любимых Хадсоном города, Нью-Йорк и Париж, становится для него подобным аду. Каждое воспоминание Хадсона возвращает его мысли к погибшим детям и заставляет его снова и снова испытывать чувство вины перед ними. Но каким бы глубоким ни было горе, его не оставляет предчувствие того, что будут новые потери, что погружение в отчаяние для него еще не закончилось.
Во второй главе романа Хемингуэй описывает другой дом Хадсона на острове Куба. И здесь замечается еще одна странность, - значительная часть главы посвящена описанию животных, живущих в доме Хадсона и их взаимоотношений с хозяином дома. Каждый из этих котов и собак по-своему дорог ему и некоторым образом напоминает о погибших сыновьях. Помимо этого, общение с животными помогает притупить ощущение одиночества. Вот что об этом пишет американский исследователь Карл Эби: «Любовь Томаса Хадсона к кошкам, доходящая до помешательства, <…> скорее всего является некоей защитой от чувства полного одиночества и отчаяния, которые охватывают его после гибели бывшей жены и троих сыновей» [5, c.146]. Здесь мы должны добавить, что во второй главе Хадсон получает еще одно страшное известие. Его старший сын, Том, ставший военным летчиком, был сбит в воздушном бою над Европой и погиб. Этой страшной новостью Томас Хадсон не делится ни с кем, стараясь отсрочить новую встречу с пустотой, окружающей его все плотнее. Но в конце главы, разговаривая со своей первой женой, специально приехавшей навестить его, он вынужден произнести вслух то, о чем он так старался умолчать. В эту минуту и он и она понимают, что прежнее чувство не угасло в них, но горит с прежней силой. И у них возникает иллюзия, что все еще можно вернуть, но скоро Хадсон понимает, что они не сумеют быть вместе, что и он, и она отравлены ядом одиночества в равной мере. Эта трагическая истина возвращает Хадсона к жизни, или к тому, что от нее осталось. Но она же заставляет его размышлять над странным парадоксом жизни: «скучные люди нередко бывают очень счастливы, а люди интересные и умные умудряются отравлять существование и себе и всем вокруг» [4, с.246]. Это место является поворотной точкой романа, своеобразной осью, относительно которой происходят все изменения, ожидающие Хадсона. Он изменяет свое отношение к людям в целом и к своему месту среди них. И тогда на смену одиночеству приходит причастность, на смену заброшенности – ощущение единства со всем человечеством.
Именно в конце второй главы Хадсон начинает понимать, что его роковой ошибкой является эгоизм творческой личности, живущей в отрыве от действительности. Вместо того, чтобы пытаться изменить что-то в себе или рядом с собой, он игнорирует то, что ему не нравится. Это относится, например, к бедным кварталам Гаваны, которые он проезжает на машине, предварительно выпив для того, чтобы притупить чувствительность и постараться не замечать «нищеты, грязи, четырехсотлетней пылищи <…> А так поступать нельзя. Надо всмотреться поближе во все это и что-то делать» [4, с. 377]. Из этой цитаты становится видно: Хадсон отчетливо понимает, что роль честного художника заключается в том, чтобы занимать активную жизненную позицию, направленную на изменение окружающей действительности, а не на игнорирование внешних проблем. Его отношения с близкими людьми складывались таким же образом. Он расставался с женщинами, когда они переставали его устраивать, не задумываясь о том, правильно ли он поступает или нет, и каково будет детям в разлуке с ним. И осознание всего этого, чувство вины и долга перед любимыми, безвозвратно потерянными людьми, заставляет его пересмотреть свою жизнь.
Интересно, что у многих героев Хемингуэя есть чувство родства со всем человечеством, со всем миром. Это и Фредерик Генри из «Прощай, оружие» и Роберт Джордан из романа «По ком звонит колокол»; не является исключением и Томас Хадсон. Так как все близкие ему люди мертвы, он начинает испытывать чувство вины и долга перед всем человечеством. И это во многом соответствует логике названия произведения, о котором идет речь. «Острова в океане» это скрытая цитата одной из проповедей Джона Донна, имевшей огромное значение для творчества Хемингуэя. Мы имеем в виду следующую цитату: «Нет человека, что был бы сам по себе, как остров; каждый живущий – часть континента; и если море смоет утес, не станет ли меньше вся Европа: меньше - на каменную скалу, на поместье друзей, на твой собственный дом» [2, с. 432]. Кстати следует заметить, что название романа «По ком звонит колокол», уже упоминавшегося нами в этой статье, также является цитатой из этой проповеди, завершающейся словами «не спрашивай по ком звонит колокол, он звонит и по тебе» [2, с. 432].
В своей монографии, посвященной творчеству Хемингуэя, Б.Грибанов обращает внимание на необходимость уединения для любой творческой личности. В книге эта мысль звучит следующим образом: «Жизнь писателя, - всегда одинокая жизнь. <…> Расставаясь со своим одиночеством, он вырастает, как общественная фигура, но работа его при этом часто страдает» [1, с.467]. Именно так рассуждал Томас Хадсон, оставаясь в одиночестве на острове Бимини, отстранившись от всех проявлений внешней жизни. В некоторой степени это помогло ему сосредоточится на творчестве и стать выдающимся художником, но ему не удалось, как он хотел, полностью абстрагироваться от окружающей жизни. Смерть близких людей заставляет Хадсона осознать всю бесплодность одиночества и искать возможность употребить свою энергию на служение общему делу.
Здесь нужно заметить, что действие последней части романа развивается в середине 1940-х годов на фоне событий Второй Мировой Войны. И авторская позиция Хемингуэя находит отражение в романе. И в действиях героев произведения, и в размышлениях автора мы чувствуем глубокую убежденность в том, что в такую эпоху никто не имеет права оставаться безучастным. Когда речь идет о будущем человечества, судьба отдельно взятой личности уже не имеет прежнего значения, поэтому еще одной отличительной чертой героев Хемингуэя «является стоическое принятие человеческой смертности» (перевод мой – С.С.) [6, с.46], и непоколебимая верность чувству долга.
Сюжет последней главы романа строится на истории преследования экипажа немецкой подводной лодки, устроившего резню на одном из островов. Тонкий психологизм этой главы точно передает особенности отношений Хадсона со всеми членами команды его судна. На протяжении всей главы атмосфера на корабле продолжает оставаться напряженно-конфликтной, поскольку у каждого члена экипажа есть своя «темная сторона», отдаляющая его от остальных. И Томасу Хадсону приходится забыть о своем горе, о внутренней пустоте для того, чтобы сохранить рабочий настрой команды и продолжать начатое преследование.
Среди членов экипажа есть один персонаж, который является «отражением» темной стороны личности самого Хадсона. Это морской пехотинец Вилли, тяжело раненный и демобилизованный из-за ранения. Между Хадсоном и Вилли есть много общего. Например то, что Хадсон тяжело ранен духовно, а Вилли – физически, но и тот и другой продолжают служение общему делу по личным причинам. Но как выясняется далее, и причины у них – одни и те же. Это противостояние внутренней пустоте, одиночеству и желание быть активной частью общества, участвовать в общей борьбе. Только сначала Хадсон отказывается это признать и старается соблюдать некую дистанцию между собой и Вилли. Но подсознательно он испытывает чувство генетической близости с ним и в тексте романа это выражается следующим образом: «Он как ложь, в которой ты зашел так далеко, что уже недолго до правды» [4, с.513]. Таким образом Хадсон признается самому себе, что и у него не осталось ничего в жизни, кроме чувства долга перед погибшими людьми и перед людьми, которыми он в данный момент командует. Это единство, родство с членами экипажа очевидно указывает нам на то, что корабль стал Домом для Томаса Хадсона, а чувство единства с экипажем позволило преодолеть гнетущее одиночество.
Еще одна тема, которую Хемингуэй развивает в этой главе, это единство преследующего и преследуемого, охотника и жертвы. Эта тема уже затрагивалась автором в предыдущих произведениях. Это уважение, сострадание профессионального охотника к смертельно раненному льву, и достоинство могучего хищника, приготовившегося к последней атаке в рассказе «Короткое счастье Френсиса Макомбера». Это братание рыбака Сантьяго с рыбой, отречение от ненависти и признание достоинства своего противника и родства с ним в повести «Старик и море». В последней части третьей главы Хадсон, настигающий преследуемых, испытывает нечто подобное: «я хочу поймать их и поймаю. Но не могу отделаться от чувства какой-то общности с ними. Как у заключенных в камере смертников» [4, с.491]. Это чувство общности с преследуемыми военными преступниками придает новую глубину образу главного героя произведения. При условии, что и преследуемый преступник и преследующий каратель являются частью одного множества, т.е. человечества, то единственный способ победить зло вне себя возможно, лишь победив зло внутри себя. Поэтому финальная сцена смерти Томаса Хадсона, это своеобразное искупление того зла, которое он успел причинить другим людям и принятие на себя окончательной ответственности за судьбу человечества.
Таким образом, длительный творческий поиск Томаса Хадсона выводит его из бесплодного заточения кельи художника и бросает в гущу событий середины ХХ века. Понимание истинного предназначения художника приходит к Хадсону ценой немалых потерь, но оно же и выводит его из состояния глубокого душевного и творческого кризиса, придавая высокий смысл его действиям и его жизни. Как мы уже говорили в начале статьи, роман насыщен скрытыми символами, которые динамично развиваются, меняя связи и смыслы. Так, например, дом, подобный кораблю, изолирующий и возвышающий художника над обществом в начале романа, в последней главе становится кораблем, подобным дому, объединяющим Хадсона со всем человечеством. Ненависть к противнику сменяется чувством уважения и признанием его достоинства, что делает задачу преследователя еще более трудновыполнимой, но более значительной и высокой в глазах автора. И наконец внутренняя борьба героя, его противостояние личным трагедиям и ударам судьбы, отраженные в образе дома, противостоящего шторму, позволяют нам увидеть в тексте романа довольно четкое отражение личной позиции автора.
И здесь, как и было сказано выше, надо обратить особое внимание на эволюцию главного героя и автора. Роман «Прощай, оружие» от романа «Острова в океане» отделяет промежуток в 25 лет. За это время жизненная позиция автора значительно изменилась. И если рассматривать этот последний роман Хемингуэя как результат длительных творческих поисков, то становится очевидной та жизненная позиция, к которой пришел автор на завершающем этапе своего творчества. Радостно думать, что в конце жизненного пути к Хемингуэю пришло осознание того, насколько важную роль в жизни каждого человека играют Дом и Семья; насколько полно он отражается в своих детях и видит в них те стороны своей личности, которые не были заметны изнутри.
Очень важно обратить внимание на то, какое направление принимает эволюция главного героя. От безысходности лейтенанта Фредерика Генри, который отказывается принимать участие в мировом безумии и старается отделить свою судьбу от судьбы человечества, к направленности усилий Томаса Хадсона, готового сражаться за судьбу человечества и погибнуть ради общей цели. И если подвести итог этому повествованию, то самое важное значение для нас имеет история героя, который прошел все круги одиночества и, одержав победу над собой, испытал счастье от осознания своего единства со всем человечеством и причастности его судьбе.
-
- Литература:
Грибанов Борис Тимофеевич, Эрнест Хемингуэй. М., Терра, 1998, 494с.
Донн Джон, По ком звонит колокол: Обращения к Господу в час нужды и бедствий. Схватка Смерти, или Утешение душе, ввиду смертельной жизни и живой смерти нашего тела, М.: Энигма, 2004, 429с.
Старцев Абель Исаакович, От Уитмена до Хемингуэя, М.: Советский писатель, 1981, 375 с.
Хемингуэй Эрнест, Старик и море. Опасное лето. Острова в океане. М.: Правда, 1989, 576с.
Eby Carl P., Hemingway's fetishism: psychoanalysis and the mirror of manhood. New York: State University of New York Press, 1999, 366p.
Gold Herbert, The age of happy problems. New Jersey: Transaction publishers, 2002, 238 p.
Meshram N.G., The Fiction of Ernest Hemingway. New Delhi: Atlantic publishers, 2002, 152p.
