Тема любви является одной из ключевых для творчества как М. И. Цветаевой, так и У. Йейтса. Несмотря на существенные различия в образах лирических героев, нельзя не отметить характерного для любовной лирики обоих поэтов сквозного мотива преданности возлюбленному (возлюбленной), неспособности забыть его или её и полюбить кого-то другого.
Так, уже в ранней лирике М. Цветаевой образ возлюбленного предстает божественным. Для лирической героини любимый человек представляется несравненной личностью, ради которой она готова пожертвовать даже своей жизнью:
«В руки возьму! Чтоб не смело вертеться в кругу!
Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!»
«В вечную ночь пропадёт — погонюсь по следам…
Солнце моё! Я тебя никому не отдам!»
(«Солнце моё»... 1918).
При этом мотив преданности возлюбленному у М. Цветаевой напрямую связан с мотивом избранности самой лирической героини. Лирика поэта построена на антитезе её и всего остального мира:
«Чтобы в мире было двое:
Я и мир!»
(«Дикая воля» 1909).
Важно отметить, что в этом противопоставлении лирическая героиня всегда предстаёт бессмертной и возвышенной, в то время как мир оказывается плотским и низким:
«Кто создан из глины, кто создан из плоти -
Тем гроб и надгробные плиты…
...Меня — видишь кудри беспутные эти? -
Земною не сделаешь солью».
(«Кто создан из камня, кто создан из глины»... 1920)
Возлюбленный для лирической героини оказывается единственным равным ей человеком, достойным быть противопоставленным всему миру вместе с ней.
Для любовной лирики У. Йейтса также характерна антитеза. Но в отличие от М. Цветаевой он не возводит возлюбленную в степень божества. Противопоставление её миру происходит в глубине души лирического героя. Избранность возлюбленной объясняется не божественностью, а его любовью к ней.
«...For my dreams of your image that blossoms
a rose in the deeps of my heart».
(«The rose in the deeps of his heart»)
И именно эта любовь обесценивает всё окружающее лирического героя:
«… all things worn out and old,
The cry of a child by the roadway,
the creek of a lumbering cart…»
(«The rose in the deeps of his heart»)
При этом нельзя не отметить красоту, которой У. Йейтс наделяет образы природы, противопоставляемые боли от расставания с возлюбленной:
«The brawling of a sparrow in the eaves,
The brilliant moon and all the milky sky…»
(«The sorrow of love»)
Таким образом, У. Йейтс не умаляет красоты мира, а лишь подчёркивает его пустоту в отсутствии любви:
«A climbing moon upon an empty sky,
And all that lamentation of the leaves,
Could but compose man's image and his cry».
(«The Sorrow of Love»)
Вышесказанное позволяет подойти к анализу стихотворений М. Цветаевой «Попытка ревности» и У. Йейтса «The lover mourns for the loss of love».
Тема любви в обоих произведениях неразрывно связана с мотивом трагедии. Недаром лирическая героиня М. Цветаевой ощущает себя «государыней с престола свергнутой», а в последней строке стихотворения У. Йейтса появляется образ плачущей подруги, так и не сумевшей стать любимой для лирического героя: « She has gone weeping away».
Причиной этой трагедии для лирических героев стихотворений, несомненно, является преданность единственному возлюбленному (возлюбленной), неосознанная и даже нежелательная. Оба лирических героя пытаются обрести счастье с другими, но оказываются не способны на это.
Мечтая забыть возлюбленную, с которой его постигло разочарование (« I had a beautiful friend/ And dreamed that the old despair/ Would end in love in the end…») , лирический герой У. Йейтса осознаёт, что всё ещё предан ей. Более того, осознание это приходит не только к нему, но и к любящей его подруге, заставляя читателя увидеть трагизм и в ее образе.
« She looked in my heart one day
And saw your image was there…»
Для Цветаевой же описание чужих чувств представляется невозможным. Лирическая героиня крайне эгоцентрична и не способна «опускаться» до чувств кого-либо из мира, которому она себя противопоставляет. Мотив гнева является сквозным в «Попытке ревности». Описывая мир «бессмертной пошлости», открывшийся, по её мнению, перед возлюбленным после расставания с ней, лирическая героиня, на самом деле, имеет в виду свой. Именно ей любой другой человек, по сравнению с возлюбленным, кажется «стотысячным» , « трухой гипсовой» и «товаром рыночным». Данные эпитеты подчеркивают неспособность лирической героини принять кого-либо другого на его место. Недаром в последнем катрене лирическая героиня уже прямо говорит, как тяжко ей живётся с другим:
«… Тяжче ли?
Так же ли, как мне с другим»
Её душа остаётся преданной любимому, неспособной забыть его никогда.
Итак, мотив преданности возлюбленному (возлюбленной), несомненно, является сквозным в любовной лирике М. И. Цветаевой и У. Йейтса. При этом у обоих поэтов данный мотив неизбежно сопряжён с мотивом трагедии. Преданность покинувшим их возлюбленным приносит страдания лирическим героям, не даёт сбыться счастью в их жизни. Таким образом, обращаясь к творчеству У. Йейтса и М. Цветаевой, мы говорим не о светлой преданности, достойной благодарности и уважения, а о преданности уничтожающей, обрекающей на вечное одиночество, и при этом неизбежной.
Литература:
- Цветаева, М. И. Волшебный Фонарь / М. И. Цветаева. — Москва: 1912.
- Цветаева, М. И. Комедьянт / М. И. Цветаева. — Москва: 1918.
- Цветаева, М. И. Версты / М. И. Цветаева. — Москва: 1992.
- Цветаева, М. И. Попытка ревности / М. И. Цветаева. — Москва: ЭКСМО, 2014.
- Yeats, W. B. A Selection from the Love Poetry of William Butler Yeats / W. B. Yeats. — Churchtown, Dundrum: 1913.
