Исследуется законодательство, судебная практика, а также юридическая доктрина в отношении применения сроков исковой давности к виндикационным требованиям; отдельное внимание уделено вопросу пробелов в правовом регулировании правоотношений собственника и незаконного владельца в случае пропуска истцом сроков исковой давности; автором высказывается предложение о возможном способе устранения описанной проблемы.
Ключевые слова: виндикация, виндикационный иск, срок исковой давности по виндикационным требованиям, приобретательская давность.
Правовое регулирование и доктринальная позиция о порядке определения момента начала течения срока исковой давности по виндикационному иску претерпевает существенные изменения на протяжении последнего десятилетия. Пункт 1 статьи 200 ГК РФ, еще в редакции от 23.07.2013 г. № 57 [1] устанавливал, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, никак не упоминая при этом условие об осведомленности собственника о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
Безусловно первоочередное значение при определении момента начала течения срока исковой давности по виндикационным требованиям имеет установление факта, когда истцу стало известно о том, что его право нарушено (будь то незаконное отчуждение имущества контрагентом по договору о передаче имущества во владение и пользование, или его тайное хищение, или любая другая форма незаконного выбытия имущества из владения собственника). Тем не менее на сегодняшний день уже не вызывает споров тот факт, что собственник лишен возможности подать виндикационный иск до тех пор, пока не будет установлено лицо, незаконно владеющее его имуществом, так как в противном случае не представляется возможным определить, кто является надлежащим ответчиком по соответствующему иску.
Попытка устранить существующий пробел в правовом регулировании была предпринята Президиумом ВАС РФ, который в п. 12 Информационного письма от 13 ноября 2008 года № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» [10] указал, что течение срока исковой давности по иску об истребовании движимого имущества из чужого незаконного владения начинается со дня обнаружения этого имущества. Безусловно такое толкование ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в ред. от 23.07.2013 г.) имело своей целью обеспечение достаточных гарантий защиты права собственности, нарушенного посредством незаконного выбытия имущества из владения собственника. Однако статья 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в ред. от 23.07.2013 г.) ни сама по себе, ни по ее буквальному содержанию не ставила момент начала течения срока исковой давности в зависимость от момента обнаружения истребуемого имущества, в связи с чем указанное расширительное толкование базируется не столько на действующем в тот период времени законодательстве, сколько на теоретико-правовых взглядах, и скорее создает норму, чем дает разъяснения о ее содержании, что в свою очередь недопустимо с учетом роли судебной ветви власти в Российской Федерации.
Тем не менее такая позиция во многом поддерживалась в цивилистической доктрине, где неоднократно заявлялось о необходимости внесения изменений в гражданское законодательство в части установления правил определения момента начала течения срока исковой давности со дня, когда собственнику стал известен не только факт самого нарушения права, но и личность нарушителя [5]; а также неоднократно высказывалась критика в отношении существующих пробелов правового регулирования в отношении указанной проблемы [8], [9], [4].
Эта проблема была разрешена в 2013 году внесением изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации. В новой редакции (№ 58 от 23.07.2013 г., вступившей в действие 01.09.2013 г.) [2] пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации уже содержал в себе два условия для начала течения срока исковой давности, а именно: осведомленность собственника о нарушении права и о личности нарушителя.
Однако концепция правового регулирования в части применения сроков исковой давности к виндикационным требованиям подвергалась критике не только по уже упомянутым основаниям. Одна из существующих и на сегодняшний день проблем в этой области права выражается в отсутствии гражданско-правовых норм, которые бы определяли правовую судьбу имущества, в отношении которого виндикационные требования истца не были удовлетворены по причине пропуска срока исковой давности, и которое без какого-либо титула продолжает находится во владении лица, завладевшего им без законных на то оснований.
В такой ситуации, собственнику де-юре продолжают принадлежать его правомочия в отношении имущества, однако де-факто он не обладает имуществом, и не может им пользоваться. Предположение, что он все еще способен реализовать свое право собственности посредством правомочия распоряжения имуществом, также подвергается сомнению по той причине, что он лишен возможности исполнить указанный договор, так как договоры купли-продажи, мены, аренды, передачи в безвозмездное пользование и др. предполагают передачу имущества, а в описываемом случае собственник не может его передать.
В свою очередь и незаконный владелец, избежавший гражданско-правовой ответственности по причине пропуска истцом срока исковой давности, обладая и пользуясь имуществом, не приобретает права собственности, и соответственно, лишен возможности отчуждать его, так как законные основания его владения имуществом возникнут не ранее, чем по прошествии сроков приобретательской давности, которые в соответствии с п. 4 ст. 234 Гражданского кодекса Российской Федерации [3] составляют пять и пятнадцать лет для движимых и недвижимых вещей соответственно.
Уже на этом этапе налицо пробел в правовом регулировании, так как в отношении спорного имущества ни одна из сторон фактически не обладает ни правомочиями собственника, ни титульного владельца, вследствие чего спорное имущество выпадает из гражданского оборота и поля правового регулирования гражданского права. Тем больше правовой казус осложняется, когда незаконный владелец все же передает спорное имущество третьему лицу. ВАС РФ, обобщая судебную практику по данному вопросу в п. 13 информационного письма № 126 [10], пришел к выводу о том, что если собственник заявлял виндикационные требования, в которых ему было отказано по причине пропуска срока исковой давности, виндикационные требования к лицу, которому имущество было передано от первоначального незаконного владельца, также не подлежат удовлетворению по тем же основаниям. Суды, принимая такие решения, руководствовались тем обстоятельством, что гражданское законодательство не рассматривает перемену субъекта в правоотношениях, связанных с незаконным выбытием имущества из владения собственника, как основание для восстановления пропущенного срока исковой давности [11], [12].
Тем не менее это разъяснение все же подвергается критике в научной литературе по причине недостаточной обоснованности. Так, например, Семенова О. А. указывала на то, что в указанной ситуации возникновение владения на стороне нового владельца нарушает права собственника и определяет момент начала течения срока исковой давности [7]. Доктринальная позиция по этому вопросу базируется на том обстоятельстве, что, в результате отказа собственнику в удовлетворении исковых требований по причине пропуска срока исковой давности владение незаконного владельца не приобретает легального статуса, а, следовательно, отчуждение этого имущества в пользу третьих лиц также незаконно. В таком случае, имущество находится в чужом незаконном владении нового собственника и с учетом доктринального понимания охранительных правоотношений [6], к которым безусловно относятся отношения, связанные с виндикацией, переход имущества во владение нового лица является новым фактом нарушения права и порождает новые охранительные отношения, следовательно срок исковой давности начинает течь сначала.
Описанная проблема правового регулирования в области применения последствий пропуска срока исковой давности к виндикационным требованиям безусловно требует внесения соответствующих изменений в гражданское законодательство. Однако на сегодняшний день ряд предложений по разрешению указанной проблемы рассматриваются в основном в юридической доктрине. Так, в частности некоторые цивилисты высказывают мнение о том, что на виндикационные требования не должны распространятся нормы о сроках исковой давности. Например, по мнению Д. А. Беловой, собственник (иной правообладатель) должен иметь возможность истребовать свое имущество из чужого незаконного владения до тех пор, пока право собственности на него не приобретет иное лицо (незаконный владелец) в установленном законом порядке (в частности, на основании ст. 234 ГК РФ) [4]. Такой взгляд на существующую проблему безусловно заслуживает внимания и вполне обоснован, однако существуют и иные пути решения, почерпнутые в основном из советской юридической доктрины.
Советские ученые, такие как Ю. К. Толстой и О. С. Иоффе, в своих трудах рассматривали истечение срока исковой давности как основание для прекращения права собственности первоначального законного владельца. Указанная позиция видится достаточно эффективной, так как, сравнивая последствия отказа от применения сроков исковой давности к виндикационным требованиям и последствия внесения изменений в законодательство, предусматривающих прекращение право собственности истечением срока исковой давности, думается, что последний способ устранения существующего правового пробела наиболее соответствует цели обеспечения устойчивости и стабильности правового регулирования в сфере гражданско-правовых отношений.
По мнению автора настоящей статьи, применение сроков исковой давности к виндикационным требованиям является вполне разумным и допустимым способом правового регулирования. При этом, учитывая противоправность и безосновательность незаконного владения, видится закономерным средством разрешения описанной проблемы увеличение сроков исковой давности для виндикационных требований. Законом установлено, что лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (п. 4 ст. 234 Гражданского кодекса Российской Федерации) [3]. В связи с этим, видится разумным, увеличить срок исковой давности для предъявления требований об истребовании из чужого незаконного владения движимого имущества — до пяти лет, и до пятнадцати — для недвижимого. Таким образом, установится логичный и рациональный порядок регулирования виндикационных правоотношений, где до истечения срока исковой давности (а равно и до истечения сроков приобретательской давности) право бесспорно принадлежит законному собственнику, и он не лишен возможности его защитить, а по их истечении право собственника на имущество прекращается и возникает у прежнего незаконного владельца.
Литература:
- «Гражданский кодекс Российской Федерации» от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 23.07.2013 № 57) // СПС-КонсультантПлюс
- «Гражданский кодекс Российской Федерации» от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 23.07.2013 № 58) СПС-КонсультантПлюс
- «Гражданский кодекс Российской Федерации» от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 18.07.2019 № 59) // СПС-КонсультантПлюс
- Белова Д. А. Проблемы истребования имущества из чужого незаконного владения // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. 2010. № 2 — С. 45.
- Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. I. — М.: Статут, 2006. — С. 375
- Подшивалов Т. П. Охранительные правоотношения и нормы: гражданско-правовой аспект // Вестник ЮжноУральского государственного университета. Серия: Права. 2012. № 43. Выпуск 32. С. 73–76.
- Семенова О. А. Проблема применения исковой давности при виндикации недвижимости // Имущественные отношения в РФ. 2015. № 7 (166). С. 85.
- Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. — М.: Статут, 2001.
- Лоренц Д. В. Особенности применения исковой давности при виндикации имущества // Арбитражный и гражданский процесс. — 2009. — N 1. — С. 21–24
- Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 N 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» // СПС-КонсультантПлюс
- Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 11.11.2011 по делу № А19–23958/10 // СПС-КонсультантПлюс
- Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 28.06.2012 по делу № Ф09–4953/12 // СПС-КонсультантПлюс
