Некоторые особенности становления и развития института корпоративного договора в США и России



В статье рассматриваются результаты проведенного автором анализа особенностей и предпосылок развития института корпоративного права в США (как в стране прецедентного права) и в России. В работе представлены позиции представителей российских и американских научных сообществ относительно проблем становления института корпоративного договора, а также изучена судебная практика на предмет наличия несовершенств в законодательстве.

Ключевые слова: корпоративный договор, акционерное соглашение, Model Business Corporation Act, MBCA.

The article examines the results of the author's analysis of the characteristics and prerequisites for the development of the institution of corporate law in the United States (as in the country of case law) and in Russia. The paper presents the positions of representatives of the Russian and American scientific communities regarding the problems of the establishment of the institution of a corporate agreement, and also examines judicial practice for the presence of imperfections in legislation.

Keywords: corporate agreement, shareholder agreement, Model Business Corporation Act, MBCA.

Корпоративный договор — понятие сравнительно новое для российской правовой системы. Хронологически конструкция корпоративного договора впервые появилась именно в странах англо-саксонской правовой системы. Это связано, прежде всего, с особенностями существующего в этих странах правопорядка и конструкции юридического лица.

Особенностью англо-саксонской правовой системы является то, что в ее основе лежит так называемое прецедентное право. В этой связи зарождение корпоративных договоров в США связано с появлением резонансных судебных решений.

О зарождении института корпоративного договора в США можно говорить, начиная со второй половины XIX века. Об этом упоминает ряд исследователей. В этот период в судебной практике закрепилась конструкция ограниченной ответственности акционеров, а также появились первые упоминания о корпоративных договорах, в числе которых выделялись:

– voting agreement, pooling agreement — соглашения об ограничении права распоряжения акциями;

– shareholders agreement — соглашение о порядке корпоративного управления;

– voting trust agreement — соглашение об учреждении голосующего траста (голосование на общем собрании за определенных кандидатов).

В качестве классических примеров судебных прецедентов того периода в части корпоративных договоров необходимо рассмотреть два решения американских судов.

В первом решении по делу «Brown v. Pacific Mail Steamship Co». 1867 года федеральный суд установил запрет на изменение положениями акционерного соглашения императивных норм актов о системе управления корпорацией. Благодаря этому решению, у акционеров появилась возможность устанавливать в акционерных соглашениях обязанность голосовать определенным образом. В 1870 году судом штата Иллинойс принято аналогичное решение, которым установлена правомерность установления в акционерном соглашении обязанности для сторон соглашения голосовать определенным образом (дело Yates v. Faulds»).

Данные прецеденты в юридической литературе отмечаются в качестве примеров судебной практики, посредством которой в США окончательно утвердилось представление о корпоративном договоре в том виде, в котором он с некоторыми изменениями дошел до наших дней.

Однако создание устойчивого правового института корпоративных договоров в США сопровождалось достаточно агрессивным отношением к ним со стороны судов. Как отмечает М. С. Варюшин, большинство случаев, когда акционеры обращались в суд за защитой своих прав по корпоративному договору, признавались судами не подлежащими судебной защите в виду их противоречия публичному порядку. В качестве примера автором рассматривается дело Sheppard v. Rockingham Power Co. 1909 года, в котором суд признал соглашение об учреждении голосующего траста (voting trust agreement) противоречащим публичному порядку в виду того, что данным соглашением траст наделялся прерогативой осуществлять право голоса на общем собрании по своему усмотрению.

В обобщенном виде судебная система США исследуемого периода выделяла четыре основания для признания корпоративного договора недействительным:

1. Корпоративный договор обязывает акционера голосовать определенным образом либо воздержаться от голосования через создание траста. Признание корпоративного договора недействительным в данном случае основывалось на том, что право голоса по акциям неотделимо от права собственности на эти акции и не может быть ограничено. Данные корпоративные договоры противоречили, по мнению судов, публичному порядку.
2. Корпоративный договор включает в себя условие, по которому акционер обязуется голосовать определенным образом на общем собрании акционеров. В данном случае целью заключения корпоративного договора суды усматривали достижение интересов определенной группы акционеров, а не компании в целом. Заключение подобного корпоративного договора противоречило, по мнению судов, общественным интересам.
3. Корпоративный договор по своей сути подменяет корпоративную форму ведения бизнеса формой товарищества. Особенно часто данное правило применялось в отношении соглашения о голосовании.
4. Корпоративный договор признавался недействительным и, как следствие, не подлежащим судебной защите, при отсутствии в нем признаков сделки, то есть встречного удовлетворения. Таким образом, американская доктрина того периода исходила исключительно из возмездного характера корпоративного договора. Безвозмездные корпоративные договоры признавались недействительными.

Дальнейшее развитие судебной практики США в части корпоративных договоров было направлено на снятие установленных ограничений. Описанная выше система существовала до начала 50-х годов XX века. В 1947 году суды признали «взаимные обещания» достаточным основанием для заключения соглашения о голосовании (см. дело Barnum & Bailey Com. Shows v. Ringling). Так отпало одно из оснований для признания корпоративного соглашения недействительным — отсутствие признаков сделки.

В 1950 году принимается Model Business Corporation Act (далее — MBCA) (Модельный закон о корпорации), ставший основным нормативным правовым актом, регулирующим корпоративные отношения в США и на долгие годы определивший практику применения корпоративных договоров.

Так, § 7.30 MBCA регулирует порядок создания и функционирования голосующих трастов (voting trust). Отныне любое количество акционеров имело возможность заключить соглашение о создании голосующего траста, в том числе один акционер. При этом акции передавались в управление трасти на срок не более чем 10 лет — срок действительности соглашения о создании голосующего траста (One or more shareholders may create a voting trust, conferring on a trustee the right to vote or otherwise act for them, by signing an agreement setting out the provisions of the trust (which may include anything consistent with its purpose) and transferring their shares to the trustee).

В связи с принятием MBCA соглашения акционеров о создании голосующих трастов (voting trust agreements) стали признаваться судами действительными. Последующее введение в MBCA норм о соглашениях о голосовании (voting agreements, § 7.31) и об акционерном соглашении (shareholder agreements, § 7.32) позволило сформировать однозначную судебную практику по признанию данных соглашений действительными и подлежащими судебной защите.

Итогом принятия MBCA стал отказ от практики признания неотделимости права собственности на акции и права голосовать, а также недопустимости принуждения к голосованию определенным образом.

Однако по-прежнему в качестве основания для признания корпоративного договора недействительным судами рассматривалась возможная подмена корпоративным договором корпоративной формы ведения бизнеса. Как отмечает О. Н. Сыродоева, решением данного антагонизма стало нормативное закрепление в законодательстве штатов такой организационно-правовой формы ведения бизнеса, как закрытая корпорация (close corporation). Закрытая корпорация является формой ведения бизнеса, наиболее присущей маленьким компаниям. Закрытая корпорация, как отмечает М. Спадаччини, имеет право работать без строгих формальностей, обычно требуемых при работе стандартных корпораций (is therefore entitled to operate without the strict formalities normally required in the operation of standard corporations). Большинство штатов признали данную форму ведения бизнеса на уровне законодательства штатов, в связи с чем решения судов середины 60-х годов XX века признавали корпоративные договоры, которыми изменялся порядок управления корпорацией и при этом интересы корпорации замещались интересами акционеров, признавались действительными для закрытых корпораций (см., например, решение Верховного Суда штата Иллинойс по делу Galler v. Galler 1965 года). В судебной практике сформировались следующие критерии признания таких договоров действительными:

– корпоративный договор не нарушает публичные интересы;

– при заключении корпоративного договора отсутствуют претензии миноритарных акционеров;

– при заключении корпоративного договора не причиняется вред интересам внешних кредиторов;

– заключение корпоративного договора не нарушает императивных норм законодательства.

Так, к началу 1970-х годов XX века в США сформировался полноценный институт корпоративного договора. Участники корпораций получили возможность заключения таких соглашений с целью достижения интересов компании.

Что касается России, то предпосылки для появления первых корпоративных соглашений в нашем государстве появились в конце XIX века, когда развитие промышленного производства в Российской Империи привело к созданию акционерных обществ. Однако под влиянием различных факторов политической жизни (революции, Русско-японская война, Первая мировая войны и т. д.), которые негативным образом сказывались на развитии корпоративных отношений, дальнейшее развитие института корпоративного договора в России остановилось практически на сто лет.

Как было отмечено выше, в советский период институт корпоративного договора, равно как и понятие корпорации, отвергалось политической и правовой идеологией. Более того, долгие годы после распада Советского Союза нормы о корпоративном договоре отсутствовали в нормативных правовых актах Российской Федерации.

Однако утверждать, что использование корпоративных соглашений в России началось с принятием нормативных правовых актов в данной области, было бы неверным. Корпоративные договоры стали использоваться в Российской Федерации практически одновременно с появлением хозяйственных обществ в начале 90-х годов XX века. Как отмечает

И. С. Шиткина, в основе заключаемых в тот период корпоративных соглашений лежал принцип свободы договора, поскольку прямого запрета на заключение корпоративных договоров законодательство не содержало. При этом регулирование отношений в рамках корпоративных договоров в этот период строилось исключительно исходя из материалов судебной практики.

В качестве классического примера существования корпоративного договора, а именно акционерного соглашения, задолго до принятия соответствующих нормативных правовых актов Е. В. Балыкова рассматривает акционерное соглашение между акционерами ОАО «ВымпелКом» — «Telenor» и «Altimo», по которому сторонами было достигнуто соглашение о возможности выдвижения каждой из них в совет директоров оператора связи по четыре человека. Корпоративные соглашения того периода регулировали внутренние вопросы деятельности организации, заключались для удобства взаимодействия акционеров хозяйственных обществ и носили простейший по сравнению с корпоративными соглашениями, заключаемыми в США, характер.

Однако, несмотря на практически «пустое» содержание первые корпоративные соглашения в Российской Федерации не всегда признавались судами действительными и подлежащими судебной защите. Более того, суды того периода зачастую отмечали чуждость данной правовой конструкции российскому праву. Например, Арбитражный суд города Москвы в 2002 году отказал в иске ЗАО «Филиттех» к ОАО «Московский трубный завод «Филит»», сославшись на то, что требования истца об обязании ответчика проголосовать определенным образом на общем собрании акционеров ЗАО «Филиттех» противоречат действующему законодательству, в частности статье 31 Федерального закона «Об акционерных обществах».

Знаковым делом из арбитражной практики того периода является дело по иску акционеров ОАО «МегаФон» о признании акционерного соглашения между ними ничтожным, рассмотрение которого происходило в 2005–2006 годах. Окончательное решение по данному делу было принято Федеральным арбитражным судом Западно-Сибирского округа. Данным решением акционерное соглашение было признано ничтожным. Благодаря делу о признании ничтожным акционерного соглашения ОАО «МегаФон» судебная практика позволила сформулировать основные положения касательно применения корпоративных соглашений в России, которые в дальнейшем легли в основу специальных нормативных правовых актов.

Во-первых, при заключении корпоративного договора между акционерами по поводу управления хозяйственным обществом могут применяться нормы исключительно российского законодательства, даже если возможность применения иностранного права допускается положения корпоративного договора. До принятия соответствующего законодательства была распространена практика заключения корпоративных соглашений за пределами юрисдикции Российской Федерации, чаще всего в оффшорных зонах.

Во-вторых, корпоративный договор, несмотря на корпоративную природу, содержит некоторые общие положения, которые схожи по своей природе с отдельными видами обязательств.

В-третьих, нормы корпоративного договора, которые нарушают положения действующего законодательства или учредительных документов хозяйственного общества, являются ничтожными.

В то же время решение по делу акционерного соглашения ОАО «МегаФон» позволило вскрыть существующие пробелы в правовом регулировании института корпоративного договора в Российской Федерации. Перед законодателем встала необходимость в разработке действенного правового механизма, который бы позволил отрегулировать отношения между участниками корпоративных обществ.

Пунктом 3 Указа Президента Российской Федерации от 18.07.2008 № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Указ № 1108) Совету при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства и Исследовательскому центру частного права при Президенте Российской Федерации было поручено разработать концепцию развития гражданского законодательства Российской Федерации. При этом Указом № 1108 предусматривалась необходимость сближения законодательства с законодательством Европейского Союза.

Несмотря на всю противоречивость предлагаемых изменений и продолжающихся споров по поводу целесообразности введения в ГК РФ конструкции корпоративного договора, первый шаг к законодательному закреплению нового для России института был сделан в декабре 2008 года. Федеральным законом от 30.12.2008 № 312-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» статья 8 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО) была дополнена частью 3, регулирующей возможность заключения участниками общества с ограниченной ответственностью договора об осуществлении прав участников общества.

Новое положение Закона об ООО предоставляло участникам общества с ограниченной ответственностью возможность заключения договора, по которому они обязуются осуществлять определенным образом свои права или воздержаться от осуществления указанных прав, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласовывать вариант голосования с другими участниками, продавать долю или часть доли по определенной данным договором цене и (или) при наступлении определенных условий либо воздерживаться от отчуждения доли или части доли до наступления определенных условий, а также осуществлять согласованно иные действия, связанные с управлением обществом, с созданием, деятельностью, реорганизацией и ликвидацией общества.

Таким образом, можно утверждать, что в 2008 году в законодательстве Российской Федерации впервые появилась конструкция, по своей сути схожая с корпоративным договором в его понимании в странах Западной Европы и США.

Спустя полгода после принятия положений о договоре об осуществлении прав участника общества с ограниченной ответственностью в Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон об АО) была введена статья 32.1, предоставившая акционерам право заключать акционерные соглашения. По своей сути акционерное соглашение предоставляло участникам акционерного общества те же права, что и договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью.

7 октября 2009 года решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства одобрена Концепция развития гражданского законодательства, пунктом 4.1.11 которой указывалось на целесообразность включения в ГК РФ общих правил, регулирующих возможность заключения участниками хозяйственных обществ взаимных соглашений, предметом которых могло быть:

– согласованное голосование участников соглашения по отдельным вопросам;

– право или обязанность продажи или выкупа одним участником долей другого участника либо преимущественное право их покупки; запрет на передачу акций (долей) третьим лицам;

– обязанность передавать другим участникам соглашения дивиденды или иные выплаты, полученные в связи с правом участия в корпорации.

Таким образом, разработчиками Концепции была предпринята попытка создания собственной модели корпоративных договоров, характерной только для России. В течение пяти лет после принятия Концепции велись ожесточенные дискуссии о возможности или невозможности реализации ее положений.

Итогом обсуждения Концепции и разработки новых нормативных правовых актов явилось принятие Федерального закона от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», которым, в числе прочего, в ГК РФ вводятся общие положения о корпоративном договоре (статья 67.2 ГК РФ).

Работы виднейших теоретиков, участвующих в разработке законопроекта, таких как Е. А. Суханов и С. И. Сидоров, свидетельствуют о том, что при разработке российской модели корпоративного договора за основу принималась европейская модель корпоративных соглашений. Между тем введенная в часть первую ГК РФ статья 67.2 и конструкция корпоративного договора вобрали в себя многие черты англо-американской модели корпоративного договора.

Стоит согласиться с М. И. Иноземцевым, который отмечает, что конструкция корпоративного договора, закрепленная в законодательстве Российской Федерации, в целом не однозначна, и при ее рассмотрении можно определить пять возможных моделей корпоративного договора:

1. Традиционная европейская модель корпоративного договора (часть 1 статьи 67.2 ГК РФ).
2. Модель корпоративного договора, предусматривающего обязанность сторон проголосовать за включение в устав общества положений, которые определяют структуру органов общества и их компетенцию (часть 2 статьи 67.2 ГК РФ). Данная модель характерна для англо-американской правовой системы.
3. Договор, заключаемый кредиторами и иными третьими лицами с акционерами (часть 9 статьи 67.2 ГК РФ).
4. Соглашение о создании хозяйственного общества, к которым возможно применение положений о корпоративных договорах (часть 10 статьи 67.2 ГК РФ).
5. Модель договора об управлении хозяйственным партнерством, сохранившаяся в Федеральном законе от 03.12.2011 № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах».

В связи с чем можно констатировать полный отход законодателя от намеченной Концепцией конструкции корпоративного договора.

Статья 67.2 ГК РФ объединила под понятием корпоративного договора ранее введенные в законодательство институты акционерного соглашения и договора об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью.

Таким образом, появлению в Российской Федерации корпоративного договора предшествовали его фактическое использование в предпринимательской практике и связанные с ним арбитражные дела.

Россия стала членом Всемирной торговой организации 22 августа 2012 года спустя 19 лет после первого обращения о присоединении к Генеральному соглашению по тарифам и торговле 1947 г. в 1993 г.

Прежде чем приступить к изучению юридической составляющей данной статьи, предлагаю детально рассмотреть термин ВТО. Итак, что же такое ВТО?

ВТО регулирует правила торговли между государствами на мировом уровне. Эта организация направлена на либерализацию торговли. Это площадка, на которой правительства различных государств могут договариваться о торговых соглашениях, разобраться в торговых проблемах, с которыми они сталкиваются друг с другом в реальной жизни. Это место для урегулирования торговых споров.

В целях снижения торговых барьеров применяется политика либерализации торговли. Однако ВТО — это не только либерализация, в некоторых случаях напротив используется политика сохранения торговых барьеров, примерами могут послужить защита потребителей или предупреждение распространения заболеваний.

ВТО — это свод правил. Его основой являются соглашения ВТО, они согласованы и подписаны большинством торговых государств мира. Эти документы — важнейшие юридические принципы международной торговли, которым должны следовать страны-участницы для оказания помощи производителям товаров и услуг.

За годы, предшествовавшие присоединению в ВТО, в России были приняты многочисленные законодательные меры, страны-участницы ВТО активно взаимодействовали с Россией для обеспечения гармонизации законодательства России с ключевыми нормами и принципами ВТО.

Россия, вступая в ВТО, взяла на себя обязательства по соблюдению норм права ВТО и развитию открытой, свободной конкурентной экономики. Надлежащим образом функционирующая система ВТО зависит от принятия каждым членом серьезных мер для развития взаимовыгодной торговли.

В целях выполнения требований ВТО были приняты Доклад рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Всемирной торговой организации и Протокол о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 г., а также федеральные законы, некоторые из них перечислены ниже:

– «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»;

– «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров»;

– «О валютном регулировании и валютном контроле» и др.

При выполнении имплементация права ВТО в России можно выделить несколько проблемных вопросов юридического характера.

Так, например, по мнению американского ученного Р. Левинас, Россия пока не полностью согласовала часть IV Гражданского кодекса России с Договором ВОИС по авторскому праву. Эта законодательная неопределенность, как представляется, породила неясность в отношениях с правоохранительными органами о надлежащем объеме и процедурах обеспечения соблюдения авторских и смежных прав, в том числе тех, которые защищены Соглашением по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности.

Согласно позиции Торгового представительства Соединенных Штатов Америки, в целях более продуктивного взаимодействия Российской Федерации с ВТО, необходимо доработать Федеральный закон «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 04.05.2011 N 99-ФЗ в части, например, контроля распространения и изготовления экземпляров компакт-дисков.

В российской юридической литературе выделяется следующий проблемный вопрос имплементации.

Таким вопросом считается содержание общего конституционного положения о месте международного права в российской правовой системе.

Приоритет положений многосторонних соглашений ВТО по отношению к национальному законодательству находит подтверждение также в ст. 3 Закона «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности».

Из данных утверждений, конечно, следует, что применение права ВТО российскими судами открывает такую возможность, как оспаривание в российских судах актов России, ссылаясь на право ВТО.

Таким образом, по мнению кандидата юридических наук Н. Е. Тюриной, «возможность обращения в российский суд, для которого принципиальным вопросом будет противоречие российского акта международному договору, в отсутствие взаимности, дает неоправданные преимущества партнерам России по ВТО для защиты своих интересов в торговых отношениях с Россией».

Исходя из изложенных сведений, а также принимая во внимание тот факт, что право ВТО стало обязательным для российских стран-партнеров по Таможенному союзу, которые до этого момента не были членами ВТО, считаю, что возможным решением вышеуказанной проблемы является ограничение непосредственного действия в российской правовой системе международных экономических договоров. На мой взгляд, это поможет избежать негативных последствий прямого действия многосторонних соглашений права ВТО во внутреннем правопорядке.

Согласно Конституции Российской Федерации ратификация международных договоров реализуется в форме федерального закона. Перечень международных договоров Российской Федерации, подлежащих ратификации, установлен в статье 15 Федерального закона от 15.07.1995 N 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации», пункт 1 которого предлагается дополнить подпунктом следующего содержания:

«е) в случае необходимости ограничения непосредственного действия в российской правовой системе международного экономического договора».

Литература:

1. Грибкова Т. В. Акционерные соглашения как средство правового регулирования корпоративных отношений: автореф. дис. … канд. юрид. наук. С.14.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301; СЗ РФ. 2020. № 31 (часть I). Ст.5010.
3. Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (ред. от 31.07.2020) // СЗ РФ. 1998. № 7. Ст. 785; СЗ РФ. 2020. № 31 (часть I). Ст. 5011.
4. Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (ред. от 31.07.2020) // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1; СЗ РФ. 2020. № 31 (часть I). Ст. 5065.
5. Supplement to the Wisconsin Statutes of 1898: Supplement. Legislative Reference Bureau, 1906.P. 848.
6. E. L. Glaeser, C. Goldin Corruption and Reform: Lessons from America’s Economic History. P. 141.
7. Варюшин М. С. Гражданско-правовое регулирование корпоративных договоров: сравнительный анализ: дис. … канд. юрид. наук. С. 19.
8. См.: Board of editors. Corporations: Voting Trusts and Irrevocable Proxies// California Law Review. 1948. Vol.36. P. 282.
9. Model Business Corporation Act (MBCA) // [Электронный ресурс] Режим доступа URL: https://www.systemday.com/usa/usa-company-law/ (дата обращения: 20.09.2020).
10. Сыродоева О. Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). М.: Издательство Спарк, 1996. С. 80.
11. Spadaccini M. What is a «Close Corporation»? // Ultimate Book of Forming Corps, LLCs, Partnerships & Sole Proprietorships. 2004.
12. См., Варюшин М. С. Гражданско-правовое регулирование корпоративных договоров: сравнительный анализ: дис. … канд. юрид. наук. С. 24.
13. Шиткина И. С. Соглашения акционеров (договоры об осуществлении прав участников) как источник регламентации корпоративных отношений // Хозяйство и право. 2011. № 2. С.37.
14. Балыкова Е. В. Акционерное соглашение / Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. 2010. № 1 (68). С. 70.
15. Постановление ФАС Московского округа от 16.04.2003 № КГ-А40/1855–03 по делу № А4035297/02–57–365 // [Электронный ресурс] Режим доступа URL: https://kad.arbitr.ru/Card/9f3bae92-c282–47e3-a38f-210d6fe534f1 (дата обращения: 21.09.2020).
16. Иванов А., Лебедева Н. Соглашение акционеров: шаг вперёд или топтание на месте? // Корпоративный юрист. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 52.
17. Указ Президента Российской Федерации от 18.07.2008 № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» (ред. от 29.07.2014) // СЗ РФ. 2008. № 29 (ч. 1). Ст. 3482; СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4402.
18. Федеральный закон от 30.12.2008 № 312-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (ред. от 05.05.2014) // СЗ РФ. 2009. № 1. Ст. 20; СЗ РФ. 2014. № 19. Ст. 2304., 4001.
19. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. № 11, ноябрь, 2009.
20. Федеральный закон от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 2014. № 19. Ст. 2304; СЗ РФ. 2016. № 27 (часть I). Ст. 4169.
21. Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право / Е. А. Суханов. М.: Статут, 2015. 456 с.
22. Федоров С. И. Правовое регулирование корпоративных договоров и модернизация гражданского права России // Вестник гражданского права. 2013. № 1. С.44.
23. Иноземцев М. И. Акционерное соглашение: ответственность за нарушение по праву России и зарубежных государств: монография. С. 37–38.