В российском гражданском праве существует специфический юридический инструмент, освобождающий должника от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору. Исключение ответственности происходит и в случае, если непреодолимая сила стала причиной возникновения вреда, повлекшего деликтную ответственность.
Отечественный законодатель закрепляет легальное определение непреодолимой силы в п. 3 с. 401 ГК РФ [1]. Так, под непреодолимой силой понимаются «чрезвычайные» и «непредотвратимые при данных условиях» обстоятельства. Обстоятельство может быть квалифицировано как непреодолимая сила лишь при единовременном наличии этих двух основных признаков, указанных в определении.
Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в одном из своих постановлений указал, что под «чрезвычайностью» понимается исключительность, выход за пределы нормального, обыденного, необычайность для тех или иных жизненных условий, что не относится к жизненному риску и не может быть учтено ни при каких обстоятельствах [2].
Помимо освобождения от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение условий договора, законодатель разрешает прекращать договор в случае наступления обстоятельств непреодолимой силы. Многие типовые договоры содержат пункты о порядке прекращения договора в случае наступления таких обстоятельств — форс-мажорные оговорки. Особенно часто подобные положения встречаются в договорах, связанных с предпринимательской деятельностью. Согласно абз.3 п.1 ст.2 ГК РФ «Предпринимательской деятельностью признается самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность» [1]. Предприниматели любыми доступными способами и средствами пытаются минимизировать такой риск для себя и своей организации.
2020 год стал сложным для многих предпринимателей из-за существенных ограничительных мер, связанных с пандемией коронавируса (COVOD-19). Введённый весной на территории РФ режим самоизоляции привёл к нарушению стабильности гражданского оборота. Исполнение многих обязательств стало невозможным.
На начальных этапах распространения пандемии Верховный Суд выработал проектный документ, в котором коронавирус представлялся универсальным основанием для прекращения договора, в котором указывалось, что стороны договора могут отказаться от его исполнения, если орган государственной власти или местного самоуправления принял даже временные решения, мешающие исполнению контракта [3]. Такую позицию не поддержал судья Верховного суда Сергей Асташев, который высказал мнение, что правом на расторжение договора может быть наделён только кредитор. Данная позиция представляется вполне логичной, поскольку если сделать пандемию «гарантирующим» фактором освобождения от ответственности за неисполнение обязательств, это может повлечь недобросовестное поведение должников.
Нерабочие дни, введённые Указом Президента РФ от 02.04.2020 № 239 [4], Верховный суд не счёл основанием для переноса срока исполнения обязательств [5].
За текущий год накопилась достаточная судебная практика, в которой предприниматели ссылаются на пандемию, как на обстоятельство непреодолимой силы. Решения, которые принимались в начале пандемии, в основном, признавали коронавирус непреодолимой силой, обстоятельству был в полной мере присущ признак «чрезвычайности».
С течением времени, наличие ограничений стало привычным и при осуществлении предпринимательской деятельности (либо иной деятельности, связанной с исполнением обязательств) стороны, вступающие в правоотношения, должны ориентироваться на текущую обстановку. Привычность того, что гражданские правоотношения отягощены некоторым обстоятельством, является фактором, исключающим чрезвычайность такого обстоятельства. Так, под «чрезвычайным» понимается «не предусмотренное обычным течением дел, вызванное исключительными обстоятельствами, экстренное [6]. В лексическом смысле, «привычность» и «обыденность» являются антонимами чрезвычайности.
Существует мнение, что для вновь возникающих правоотношений пандемия не может учитываться как непреодолимая сила, если не произойдут новые, связанные с пандемией, но нехарактерные нынешнему положению дел изменения, способные повлечь нарушения в виде неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств.
Несмотря на кажущуюся логичность выводов о том, что «обыденность» исключает «чрезвычайность», такая позиция подвержена критике, поскольку прослеживается подмешивание признака непредвиденности, так же применяемого при квалификации непреодолимой силы. Знание о приближении, или наличии некоторого обстоятельства, не всегда поможет избежать негативные последствия, вызванные внешним воздействием, связанным с таким обстоятельством. Законодателем не случайно была выделена чрезвычайность, как признак, характерный именно обстоятельствам непреодолимой силы, тем самым разграничивая их от простого случая.
По нашему мнению, под «чрезвычайным» должна пониматься именно исключительность обстоятельства. Развитие науки и техники не стоит на месте, но предпринимаемые мировым сообществом действия, направленные на борьбу с пандемией, пока не привели к утрате (и связанных с ней явлений) возможности квалифицировать её, как обстоятельство непреодолимой силы. Пандемия COVID-19, еженедельно бьющая рекорды по числу новых заболевших, не утрачивает признак чрезвычайности, поскольку для минимизации пагубных последствий влияния коронавируса может потребоваться введение новых ограничительных мер.
В любом случае, суды, применяющие положения о непреодолимой силе, в рамках разрешения споров, связанных с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, при квалификации должны руководствоваться тем, какое именно влияние оказала пандемия на правоотношение. Необходимо тщательно проверять, было ли вызвано неисполнение или некачественное исполнение обязательств негативным воздействием пандемии.
Давая легальное определение непреодолимой силе, законодатель не случайно указывает, что невозможность превозмочь негативное влияние должно оцениваться относительно «данных обстоятельств». Участники гражданских правоотношений имеют разные возможности по противостоянию внешним вызовам. Чрезвычайность, свойственная нынешней пандемии подтверждается объективной непреодолимостью обстоятельств практически для всех участников, независимо от капитализации, объёмов продаж, численности сотрудников организации и вида деятельности.
Подводя итог, можно сделать вывод о том, что не смотря на пандемию COVID-19, ставшую привычной в нынешней действительности, она не утратила признак чрезвычайности и может квалифицироваться судами, как обстоятельство непреодолимой силы в конкретных случаях (при наличии остальных квалифицирующих признаков).
Литература:
- «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 31.07.2020)
- Постановление Президиума ВАС РФ от 21 июня 2012 г. № 3352/12 по делу № А40–25926/2011–13–230 // Вестник ВАС РФ. 2012. № 10.
- Куликов В. Верховный суд не признал пандемию форс-мажором // Российская газета. — 2020. URL: https://rg.ru/2020/06/11/verhovnyj-sud-ne-priznal-pandemiiu-fors-mazhorom.html (дата обращения: 15.11.2020)
- Указ Президента РФ от 02.04.2020 № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)»
- Обзор: «Верховный суд опубликовал первый обзор по коронавирусу» (КонсультантПлюс, 2020) URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_350840/f6c996c118969917e4ac9c0f12b49868eadfe352/ (дата обращения: 15.11.2020)
- Толковый онлайн-словарь русского языка Ефремовой Т. Ф. URL: https://lexicography.online/explanatory/efremova (Дата обращения 15.11.2020)
