В статье раскрывается понятие и основные компоненты электронного правосудия в Российской Федерации. Сделан вывод о том, что чёткого определения термина «электронное правосудие» в российской науке не имеется, а существующие понятия не охватывают все признаки электронного правосудия в цивилистическом процессе. Представленные определения характеризуют термин исключительно по одному его элементу, в то время как информационно-коммуникационные технологии охватывают большую часть формальной стороны правосудия.
Ключевые слова : электронное правосудие, электронный документ, транспарентность судопроизводства, системы искусственного интеллекта.
The article examines the concept and basic electronic justice in the light of the judicial reform carried out in the Russian Federation. The conclusion is made that there is no clear definition of the term «e-justice» in Russian science, and the existing concepts do not cover all the signs of electronic justice in the civil law process. The presented definitions characterize the term exclusively in one of its elements, while information and communication technologies cover most of the formal side of justice.
Keywords: e-justice, electronic document, transparency of legal proceedings, artificial intelligence systems.
Мир вокруг нас непрерывно меняется. Революционная эволюция информационной среды кардинально меняет окружающую реальность. Новые технологии властно вторгаются не только в область производства, коммерции, военную сферу, но и в повседневную жизнь миллиардов людей по всей планете. Цифровая экономика, онлайн-торговля, удалённый контент, облачные технологии, электронное правительство — реалии электронного документооборота. Как видим, информационная и коммуникационная революция сегодня определяет развитие самых разных социальных взаимодействий. В этом контексте и система правосудия не может оставаться в стороне от этих трендов. Концепт электронного правосудия (e-justice — в зарубежных странах) выступает тому наиболее ярким подтверждением (иллюстрацией).
На сегодняшний день электронные системы проникли в каждый аспект жизни современного человека. В настоящее время никого не удивляют электронные взаимоотношения между органами государственной власти по электронной почте (e-mail), обменом информации через официальные интернет страницы (web сайты), подписание договоров и согласование существенных условий по средствам IT-технологий.
Правосудие исторически относится к числу важнейших элементов государства, осуществление которого связано с правильной организацией функционирования судебной власти. В 2009 году Совет Европы издал рекомендации по улучшению «электронной демократии», которые направлены на развитие электронной демократии, редактирование имеющихся нормативно-правовых актов и адаптации их к стремительно развивающейся электронной системе. IT-инструментарий даёт возможность оптимизации судебные процедуры, что, в свою очередь, закономерно способствует повышению эффективности отправлению правосудия.
Российская судебная система находится в начальной точке развития электронных инноваций в судебной системе. В настоящий момент электронные системы привлекательны для пользователей своей простотой и доступностью, а также тем потенциалом и возможностями, которые они предоставляют.
Технологические потребности социума требуют от судебной системы адаптации к требованиям информационной и цифровой революции, к внедрению в процесс новейших диджитал-технологий. В этом контексте появилась необходимость разработки соответствующего понятийно-категориального аппарата. Так образовались термины: «электронное государство», «электронное правительство», «электронное правосудие». В конституционном аспекте данные термины являются критерием эффективности социальной среды и предоставлением со стороны государства реальной возможности реализации современной (максимально эффективной) защиты прав/свобод человека посредством правосудия.
Современный участник судебного разбирательства требует от судебной системы верховенства права (Rule of Law), справедливости, прозрачности, эффективности, результативности, экономичности, мобильности, гласности. В этом контексте электронное правосудие является не только средством для отправления правосудия, но и регулятором отношений между всеми участниками судебного процесса вне зависимости от уровня и судебной инстанции.
В настоящее время концепт электронного правосудия не имеет официальной нормативной дефиниции. Действующее законодательство соответствующего определения не содержит. Такую дефиницию находим на подзаконном уровне и в программно-идеологических документах. Так, в постановлении Правительства РФ от 27.12.2012 № 1406 «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2013–2020 годы» [10] концепт электронного правосудия определяется посредством ряда последовательных мероприятий, функционально-целевое предназначение которых связано с внедрением «электронных» элементов в российское судопроизводство, включая материально-техническое оснащение судов, способное надлежаще обеспечить бесперебойное функционирование соответствующих программных продуктов и информационно-коммуникационных технологий.
Согласно Концепции развития информатизации судов до 2020 года, утверждённой Постановлением Президиума Совета судей РФ от 19.02.2015 № 439: концепт электронного правосудия представляет собой ничто иное, как способ и форму реализации процессуальных действий, которые основаны на использовании информационных технологий в деятельности судов, включая взаимодействие судов, граждан и организаций в электронных (цифровых) форматах. На наш взгляд, весьма принципиальна здесь программно-идеологическая установка на регламентацию совершения надлежащих действий через автоматизированные информационные системы со стороны закона, то есть обретение ими определённой процессуальной формы.
Анализ доктринальных источников показал, что единого, унифицированного определения концепта электронного правосудия в правовой науке не выработано. Отсутствие легальной дефиниции рассматриваемого термина в российском законодательстве повлекло за собой весьма различные предложения по его толкованию. Различные авторы вкладывают в это понятие свои признаки и атрибуты.
Так, по мнению Н. Н. Федосеевой, концепт электронного правосудия связан с совершением процессуальных действий участниками судопроизводства «в цифровой форме» [8].
Анализируя информационные технологии в судебной системе Сингапура, И. Ю. Носков полагает, что термин «электронное правосудие» означает все возможные способы отправления правосудия с использованием технических средств цифровой обработки данных [7].
Электронное правосудие, констатирует Ю. А. Жданова, нужно рассматривать в максимально широком значении, включая в это понятие разнообразный массив автоматизированных информационных инструментов (информ-площадки, публикующие данные судебных дел, ведущие «электронные дела», предоставляющие доступ участникам процесса к судебным материалам, и т. д.) [4].
В свою очередь С. Ю. Шараевым справедливо подчёркивается, что электронное правосудие представляет собой особую форму осуществления судопроизводства, которая базируется на применении цифровых технологий [9].
Как видно из приведённых определений, чёткого определения термина «электронное правосудие» в российской науке не имеется, а существующие понятия не охватывают все признаки электронного правосудия в цивилистическом процессе. Представленные определения характеризуют термин исключительно по одному его элементу, в то время как информационно-коммуникационные технологии охватывают большую часть формальной стороны правосудия.
По мнению автора наиболее подходящее определение даётся в трудах Е. А. Артешовой, которая определяет электронное правосудие как «совершение процессуальных действий в цифровой форме» [11]. При этом, представленная автором дефиниция также не раскрывает все аспекты электронных систем в российском цивилистическом судопроизводстве.
По мнению В. А. Лаптева и Н. И. Соловяненко, единственное и безусловное различие традиционного и электронного правосудия между собой связано с использованием цифрового инструментария в процессе судопроизводства (точнее говоря, авторы имеют в виду — отправление правосудия) [6]. Тем самым, обоснованно полагают В. А. Лаптева и Н. И. Соловяненко в той же монографии, концепт электронного правосудия следует рассматривать в контексте деятельности судов по отправлению правосудия с применением информационнокоммуникационного инструментария, которым, в частности, обеспечивается электронный документооборот, формируются электронные дела и архивы, обеспечивается удалённая доступность к материалам судебных дел, в том числе — и в онлайн-режимах.
Акцентируем внимание, что ряд специалистов, на что указывает, в частности, Ш. Ш. Гасанадзе, допускают отождествление «электронного правосудия» с «электронным судопроизводством», причём — и в терминологическом (категориальном), и в содержательном контекстах [3]. При этом в доктринальных источниках встречается как узкий, так и широкий подходы. Широкий подход предполагает, что электронное правосудие (читай, электронное судопроизводство) суть комбинация разнообразных автоматизированных информационных продуктов — сервисов, позволяющих обнародовать материалы судебных дел (прежде всего, речь идёт о судебных актах, разрешающих споры по существу), вести «электронные дела», обеспечивать доступность релевантной информации для участников процесса в удалённом и онлайн-режимах. С позиций узкого подхода концепт электронного правосудия ограничен возможностью участников процесса влиять (инициировать) начало и ход судебных разбирательств (напр., через подачу исков и иных документов в суд в электронном виде или путём участия в судебных заседаниях по видеоконференцсвязи) [5].
Анализ доктринальных источников позволяет сделать обоснованный вывод, что подавляющим большинством специалистов (напр., Е. В. Базилевских, И. А. Блинков, Д. Х. Валеев, А. Н. Гулемин, А. Е. Солохин, А. П. Яковлева, и мн.др.), работающих над проблемами электронного правосудия, последнее рассматривается как относительно новая форма судопроизводства, которая базируется на использовании цифровых информационных и коммуникационных технологий, функционально-целевое предназначение которой — обеспечить наиболее полную реализацию принципов гласности, транспарентности, доступности и, в конечном счёте, справедливости и эффективности правосудия.
Полагаем, термины «электронное правосудие» и «цифровое правосудие» все же нельзя отождествлять. Действительно, применительно к «электронному правосудию» мы подразумеваем свойства носителей информации, в то время как применительно к «цифровому правосудию» –форму наличного существования (объективации) информации. В этом контексте, на наш взгляд, электронное правосудие суть важнейший этап на пути к собственно цифровому правосудию. В качестве наглядной иллюстрации приведём точку зрения Я. В. Антонова, который выделяет ряд базовых атрибутивных признака, которые должны быть присущи системе электронного правосудия, а именно:
– удалённый доступ к информационным контентам, связанным с функционированием судебной системы,
– «электронизация» судопроизводства путём фактической замены «физически-материальных» взаимоотношений участников «электронными» (в этом контексте, Я. В. Антоновым даже используется новаторский термин «дематериализация» судебного процесса),
– активное использование системы видеоконференцсвязи [1].
При этом Я. В. Антонов допускает, что на любой стадии процесса технические средства могут иметь как цифровой, так и аналоговый характер. Разумеется, стратегическое направление состоит в том/, чтобы всячески продвигать приоритетность именно цифровому инструментарию, так как указанные средства позволяют в максимальной степени задействовать возможности и преимущества виртуальной сети Интернет.
Предлагаем на законодательном уровне официально закрепить понятие электронного правосудия в цивилистическом процессе в широком смысле, а именно: как совокупность межведомственных электронных систем, основанных на новейших достижениях информационных технологий, позволяющих обеспечить улучшение качества, доступности и открытости (прозрачности) работы судебной системы, включая возможность повышения юридической грамотности населения в сфере защиты законных прав и свобод.
Данное определение охватывает множество аспектов с содержательной точки зрения. Так, данное определение учитывает возможное дальнейшее развитие и переход всех ветвей власти на «электронный формат». Дальнейшее использование информационных систем будет охватывать большую часть судебного делопроизводства, процесса и защиты прав и интересов граждан.
Комитет министров Совета Европы выделяет следующие задачи электронного правосудия: улучшение качества юридических услуг по средству ускорения судебных процедур, повешение прозрачности и общего качества услуг, наличие индивидуально учитывающий права физических и юридических лиц интерфейс к законодательной и юридической информации, наличие информационных сайтов судов, национальных и международных порталов, которые должны обеспечивать развитие информационно-коммуникационных технологий, использование вспомогательных систем при отправлении правосудия, таких как видеоконференцсвязь и иные стандарты для электронного обмена информацией, легализация и повсеместное использование электронного обмена данными, как внутри системы, так и при взаимодействии с иными учреждениями как на национальном уровне, так и на международном, создание доверия к консультациям, а также адекватного восприятия информации [12, пп 46-50].
Одной из задач электронных систем в судопроизводстве — это принципиально новая модель отправления правосудия, включающая в себя отличную от привычной модели взаимодействия граждан и судов, судов и государства, органов исполнительной власти и судов.
Концепт «электронное правосудие» обладает явными преимуществами над системой классического судопроизводства в режиме оффлайн. В литературе приводятся ряд следующих его достоинств: сокращается время и ресурсы, на подачу в суд необходимых документов, возможность более оперативно решать вопросы существенно снижает риск пропустить сроки исковой давности, многократно увеличивается интенсивность обработки/рассмотрения жалоб и протестов, как верно заметила И. В. Воронцова, кардинально возрастают возможности такого направления деятельности, как судебная статистика [2].
Значимость внедрения концепта электронного правосудия чрезвычайно велико. Взаимодействие между участниками процесса начинает происходить более обезличено, что способствует реализации таких принципов судопроизводства как беспристрастность и справедливость.
Кроме того, для современного судебного процесса внедрение указанного концепта означает: сокращение длительности судопроизводства (экономия времени), повышение транспарентности (открытости, гласности) судебного процесса, улучшение возможностей по повышению единообразия правоприменительной практики, возможность оперативного электронного документооборота между судебными инстанциями, повышение доступности судебной защити законных прав и свобод вне зависимости от местонахождения участника процесса и его положения, возможность более тщательного и удобного анализа материалов судебной практики.
Современные программные продукты, основанные на анализе судебных актов, способствуют повышению качества юридических услуг и как следствие эффективной защите законных прав и интересов граждан.
При этом переход на автоматизацию судебного делопроизводства является лишь «упрощением» и элементом ускорения при повышении эффективности деятельности судов. Например, современное делопроизводство позволяет информировать участников процесса посредством web-сайта или СМС-оповещения. Раньше для получения информации о ходе дела, сторона была вынуждена обращаться в суд лично, что создавало дополнительную нагрузку на специалистов суда. Или, аудио-протоколирование судебного процесса, которое снижает количество заседаний по представлению замечаний к протоколу судебного заседания.
Российская судебная система проходит этап реформирования и становления электронного правосудия, где процессуальная форма субъектов гражданского судопроизводства заменяется на дистанционную (интерактивную) и бездокументарную форму.
Акцентируем внимание, что электронные системы позволяют лицам с ограниченными возможностями, или лицам, проживающим в отдаленных, от судов местностях, защищать свои законные права и интересы. Возможность удаленного участия в судебном процессе позволяет обеспечить гарантированное Конституцией РФ право на доступ к правосудию.
Для цивилистического процесса электронные системы означают изменение роли суда в жизни общества. Граждане получают правовые знания, повышается уровень правовой культуры и правосознания нашего общества при обращении к web-сайтам судов.
Разумеется, внедрение информационных технологий и использование электронных процедур, включение новых способов и форм гражданского и арбитражного судопроизводства, влекут за собой не только новые возможности, но и являются основой для возникновения новых проблем и вызовов (напр., в части исследования электронных доказательств).
Таким образом, электронное правосудие в цивилистическом процессе — это деятельность по отправлению правосудия и участию в судебном процессе посредством электронных систем (информационных технологий). Дальнейшее использование информационных систем должно охватывать большую часть судебного делопроизводства, процесса и защиты прав и интересов граждан. К сожалению, концепт электронного правосудия не имеет официальной дефиниции.
Последовательная эволюция электронного правосудия представляет собой не сиюминутную прихоть руководства страны, но выступает веянием времени, обусловленным цифровой и информационной революцией, и, соответственно, повсеместной активизацией информационно-коммуникационных технологий. В процессе практического внедрения элементов электронного правосудия трансформируются формы судопроизводства, радикально повышается прозрачность, транспарентность судебного процесса, облегчается доступность правосудия, упрощаются процедуры ведения дел, эффективность их своевременного разрешения. Разумеется, национальная специфика отражается на характере и содержательных аспектах электронного правосудия в той или иной стране, включая Россию. Такую специфику определяют, в частности, территориальные масштабы страны, её государственное устройство, уровень развития судопроизводства, техническая оснащённость, развитость IT-технологий, соответствующая квалификация судей и иных участников судопроизводства, менталитет населения и т. п.
К сожалению, действующее законодательство соответствующего определения не содержит. Поэтому нужно закрепить понятие «электронного правосудия» в законодательном акте. То есть, нам представляется, что российскому законодателю необходимо официально закрепить понятие «электронного правосудия» в государственных программах развития.
Нужно изначально определить понятийно-категориальный аппарат, поскольку целый ряд релевантных терминов, пришедших из цифровой среды и носящих специализированный характер, до сих пор либо вовсе не имеют нормативно закреплённых дефиниций, либо в их правовой интерпретации присутствуют различные, подчас — даже разнонаправленные, трактовки (напр., в доктрине и судебной практике понятие электронного правосудия изначально трактовали ограничительно, отождествляя его исключительно с информатизацией деятельности судов). Например, термин «электронные системы» не находит своего законодательного закрепления.
Непосредственно на законодательном уровне, а именно процессуальными кодексами, в настоящее время подробно не регламентированы порядок и последствия обращения в суд в электронной форме, правила обмена сторонами состязательными документами, ознакомления с материалами электронного дела, правила извещения и последствия неизвещения участников процесса в электронной форме, допустимость применения фикции извещения, порядок разрешения ходатайств, поданных в электронном виде, порядок исследования электронных доказательств, правила их оценки, возможность представления доказательств в ходе судебного заседания в формате видеоконференцсвязи и многие другие вопросы.
Указанные проблемы подлежат разрешению либо на уровне законодательства, либо путём издания новых разъяснений Верховным Судом Российской Федерации. Так, в настоящее время такая законодательная инициатива изложена в проекте Федерального закона «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» [13].
Литература:
- Антонов Я. В. Электронная демократия как политико-правовой механизм согласования частных и публичных интересов / Я. В. Антонов // Российская юстиция. — 2017. — № 12. — С. 39–40.
- Воронцова И. В. О соотношении понятий «электронный суд» и «электронное правосудие» / И. В. Воронцова // Правовая политика и правовая жизнь. — 2019. — № 3. — С. 167–169.
- Гасанзаде Ш. Ш. Электронное правосудие и электронное судопроизводство / Ш. Ш. Гасанзаде // Научные горизонты. — 2019. — № 5–1 (21). — С. 118–122.
- Жданова Ю. А. Правовая природа электронного правосудия и его место в системе институтов информационного общества / Ю. А. Жданова // Административное право и процесс. — 2015. — № 4. — С. 83.
- Кириллов А. Е. Процессуальные основы электронного правосудия / А. Е. Кириллов // Вестник гражданского процесса. — 2018. — Т. 8. — № 1. — С. 220–228.
- Лаптев В. А. Электронное правосудие. Электронный документооборот / В. А. Лаптев, Н. И. Соловяненко. Под общей редакцией С. Ю. Чучи. — Москва: Проспект, 2019. — 240 с.
- Носков И. Ю. Информационные технологии в судебной системе Сингапура / И. Ю. Носков // Информационное право. — 2014. — № 2. — С. 120–122.
- Федосеева Н. Н. Электронное правосудие в России: сущность, проблемы, перспективы / Н. Н. Федосеева // Администратор суда. — 2018. — № 3. — С. 77–78.
- Шараев С. Ю. Электронное правосудие: итоги и перспективы / С. Ю. Шараев // Пермский юридический альманах. — 2019. — № 2. — С. 163–170.
- Собрание законодательства Российской Федерации. – 2013. – № 1. – Ст. 13.
- Правовые проблемы внедрения и использования электронного документооборота: Сборник материалов тематического круглого стола / Под ред. Д.В. Шибаева. – Вологда: ФГУ Вологодский ЦНТИ, 2010. – С. 9.
- Рекомендации Комитета министров Совета Европы CM/Rec (2009) государствам-участникам Совета Европы по электронной демократии и пояснительная записка [электронный ресурс] URL: https://publicsearch.coe.int/?lang=ru#k=рекомендации... (дата обращения: 17.03.2020).
- Официальный сайт Министерства Юстиции РФ. Интернет-ресурс URL: https://minjust.gov.ru/ru/events/48163/ (дата обращения 05.11.2020).
