Влияние личностных особенностей на склонность к коррупционной деятельности

Коррупция, по справедливому замечанию большинства политических и общественных деятелей, захлестнула современную власть на всех ее уровнях. Такое пристальное внимание обусловлено, прежде всего, общественной опасностью этого феномена. Коррупция разлагает демократические институты общества и ставит под угрозу их существование. Это проблема является актуальной для современной России, пытающейся, пока бесплодно, привить на своей почве демократические традиции. Коррупция делает неравным доступ людей к материальным и общественным благам, что само по себе является признаком недемократичности существующего строя. Безусловно, не одним лишь отсутствием демократии страшна коррупция. Она разлагает и моральные устои общества: у людей, далеких от политики, складывается впечатление продажности и нечестности высшего эшелона власти.

Одно из наиболее кратких, но достаточно емких определе­ний коррупции дает Словарь иностранных слов: это «подкуп, продажность должностных лиц, политических деятелей» [3].

Немецкий криминолог В. Хетзер полагает, что «во многих странах продажность стала уже основным принципом общественного устройства», «важным элементом в борьбе за политическую власть». На этом основании высказываются понятные сомнения в самой возможности выработки государственной стратегии борьбы с коррупцией. Правоохранительные органы становятся бессильными в рамках политических и экономических систем, связанных, по существу, круговой коррупционной порукой [2].

Коррупция в понимании простого обывателя – это взяточничество.

Взятка - деньги или другие ценности, незаконно даваемые должностному лицу в обмен на совершение каких-либо действий по должности в интересах дающего [7].

Принято различать два типа взяток, одинаково наказуемых, но по-разному воспринимаемых моральным сознанием: взятка-подкуп и взятка-благодарность. Иногда взятку воспринимают как оплату за услуги, как компенсация низкой зарплаты [9].

Взятка представляет собой любопытный предмет для психологического анализа. В каком-то смысле она напоминает «бессознательное» 3. Фрейда, которое по сходным причинам также недоступно для непосредственного изучения.

Эта аналогия при всей ее кажущейся неожиданности оказывается достаточно близкой. Как и бессознательное, взятка окружена огромным количеством домыслов, слухов, сплетен. Реально существует целая мифология социального мира, где все продается и все покупается, в котором взятка и блат оказываются основными рычагами совершения поступков, решения спорных вопросов, одобрения или наказания действий конкретного человека. Так же как и содержания бессознательного, замешанные на страхе, агрессии, сексуальности, взятка вызывает весьма насыщенное эмоциональное отношение, причем оно, скорее, несет в себе негативный оттенок. Ведь гласно и публично взятка и блат (обмен услугами) всячески осуждаются. Звучат призывы «обуздать» эти явления, «положить конец позорной практике», «выкорчевать с корнем коррупцию» и т.п. Время от времени даже мелькают сообщения о судебных процессах над пойманными «за руку» взяточниками. Таким образом, на уровне деклараций (которыми полны средства массовой информации и выступления крупных отечественных государственных чиновников и политиков) взятка описывается в терминах осуждения, запрета и вытеснения на периферию социальной жизни. Все это, конечно, лишь подогревает интерес к этому предмету.

Известно, что в основе термина «коррупция» лежит латинское слово «corruptio», означающее в буквальном переводе «порчу, подкуп» (однокоренным в этом смысле является и слово «коррозия»). В целом этот перевод дает общее представление о сущности коррупции – порче или коррозии власти путем ее подкупа – с точки зрения рассмотрения ее в качестве социального явления, коим она, безусловно, является.

Г.К. Мишин, вопреки утверждениям большинства пишущих по этим вопросам авторов, утверждает, что латинский термин «corruptio» происходит от двух корневых слов cor (сердце; душа, дух; рассудок) и ruptum (портить, разрушать, развращать). Поэтому суть коррупции не в подкупе, продажности публичных и иных служащих, а в нарушении единства (дезинтеграции, разложении, распаде) того или иного объекта, в том числе государственной власти [6].

Что касается населения, то большинство людей чаще все­го рассматривает коррупцию с точки зрения компенсации низкой оплаты чиновника, а также неизбежного условия за беспрепятственное прохождение в инстанциях интересующе­го их вопроса и получение необходимого им конкретного решения государственного органа. При этом характерно, что мно­гие граждане даже в случаях публичного осуждения ими этого явления, так или иначе, сами способствуют его сохране­нию, поскольку вынужденно или по собственной инициативе участвуют в коррупционных сделках. Логика подсказывает, что существование коррупции в обществе было бы невозможно по определению без подобного участия. Более того, справедливо осуждая коррупцию, они одновременно рассматривают ее как неотъемлемую часть их жизни или опре­деленные правила игры, которые ими из-за отсутствия выбора должны безоговорочно приниматься.

Взяточничество в чистом виде встречается, как показывает практика, сравнительно редко. Как правило, оно сопровождается (или, точнее, сопровождает) хищениями, другими должностными преступлениями, так или иначе направленными на извлечение наживы и достижение корыстных целей. Поэтому взяточникам, и в первую очередь взяткополучателям, присущи многие из тех личностных свойств, которые характеризуют психологические особенности личности расхитителей [5].

Диапазон психологических качеств личности взяткополучателей достаточно широк, и во многом именно они предопределяют формы и методы, продолжительность, масштабы и другие характеристики их преступного поведения. Общими здесь являются в первую очередь негативное отношение к закону и жажда наживы, пренебрежение к моральным и нравственным нормам, сознательное культивирование безнравственных коллизий и игнорирование таких негативных последствий, как дискредитация деятельности государственного аппарата, разложение подчиненных, подрыв принципа социальной справедливости. Для взяткополучателей характерен синдром круговой поруки, протекционизм, психология потребительства, которая чаще всего превалирует над всем остальным.

Рассматривая взятку не только как источник наживы, но и как средство обеспечения или прикрытия своей преступной деятельности, они зачастую сами становятся взяткодателями, подстрекателями или посредниками во взяточничестве. По-разному относясь к совершаемому преступлению, взяткополучатели по-разному строят свои отношения со взяткодателями и посредниками, по-разному ищут способы получения взяток. Наиболее беззастенчивые наглеют и становятся вымогателями. Однако отношения, построенные на психическом понуждении взяткодателя, крайне непрочны и прекращаются, как только исчезает угроза законным интересам взяткодателя. Это заставляет взяткополучателя искать новых лиц, готовых оплатить взяткой его услуги. Взяткополучателя в этом случае уже не останавливает требование противозаконных действий. Когда же он сам не может удовлетворить интересы, то, чтобы не упустить источник наживы, обращается к другим должностным лицам, которые могут принять необходимое решение. Понятно, что такие обращения вовлекают во взяточничество все более широкий круг лиц, образующих преступные группы взяточников.

Целью настоящей работы является исследование влияния личностных особенностей на склонность к коррупционной деятельности.

Мы предположили, что в зависимости от некоторых личностных особенностей можно выделить три группы людей, по-разному относящихся к коррупционной деятельности: те, которые принципиально не берут взятки; сомневающиеся; и, те, которые берут взятки

В нашем исследовании учувствовали 32 респондента (мужчины и женщины) в возрасте от 21 года до 70 лет, работающие в сфере медицины, образования, предпринимательства и т.д. При этом некоторые из них занимают высокие руководящие посты на крупных предприятиях. Такая выборка не случайна, ведь именно в этих сферах и на таких должностях люди чаще всего сталкиваются с соблазном получения взятки. Кроме того, широкий возрастной спектр позволяет в миниатюре рассмотреть практически весь социум, для того, чтобы результаты исследования были более полными.

Психодиагностический инструментарий исследования:

- «Методика оценки коммуникативных и организаторских склонностей» (КОС);

- Диагностика уровня личностной готовности к риску («РSК» Шуберта);

- Частный специализированный семантический дифференциал по оценке личностных качеств коррупционеров;

- Авторская анкета, которая включает в себя закрытые вопросы и вопросы-фильтры, затрагивающие основные проблемы нашего исследования (отношение респондента к коррупции; склонность испытуемого к присвоению взятки; возможность соотнесения респондента к одной из предложенных групп).

С помощью составленной нами анкеты, направленной на выявление отношения респондентов к коррупции, мы разделили всю выборку на три группы. А именно: люди, принципиально не берущие взятки (28% - 9 чел.); люди, сомневающиеся в своем отношении к «взяточничеству», но все же взятки не берущие из-за боязни понести наказание (41% - 13 чел.) и люди, принимающие взятки в любой форме (31% - 10 чел.).

Если останавливаться на результатах анкеты и получившихся группах более подробно, то стоит отметить, что большинство людей, берущие взятки, отвечали на вопросы анкеты, не задумываясь, и не проявляя признаков стыдливости или раскаяния. Но, тем не менее, они не повторяли свои ответы вслух и практически не оглашали свои мысли по поводу вопросов.

Люди, сомневающиеся, на некоторые вопросы отвечали быстро, а на отдельные тратили достаточное количество времени или вообще предпочитали не отвечать. При этом они могли отметить варианты ответов, начать отвечать дальше, но через некоторое время вернуться к уже пройденному вопросу и ответить на него по-другому.

И наконец, большинство людей, которые проявили себя как принципиально не берущие взятки, отвечали на вопросы быстро, практически не задумываясь. При этом они произносили вопросы вслух и вслух же на них отвечали, высказывая свое мнение по тому или иному вопросу. Такое поведение может быть детерминировано влиянием эффекта социальной желательности у людей, не берущих взятки и в связи с этим ждущих общественного одобрения. А так же тем, что они гордятся своей позицией и им нечего скрывать от окружающих.

Люди, взятки берущие, хоть и не афишируют своего отношения к коррупции (скорее всего из-за устоявшихся моральных принципов в обществе, согласно которым взятка является порочащим путем «зарабатывания» денег), но также не сомневаются в своей позиции, так как она у них четко сформирована и определена.

А респондентов, относящихся к группе «сомневающихся» можно охарактеризовать известной поговоркой «И можно было бы, да БЫ мешает». То есть эти люди, в силу неких обстоятельств не могут себе позволить брать взятки, но они хотели бы этого или во всяком случае не отрицают мысли о возможности получения, если бы не страх понести наказание.

В группе респондентов, характеризующихся принципиальным непринятием коррупции (9 человек) с помощью методики КОС, выяснилось, что 22,5% (2 человека) обладают высоким уровнем коммуникативных умений (КУ), 11,5% (1 человек) – средним и 66% (6 человек) – низким уровнем коммуникативных умений. По фактору организаторские умения (ОУ), 11,5% респондентов (1 человек) имеет высокий уровень организаторских умений, 22,5% (2 человека) - средний уровень и 66% (6 человек) характеризуются низким уровнем организаторских умений.

В этой группе по методике готовности к риску получилось, что 44,5% (4 человека) имеют низкий уровень готовности к риску, 11% (1 человек) - высокий уровень и 44,5% - средний уровень готовности к риску.

Таким образом, респонденты, принципиально не берущие взятки, несколько ограничены в коммуникативных и организаторских способностях и не относятся к рискующим людям.

Испытуемые, относящиеся к группе «сомневающихся» согласно методике КОС, распределились следующим образом: из 100% (13 человек), 23% (3 человека) характеризуются высоким уровнем коммуникативных умений, 23% (3 человека) – средним и 54% (7 человек) – низким уровнем коммуникативных умений. Из них же, по шкале организаторских умений – 23% (3 человека) обладают высоким уровнем организаторских умений, 38,5% (5 человек) – средним уровнем и 38,5% (5 человек) – низким уровнем организаторских умений.

По методике готовности к риску выяснялось, что 23% (3 человека) имеют высокий уровень готовности к риску, 38,5% (5 человек) – средний уровень и 38,5% (5 человек) - низкий уровень готовности к риску.

Люди, сомневающиеся в своём отношении к коррупции также не достаточно рискованны и преимущественно обладают низкими уровнями коммуникативных и организаторских умений. Это детерминируется тем, что люди, не умеющие наладить взаимодействие с другими людьми, как правило, не принимаются на руководящие должности, где шансы получить взятку достаточно велики. Кроме того, низкий уровень риска и, как следствие, боязнь понести наказание за содеянное, не даёт им возможности принять взятку, в случае если им её предложат.

И, наконец, группа людей, которые берут взятки, по методике КОС характеризуется следующими показателями. Из 100% (10 человек), 70% (7 человек) обладают высоким уровнем коммуникативных умений, 10% (1 человек) – средним уровнем и 20% (2 человека) – низким уровнем коммуникативных умений. При этом из этих же 100%, 50% (5 человек) характеризуются высоким уровнем организаторских умений, 40% (4 человека) – средним уровнем и 10% (1 человек) – низким уровнем организаторских способностей.

У респондентов, берущих взятки, по методике готовности к риску выделись следующие показатели. Из 100%, 70% (7 человек) имеют высокий уровень готовности к риску, 20% (2 человека) – средний и 10% (1 человек) – низкий уровень готовности к риску.

Мы видим, что испытуемые, относящиеся к группе коррупционеров, характеризуются высокими уровнями коммуникативных и организаторских умений, а так же высоким уровнем готовности к риску. Это детерминируется тем, что люди, обладающие способностью к эффективным коммуникациям, как правило, занимают высокие должности на местах работы и становятся управляющим звеном предприятия, соответственно повышая и без того достаточно высокий уровень организаторских способностей. В соответствии со спецификой их должности у таких людей возникает больше возможностей для получения или даже требования взятки, а поскольку уровень риска у них высокий, то они, не опасаясь за последствия, могут прибегнуть к коррупционным действиям.

Тем не менее, мы всё же предполагаем, что не все люди, имеющие высокие организаторские и коммуникативные способности, а так же высокий уровень готовности к риску будут принадлежать к коррупционерам. Так как некоторые могут обладать высокими коммуникативными и организаторскими умениями, а так же высоким уровнем риска и при этом не брать взятки. Например в силу воспитания или за ненадобностью (если человек и без того обеспечен и «серый» заработок ему не нужен), или если у человека подчеркнутое чувство справедливости и т.д.

Для уточнения результатов исследования мы разработали частный специализированный семантический дифференциал для оценки личностных качеств коррупционеров.

С помощью свободного ассоциативного эксперимента, мы выявили 18 слов, которые у большинства людей ассоциируются с личностью коррупционера: нигилист; корыстный; действующий; организованный; влияющий; расчетливый; недальновидный; авторитарный; циничный; рискованный; общительный; целеустремленный; расточительный; скрытный; эгоистичный; быстро адаптирующийся; руководящий; инициативный. И подобрали к этим словам 18 антонимов: конформист; бескорыстный; пассивный; рассеянный; зависящий; безрассудный; планирующий; демократичный; скромный; осторожный; замкнутый; безвольный; бережливый; открытый; альтруистический; ригидный; исполняющий; бездействующий. Таким образом, получили 18-ти шкальный специализированный семантический дифференциал для оценки личностных качеств коррупционеров. С помощью этого дифференциала мы уточнили личностные качества респондентов исследуемых трех групп.

Затем определили значимые различия по личностным качествам в каждой из групп. При сравнении группы принципиально не берущих взятки с «сомневающимися» мы определили значимые различия только в двух случаях (табл. 1).

Таблица 1

Значимые различия по личностным качествам для группы принципиально не берущих взятки и для группы «сомневающихся» (t-критерий Стьюдента)

При сравнении группы «сомневающихся» и группы берущих взятки, мы выявили, что значимые различия у данных испытуемых наблюдаются в таких качествах как: расчетливость и быстрая адаптация (Табл. 2).

Таблица 2

Значимые различия по личностным качествам для группы «сомневающихся» и группы берущих взятки (t-критерий Стьюдента)

Кроме того, мы отметили, что для коррупционеров, в сравнении с «сомневающимися», важно такое качество, как организованность (0,046).

Между группой принципиально не берущих взятки и коррупционерами было выявлено, что наиболее значимые различия наблюдаются в качествах: корыстный, расчетливый, авторитарный, рискованный и расточительный (табл. 3).

Таблица 3

Значимые различия по личностным качествам для группы принципиально не берущих взятки и для группы коррупционеров (t-критерий Стьюдента)

У групп принципиально не берущих и коррупционеров между собой больше всего личностных качеств с значимыми различиями. Это подтверждает правильность разделения по группам. Так же можно сказать, что данные качества в полной мере характеризуют личность коррупционера.

Но, помимо этого мы обнаружили ещё одну закономерность (табл. 4).

Таблица 4

Значимые различия по коммуникативным, организационным умениям, уровню риска между группами принципиально не берущих взятки и коррупционеров (t-критерий Стьюдента)

Значимость различий по данным личностным качествам подтвердилась и совпала с результатами, полученными в ходе проведения методик КОС и диагностики уровня личностной готовности к риску («РSК» Шуберта).

Кроме того, мы четко проследили, что группа «сомневающихся» не имеет достаточного количества различий ни с коррупционерами, ни с принципиально не берущими. Это может быть детерминировано тем, что люди, относящиеся к этой группе, не могут четко определить свою позицию, у них недостаточный уровень таких личностных качеств, как организаторские и коммуникативные умения, готовность к риску, расчетливость, быстрота адаптации и т.д. для того, чтобы брать взятки. Но в то же время, они сделали бы это, если бы за этим не последовало наказания.

Таким образом, в ходе нашего исследования, нам удалось выделить группы людей, по-разному относящихся к коррупции, а также определить личностные качества, по которым эти группы наиболее различаются.

1. Респонденты, принципиально не берущие взятки, несколько ограничены в коммуникативных и организаторских способностях и не относятся к рискующим людям.

2. Люди, сомневающиеся в своём отношении к коррупции так же не достаточно рискованны и преимущественно обладают низкими уровнями коммуникативных и организаторских умений. Это детерминируется тем, что люди, не умеющие наладить взаимодействие с другими людьми, как правило, не принимаются на руководящие должности, где шансы получить взятку достаточно велики. Кроме того, низкий уровень риска и, как следствие, боязнь понести наказание за содеянное, не даёт им возможности принять взятку, в случае если им её предложат.

3. Испытуемые, относящиеся к группе коррупционеров, характеризуются высокими уровнями коммуникативных и организаторских умений, а так же высоким уровнем готовности к риску (что соответствует результатам исследований Цагикян С.Ш. [8]). Это связано с тем, что люди, обладающие способностью к эффективным коммуникациям, как правило, занимают высокие должности на местах работы и становятся управляющим звеном предприятия. В соответствии со спецификой их должности у таких людей возникает больше возможностей для получения или даже требования взятки, а поскольку уровень риска у них высокий, то они, не опасаясь за последствия, могут прибегнуть к коррупционным действиям.

4. Наиболее значимые различия в группах принципиально не берущих взятки и коррупционеров наблюдаются в качествах: корыстный, расчетливый, авторитарный, рискованный и расточительный.

Литература:

1. Богданов И.Я., Калинин А.П. Коррупция в России: социально-экономические и правовые аспекты. – М., 2001 г.

2. Голиков Г.А. Коррупция: легализация или борьба // Борьба с преступностью за рубежом. 2006. № 1. С. 36−37.

3. Комлев Н.Г. Словарь иностранных слов. - М., 2006

4. Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность . – Москва, 2000

5. Медицинский вестник. № 18 (403). 30 мая. 2007 [Электронный ресурс]. URL: www.medvestnik.ru/arhive/2007/18/731.html.

6. Мишин Г.К. Коррупция: понятие, сущность, меры ограничения. М., 1991.

7. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка/ перевод с немецкого и дополнения О. Н. Трубачева. — 2-е, стереотипное. — М.: Прогресс, 1986.

8. Цагикян С.Ш. Коррупция, причины, последствия. - Ереван, 2003г.

9. http://ru.wikipedia.org/wiki