Статья посвящена теоретико-правовым аспектам исполнения договоров в условиях неблагоприятной эпидемиологической обстановки, вызванной распространением коронавирусной инфекции COVID-19.
Ключевые слова: COVID-19, исполнение договора, самоизоляция, предприниматель, ограничительные меры.
The article is devoted to the theoretical and legal aspects of the execution of contracts in an unfavorable epidemiological situation caused by the spread of the coronavirus infection COVID-19.
Keywords: COVID-19, performance of the contract, self-isolation, entrepreneur, restrictive measures.
Влияние пандемии COVID-19 на договорные отношения приобретает сегодня особую актуальность. Это обусловлено тем, что в рамках современного мира как между физическими, так и между юридическими лицами заключается огромное количество договоров, и каждая из сторон соглашения заинтересована в исполнении договорных обязательств. Введенные в нашей стране, так и во всем мире в целом ограничения, вызванные неспокойной эпидемиологической обстановкой, не позволили многим сторонам по договору исполнить свои обязательства и привели к нарушениям по соглашениям.
Цель — выявить и определить, какие сегодняшние изменения были внесены в законодательство нашей страны в отношении договоров.
Необходимо отметить, что новый коронавирус, который не «сбавляет» свои обороты уже практически целый год, своим появлением существенно изменил привычную жизнь большого количества людей на нашей планете.
Так или иначе COVID-19 коснулся как обычных работников по найму, так и предпринимателей. Дело в том, что введенные по всему миру ограничения, привели к тому, что вся планета отправилась на вынужденную «самоизоляцию» или карантин. Различные направления оффлайн бизнеса получили от властей уведомления о необходимости прекращения своей деятельности и, как следствие, должны были закрыть свои торговые и офисные площади [6].
Следует заметить, что произошедшие обстоятельства не только вылились в вышеуказанные проблемы (ограничение перемещения, социальное дистанцирование и т. д.), но и создали целый ряд проблем правового характера. Граждане нашей страны на фоне принятых государством мер, ограничивающих распространение инфекции COVID-19, столкнулись с невозможностью исполнения своих договорных обязательств по различным видам соглашений. Таким образом, свою актуальность получает вопрос, касающийся возможности непосредственного использования пандемии COVID-19 как основания для устранения ответственности за отказ от выполнения договорных обязательств, изменения их условий, или за просрочку указанного в договоре периода исполнения.
Итак, изначально следует обратить внимание на то, что в некоторых регионах нашей страны распространение коронавирусной инфекции законодательно было признано в качестве обстоятельства непреодолимой силы [5]. Так, например, уже в начале марта текущего года, мэром нашей столицы Собяниным С. С., был подписан Указ «О введении режима повышенной готовности» [1]. В соответствии с данным нормативно-правовым аспектом эпидемия COVID-19 была законодательно закреплена в качестве чрезвычайного и непредотвратимого обстоятельства. Отсюда следует, что для ограничения ее распространения вводится режим «повышенной готовности», который фактически и является обстоятельством непреодолимой силы.
Таким образом, мы можем прийти к выводу о том, что коронавирус в указе мэра Москвы — это обстоятельство чрезвычайного характера. Однако опять же мы говорим о развитии событий в конкретном регионе, упуская тот факт, что наличие подобных актов — это, как оказалось, единичный случай.
В процессе рассмотрения правовой проблематики особый интерес имеют позиции современных авторов, которые имеют собственные формулировки понятия «непреодолимая сила».
По мнению Богданова Д. В., которое он высказывает в своей диссертационной работе «Освобождение от ответственности и её исключение в российском гражданском праве», под «непреодолимой силой» следует понимать внешние по отношению к деятельности должника, являющиеся чрезвычайными и непредотвратимыми для него обстоятельства, которые, в свою очередь, исключают гражданско-правовую ответственность [3].
Нельзя не согласиться с определением, предложенным Захаровой О. Н., для обозначения понятия «непреодолимая сила». Так, Захарова, в рамках своего учебного пособия «Договорные и внедоговорные обязательства» под непреодолимой силой понимает такое внешнее и объективное чрезвычайное обстоятельства, вредоносные последствия которого являются объективно непреодолимыми при сложившихся условиях [4].
Отметим, что Дмитриева О. В. в рамках своего труда «Ответственность без вины в гражданском праве» рассматривает непреодолимую силу как особое и специфическое основание освобождения, т. е. определенный «квалифицированный случай». В свою очередь, Дмитриева в качестве основного признака, отграничивающего «непреодолимую силу» от «простого» случая, выделяет признак «внешнего происхождения обстоятельства непреодолимой силы по отношению к деятельности правонарушителя» [7].
Отметим, несмотря на наличие различных трактовок, понятия «непреодолимая сила» в рамках исследований разных отечественных ученых-цивилистов в российском законодательстве по-прежнему отсутствует закрепленное понятие непреодолимой силы. Подобные обстоятельства при этом прослеживаются в виде так называемых отсылок, которые имеют место в правовых нормах различных действующих российских законов.
Итак, следует разобраться, что все-таки может быть отнесено к форс-мажорным обстоятельствам. Для этого следует обратить внимание на п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ (далее ВС РФ) от 24.03.2016 № 7, который повторял п. 3 ст. 401 ГК РФ. До выхода нового Обзора ВС РФ (21 апреля 2020 г.) [2] к обстоятельствам непреодолимой силы не могли быть отнесены следующие предпринимательские риски: отсутствие необходимых материалов; нарушение обязанностей соглашения со стороны контрагентов должника; изменение курса национальной валюты по отношению к другим иностранным денежным единицам; финансовый кризис; девальвация; деяния преступного характера, совершение которых выполнено неустановленными лицами, исключенные сторонами из соглашения обстоятельства.
В соответствии с проведенным анализом нового Обзора ВС РФ, можно обратить внимание на тот факт, что признание распространения COVID-19 форс-мажором не может быть универсальным для всех категорий должников. При этом вне зависимости от типа деятельности должников, условий их непосредственной реализации, региона, в котором работает организация. В связи с чем существование форс-мажора должно устанавливаться судом в соответствии с учетом тех или иных обстоятельств по конкретному делу.
Как следует из разъяснения высшей судебной инстанции нашей страны, на сторонах договора, заинтересованных в его исполнении, по-прежнему остается необходимость доказывания как факта, подтверждающего наличие действий непреодолимой силы в виде пандемии COVID-19 и введённых на фоне ее распространения ограничительных мер, так и собственного поведения, которое имело место при данных сложившихся обстоятельствах.
На основании вышеизложенного, можно проследить, что особую важность приобретает вопрос, касающийся квалификации факта распространения коронавируса. В то же время, не менее важным можно назвать введения, связанные с этими мерами, имеющими ограничительный характер в качестве обстоятельств непреодолимой силы или форс-мажора в соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ при исполнении гражданско-правовых обязательств.
В ходе анализа п. 3 ст. 401 ГК РФ можно прийти к выводу, что орган судебный власти предоставляет оценку обстоятельств непреодолимой силы для каждого случая индивидуально. Таким образом, суд при вынесении решения обращает особое внимание на доказательства, которые были предоставлены сторонами по договору. Важно, что, возвращаясь к указу мэра Москвы «О введении режима повышенной готовности», в рамках которого распространение COVID-19 считается непредотвратимым и чрезвычайным обстоятельством, в действительности не влечет за собой автоматической квалификации судебным органом рассматриваемого обстоятельства в качестве форс-мажора. Однако будем считать, что данный региональный акт в дальнейшем может выступить в качестве привилегированного доказательства, которое будет рассматриваться судом как подтверждение наличия в определенный период времени обстоятельства непреодолимой силы.
Отметим, что в соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ реализуется процесс разрешения вопросов, касающихся исключительно ответственности за ненадлежащее исполнение либо неисполнение того или иного обязательства вследствие наступления форс-мажора. Тем не менее, вопрос, касающийся именно прекращения договора в данной ситуации, должен быть рассмотрен в отдельном порядке. Однако он может быть назван не менее важным, так как только если будет прекращен договор, то исключительно при таких обстоятельствах компания сможет, к примеру, потребовать возвращения всей суммы изначально внесенной предоплаты.
Таким образом, возможны следующие варианты развития событий:
- Прекращение обязательств вследствие невозможности их исполнения (ст. ст. 416, 417 ГК РФ).
- Изменение или расторжение договора в связи с существенными изменениями обстоятельств (ст. 451 ГК РФ).
Подводя итог, можно сделать вывод о том, что текущая практика, касающаяся разрешения спорных ситуаций в связи с коронавирусной пандемией, еще пока не сформировалась. На сегодняшний день судебные органы только возвращаются к возобновлению своей работы после вынужденных ограничительных мер, поэтому судебные решения, касающиеся исполнения договоров начнут появляться, по большей мере, только в начале 2021 года. В настоящее время те организации, которые еще не успели решить вопрос по договорам и ожидают судебных тяжб, должны заняться сбором доказательств, так как это будет решающим фактором при вынесении судебного решения.
Литература:
- Указ Мэра Москвы от 05.03.2020 № 12-УМ (ред. от 06.10.2020) «О введении режима повышенной готовности» // СПС Консультант Плюс.
- Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.vsrf.ru/documents/thematics/28857/ (дата обращения 17.12.2020).
- Богданов Д. В. Освобождение от ответственности и её исключение в российском гражданском праве [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://new-disser.ru/_avtoreferats/01005482052.pdf (дата обращения 16.12.2020).
- Захарова О. Н. Договорные и внедоговорные обязательства: учеб. пособие / О. Н. Захарова, Т. Ю. Епифанцева. — Иркутск: Изд-во БГУ. — 2019. — 101 с.
- Идрисов Х. В. Пандемия коронавируса 2019-nCoV (COVID-19) как обстоятельство непреодолимой силы // Х. В. Идрисов. — Lex Russica. 2020. № 8 (165). Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/pandemiya-koronavirusa-2019-ncov-covid-19-kak-obstoyatelstvo-nepreodolimoy-sily (дата обращения: 17.12.2020).
- Коронавирус и существенное изменение обстоятельств [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.law.ru/blog/22273-koronavirus-i-sushchestvennoe-izmenenie-obstoyatelstv (дата обращения 17.12.2020).
- Крысанова Н. В. 98. 02. 031. Дмитриева О. В. Ответственность без вины в гражданском праве: учеб. Пособие. Воронеж: Изд-во ВВЩМВД РФ, 1997. 136с. Библиогр.: С. 124–136 [Электронный ресурс] // Н. В. Крысанова. — Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 4, Государство и право: Реферативный журнал. 1998. № 2. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/98–02–031-dmitrieva-o-v-otvetstvennost-bez-viny-vgrazhdanskom-prave-ucheb-posobie-voronezh-izd-vo-vvschmvd-rf-1997–136s-bibliogr-s-124–136 (дата обращения: 17.12.2020).
