Мировоззрение И. А. Бунина было сформировано всем накопленным жизненным опытом писателя. Это и любовь к земле, природе, его отношение к людям и церковным обрядам, которые он видел в детстве. Бунин объездил всю Европу и познакомился с культурами разных народов, его занимали вопросы философского и религиозного характера: что означает жизнь, смерть, грех, ненависть, искупление? Мировоззренческие позиции И. А. Бунина нашли отражение в его творчестве: в ранних рассказах и в произведениях периода эмиграции. Через своих героев, автор показывает нам собственное отношение к миру, людям, религии.
Рассказ «Над городом» (1900) — воспоминание об одном эпизоде из детских лет повествователя-рассказчика: ребята поднимаются на колокольню, погружаясь в мир звуков, мир птиц (голубей — «мы уже чувствовали себя в одном мире с ними»).
В произведении писатель стремиться понять человека в динамике его духовного развития, связывая проблему формирования личности с ее истоками, то есть с детством. Герои рассказа — мальчики небольшого провинциального городка — поднимаются на колокольню. Туда их влечет захватывающая дух высота. «Птицы любят высоту, — и мы стремились к ней. Матери говорили, что мы растем, когда видим во сне, что летаем, — и на колокольне мы росли, чувствовали за своими плечами крылья…» [1:180]. В этом духовном полете детей сопровождается мощный колокольный звон, высоко возносящий ребячьи души.
Онтологический смысл колокольного звона раскрывает нам писатель в этом произведении через «сильное и краткое веление», написанное на колоколе рядом с барельефным ликом «строгого и прекрасного Ангела Великого Совета»: «Благовествуй земле радость велию…» [1:181]. Напоминанием о Боге, о великой жертве Спасителя, о вечной жизни, о добре и справедливости является, по Бунину, колокольный звон.
Восхищаясь звоном колоколов, Бунин изображает автора этой музыки — убогого дурачка Ваську, а также с большим знанием дела передает детали работы звонаря: «… После долгих раскачиваний била, Васька оглушал нас первым ударом, спугивал голубей со всех карнизов и уже весь отдавался любимому делу, утопая в звонком и непрерывном гудении меди» [1:182]. Дети замирают от гордости, будто это они сами «благовествуют земле радость» и носятся в вихре божественных звуков высоко над землей.
В рассказе «Над городом» автор отразил попытку человека, стоящего в самом начале жизненного пути, преодолеть будничное, ежедневное, осуществить романтическую мечту о полетах, путешествиях, о верной дружбе, о заветных книгах, преодолеть «тягу земли», приблизиться к высокому назначению личности. Писатель утверждает, что в человеке осознано или неосознанно живет жажда высокой духовности. Он дает понять, что полет души, испытываемый ребятами на колокольне в ауре медного звона, не затеряется в буднях их взрослой жизни. Об этом говорится в рассказе от имени литературного героя: «Сидя в летние вечера под окном, я слушаю зачинающийся в разных концах города, перепутывающий и мерно дрожащий гул колоколов, и этот гул погружает меня в думы о том, как протекают тысячи тысяч наших жизней» [1:182].
Главная субстанция рассказа «Над городом» — это память. Герой одновременно вспоминает и еще раз переживает детские ощущения. Колокольный звон для него — субъективно-интенциональная составляющая вечности. Об этом Бунин неоднократно делает записи в своих дневниках: «Горная тишина и свежесть, и этот певучий средневековый звон — все тот же, что и тысячу, пятьсот лет тому назад, в дни рыцарей, пап, королей, монархов. И меня не было в те дни, хотя вся моя душа полна очарованием их древней жизни и чувством, что это часть и очень, очень скоро — а колокол все так же будет звать еще тысячу лет новых, неведомых мне людей» [2:230].
Музыка колоколов используется писателем как эффектное средство сознания характеров в типических условиях их бытования. Звон колоколов одухотворяет бунинских героев, возвышает над убогим бытом, внушает надежду на счастье. Колокольный звон сопровождает человека в радости и печали, отчаянии и вере. Дальний звон колокола у Бунина оттеняет тишину, подчеркивает гармонию мира, вечную жизнь космоса. Как знак — символ колокольный звон устремляется за пределы конечного существования человека. В произведении Бунина он раздвигает пространственно — временные границы, лишает текст сиюминутной предметности.
Мотив колокольного звона позволяет Бунину расширить восприятие от мимолетного впечатления до универсального и вечного чувства. В рассказе автор показал детей стоящих в начале жизненного пути, которые стремятся преодолеть повседневные заботы и подняться к духовному, высокому. Колокольный звон, сопровождающий героев, одухотворяет их и помогает подняться над буднично — житейским.
Образом дороги открывается рассказ И. А. Бунина «Птицы небесные» (1909): «С горы, по наглаженной, ухабистой дороге спускался к реке студент Воронов» [1:340]. Благодаря такому началу у писателя складывается впечатление, что описываемые ниже события — лишь один эпизод из жизни героев (в основе рассказа — случайная встреча «в пути» студента — медика Воронова и нищего старика Луки). Рассказ И. А. Бунина имеет кольцевую композицию: и начинается, и заканчивается образом дороги («…на знаменской дороге лежит в снегу мертвое тело») [1:345]. В рассказе «Птицы небесные» жизнь героя, его земной путь заканчивается.
В названии рассказа И. А. Бунина есть определение: «Небесные» («Птицы небесные»). «Небесный» — чистый, светлый, возвышенный, одухотворенный; это нежно-голубой цвет, «Цвет» Богородицы. Отметим, что нищего старика в рассказе И. А. Бунина звали Лукой. Это имя Евангелиста означает «светящий», «светлый». Нищий больной старик, у которого из одежды только рубаха, портки да зипунинка заплатанный, живет по правде Божьей, с Богом в душе, просто и праведно: «В Бога нет того создания, чтоб не верило…», «Беден только бес, на нем креста нет. А я живу себе» [1:343]. Живет, как птицы небесные: «Птицы — звери всякие, они, брат, об Раях не думают, замерзнуть не боятся» [1:344]. Лука живет Богом, любовью, верой. Он просто живет этим, как если бы это было незримым воздухом для дыхания. (В. В. Розанов: «Кто любит русский народ — не может не любить церкви. Потому что народ и его церковь — одно. И только у русских это — одно» [3:50]).
Рассказ «Птицы небесные» написан ярким, живым, богатым нюансами народным языком, в котором «Звучит и поет открытость русской души, простота и доброта русского сердца, эмоциональная подвижность и живость воображения, присущая русскому народу». Множество интонационных и смысловых тире, многоточий передают оттенки речи героев.
Можно отметить интерес автора к духовной стороне жизни каждого человека, желание донести до читателя подлинную красоту и глубину русской души, сходство, может быть даже родство стилевого выражения художественного замысла. Не случайно в финале бунинского рассказа в расцветающем звездном небе появляется Венера — символ любви и красоты: «Треугольником дрожащего расплавленного золота висела там Венера» [1: 345].
Мотив пути в творчестве Бунина является полисемантичным. С ним у писателя связаны философские понятия о времени и пространстве, о жизни и смерти, о человеке и космосе, о временном и вечном. Понятие пути в произведении великого писателя связано и с движением человека к собственному самосознанию, с проникновением в глубины души, с поисками утраченной цельности и осознанием собственной космичности. Герой Бунина прошел тяжелый путь к самому себе, к своему сакральному центру, к душе.
Таким образом, традиционный для русской литературы мотив пути в художественном мире Бунина приобретает смысл внутреннего познания как человеческой сущности, так и постижения обще человеческих процессов и законов бытия. Этот путь слишком сложный, но именно его выбирают герои бунинских произведений и сам автор. В рассказе «Пути небесные» И. А. Бунин описал жизнь героя, земной путь которого подходит к концу, но он не жалеет о прошлом, и не боится будущего. Лука живет по правде Божьей, просто и праведно.
литература:
- Бунин, И. А. Собрание сочинений. Т. 1. / И. А. Бунин. — М.: Правда, 1988. -478 с.
- Бунин, И. А. Литературное наследство. Т.1 / И. А. Бунин. — М.: Молодая гвардия, 1973. — 503 с.
- Розанов, В. В. Уединенное / В. В. Розанов // Религия и культура. — М.: Наука, 2001. — С. 10–60.
