В статье анализируются тексты деятелей эпохи Просвещения с целью выявления в них концептов, раскрывающих взаимосвязь, языка, мышления и национальной культуры. Делаются выводы о том, что язык не только становится импульсом для развития духовной деятельности народа, но, так же как и культура, формирует национальное мышление.
Ключевые слова: культура, нация, Просвещение, язык.
В наше время, факт, что в культуре язык занимает особое место и является важнейшей ее частью не вызывает сомнений. В XVIII в. философский вопрос о том, предопределяет ли язык культурные концепты и наше видение мира или, наоборот, занимал умы видных мыслителей. Их интересовало каким образом “язык, мышление, опыт, объективная реальность и человек скоординированы друг с другом” [1, с. 775]. Так в философии, в культуре, в ментальности, наступило время языка [2].
Философское обоснование языка как проявления сущностной человеческой экзистенции [3, с. 32], тесная связь языков и культур становилось предметом размышления еще до возникновения глобализационных процессов. С продвижением по временной оси, в частности, в эпоху Просвещения такие концепты, как “язык”, “мышление”, “культура”, “лингво-культурное сообщество” и пр. все чаще привлекали внимание исследователей из разных сфер знаний.
Воспринимая и осознавая окружающий мир, человек осмысляет результаты этого познания в процессе мышления и придает им вербальную форму. Так как у каждого народа словесное выражение действительности различается, следовательно, мышление также связывается с определенной культурой, особенностями развития общественного сознания.
XVIII столетие вошло в историю западноевропейской культуры как время возникновения широкого идейного движения Просвещения, основанного на новых представлениях о мире, человеке, обществе и смысле жизни. Идеи философов эпохи Просвещения об отражении в языке своеобразия национального духа повлияли на дальнейшее развитие целого ряда наук, послужив еще в XIX в. основой для широкомасштабных междисциплинарных исследований.
Гумбольдт указывал, что языки разнятся по своему влиянию на познание, чувства, что приводит к появлению различных мироведений, — указывал В. Гумбольдт [4, с. 370]. Неудивительно, что в своих сочинениях немецкие просветители придали идеям, воспринятым от английских и французских мыслителей, глубоко национальный характер.
Развитие концепции «национального духа» получила в трудах немецких философов второй половины XVIII — начала XIX вв., например, в трудах Гердера, Фихте, Мозера, Гегеля.
У Гегеля «национальный дух» обозначает культурно-исторические проекции Абсолютного Духа [5]. Таким образом, все сущее является результатом становления духа. Дух есть чистая мысль, мышление. Поэтому Гегель полагает, что все есть бесконечное, само себя движущее мышление.
Становление Абсолютного духа Гегель понимает по аналогии со становлением человеческого индивида. Когда человек рождается, он есть то, что он есть, но в проекте, потенциально. Процесс взросления человека по Гегелю есть процесс поиска своей сущности, самопознания. Так и становление духа состоит в самопознании, а самопознание через взаимодействие с действительностью дает ему свободу.
Концепция «народного духа» получила также развитие в трудах Гердера и Фихте, которые от просветительской цели объяснения причин многообразия индивидуальности народов постепенно пришли к понятию о своеобразии и творческой силе народного духа в качестве построения государства-нации. Гердер был первым, кто систематизировал теорию о «народном духе» и на этой основе представил нации как воплощения уникальных наборов культурных характеристик в противоположность попыткам определять нации политически.
У Гердера идентичность народа, народный дух, выражающийся в языке, культуре, истории, представляет собой самостоятельно выработанный характер народов, основу для развития нации [6]. Его “Идеи к философии истории человечества” ускорили международный интерес к немецким историко-философским исследованиям. В трактате о происхождении языков Гердер объясняет множественность человеческих языков естественным разделением групп людей: «Язык меняется с каждым новым миром и с каждым новым методом мышления». Гердер называет язык “многоликим Протеем” [7, с. 163].
Идея Гердера о «народном духе» и взаимосвязи языка и культуры нации получила развитие в трудах Фихте — одного из виднейших представителей немецкой классической философии. Свои взгляды на важность языка Фихте выразил в обращениях к германской нации “Reden an die deutsche Nation”. В четвертом обращении Фихте говорил о влиянии на развитие народов характерных свойств их языка, который сопровождает человека в глубины его души во время мыслительной деятельности.
Также мысли Гердера развивал немецкий философ и языковед Гумбольдт. Отталкиваясь от гердеровской идеи языка как “печати нашего разума” [8, c. 236], Гумбольдт углубил мысль Гердера о возможности такой философии разума, которая будет воссоздана из различных языков земного шара. Гумбольдт закрепляет эту мысль соображением, смысл которого сводится к языку как форме воплощения духа и идеи, без существования которой для нас не было бы ни духа, ни идеи [9, с. 347].
Согласно учению Гумбольдта язык представляется своеобразным способом мировоззрения, выражения мыслей и чувств, образом мышления того или иного народа. Таким образом, Гумбольдт стал одним из первых лингвистов, обративших внимание на неразрывную связь языка и «национального духа».
Уже в своих первых работах [10] Гумбольдт установил тождество “духа народа” и языка народа. Гумбольдт признает «дух народа» причиной языкового разнообразия. Философ рассматривал язык как «средство формирования нации» на основе общности культуры, выражающей самобытную внутреннюю форму «духа народа» (Volksgeist). Гумбольдт считал, что «язык всеми тончайшими нитями своих корней сросся с силой национального духа <...> язык не просто внешнее средство общения людей, поддержания общественных связей, но заложен в самой природе человека и необходим для развития его духовных сил и формирования мировоззрения» [11, с. 52]. Язык же есть способ видеть мир, мировидение. Иными словами, Гумбольдт приходит к понятию «образ мыслей народа» в понимании, сходном с современным психологическим понятием “образ мира”.
Более того, в статье «О сравнительном изучении языков применительно к различным этапам их развития» Гумбольдт делает вывод, что «языкам свойственно собственное мировоззрение» (Weltansicht) [8]. В этом значимом и актуальном положении Гумбольдта, повлиявшем на дальнейшее развитие языкознания и культурологии, обнаруживается сходство с идеями Шеллинга и Гегеля [12].
Взаимообусловленность и взаимовлияние языка и мышления делает человека человеком. Вопрос о связи языка и мышления неотделим от взаимосвязи «национального духа» и языка. Понятие «народный дух», используемое Гумбольдтом в его теории о связи языков и духовного развития народов, впервые было использовано во французской философии эпохи Просвещения при объяснении разницы национальных характеров. Наиболее влиятельной работой французских мыслителей о «духе народа», стал основной труд Монтескье «О духе законов». Идеи Монтескье о «духе народа» нашли особенно широкий отклик в политически раздробленных германских государствах, где работа Ф. К. фон Мозера «О немецком национальном духе», написанная под влиянием Монтескье, вызвала обширную дискуссию о роли языка и культуры в становлении культурной идентичности германского народа» [13, 92].
Таким образом, как показал анализ философский работ просветителей, язык способствует формированию у нации структуры мышления. Для говорящей на нем сообщества язык становится импульсом для развития духовной деятельности [14, с. 369]. Указывая на взаимосвязь мышления и языка, философы соотносили язык с зеркалом рассудка (Локк, Лейбниц), — метафора классической философии. Язык при этом уподоблялся зеркалу, в котором отражается человеческий опыт разнохарактерных взаимодействий. Именно эта мысль о свойствах человеческого языка подчеркивается в современных исследованиях по антропологической лингвистике.
Литература:
1. Марков Б. В. Философия языка и коммуникации. Человек в мире звуков и образов // Л. Витгенштейн: pro et contra, антология. — СПб.: РХГА, 2019. — с. 773–778 с.
2. Костикова А. А. Философия языка: реконструкция проблемного поля // Вестник Московского университета. — Серия 7. Философия. — 2018. — № 1. — с. 23–31.
3. Калашникова Л. В. Метафора и миф. Метафорическое мышление // Филологические науки. Вопросы теории и практики. — Тамбов: Грамота, 2009. — № 1. — С. 96–98.
4. Заболотских Л. В. Национальная концептосфера как фактор формирования культурной картины мира: на примере Австрии: дис. … канд. культурологии. — М., 2018. — 172 с.
5. Панченко В. А. Философы эпохи Просвещения о взаимосвязи языка и «национального духа» как отражения самобытности культуры этноса // Царскосельские чтения. — 2014. — № XVIII. [Электронный ресурс]. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/filosofy-epohi-prosvescheniya-o-vzaimosvyazi-yazyka-i-natsionalnogo-duha-kak-otrazheniya-samobytnosti-kultury-etnosa.
6. Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. — М.: Мысль, 1986. — 334 с.
7. Herder J. G. Treatise on the Origin of Languages // Philosophical Writings. — Cambridge: Cambridge University Press, 2002. — PP. 65–164.
8. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества (1830–1835) // Избранные труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 2000. — 400 с.
9. Шпет Г. Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры. — М.: Росспэн, 2007. — 712 с.
10. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 2000. — 400 с.
11. Постовалова В. И. Язык как деятельности. Опыт интерпретации концепции Гумбольдта. — М.: Наука, 1982. — 223 с.
12. Березин Ф. М. Лингвистическая концепция В. Гумбольдта // История лингвистических учений. — М.: Высшая школа, 1975. — 319 с.
13. Найман Е. А., Гураль С. К., Смокотин В. М., Бовтенко М. А. Взаимоотношения языков и культур и роль культуры в языковом образовании. [Электронный ресурс]. — URL: http://journals.tsu.ru/uploads/import/887/files/21–090.pdf.
14. Заболотских Л. В. Национальная концептосфера как фактор формирования культурной картины мира: на примере Австрии: дис. … канд. культурологии. — М., 2018. — 172 с.