Репрессии затронули, прежде всего, тех, кто проявился как талантливая личность, отличался природным организаторским талантом, умел объединить вокруг себя и какой-либо идеи большие людские массы, был способен размышлять и сомневаться, не боялся высказывать собственного мнения. «Ох уж и времена были! – вспоминал народный поэт Мордовии И. М. Девин. – С одной стороны, всей душой ратовали за социализм, а с другой – были и такие душонки, которым казалось, что они и понимают и знают, как за него надо бороться… Да, да, только они. А все другие – откуда только слова находились! – были врагами народа. Сколько людей было погублено буквально ни за что» [1, с. 117].
Была репрессирована лучшая часть мордовской интеллигенции – писатели. Им приписывалась связь с финской разведкой на том основании, что мокшанский и эрзянский языки входили в финно-угорскую группу. В конце 1937 года по решению Мордовского обкома ВКП (б) был распущен Союз писателей республики; прекратили выходить журналы на национальных языках «Сятко» и «Колхозонь эряф». Огромный урон был нанесен культуре, интеллектуально-нравственному потенциалу народа. Смерть оборвала жизнь эрзянского писателя Федора Чеснокова, 18 лет провел на нарах автор шедевра эрзянской литературы «Эрьмезь» Яков Кулдуркаев, под жерновами репрессий погибли ученые Михаил Маркелов, Тихон Миронов и др. Волна арестов прокатилась и по мордовскому книжному издательству. Владимир Рябов вместе с братом Анатолием были расстреляны, а Федор Потешкин – осужден к 15 годам лишения свободы.
Анатолий Павлович Рябов пришел в науку в сложное время 20-х годов – мордовская лингвистика делала только первые шаги, и он внес в ее становление самый крупный вклад. За свои 44 года Анатолий Павлович написал около 30 научных трудов по вопросам мордовского языкознания языкового строительства.
В ночь на 24-е мая 1938 года были расстреляны в тюрьме НКВД в Саранске представители эрзянской интеллигенции: Иван Арапов, Анатолий и Владимир Рябовы и многие-многие другие. Место, куда их свозили и сваливали в котлован в глухом лесу, было найдено бойцами ромодановского отделения отряда «Поиск». Оно обозначено памятным знаком. Газета «Столица С» от 16.09.2004 г. сообщает: «9 сентября 2004 г. лесопосадке зеленостроевских дач (в двух километрах от саранской телевышки и в километре от городского кладбища N 2) саперная лопатка бойца военно-патриотического объединения «Поиск» наткнулась на человеческие останки. Так была раскрыта одна из самых страшных тайн Мордовии. Историки утверждают, что именно в этом месте палачи НКВД закопали весь цвет мордовской нации».
24 апреля 1939 г. трагически оборвался путь эрзянского поэта Якова Пахомовича Григошина, жившего с 1932 г. в Саранске, работавшего литсотрудником газеты «Якстере сокиця» («Красный пахарь»), научным сотрудником Научно-исследовательского института мордовской культуры, заместителем уполномоченного по делам искусств при СНК МАССР. Он родился в крестьянской семье в 1888 году. Он закончил Казанскую учительскую семинарию, Саратовский университет и аспирантуру. Творческий путь Якова Григошина начался с преподавания в школе. Тогда впервые и раскрылся его лирический талант. Затем Григошин становится литературным сотрудником газеты «Якстере сокиця» («Красный пахарь»), а потом уходит в научную работу. Главный труд своей жизни, по значимости сравнимый с подвижничеством великих гуманистов 17-18 веков, Яков Пахомович посвятил своему родному народу. Григошин создал первую Азбуку языка эрзя. Не так давно писал он строки, приветствовавшие новый общественный уклад: «Миновали горестные годы, // Ненавистный строй сгорел в огне. // Посмотри: взошла звезда свободы, // Новь шагает по моей стране…» [3, с. 5]. И вдруг – обвинения в националистическом уклоне творчества, отказе от классовых принципов, выражении чаяний мордовского кулачества. При аресте Григошина, к тому времени автора четырёх поэтических сборников, книги рассказов для детей «Толнэ» («Огонек»), либретта исторической оперы «Кузьма Алексеев», пропала рукопись его романа «Цветок молодости» – по словам В. В. Горбунова, «замечательное произведение», где «занимательно и жизненно переплелись реализм и романтизм» [3, с. 3]. Только с конца 1980-х гг. стало возможным без недомолвок, умолчаний говорить о Я.П. Григошина.
Репрессиям подверглись переводчики произведений Я.П. Григошина – самарский поэт В.А. Багров погиб в заключении; живший впоследствии в Чебоксарах В.З. Иванов-Паймен каким-то чудом смог уцелеть, был удостоен Государственной премии Чувашии им. В.В. Иванова.
Сталинские репрессии оборвали жизнь Фёдора Маркеловича Чеснокова – писателя, основоположника мордовской драматургии, участника фольклорных и этнографических экспедиций, создателя учебников для национальных школ республики.
Политическим преследованиям в годы сталинских репрессий подверглись писатели М.А. Бебан, В.И. Виард, И.П. Кривошеев, Я.Я. Кулдыркаев, А.Д. Куторкин, П.И. Левчаев, С.З. Платонов, литературоведы В.В. Горбунов, Н.И. Черапкин и многие другие. К примеру, И.П. Кривошеев обвинялся в кулацко-националистических настроениях. А.М. Бебан – в пособничестве контрреволюционной агитации и пропаганде. Следствие не могло добиться от них признательных показаний, и в результате, вынуждено было отпустить за недостатком улик.
Репрессии против писателей в Мордовии, как и во всей стране, проходили под лозунгом борьбы со «шпионажем», «контрреволюционной деятельностью», «заговором», «подготовкой террористического акта против Сталина» и т.д. Если и были ошибки в творческой деятельности, то они рассматривались не иначе как под углом этих приговоров.
Литература:
Доктор литературы: воспоминания, статьи о Н.И. Черапкине. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1996. – 117 с.
Епишин В. В. Скорбная жатва 37-го / В. В. Епишин // Сов. Мордовия. – 1989. – № 16. – С. 12-14.
Савин О.М. Новь шагает по моей стране / О. М. Савин // Пензенская правда. – 1988. – 9 декабря . – С.3- 5.
