В данной статье рассматривается основополагающая роль прагматики в лингвистическом анализе директивных речевых актов (ДРА), применяя теорию речевого акта (иллокутивный акт), а также исследуется языковое поведение, особенно иллокутивные силы, используемые в дискурсах формулирования международных конвенций, договоров и контрактов. Развитие международных отношений предполагает сотрудничество и увеличение оборота переводимых текстов. С укреплением международных контактов возрастает потребность в качественном письменном и устном переводе, и в связи с этим, большое внимание уделяется деятельному аспекту языка.
Ключевые слова: директивный речевой акт, иллокуция, иллокутивная сила, международный договор, лингвистическая прагматика, теория речевого акта.
This article specifies the fundamental role of pragmatics in the linguistic analysis of directive speech acts (DRA), applying the theory of speech act (illocutionary act), and also searches linguistic behavior, especially illocutionary forces used in the discourses of the formulation of international conventions, treaties and contracts. The development of international relations presupposes cooperation and an increase in the turnover of translated texts. With the strengthening of international contacts, the need for high-quality translation and interpretation increases, and in this regard, great attention is paid to practical aspect of the language.
Keywords: directive speech act, illocution, illocutionary force, international treaty, linguistic pragmatics, speech act theory.
Английский язык прочно занимает ведущую позицию в процессе международных правовых отношений и при переводе необходимо учитывать проблемы взаимодействия коммуникативно-целевых характеристик, в том числе директивного речевого акта и используемых языковых выражений, которые способствуют или препятствуют достижению коммуникативных целей высказывания. Также важно учитывать особенность и глубину иллокутивной силы ДРА, используемого в дискурсах формулирования международных договоров, и тип функции, которую говорящий намеревается выполнять в ходе произнесения высказывания, определенного в системе социальных конвенций (Searle, 1969; Nordquist, 2020).
Когда говорят о речевом акте, почти всегда имеется в виду иллокутивный акт. Поэтому так очевидно заметить, что большинство работ по теории речевого акта сосредоточено на иллокуции. Иллокуция, обозначающая и включающая в себя намерение, присуща и устным и письменным высказываниям, однако критерии и способы определения наличия или отсутствия данного признака, а также степень ее актуализации различны у разных авторов, занимающихся изучением данного вопроса. Речевое намерение как стратегический замысел формируется до реализации высказывания. В зависимости от стратегии говорящий/пишущий выбирает различные способы (прямые или косвенные) языковой манифестации интенции. Интенция высказывания может быть как эксплицитной, так и имплицитной. Эксплицитность/имплицитность речевого намерения и связанная с ними иллокутивная сила высказывания зависят в большой степени от мотивов и целеполагания говорящего, а также от прямолинейности выражения речевых стратегий и от планируемого перлокутивного эффекта [3]. Рассматриваемые задачи находятся на стыке нескольких дисциплин, таких как, теория речевых актов, теория коммуникации, психолингвистика и социолингвистика. В своих работах В. Г. Костомаров, А. А. Леонтьев и И. П. Сусов уделяют особое внимание анализу процессов порождения высказывания, а в исследованиях ученых О. С. Иссерс, Е. В. Клюев и Е. С. Попова особое внимание уделяется вопросу выработки коммуникативных стратегий и тактик речевого поведения.
В лингвистической прагматике язык рассматривается и изучается как феномен одновременно дискурсивный, коммуникативный и социальный. Смысл высказывания определяется через употребление лексических форм, отношение и построение знаков между собой, а также отношение знаков к их пользователям, интерпретаторам. И семантика, и синтаксис влияют на иллокутивную силу выражения или фразы, что и представляет интерес для изучения. Прагматика определяет, какие условия должны быть выполнены интерпретатором, чтобы функционировали те или иные высказывания. Язык носителя формируется субъективно и его употребление определено синтаксическими, семантическими и прагматическими правилами. Понимать язык, использовать его правильно — это значит следовать правилам принятого употребления в данной социальной общности.
Теория речевого акта (изложенная английским ученым Дж. Остином) — это теоретическая концепция лингвистической прагматики, благодаря которой изучение использования языка и влияние произнесенных / написанных слов или выражений в вербальном и невербальном контексте стали объектом внимания и анализа. Говорение — это не просто высказывание (локутивный акт), но также и исполнение (иллокутивный акт), и по этому принципу произнесение это «действие со словами» 5. Однако различные типы высказываний, такие как утверждение, команда, вопрос и т. д., производят различные иллокутивные акты: декларативный иллокутивный акт, повелительный иллокутивный акт, вопросительный иллокутивный акт, которые составляют три основные категории настроения в английском языке. Каждый акт может быть выражен с разной степенью силы, таким образом, выражение «иллокутивная сила» (Andor, 2011) или эффект речевого акта призван оказать на аудиторию влияние 9.
Американский философ Джон Роджерс Сёрль, ученик и последователь Джона Остина продолжает изучение теории речевых актов и в статье Классификация речевых актов (A Taxonomy of Illocutionary Acts, 1975, рус. пер. 1986) предлагает новую таксономию иллокутивных актов и рассматривает пять категорий иллокутивных актов: ассертивы, директивы, комиссивы, экспрессивы и декларации 8.
В данном исследовании проводился анализ директивов, суть которого заключается в том, чтобы определить и проанализировать иллокутивную силу высказывания, посредством которого говорящий/пишущий пытается побудить слушающего/читающего, сделать нечто. Побудительные высказывания, как разновидность директивных речевых актов, встречаются в разных сферах социально-практической деятельности человека и важную роль в определении характера побуждения играют социальные условия. Общее коммуникативное назначение директивных речевых актов заключается в стремлении говорящего побудить партнера изменить существующее положение дел, совершив определенное действие, обозначенное в высказывании. Прагматически ориентированные исследования в изучении побудительных высказываний проводились как отечественными, так и зарубежными учеными (Вежбицка 1985; Почепцов 1981; Романов 1982; Яковлева 2005; Wunderlich 1976, Sperber, Wilson 1989 и др.).
Тип побуждения или идентификация побудительного высказывания зависят от таких факторов, как авторитарность по отношению к партнерам или социальное и партнерское равноправие, нормы общественной деятельности, определяющие взаимоотношения между коммуникантами, степень функционально прагматической значимости участников диалога или переписки. Проведено большое количество исследований, в которых показано, что иллокутивные акты с одним и тем же содержанием могут иметь различные иллокутивные цели, выражать разные намерения, реализуя в процессах взаимодействия разные иллокутивные функции. И только интенция (намерение), которую говорящий вкладывает при произнесении или написании соответствующего высказывания, отличает один иллокутивный акт от другого. Самыми распространенными параметрами, позволяющими оценить директивность интенции — это контекст, наклонение глагола, интонация, ударение, а также высказывания с использованием, так называемых перформативных глаголов.
Карасик В. И. в своей работе «Язык социального статуса» перечисляет подробные основания для классификации директивных речевых актов. Все директивы автор предлагает разделить на категоричные (приказы, запреты, требования, инструкции) и некатегоричные (просьбы, рекомендации, советы, пожелания, извинения).
Методологическую ценность представляют работы Беляевой Е. Н., которая выделяет три основных типа директивов: прескриптивы (облигаторность выполнения действия для адресата); реквестивы (соответствие интересам одного из коммуникантов); суггестивы (приоритетность положения говорящего или адресата).
В данном исследовании рассматривается вопрос о выборе высказываний на более высоком уровне межличностных отношений, особенно о том, как собеседники адаптируют свои выражения к иллокутивной силе международных договоров. Правовая направленность текстов требует особой аккуратности при переводе для достижения максимальной точности переводимого текста. Императивность, выражаемая преимущественно модальными глаголами, характерна для текстов официально делового стиля. В связи с этим особый интерес для исследования представляет употребление и способы переводов в исследуемых текстах таких модальных глаголов, как shall / shall not, should / should not, must / must not, have to, is/are to, так как именно эти глаголы наиболее часто употребляются для выражения волеизъявления, директивности и обязательности выполнения действия. В тексте Международной конвенции 2006 года (далее Конвенция), регулирующей условия труда в морском судоходстве глагол shall встречается 453 раза (из них 170 в страдательном залоге shall be Ved/ V3 ), should — 372 (207 в форме should be V3/Ved ), must — 15 (must be V3/Ved- 10 раз, must have V3/Ved — 1), have to — 1 и is/are to — 21 раз.
Глагол shall — архаичное слово обозначающее будущее время, в текстах официально делового стиля применяется для выражения принимаемых на себя обязательств и синонимично словам must и have to, но не столь категорично, а иногда, даже обозначает возможность выполнения действия, а не обязанность. Чаще всего глагол shall переводится на русский язык глаголом настоящего времени.
…a copy of that agreement shall be available on board… — …на борту судна хранится копия этого договора…
..shall enter into force… — … вступает в силу…
…shall also be available… — … должны иметься …
Shall require употребляется в Конвенции 23 раза, в русском варианте переводится словами — требует, неободимо.
Иногда глагол shall не передается на русском языке средствами выражения долженствования:
…shall be understood to incorporate… — … предполагает включение в него…
…shall be given an opportunity… -… предоставляется возможность …
Следует отметить, что предложения с shall not в Конвенции, также в основном, переводятся на русский языка глаголом настоящего времени:
Seafarers shall not work on a ship… — Моряки не допускаются к работе на судне…
… shall not contain … — … не содержит …
Глагол should — второй по частоте использования в Конвенции модальный глагол, также употребляется в значении долженствования.
Приведем некоторые примеры с использованием глагола should (Should V; should be Ved/V3)
When regulating working and living conditions, Members should give special attention to the needs of young persons under the age of 18 13, p. 17.
При установлении требований, касающихся условий труда и жизни моряков, государства-члены должны особое внимание уделять нуждам и потребностям молодых лиц до 18 лет 14.
Determined that this new instrument should be designed to secure the widest possible acceptability among governments, ship owners and seafarers committed to the principles of decent work, that it should be readily updateable and that it should lend itself to effective implementation and enforcement, and…13
Преисполненные решимости добиться того, чтобы этот новый акт был составлен таким образом , чтобы в максимально возможной степени обеспечить его широкую приемлемость для правительств, судовладельцев и моряков, приверженных принципам достойного труда, чтобы он легко поддавался обновлению и чтобы его можно было эффективно применять и …14.
Международные конвенции относятся к юридическим текстам иллокутивными силами, которых создаются, изменяются или прекращаются права и обязанности участников, подписавших данные документы. Об этом писал в своих работах Тиерсма (Tiersma, 2010), упоминая, что такие юридические тексты, как конституции, контракты, приказы, уставы, указы и т. д. Остин называл «письменными перфомативами» 12. Автор заявляет, что в каждом жанре юридического текста обычно содержится один или несколько юридических актов, предназначенных для выполнения. Юридические тексты, несмотря на их характер, обладают нормативными характеристиками, поскольку они описывают и устанавливают стандарты и правила поведения. Это дает ощущение того, что правовая норма обязательно формулируется в повелительном наклонении, как заметил Капитан (Henry Capitant 1928, цитируется по Slomanson, 2011) в своей докторской диссертации «Повелительное и указательное» (“The imperative and the indicative”), как он заметил, «являются двумя различными наклонениями глагола, императивное и указательное» 10. В другом исследовании, но с аналогичным мнением, Лоуренс Солум утверждает, что: «законы можно рассматривать как речевые акты — в виде команд (указаний) и разрешений» 11. А Тросборг (Trosborg 1994) классифицирует юридические речевые акты как директивные, комиссионные и конститутивные.
В своей книге «Фундаментальные перспективы международного права» Сломансон определяет договор как «общий термин, охватывающий все формы международного письменного международного соглашения, заключенного между государствами»10, с. 361. Договоры — это формы международного права, определяющие отношения между странами. Это может быть протокол, договор, конвенция, пакт и все они, по сути, как говорит Сломансон, являются ограничением суверенитета государств или, как выражается Тиерсма, авторитетным текстом соглашения между государствами, называемого на жаргоне юристов «интегрированным соглашением» 10. Таким образом, договор воспринимается как закон, приказ, императив власти, который формирует поведение и побуждает к повиновению. Подписывая соглашение или договор, государства или юридические лица, не смотря на различные взгляды и мнения, обязуются соблюдать его и тогда договор становиться скорее обязательством доброй воли, а не приказом. Поскольку договор является свободным волеизъявлением равноправных участников, похоже, нет острой необходимости использовать авторитарный стиль дискурса с применением глаголов must и have to, и это объясняет большую склонность к выражению директивности с использованием менее категоричных глаголов shall и should в английском тексте Конвенции.
Литература:
- Беляева Е. И. (1992), Грамматика и прагматика побуждения: английский язык: Монография. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 1992. — 168 с.
- Вержбитска, А. Речевые акты. // Новое в зарубежной лингвистике. — 1985. — № 16. — С. 251–276.
- Иванова Н. К., Мощева С. В. Интенциональный аспект рекламного дискурса: фонетикоорфографические особенности: Монография. М.: РИОР: ИНФРА-М, 2011. 182с.
- Карасик В. И. Язык социального статуса. — М.: Институт языкознания АН СССР, 1992. — 330 с.
- Остин Дж. Слово как действие / Дж. Остин // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. № 17. С. 22–129
- Пирогова Ю. К. Проблемы прикладной лингвистики 2001. М., 227 с.
- Серль Дж. Р. Что такое речевой акт / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. № 17. С. 151–169.
- Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. № 17. С. 170 194
- Andor, J. Reflections on Speech Act Theory: An Interview with John R. Searle. International Review of Pragmatics, 3, 113 134. (2011).
- Slomanson, W. R. Fundamental Perspectives on International Law (Vol. 6). Boston, MA: Wadsworth Cengage Learning, Suzanne Jeans (2011).
- Solum L. B. Contractual Communication, 133 HARV. L. REV. F.23 (2019)
- Tiersma, P. Legal Language. Chicago, IL: University of Chicago Press. (2010).
- Maritime Labour Convention, 2006
- Международная Конвенция труда в Морском судоходстве, 2006
