На обложке
изображен Лев Семенович Понтрягин (1908–1988),
советский математик.
Лев Семенович внес
значительный вклад в алгебраическую и дифференциальную топологию,
теорию колебаний, вариационное исчисление, теорию управления. В теории
управления Понтрягин — создатель математической теории оптимальных
процессов, в основе которой лежит так называемый принцип максимума
Понтрягина; имеет фундаментальные результаты по дифференциальным играм. Работы
школы Понтрягина оказали большое влияние на развитие теории управления и вариационного
исчисления во всем мире.
Понтрягин родился
в Москве, в семье служащего; отец — счетовод, мать —
портниха. Биография Льва Семеновича является живым примером вдохновенного
труда, несгибаемой воли, железного упорства и могущества человека.
В одной из статей
академик Игорь Ростиславович Шафаревич пишет: «Громадную роль в жизни
Понтрягина сыграла, конечно, трагедия, пережитая им в возрасте 13 лет: он
пытался починить примус, тот взорвался, и в результате ожогов
и неудачного лечения Понтрягин полностью ослеп. И наиболее характерно
для Понтрягина то, как он нечеловеческим напряжением воли преодолел эту трагедию.
Он просто отказался ее признать. Он никогда не пользовался никакой техникой,
предназначенной для слепых. Всегда пытался ходить сам, без сопровождения
других. В результате у него обычно на лице всегда были ссадины
и царапины. Он научился кататься на коньках, на лыжах, плавал на байдарке.
Представьте себе, каково было учиться студенту, который не мог записывать
лекций! Он как-то сказал: «Я потерял сон в 20 лет. Я запоминал все лекции,
которые за день прослушал в университете, а всю ночь курил и восстанавливал
их в памяти». Или каково ему было хотя бы ежедневно добираться до
университета. Понтрягин пишет: «Сама поездка в трамвае была мучительна...
Были случаи, когда кондуктор внезапно объявлял: «Прошу граждан покинуть вагон,
трамвай дальше не идет». Это для меня означало необходимость поисков другого
трамвая в совершенно неизвестном для меня месте, что я сделать один
не мог. Приходилось кого-нибудь просить о помощи». Пожалуй, самое трудное,
что Понтрягин сделал, — это преодолел чувство ущербности, недостаточности,
которое могло бы возникнуть в результате его несчастья. Он никогда не
производил впечатления несчастного, страдальца. Наоборот, жизнь его была
предельно напряженной, полной борьбы и побед».
Беда усугубилась
тем, что вся эта история с примусом произошла на глазах отца Левы. Его
здоровье не справилось с этим кошмаром — вскоре он скончался.
И сын при поддержке матери принялся обживать новый мир незрячего человека.
Лева продолжал ходить
в обычную школу. Но настоящая работа была дома — освоение
математических премудростей (он сам выбрал эту науку). Мать прочитывала сыну
приблизительно по сотне страниц в день. Тех самых страниц с формулами.
Обнаружилось, что лучшие математические книги написаны на немецком, и Татьяна
Андреевна с нуля выучила немецкий. Лева его более или менее знал еще по
школьным занятиям. В результате он окончил школу с золотой медалью
и поступил в Московский университет на физико-математический
факультет, затем благополучно получил диплом и пошел в аспирантуру
к знаменитому Павлу Сергеевичу Александрову.
Лев Семенович из
принципа не пользовался тяжеленными томами, написанными шрифтом Брайля. Очень
любил танцы. Еще студентом как-то поразил аудиторию. Прервал лекцию профессора
Бухгольца громкой фразой: «Профессор, вы ошиблись в чертеже».Он слушал стук
мела о доску, и в какой-то момент обнаружил несоответствие
реальных звуков и тех, что раздавались у него в голове.
Однако даже родная
мать, та самая, благодаря которой Лев Семенович и состоялся как ученый,
с годами стала создавать проблемы. Взрослому ученому хотелось завести
семью. Она же всеми правдами и неправдами отгоняла от сына потенциальных
невест. В результате оба брака (первую невесту подобрала лично Татьяна
Андреевна, вторую Лев Семенович нашел сам) вышли несчастливыми, давали больше
нервотрепки и проблем, чем счастья и отдохновения.
В семидесятые Лев
Семенович сделался «общественником». Писал в журнале «Коммунист» о неудачном
реформировании преподавания математики в школе. Академик лучше многих
понимал, что математика и без того сложна, чтобы усложнять ее сверх меры,
да еще и школьникам. К нему прислушались. Учебники переписали. Он
также выступал против поворота сибирских рек (была такая сумасшедшая идея).
Исключительно с позиций математики он доказал необоснованность расчетов.
И тут к нему тоже прислушались.
К концу жизни
у математика начались проблемы со здоровьем. По настоянию своей второй
жены Лев Семенович сделался вегетарианцем, почти полностью перешел на
сыроедение, и проблемы отступили. Но вечной жизни не бывает, и академик
Понтрягин скончался. Его похоронили на Новодевичьем кладбище. В честь него
назвали астероид и улицу в Москве, а также установили два бюста.
Один из этих бюстов находится в Российской государственной библиотеке для
слепых.
