Проблема преступлений террористического характера уже давно приобрела мировое глобальное значение. В связи с этим в наше время остается актуальным вопрос о создании надежной правовой базы, которая позволила бы органам государственной власти грамотно квалифицировать данные преступления, применять уголовную ответственность, а также предотвращать преступления террористического характера. Статья посвящена изучению определения и квалификации преступлений террористического характера как многогранного общественного опасного явления. Исследуется проблема юридического определения и понимания состава преступлений террористического характера и их квалифицирующих признаков во внутригосударственном контексте. Анализируются правовые нормы Уголовного кодекса РФ, Федерального закона «О противодействии терроризму», устанавливающие ответственность за совершение преступлений террористического характера. Анализируются такие квалифицирующие определения как «устрашающий население характер», значительный имущественный ущерб». Рассматриваются отмеченные Пленумом ВС РФ «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлении террористической направленности» отдельные квалифицирующие признаки, а также состав смежных преступлений террористической направленности.
Ключевые слова: преступность, терроризм, квалификация, преступления террористического характера, террористический акт.
The problem of terrorist crimes has long acquired global significance. In this regard, the issue of creating a reliable legal framework that would allow State authorities to properly qualify these crimes, apply criminal liability, and prevent crimes of a terrorist nature remains relevant in our time. The article is devoted to the study of the definition and qualification of terrorist crimes as a multifaceted social dangerous phenomenon. The article examines the problem of legal definition and understanding of the composition of terrorist crimes and their qualifying features in the domestic context. The article analyzes the legal norms of the Criminal Code of the Russian Federation and the Federal Law «On Countering Terrorism», which establish responsibility for committing crimes of a terrorist nature. Such qualifying definitions as «intimidating character of the population», «significant property damage» are analyzed. The article considers the separate qualifying features noted by the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation «On certain issues of judicial practice in criminal cases of a terrorist crime», as well as the composition of related terrorist crimes.
Keywords: crime, terrorism, qualification, crimes of a terrorist nature, terrorist act.
На сегодняшний день угрозы террористического характера приобрели глобальное мировое значение. В эпоху глобализации терроризм ставит под угрозу не только безопасность отдельных стран, но и безопасность всего международного сообщества. Распространение терроризма в современном мире вызвало потребность в создании надежной международно-правовой базы. Наше государство неоднократно сталкивалось с совершением террористических актов, в результате которых жертвами были мирные граждане. Террористические организации используют террористический акт как средство устрашения, создания паники у населения и видимости, что государственная власть не способна противостоять терроризму и обеспечить защиту граждан. Эффективность правового противодействия террористическим угрозам в значительной степени зависит от правильной юридической квалификации общественно-опасного поведения, от четкого разграничения и выделения различных типов преступлений террористической направленности и смежных с ними преступных посягательств. Современные подходы к решению данных задач были обозначены в Постановлении Пленума ВС РФ № 1 от 09.01.2012 г. «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлении террористической направленности».
В Федеральном законе от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ «О противодействии терроризму» законодатель дает четкое понятие терроризма и террористической деятельности, разграничивая тем самым данные понятия. Согласно данному Федеральному закону, терроризм — более широкое понятие: «Терроризм — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий» [1]. Среди всех преступлений террористического характера наибольшую общественную опасность имеет террористический акт. Уголовная ответственность за данное преступление предусмотрена статьей 205 УК РФ. На основании этого можно сделать вывод, что террористический акт является одним из проявлений терроризма. В Пленуме Верховного суда разъяснено, что деяния, предусмотренные статьей 205 УК РФ, следует квалифицировать как террористический акт при наличии у лица цели воздействия на принятие решений органами власти. Также указано, что уголовная ответственность за совершение взрыва, поджога и иных действий противоправного характера наступает только в тех случаях, когда названные действия имели устрашающий население характер, создавали опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба, а также наступления иных тяжких последствий. Под «устрашающим население характером» в Пленуме понимаются действия, которые способны вызвать страх у людей за свою жизнь и здоровье, их безопасность, сохранность имущества. А. Л. Шихов отмечает: «Как объект уголовно-правовой охраны и как социальное явление, общественная безопасность носит многоаспектный и сложный характер, представляя собой определённую совокупность общественных отношений, которые регулируют безопасные условия жизни личности, общества и государства» [2].
В диспозиции статьи указывается также на «значительный имущественный ущерб». Обращая на это внимание, Верховный суд предлагает исходить из стоимости имущества или затрат на восстановление поврежденного имущества, а также его значимости для потерпевшего. Относительно стоимости предлагается, что при оценке поврежденного или уничтоженного имущества вследствие террористического акта следует исходить из имущественного положения потерпевшего, то есть общий доход, включающий заработную плату, пенсию и иные доходы лиц. Вместе с тем необходимо учитывать семейное положение потерпевшего, то есть наличие на попечении детей или нетрудоспособных родителей, возраст потерпевшего, то есть молодой или пожилой, состояние здоровья, то есть наличие или отсутствие у лица нетрудоспособности. Таким образом, значительный ущерб это оценочная категория, неразрывно связанная с самим потерпевшим.
Следует отметить также, что отдельные составы преступлений, предусмотренные УК РФ имеют сходства по некоторым признакам. Так по характеристике объективной стороны террористический акт можно соотнести с диверсией. Согласно ст. 281 УК РФ под диверсией следует понимать «совершение взрыва, поджога или иных действий, направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, объектов транспортной инфраструктуры и транспортных средств, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации» [3]. При квалификации данного преступления следует проводить более четкое разграничение с террористическим актом. Можно отметить различия в объективной стороне данных преступлений. Во-первых, поскольку диверсия рассматривается объективно в совершении взрывов, поджогов, а также иных противоправных действий, то террористический акт не ограничивается перечисленным, ему присущи и другие насильственные действия, такие как убийства, похищения и угрозы их совершения. Во-вторых, при диверсии общественно опасные действия направлены на разрушение зданий, повреждение предприятий, объектов коммуникаций, при совершении террористического акта на создание и распространение страха у органов государственной власти, населения, общественных организаций. В-третьих, при диверсии преступники осуществляют свои действия замаскировано, стараясь их не разглашать, при террористическом акте же террористы действуют открыто, предъявляют свои требования непосредственно и открыто.
Кроме того, между террористическим актом и диверсией существует определенное различие в субъективной стороне преступления. Совершение диверсионных актов направлено на ослабление государства, подрыва обороноспособности и экономической безопасности. Террористический акт направлен на оказание психологического давления, для принятия или отказа в принятии какого-либо решения в пользу террористов. А. В. Родин пишет: «Терроризм — это своеобразный индикатор кризисных ситуаций, так называемый канал между обществом и властью, между чем-то отдельным и обществом целиком» [4]. Также следует отметить, что моментом окончания диверсии является нанесение вреда, в результате которого был причинен имущественный ущерб, а моментом окончания террористического акта момент возникновения опасности общественно опасных последствий.
Таким образом, можно сделать вывод, что совершение преступлений террористического характера носят угрожающий характер не только для стабильного развития социально-политической обстановки отдельного государства, но и всего мирового сообщества. Р. С. Джинджолия и М. М. Хачидогова отмечают: «Любая форма насилия не может быть определена как терроризм, который является сложной формой политического насилия, характеризующейся динамичностью и механизмом протекания» [5].
На основании изложенного, можно привести признаки состава террористического акта, которые выделяют данное преступление среди других вышеуказанных составов и без наличия которых нельзя полностью квалифицировать преступление как террористический акт.
Литература:
- О противодействии терроризму: федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ // Российская газета. — 2006. — № 4014.
- Шихов А. Л. Характеристика объективных признаков террористического акта // Отечественная юриспруденция. — 2019. — С. 1–5.
- Уголовный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. –1996. — № 25.
- Родин А. В. Причины современного терроризма // Вестник науки и образования. — 2019. — С. 1–5.
- Джинджолия Р. С., Хачидогова М. М. О некоторых вопросах определения терроризма и информационного терроризма // Уголовная юстиция. — 2019. — С. 25–28.
