Понятие и проблема правовой природы соучастия в преступлении

Статья посвящена вопросам определения понятия института соучастия в преступлении.

Ключевые слова: институт соучастия, юридическая природа соучастия, исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник.

Институт сoучaстия, как раньше, так и в нaстoящее время является oдним из важных, нaибoлее сложных и недoстaточно разрaбoтанных институтoв в угoлoвнoм праве. Не случaйнo, дaннoму институту пoсвящены многочисленные исследования и фундаментальные труды юристов ученых на различных этапах развития отечественного уголовного права.

И. А. Тарасова в своем научном исследовании выделяет несколько взглядов на саму юридическую природу института соучастия [1, c. 145]. Основные позиции можно свести к двум основополагающим:

1) возможно ли признание соучастия как самостоятельной формы преступной деятельности;

2) является ли юридическая природа соучастия акцессорной, то есть базируется ли она на основе исполнения преступления, или же все участники, несмотря на их различную роль, являются своеобразными исполнителями преступного деяния, либо среди них центральной является фигура исполнителя, а все остальные соучастники группируются вокруг него, действуя как его помощники.

В Уголовном Кодексе Российской Федерации (далее по тексту УК РФ) прямо подчеркивается, что соучастниками преступления признаются исполнитель, организатор, подстрекатель и пособник. Данные понятия определяют круг лиц, но не раскрывают самой юридической природы соучастия. Законодательная формулировка целиком и полностью демонстрирует акцессорную природу соучастия. Сущность данной акцессорной теории заключена в признании того неоспоримого факта, что первостепенной фигурой является исполнитель, необходимо отметить, что если в составе соучастия нет исполнителя, то и соучастия нет, и не может быть. Хотя если в составе соучастия среди действующих лиц нет либо организатора, либо подстрекателя, либо пособника не исключает соучастия. Кроме того, особые условия и формы ответственности соучастников возможны только в том случае, если исполнитель закончил задуманный состав преступления или, по крайней мере, начал его выполнять. А раз это так, то соучастие по самой своей сущности акцессорно, то есть целиком и полностью зависит от действия исполнителя. «Можно говорить об акцессорности соучастия, если под ней понимать зависимость организатора, подстрекателя и пособника от степени осуществления исполнителем преступного намерения. Об этом свидетельствует уже тот факт, что неудавшееся подстрекательство или пособничество не имеет никакого отношения к соучастию, подстрекателя нельзя привлечь за подстрекательство к законченному убийству, если исполнитель не пошел дальше приготовления к нему, его действия должны квалифицироваться по правилам о стадиях преступной деятельности.

Ковалев М. И., построивший свою работу «Соучастие в преступлении» на концепции акцессорности соучастия, пишет: «Собственно говоря, то, что мы называем акцессорной природой соучастия, не составляет чего-то органически целого. Науке известны многие виды акцессорности [2, c. 247]:

— строгая, когда и наказание, и освобождение от наказания подчинено исполнителю преступления;

— логическая, которая предполагает, что наказание за соучастие должно быть определено лишь в пределах санкции, установленной законом за главное деяние;

— акцессорность по наказанию, то есть требование, чтобы степень наказуемости соучастников определялась по степени наказуемости исполнителя;

— акцессорность по степени завершения деяния».

Русская теория уголовного права стоит на признании логической акцессорности, согласно которой действия соучастников должны квалифицироваться по той статье закона, которая вменяется исполнителю. Отступление от этого правила, возможно, лишь в строго определенных случаях. Правила акцессорности требуют, чтобы все участники действовали совместно; действия каждого соучастника находились в причинной связи с действиями исполнителя и далее с преступным результатом; все участники действовали умышленно.

В Уголовном кодексе РФ отведено значительное место институту соучастия, что неудивительно, учитывая стремительный рост групповой и организованной преступности в России. Глава 7 УК РФ включает 5 статей, не считая других статей Общей и Особенной частей, прямо или косвенно регулирующих вопросы соучастия в преступлении. Так, отдельные формы соучастия довольно часто используются российским законодателем в качестве квалифицирующих, особо квалифицирующих либо конститутивных признаков составов преступлений. В 70-ти статьях Особенной части Уголовного кодекса РФ, что составляет почти треть составов преступлений, включен такой квалифицирующий признак, как совершение преступления организованной группой. Кроме того, довольно значительное количество основных составов преступлений в УК РФ сформулированы таким образом, что наличие организованной группы является их обязательным признаком.

Российский законодатель, обобщив многолетний научных опыт исследования определения понятия «соучастия», дал определение данному правовому явлению в статье 32 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту УК РФ), согласно которой под соучастием понимается умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления.

Однако в настоящее время до сих пор ведутся дискуссии по поводу сущности понятия соучастия. Рассматривая данный институт уголовного права с научной точки зрения, Н. С. Таганцев отмечал: «Соучастие, как совместная виновность, предполагает единение в преступной деятельности в широком значении этого слова, хотя бы таковая по законной ее характеристике, так и в ее фактическом проявлении представлялась сложной, составленной из ряда действий, отделенных друг от друга и по месту, и по времени и, тем не менее, составляющих одно общее целое». [4, c. 58] Данное определение указывает на социальное значение института соучастия, не затрагивая правовой аспект, а значит, имеет меньшее значение в сфере правоприменения.

Еще в начале XX века Н. С. Таганцев указывал: «Соучастие, как совместная виновность, предполагает единение в преступной деятельности в широком значении этого слова, хотя бы таковая как по законной ее характеристике, так и в ее фактическом проявлении представлялась сложной, составленной из ряда действий, отделенных друг от друга и по месту и по времени и тем не менее составляющих одно общее целое…» [5, c. 571]. Среди теоретиков науки советского уголовного права не было единого мнения по определению понятия соучастия. Почти каждый ученый, занимавшийся изучением проблемы соучастия, предлагал свое, пусть немного да отличающееся от других определение соучастия. Прежде всего, нужно учесть, что дать определение понятия — это значит раскрыть его содержание, выявить и свести в систему те признаки, которые в своей совокупности дают представление об определяемом объекте. П. Ф. Тельнов предложил такую трактовку: «Соучастием признается совершение умышленного преступления совместными сознательно объединенными деяниями двух и более лиц» [6, c. 12].

Ф. Г. Бурчак сформулировал следующее понятие: соучастие — это совместное участие двух или более лиц в совершении одного и того же умышленного преступления [7, c. 117]. Критикуя положения, выдвинутые П. Ф. Тельновым, Ф. Г. Бурчаком и некоторыми другими авторами, Н. Г. Иванов предложил определение, которое более точно, на наш взгляд, отражает трактовку соучастия, данную законодателем: «Соучастием является совместное умышленное участие двух или более лиц в совершении одного и того же умышленного преступления». Данная формулировка в достаточной мере лаконична и отражает все присущие соучастию признаки: совместность свидетельствует о двусторонней связи соучастников, а указание на умышленный характер преступления означает, что все признаки деяния, в том числе и признаки соучастия, охватываются умыслом всех лиц, участвующих в преступлении». В. И. Омигов и С. А. Исимов, обобщая накопленный опыт по данному вопросу, рекомендуют начать изучение института соучастия с определения, данного профессором М. И. Ковалевым: «Соучастие — это участие в каком-то совместном деле, общее творение нескольких лиц. Специфической особенностью этого общего творения является то, что оно представляет собой умышленное действие, в котором все участвуют умышленно, то есть все без исключения объединены умыслом на его совершение. При этом в законе подчеркивается не только умышленность участвующего, но и тот факт, что само преступное деяние должно быть совершено умышленно».

Подводя итог из вышесказанного, следует отметить, что институт соучастия в настоящее время является одним из наиболее сложных институтов в уголовном праве. На сегодняшний день понятия соучастия в преступлении законодательно закреплено в Уголовном праве Российской Федерации, но среди авторов до сих пор ведутся дискуссии по поводу данного понятия.

Литература:

1. Тарасова И. А. Понятие и юридическая природа института соучастия / И. А. Тарасова // Вестник Брянского государственного университета. — 2008. — № 1. — С. 145–149.
2. Ковалев М. И. Соучастие в преступлении / М. И. Ковалев. — Свердловск: СЮИ, 1960. — 288 с.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 05.04.2021, с изм. от 08.04.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. — № 25. — ст. 2954.
4. Кухтина Т. В. К вопросу о признаках соучастия / Т. В. Кухтина // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. — 2009. — С. 58–61.
5. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть общая / Н. С. Таганцев. — Тула: Автограф, 2001. — 800 с.
6. Тельнов П. Ф. Ответственность за участие в преступлении / П. Ф. Тельнов. — М.: Юрид. лит, 1974. — 208 с.
7. Бурчак Ф. Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы / Ф. Г. Бурчак. — Киев: Вища шк., 1986. — 208 с.