Художественное произведение представляет собой целостное, завершенное, структурно-смысловое единство, которое имеет формальные границы начала и конца; таким образом, актуальность проблемы «рамок» художественного текста представляется очевидной. Проблема «рамок» существует во всех видах искусства – в театре (роль «рамки» выполняет рампа, занавес), в кинематографе – кадры (каждый кадр имеет такие пространственные границы, которые заключают его в самом себе), в живописи – это рама, в которую вставлена картина.
В точности то же самое характерно и для литературного произведения, которое также имеет формальные границы начала и конца (это относится как ко всему тексту в целом, так и к его фрагментам - главам, частям). Принцип «начала» и «конца» четко прослеживается на текстовых построениях: именно в рамках «начала» и «конца» происходит отмежевание пространственными и временными границами одного действия от другого. Начало и конец любого текста имеют большую смысловую нагруженность: они отделяют текст от нетекста.
Тексты некоторых жанров характеризуются клишированностью начал и концовок; это относится, прежде всего, к деловым бумагам (заявлениям, счетам, договорам, рапортам и пр.).
Зачины и концовки современных художественных текстов не характеризуются такой четкой клишированностью, и, тем не менее, исследователи единодушны в том, что их роль для восприятия художественного текста как законченного целого велика. А.П.Чехов писал, что для писателя особую трудность представляют финалы произведений. «Есть у меня интересный сюжет для комедии», пишет он Суворину 4 июня 1882 года, «но не придумал еще конца. Кто изобретет концы для пьесы, тот откроет новую эру. Не даются подлые концы! Герой или женись или застрелись; другого выхода нет»1.
Признавая важное значение концовки произведений, следует сказать, что у ученых нет единства мнений относительно того, какую единицу текста относить к концовке. Это связано, очевидно, с субъективным характером восприятия художественного текста, что затрудняет определение точки повествования, с которой начинается концовка.
Г.Я.Солганин называет концовкой текста сверхфразовое единство (СФЕ) [Солганин 1973], И.В.Арнольд подводит под это понятие несколько заключительных строк, которые имеют важное значение в осмыслении целого [Арнольд 1978].
Большинство современных ученых в качестве заключительной единицы текста называют абзац.
Утвердившийся в последние годы коммуникативно-функциональный подход к изучению текста предполагает исследование функциональных характеристик отдельных композиционно-тематических единиц текста, взятых в различных сферах коммуникации.
Среди композиционно-тематических единиц особого внимания, по праву последнего фрагмента текста, заслуживает его финал, концовка.
В настоящей статье под финалом (концовкой) текста понимается синтаксическое образование, занимающее финальную позицию в синтаксическом построении более высокого уровня – текста и входящее в это построение на положении составляющей его композиционно-тематической структуры. Такой единицей в данной работе является финальный абзац, представленный одним единственным предложением (далее сокращенно АП – абзац-предложение). Функциональная значимость финального АП определяется его конечной позицией в повествовательной монологической последовательности. Эта значимость проявляется также в виде его отношений к остальному тексту и его отдельным композиционно-тематическим частям – медиальной части и зачину.
Анализ композиционно-тематической и функционально-стилистической роли АП мы проводим в рамках теории диктемы, разрабатываемой в работах М.Я.Блоха и его последователей. Диктема является структурной, универсальной, элементарной единицей текста. В диктеме находят совокупное выражение четыре главных знаковых аспекта речи: называние объектов и ситуаций (номинация), установление их связи с действительностью (предикация), смысловое упорядочивание их отражения, отвечающее информационной цели сообщения (тематизация) и выбор языковых форм, соответствующих условиям и требованиям коммуникации (стилизация) (М.Я.Блох). Диктема может быть представлена СФЕ, либо одним предложением аналогичного коммуникативного содержания, состоящего, в данном случае, в реализации организации макроструктуры текста.
Таким образом, информационное содержание финального АП, важное в текстоорганизации, изучается через диктемный строй этой единицы текста, ее семантико-синтаксическую организацию.
В понятиях композиционно-речевых форм тематико-синтаксическое содержание финальных диктем (представленных абзацем-предложением) представляет собой «развязку действия», «резюме», «оценку». Данные концовки мы относим к концовкам «закрытого» типа. К концовкам «открытого» типа мы относим «кульминацию», «заявку на будущее» и «обманутое ожидание».
Заключительный АП типа «развязка» является формальным завершением художественного произведения (или его части); он совпадает с развязкой произведения. Наступает состояние равновесия, о котором Б.Томашевский писал: «Примиренная ситуация дальнейшего движения не вызывает, ожиданий в читателе не возбуждает» [Томашевский 1927, С.135].
Приведем в качестве примера заключительный фрагмент из рассказа Лоуренса «Прусский офицер»:
He died in the hospital at night, without having seen again.
The doctors saw the bruises on his legs, behind, and were silent.
The bodies of the two men lay together, side by side, in the mortuary, the one white and slender, but laid rigidly at rest, the other looking as if every moment it must rouse into life again, so young and unused, from a slumber [Lawrence, Р.29].
Структура данного рассказа имеет отчетливую завершенность, единую психологическую и фабульную развязку: смерть главных персонажей исключает возможность дальнейшего продолжения повествования. Чтобы выявить роль финального АП необходимо рассмотреть его на фоне всего текста. Реализация основной темы рассказа основывается на противопоставлении (контрасте) главных персонажей рассказа – прусского офицера и его денщика. Офицер вобрал в себя все худшие черты, это – военный манекен, бесчувственный человек, винтик прусской военной машины, целиком сосредоточенный на себе и на том, чтобы его денщик и подчиненные относились к нему с трепетом, страхом. В противоположность офицеру его денщик, молодой деревенский парень, никак не может угодить офицеру, ибо в нем проскальзывают какие-то личные побуждения, стремления, т.е. обнаруживаются обычные человеческие качества. Офицер не может превратить его в послушный автомат и поэтому начинает издеваться над ним. Измученный разного рода унижениями и побоями, денщик душит офицера и уходит. Когда находят денщика, то все с ужасом смотрят на его синяки и раны.
Итак, темой рассказ является изображение бесчеловечности прусской военной машины, представителем которой является офицер, и противопоставление антагонистически настроенного по отношению к нему денщика (the one white and slender… the other looking as if…).
Все три предложения-диктемы объединяются тематически, образуя гипертему. Набор номенклатурных дескрипторов (термин Н.Е.Юдиной): he, the bruises on his legs, the bodies of the two men, the one, the other связывают эти АП и свидетельствуют об их принадлежности к одному тематическому полю. Все три АП можно было бы объединить в один. Однако автор, исходя из семантико-экспрессивной задачи выделяет каждое предложение в отдельный абзац.
Предложение-диктема, будучи предельной линейной единицей речи, является также наименьшим сегментом, характеризующимся стилистической охарактеризованностью; последняя обусловливается, прежде всего, его «выдвижением», а также приемом антитезы (параллельно с темой смерти возникает тема жизни, молодости).
Приведем еще два коротких финальных АП из рассказа К.Мэнсфилд «Барон»:
Next day the Baron was gone.
Sic transit Gloria German mundi. [Mansfield, Р.23]
Логическая развязка дается автором в предпоследнем АП. Возникает вопрос: зачем автор в конце рассказа дает курсивом перефразированную латинскую пословицу «Sic transit Gloria mundi» («Так проходит земная слава»)? Здесь наблюдается как бы «диктемный разлом» (разлом диктемы), т.е. переход к совершенно иной микротеме. Но этот «разлом» эксплицирует сильное эмоциональное воздействие на читателя – ироничное звучание латинской пословицы усиливает сарказм автора в отношении «загадочности, таинственности» людей высшего общества, одним из представителей которого является барон.
Практический материал свидетельствует, что стилизация таких финальных АП сильная, степень экспрессивного воздействия – высокая.
Диктема финала – резюме2 представляет собой высказывание в повествовательном тексте, цель которого образовать замкнутый текст (или фрагмент), пересекающийся или не пересекающийся с сюжетной фабулой.
АП–резюме, пересекающийся с сюжетной линией повествования, образуют его автономное завершение. Диктемы-резюме синсемантичны, т.е. они реализуют свое значение только в составе всего текста или его крупного фрагмента. Индикаторами синсемантики служат такие слова, как: all that, after all, those things, etc.
Заключительный АП может представлять собой диктему-резюме, не пересекающуюся непосредственно с фабулой художественного произведения. АП-резюме этого типа приближается по смыслу к терминам логико-философской системы, поскольку они полностью отходят от конкретных картин и персонажей и образным языком делают вывод онтологического характера, по отношению к которому конкретные судьбы людей и происшествия, случившиеся с ними, получают значение иллюстрации яркого, но частного характера.
В языковом отношении они представляют собой предложения-высказывания описывающего или повествующего характера плана автора-рассказчика; глаголы-сказуемые употребляются в настоящем индефинитном времени, т.к. подобные резюмирующие АП-диктемы носят обобщающий, вневременной характер.
Например, АП-резюме из рассказа П.Уорунга «John Price’s Bar of Steel»:
Fame is a product of accident, so is infamy.
В рассказе описывается жизнь ссыльных каторжан в Австралии. Документальный стиль рассказа, введение подлинных исторических персонажей придают правдивость изображаемому. С публицистической страстностью автор обвиняет общественную систему (слово «система» дается автором с заглавной буквы), которая безжалостно калечит души и людей и низводит их до положения животных. Каторжанин Данкен был незаконно обвинен в хранении запрещенного предмета «a bar of steel», который был ему подброшен. Тема резюмирующего АП связана с темой рассказа опосредованно, параллелизмом отношений с сюжетом рассказа без непосредственной связи с его фабулой. Авторское резюме гласит, что и «слава – дело случая, и позор тоже».
Приведем еще заключительный АП из рассказа Х. Портера «Кафе Флориа»:
The dead do not go; they sip at the unsugared black; they stay. [ASS, Р.283]
Весь рассказ построен на подтексте. У действующих лиц нет имен – это безликие «он», «она», «они», которые изрекают отрепетированные, банальные фразы. Завсегдатаи кафе – анонимные фигуры – вульгарны в своих чувствах, лживы в помыслах, расчетливы в поступках, скучны и однообразны. Рассказ сатиричен, обобщение представлено как универсальное заключение о современной жизни. Данный АП-диктема образует тематическое единство с зачинным АП, вводящим тему рассказа – тему неизменности, вечности маленьких кафе, которые переживают королей и правительства, в которых однообразно течет своя жизнь.
Резюмирующие АП характеризуются не только логическим содержанием, но и довольно высокой степенью стилистической охарактеризованности, которая является следствием употребления различных языковых средств, таких как инверсия, оксюморон – they (the dead) sip at the unsugared black; they stay и пр. Иными словами, стилизация финальных резюмирующих однопредложенческих диктем сильная. Доминирующими языковыми типами данных АП являются простые и сложносочиненные предложения с глаголами-сказуемыми в настоящем времени.
К однопредложенческим АП закрытого типа мы относим также АП – «оценка». Под оценкой мы понимаем «отражение мнения о чем-либо, установление степени чего-либо» [Кондаков 1975, С.426].
Некоторые исследователи рассматривают оценку как модальность [Гальперин 1981, С.119], причем они разделяют субъективно-оценочную модальность фразового порядка и текстовую оценочную модальность. Оценочная модальность имеет место тогда, когда читатель может составить себе представление о тексте в целом или его фрагменте.
Заключительный АП, имеющий оценочное значение «хорошо» или «плохо», близок по смысловому значению к АП-резюме, отличаясь, однако, от последнего наличием оценочного значения.
Приведем в пример следующий заключительный абзац из рассказа У.Сарояна «I know you good»:
The world was foo, the human race was foo, love was foo, hate was foo, and above all things a man himself was foo» [Saroyan, P.71]
Данный АП, выражая отрицательное суждение-оценку, замыкает рассказ, завершая одновременно его тему, данную в заголовке. Резко отрицательный смысл финального АП-оценки раскрывается ретроспективно. Предложение-диктема, содержащее отрицательно-оценочный окказионализм foo, соответствующий оценочному слову bad, способствует созданию экспрессивности текста, т.е. стилизация этой диктемы сильная, которая достигается использованием окказионального слова foo, а также параллелизмом синтаксических конструкций, т.е. мы имеем дело с субъективно-оценочной модальностью текста.
Итак, описанные выше типы заключительных АП закрытого типа завершают произведение не только формально, но и в композиционно-тематическом отношении, ставя последнюю точку в поступательном развертывании сюжета произведения или его глав, частей. Они не порождают возможного дальнейшего развертывания событий.
По мнению литературоведов, проблема «открытого» финала чрезвычайно важна для понимания специфики литературных произведений современных авторов. Эволюция финалов в сторону «открытости» выступает как устойчивая закономерность развития европейской литературы нового времени: «Конфликты все реже исчерпывают себя в изображаемом действии, перипетии оказываются не такими уж значимыми, финалы выступают как многоточия (non-finito) [Хализев 1981, С.192].
В произведениях (или главах, частях), имеющих конечный ААП «открытого» типа, автор намеренно оставляет вопрос нерешенным, предоставляя читателю возможность сделать это самому. Но именно подобный «открытый» конец соответствует авторскому замыслу: открытость оказывается знаменательной. М.А.Петровский писал по этому поводу: «Эффект неполной развязки в том, что смысловой центр тяжести рассказа ретроспективно переносится с фактов на отношения к ним. Фактически (сюжетно) узел не развязан, но архитектонически (формально) все компоненты налицо, только место развязки заполнено особым (нефактическим) смысловым содержанием» [Петровский 1927, С.86].
В литературе все дело в тематическом завершении, а не в поверхностном речевом завершении изложения. Нередко прием недосказанности еще сильнее оттеняет глубинную тематическую законченность.
Среди заключительных АП «открытого» типа мы выделяем АП-кульминацию, АП-заявку на будущее, АП-обманутое ожидание.
Приведем пример из рассказа Стенли Эллина «The moment of decision»:
In that shadowy cellar, which the relentless seconds thundered louder and louder in our ears, we waited to see what he would do» [EAS, P.73]
Хью и Чарльз являются главными персонажами рассказа: самоуверенный Хью, всегда уверенный в себе, раздражал Чарльза. Чарльз однажды за обедом сказал Хью, что однажды перед ним встанет дилемма и ему придется заглянуть в себя (into his own depths) и прийти к откровениям, о которых он и не подозревает. И вот однажды они заключили пари, поставив на кон каждый свой дом: Чарльз сказал, что можно выйти из тюрьмы благодаря знанию человеческой природы. Чарльза помещают в сырой подвал, одевают на шею железный воротник, прикрепленный к стене подвала. Через час Чарльз должен выйти из подвала, используя все возможные средства. Тут Чарльз заявляет, что у него больное сердце и пребывание в подвале может стать роковым. Но Хью этому не верит. Началась проверка, потекли томительные минуты ожидания – 30 минут, 40, 45. Вдруг из подвала донесся слабый голос: «Doctor, air!» Присутствовавший при этом доктор бросился к двери, но Хью с молотком в руке остановил его. Хью не верит Чарльзу, считает, что его крик является умышленным. Он хочет, чтобы ему открыли дверь и тогда пари будет выиграно Чарльзом. Хью замер в нерешительности, и теперь все поняли, что перед ним стоит та самая дилемма, о которой говорил Чарльз. Все ждут, как поступит Хью: откроет дверь, проиграв дом, или не откроет, выиграв пари, но сильно рискуя жизнью другого человека, за что ему придется понести серьезное наказание.
Этот мнимо не договорены, не законченный со стороны сюжета рассказ, со стороны изложения и композиции представляет собой законченное, «договоренное» целое. Финальный АП-диктема непосредственным образом участвует в тематическом завершении рассказа – темы иного осознания человеком своего «я» в экстремальной ситуации, когда приходится совсем нелегко принять нужное решение.
Стилизация АП-диктемы сильная: развернутая метафора громового звучания секунд превращает высказывание в ярко-образное и сильно-воздействующее.
Большой тематической значимостью и эмоционально-экспрессивной нагруженностью характеризуются «открытые» финальные АП, представляющие собой внутреннюю непроизнесенную речь персонажа. Вмешательство автора в мысли и чувства героя продиктовано, как правило, необходимостью более достоверно донести эти мысли и чувства до читателя. В языковом отношении такие абзацы представляют собой риторические вопросы, восклицательные предложения, парцеллированные и эллиптические конструкции и пр.
По характеру отражения в финальных АП-диктемах языковых норм стилизация этих диктем разговорная (импликативная речь); по функциональному воздействию стилизация сильная. Специфицировать эмоции можно на базе предшествующего текста.
Другая разновидность финальных АП «открытого» типа названа нами АП-«заявка на будущее».
Эффект «открытости» в данных концовках достигается тем, что герой оставляется автором на пороге нового этапа жизни (после какого-то конфликта, завершения эпизода); новая фаза развития действия персонажа – потенциальный предмет продолжения повествования.
В качестве примера приведем следующий финальный АП из рассказа Д.Лессинг «Муравейник»:
The victory was entirely theirs, but now they had to begin again, in the long and difficult struggle to understand what they had won and how they would use it [Lessing I, P.397].
Белокожий мальчик Томми и чернокожий Дирк одержали победу: их обоих посылают в школу учиться; концовка АП характеризуется проспективной направленностью связи – неизвестно, как сложится их дальнейшая судьба. Читателю остается только строить свои предположения.
Подобные «открытые» финальные АП-диктемы намечают новые конфликты, которые потенциально могли бы быть изложены в дальнейшем повествовании. Такие АП представлены сложными предложениями с придаточными дополнительными, содержащими глаголы-сказуемые в будущем времени, модальные глаголы со значением будущности (will, would, should, must), различные лексические средства выражения будущего (next, after that, etc.).
Эффект незаконченности, незавершенности, «открытости» прослеживается в другом типе концовок, известных в литературе под названием «обманутое ожидание». Суть данного эффекта есть не что иное, как «нарушение субъективно-читательской проспекции» [Гальперин 1981, С.112], создающееся в процессе линейного развертывания произведения.
Прогнозируемое читателем завершение художественного произведения оказывается ложным.
АП типа «обманутое ожидание» завершает, например, рассказ С.Моэма «Поэт»:
I had come to the wrong door [Maugham I, P.353].
Автор-рассказчик повествует о том, как однажды его друг Диего предложил ему встретиться с известным испанским поэтом Доном Калисто.
С большим интересом и трепетом Диего рассматривал жилище поэта. Пара пистолетов на стене гармонировала в воображении Диего с обликом романтического поэта, в котором жил дух конкистадоров. В этот момент вошел хозяин – «Дон Калисто». Именно таким представлял его себе автор-рассказчик: он был поэтом с ног до головы (He was every inch a poet). Каково же было удивление и разочарование гостя, когда он услышал, что поэт Дон Калисто живет рядом.
Заключительная АП-диктема, приведенная выше, представляет собой совершенно неожиданное завершение рассказа. Читатель с нетерпением ждал описание встречи, беседы со знаменитым поэтом, а развязка оказалась совершенно иной – прозаической по своей сути.
Финальный абзац подобного рода мы относим к «открытым» концовкам вследствие того, что он, завершая тему рассказа, одновременно имплицирует возможность продолжения повествования – описание долгожданной встречи автора-рассказчика с известным поэтом. Проспекция одновременно вызывает ретроспекцию – стремление обратиться к предшествующему тексту с целью найти причинно-следственные связи в изложении фабулы.
Стилизация АП рассматриваемого типа обычно очень сильная; появление АП с предельно простой синтаксической структурой (в приведенном примере после обширного предшествующего абзаца) создает особый ритм, который резко подчеркивает чувство разочарования автора-рассказчика.
Итак, в заключение следует сказать, что приведенная в данной работе классификация финальных однопредложенческих абзацев-диктем, анализ их содержательных и формально-языковых характеристик свидетельствует о том, что все отмеченные типы финалов отличаются собственной спецификой и в структурном, и в семантико-тематическом, и в экспрессивно-стилистическом, и в функциональном аспектах.
Выявленные закономерности и особенности в организации и функционировании в тексте финальной однопредложенческой диктемы (выделенной в абзац) расширяет представления о супрапропозематическом языковом уровне. Их необходимо учитывать в анализе конкретных текстов, дополняя новыми фактами, получаемыми на материале текстов разных жанров и типов.
Проанализированный нами материал свидетельствует, что абзац-предложение представляет собой важнейшую диктему, играющую кардинальную роль в текстообразовании. Однопредложенческая диктема в финале художественного текста отражает существенные смысловые узлы сюжетного развития художественного текста – развязку, резюме, оценку, кульминацию, обманутое ожидание, заявку на будущее.
В силу такого функционально специфицированного назначения финальный АП, как правило, оказывается эмоционально нагруженным. Набор языковых средств и само выделение последнего предложения в абзац нацелено в каждом конкретном случае на усиленное экспрессивно-эстетическое воздействии на читателя.
Литература:
1. Арнольд И.В. Значение сильной позиции для интерпретации художественного текста // Иностранные языки в школе. – 1978, №4. – С.23-31.
2. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. – М.: Высшая школа, 2000.
3. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Наука, 1981. – 139с.
4. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. – М.: Наука, 1975. – 717с.
5. Ожегов С.И. Словарь русского языка. – Изд.15. – М.: Русский язык, 1984. – 815с.
6. Петровский М.А. Морфология новеллы // Ars Poetica: Сб.статей под ред. М.А.Петровского. – М.: 1927. – С.69-100.
7. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика (Сложное синтаксическое целое). – М.: Просвещение, 1973. – 212с.
8. Томашевский Б. Теория литературы: Поэтика. – 2-е издание. – М.,Л.: 1927. – 231с.
9. Хализев В.Е. Драма как род литературы (Поэтика, генезис, функционирование). – М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1986. – 259с.
10. Юдина Н.Е. К вопросу об эмоциональных конструкциях в составе диалогических единств: Автореф. дисс. …. канд.филолог.наук. – М., 1974. – 18с.
11. ASS. – Australian Short Stories. – Moscow: Progress Publishers, 1975. – 400p.
12. EAS – Eleven American Stories. – M.: Международные отношения, 1978. – 192с.
13. Lawrence – Lawrence D.H. The prussian officer and other stories. – N.Y.: Penguin books, 1978. – 224p.
14. Lessing I. – Lessing D. Collected African Stories. This was the old chief’s country. Vol.1. – St.Albans: Triad Panther Books, Frogmore, 1979. - 397p.
15. Mansfield K. The Garden party. – Harmondsworth (Mx.): Penguin books, 1951. – 202p.
16. Maughm I. – Maughm S. Collected Short Stories. Vol.1. – N.Y.: Penguin books, 1982. – 441p.
17. Saroyan W. Selected short stories. – Moscow: Progress Publishers, 1975. – 464p.
1 Цит. по Горнфельд А.Г. «Чеховские финалы». – «Красная новь», 1939, №8, С.289.
2 Резюме – это «краткий вывод из сказанного, написанного» [Ожегов 1984: 601]
