Уголовный кодекс Российской Федерации за время своего действия непрерывно изменялся в соответствии с постоянно возникающими новыми реалиями общественной жизни и необходимостью в связи с этим обеспечить правовую защиту интересов граждан и государства в той или иной сфере. Тем не менее, многие вопросы до сих остаются открытыми и требуют основательной проработки.
Изучение и анализ законодательств зарубежных государств, выявление их преимуществ и недостатков образуют основу для наиболее рациональных правовых решений. Благодаря исследованиям зарубежного уголовного права появляется значительное число вполне аргументированных предложений по совершенствованию действующих норм уголовного права вообще и в том числе норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния. [12, с. 22]
Уголовные кодексы практически всех стран мира, прежде всего, относят к обстоятельствам, исключающим преступность деяния, необходимую оборону и крайнюю необходимость. Так, например, в уголовном кодексе Китайской Народной Республики только они и предусмотрены среди указанных обстоятельств. УК РСФСР 1960 года также включал только два таких обстоятельства в качестве правомерных при причинении вреда (ст.ст.13,14 УК РСФСР).
В действующем УК РФ список обстоятельств, исключающих преступность деяния, перечисленных в главе 8, значительно расширен. Как и в уголовных кодексах многих стран СНГ в него входят обстоятельства, указанные в Модельном уголовном кодексе для государств — участников СНГ (17.02.1996), а именно: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние, крайняя необходимость, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. Формулировка соответствующих статей в УК РФ также значительно приближена к содержанию статей Модельного кодекса.
В УК РФ, кроме прочего, есть норма, относящая физическое или психическое принуждение к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. В УК Республики Беларусь такого обстоятельства нет: скорее всего, законодатель не счел необходимым выделять подобную норму отдельно, ведь, по сути, совершение деяния в ситуации физического или психического принуждения есть не то иное, как совершение преступления в условиях крайней необходимости, условиями правомерности которой являются наличие источника опасности, в том числе опасные действия человека, причинение вреда третьим лицам, их имуществу или правоохраняемым интересам. [9] Все это также подразумевает ст. 39 УК РФ. Поэтому представляется, что, возможно, включение в УК РФ нормы о физическом или психическом принуждении, как условии правомерности преступного деяния было излишним.
А вот введение нормы аналогичной ст. 38 УК РБ «Пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию» и ст. 35 УК РК «Осуществление оперативно-розыскных, контрразведывательных мероприятий или негласных следственных действий» было бы целесообразным. Статья 16 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» допускает вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам должностным лицом органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, либо лицом, оказывающим ему содействие, совершаемое при правомерном выполнении указанным лицом своего служебного или общественного долга. [7] Однако полагаем, что это должно быть закреплено на уровне Уголовного кодекс, как единственного нормативного акта, устанавливающего преступность и наказуемость деяний в Российской Федерации в соответствии со ст. 1 УК РФ. Иные федеральные законы, в случае совершения лицом вынужденного, в том числе тяжкого, преступного деяния при выполнении оперативно-розыскных мероприятий, для определения степени уголовной ответственности применяться не могут. Ст. 42 УК РФ «Исполнение приказа или распоряжения» также не охватывает вышеуказанные случаи.
Также представляется необходимым регламентировать в УК РФ обоснованность применения физической силы сотрудниками правоохранительных органов не только при задержании лица, совершившего преступление, но и при исполнении своих должностных обязанностей. Подобные нормы существуют в иных федеральных законах и ведомственных нормативных правовых актах, однако в рамках уголовного кодекса правовое обоснование указанных действий отсутствует.
Например, согласно ч. 1 ст. 19 закона «О войсках национальной гвардии Российской Федерации» сотрудник войск национальной гвардии имеет право применять физическую силу, в том числе боевые приемы борьбы, если не силовые способы не обеспечивают выполнения установленных задач, для пресечения преступлений и административных правонарушений; для задержания и доставления в полицию лиц, подозреваемых в совершении преступления, а также лиц, в отношении которых имеется повод к возбуждению дела об административном правонарушении; для преодоления противодействия законным требованиям военнослужащего (сотрудника) войск национальной гвардии. [6] Однако указания на пределы применения физической силы в законе отсутствуют.
Ст. 38 УК РФ регламентирует правомерность причинения вреда лишь в случае совершения преступления, правовая оценка указанным действиям в случае пресечения административного правонарушения, покушения на преступное деяние в кодексе не дается.
Если в УК РБ и УК Украины есть нормы, содержащие положения о мнимой обороне (ошибки в наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния) (ст. 37), то в Уголовном кодексе России конкретной нормы не предусмотрено.
В случае ошибки относительно факта совершения преступления (например, имело место административное нарушение в виде мелкого, а не уголовно наказуемого хулиганства), либо личности задерживаемого [8, с. 131], предлагается оценка действий как мнимого задержания и причинения при этом вреда — по правилам о фактической ошибке, но всё это лишь в рамках комментариев к ст.ст. 37, 38 УК РФ, которые, как известно, значительно разнятся от автора к автору. На уровне нормы закона такие случаи не закреплены, что может порождать противоречия при оценке действий сотрудников правоохранительных органов в соответствии с Уголовным кодексом РФ и ведомственными законодательными актами.
Исследование института необходимой обороны в законодательствах европейских стран показывает, что практически ни одно из них не содержит указания о том, что право на необходимую оборону принадлежит лицу независимо от возможности избежать посягательства или прибегнуть к закону. Следовательно, лицо не имеет права на самооборону в тех случаях, когда лицо имеет возможность обратиться за помощью к правоохранительным органам и органам власти.
Уголовный кодекс РФ дает больше оснований для применения необходимой обороны, а именно вне зависимости от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам и органам власти. Указанное представляется разумным, так как в критической ситуации, человек, зачастую, не имеет времени и возможности раздумывать о способе защиты.
В европейских странах в ситуации необходимой обороны защите подлежат только личность и права защищающегося и иных лиц, в отношении которых совершается посягательство, однако объектом защиты не являются интересы общества и государства, как это установлено законодательством РФ. Однако есть и отличительные особенности, которые представляются правильными. Например, Уголовный Кодекс Франции отдельно выделяет собственность как объект защиты. Совершение умышленного убийства при пресечении преступления против собственности французским законодательством не допускается, но есть случаи, указанные в ст.122–6 УК Франции, когда причинение любого вреда нападающему возможно: при отражении проникновения, осуществленного путем взлома, насилия или обмана, ночью в жилище, а также при защите от кражи или грабежа, совершенных с насилием. [13, с. 68]
Анализ американского законодательства, свидетельствует о том, что, прежде всего, возникает вопрос, какая сила может быть использована в случае нападения. Примерным УК США (п. I ст. 3.04) и кодексами ряда штатов установлено, что применяемая сила должна быть разумно необходимой для предотвращения причинения угрожающего вреда. Лицо может оправданно применить «несмертоносную» (обычную) силу в порядке самозащиты, если оно разумно полагает, что другое лицо вот-вот готово незаконно причинить ему телесный вред, но не тяжкий телесный вред или смерть. [10, с.69]
В этой связи российский законодатель при отсутствии угрозы для жизни предоставил обороняющемуся лицу большую свободу, так как соразмерность защиты нападению по УК РФ не предполагает абсолютного соответствия средств нападения и защиты, а также грозящего потерпевшему и причиненного нападающему вреда. Действия обороняющегося будут расцениваться как превышение пределов необходимой обороны, только при применении средств, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Но даже при такой трактовке многие правоведы отмечают неопределенность нормы УК РФ о необходимой обороне, а именно слишком общую ее формулировку, что дает возможность для широкого судейского и следственного усмотрения. В момент внезапно сложившейся опасной ситуации человек не в состоянии думать о том, соразмерен ли вред, который он причиняет своими действиями, степени угрожающей опасности, значительнее ли он, чем предотвращенный или нет; он должен быть уверен в правомерности своих действий без оглядки на точность определения наличия реальной угрозы посягательства и на что оно направлено — жизнь, здоровье или имущество.
В этой связи, уместным представляется предложение о последовательном переходе к «перечневой» системе описания благ, при защите которых возможно причинение любого вреда посягающему: жизнь, здоровье, свобода, половая неприкосновенность, защита от противоправного насильственного вторжения в жилище, и т. п. [11, с. 195]
Таким образом, анализ зарубежной доктрины и законодательства об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, позволяет глубже понять и всесторонне оценить российское законодательство и внести предложения по его совершенствованию, перенять мировой опыт лучших правовых решений в части укрепления правовой защищенности личности.
Литература:
1. «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // СПС Консультант Плюс
- Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. № 275-з (по состоянию на 26.05.2021). — Текст: электронный // Национальный правовой интернет-портал Республики Беларусь: [сайт]. — URL: https://pravo.by/document/?guid=3871&p0=Hk9900275 (дата обращения: 20.10.2021).
- Уголовный кодекс республики Казахстан от 03.07.2014 № 226-V (по состоянию на 03.07.2021). — Текст: электронный // Уголовный кодекс республики Казахстан: [сайт]. — URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31575252 (дата обращения: 20.10.2021).
- Примерный Уголовный кодекс США 1962г. // Примерный уголовный кодекс (США) [Текст]: Офиц. проект. Ин-та америк. права / Перевод с англ. канд. юрид. наук А. С. Никифорова; Под ред. и с предисл. [с. 5–30] д-ра юрид. наук Б. С. Никифорова. — Москва: [Прогресс], 1969. — 303 с.; 21 см. // [Электронный ресурс]. — URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01007340082
- Франция. Законы и постановления.
- Уголовный кодекс Франции: Принят в 1992 г.: Вступил в силу с 1 марта 1994 г.: С изм. и доп. на 1 янв. 2002 г. / Науч. редактирование Л. В. Головко, Н. Е. Крыловой; Пер. с фр. и предисл. Н. Е. Крыловой. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. — 648 с.; 15 см. — (Законодательство зарубежных стран: ЗЗС / Ассоц. Юрид. центр) // [Электронный ресурс]. — URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01000912817
7. Федеральный закон от 03.07.2016 N 226-ФЗ (ред. от 01.07.2021) «О войсках национальной гвардии Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс
8. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ (ред. От 01.07.2021) // СПС Консультант Плюс
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации для работников прокуратуры (постатейный). 2-е издание исправленное, дополненное и переработанное/отв. ред. канд. юрид. наук В. В. Малиновский; науч. ред. проф. А. И. Чучаев. — М.: «Контракт», 2015. — 1136 с. — Текст: непосредственный
- Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации постатейный. 7-е издание, переработанное и дополненное. под ред. Г. А. Есакова. — «Проспект», 2017.
- Мусаев, М. Ш. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность в отечественном и зарубежном законодательстве / М. Ш. Мусаев. — Текст: непосредственный // Теория и практика общественного развития. — 2005. — № 1. — С. 67–69.
- Никуленко, А. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: концептуальные основы уголовно-правовой регламентации: специальность 12.00.08 «уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право»: диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук / Никуленко Андрей Вячеславович; ФГКО УВО «Санкт-петербургский университет МВД РФ». — Санкт-Петербург, 2019. — 512 c.
- Орехов, В. В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния/ В. В. Орехов. — Санкт-Петербург: Юридический центр Пресс, 2003. — 217 c. — Текст: непосредственный
- Федосова, Е. Ю. Необходимая оборона в российском уголовном праве: Дис.... кандидата юридических наук: 12.00.08 / Моск. гос. лингвист. ун-т. — Москва, 2006. — 207 с. — Текст: непосредственный
