Настоящая статья посвящена порядку производства следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан. Также характеризуются следственные действия как действие, сопряженное в той или иной степени с ограничением конституционных прав и свобод граждан.
Ключевые слова : следователь, дознаватель, судебный контроль, конституционные права, ограничение прав, следственные действия.
Охрана прав и свобод человека и гражданина — прямая обязанность государства. В уголовном судопроизводстве эта обязанность возложена на государственные органы и должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу.
В Конституции Российской Федерации закреплено положение, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — это обязанность государства.
В соответствии со ст. 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Также согласно ст. 25 Конституции Российской Федерации жилище неприкосновенно. Ограничение этих прав допускается только на основании судебного решения.
Законность и обоснованность совершенного следственного действия подлежит проверке в случае, когда по исключительным причинам не были реализованы меры предварительного судебного контроля (судебного санкционирования). Порядок и основания проведения такой проверки установлены в ч. 5 ст. 165 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ).
Как утверждают Смирнова А. О., Фалько О. Р. « отличие судебной проверки от судебного санкционирования состоит в перечне процессуальных действий, в отношении которых они производятся. Так, судебный контроль осуществляется за осмотром жилища, обыском и выемкой в жилище, личным обыском, а также выемкой вещи, сданной в ломбард. В сферу судебной проверки кроме вышеуказанных действий входят также наложение ареста на имущество» [8, с. 331].
Особое внимание следует уделить осмотру жилища, обыску жилища и выемке из жилища. Все перечисленные действия связаны с ограничением права человека на неприкосновенность жилища.
Статья 25 Основного закона нашего государства в своем содержании имеет лишь самые общие указания и принята в целях развития положения п. 1 ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах. В указанном пункте содержатся положения затрагивающие вопросы обеспечения государством защиты человека от произвольных и незаконных посягательств и вмешательств в право каждого на неприкосновенность жилища [1].
Дальнейшую конкретизацию данной нормы можно встретить в ст. 5 УПК РФ, где раскрывается понятие «жилище». Так, под жилищем понимается: «индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания» [3].
По мнению Смирновой А. О., Фалько О. Р. «данная в Конституции РФ категория «ограничение неприкосновенности жилища» весьма размыта, так не определены случаи, когда для проникновения в жилище необходимо судебное решение. В силу уголовно-процессуального законодательства под предметом судебного санкционирования в рассматриваемой сфере понимается законность производства осмотра жилища, проводимого при отсутствии согласия лиц, проживающих в нем; а также обыска и (или) выемки [8, с. 333].
Освещая данный аспект, не стоит забывать об автоматизированных средствах, использующихся для извлечения соответствующей информации. Так, системы видеонаблюдения и прослушивания, используемые за пределами жилища, также могут нарушать права граждан, в них проживающих. С учетом изложенных обстоятельств, некоторыми авторами, в частности И. Л. Махоркиным, было сделано предложение о дополнении 12 УПК РФ. Так, по его мнению, «ни одно лицо не имеет права проникать в жилище, тем или иным образом нарушать его границы, а также наблюдать за происходящим в жилище, против воли проживающих в нем лиц» [6, с. 103].
Среди следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан следует отметить личный обыск.
Согласно п. 6 ч. 2 ст. 29 УПК РФ личный обыск подпадает под предмет судебного санкционирования, за исключением случаев, предусмотренных ст. 93 УПК РФ. По своей конструкции норма указанной статьи имеет отсылочный характер, направляя правоприменителя на ст. 184 УПК РФ, которая в свою очередь содержит общие правила производства личного обыска, и, следовательно, не требует ни санкции суда, ни его проверки.
При выявлении оснований для производства личного обыска подозреваемого, обвиняемого, он проводится по постановлению должностного лица органов предварительного расследования, за исключением случая, когда личный обыск производится в жилище.
В современном мире, в эпоху информационных технологий, расследование преступлений связано с получением информации, имеющей значение для уголовного дела, которая в том числе хранится на электронных носителях либо может быть получена с их помощью. В ходе расследования уголовного дела получение такой информации предусмотрено только при производстве следственных действий. Электронный носитель информации — это материальный носитель, используемый для записи, хранения и воспроизведения информации, обрабатываемой с помощью вычислительной техники.
Анализ норм уголовно-процессуального кодекса показал недостаточную регламентированность на законодательном уровне порядка получения и использования электронной информации. Следственные действия, связанные с получением электронной информации, имеют место как в рамках проверки сообщения о преступлении, на стадии возбуждения уголовного дела, так и его расследования.
В соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ, по поступившему сообщению о преступлении следователь вправе изымать предметы и документы; полагаем, что к ним можно отнести и электронные носители. Данное процессуальное действие возможно осуществить только в рамках одного следственного действия — осмотра места происшествия (ст. 176 УПК РФ).
Как отмечает справедливо Алонцева Е. Ю. «возникает справедливый вопрос относительно необходимости судебного решения для данного процессуального действия, как того требует ст. 164.1 УПК РФ. В связи с тем, что производство следственных действий связано с ограничением конституционных прав и свобод граждан, необходимо определить условия правомерности и недопустимости незаконного их ограничения и нарушения. При этом, в уголовном процессе особый интерес составляет процессуальный аспект правомерности, а именно производство следственного действия в полном соответствии с уголовно-процессуальным законом при наличии оснований, без нарушений прав, свобод и законных интересов участников уголовных процессуальных правоотношений. Данный аспект при производстве следственных действий, направленных на получение доказательств из информации, хранящейся на электронных носителях и полученной с использованием телекоммуникационных сетей, направлен на защиту конституционных прав и свобод граждан. Бесспорно, что только при строгом следовании нормам закона можно устанавливать законность способов получения информацию и трансформации ее в доказательства по уголовному делу» [4, с. 45].
Обоснованно утверждать, что наиболее важной гарантией правомерности выступает требование о том, что указанные следственные действия производятся на основании судебного решения (юридическое основание). Причем безотлагательность производства следственного действия (как например при производстве обыска, выемки в жилище, личного обыска в случаях, не терпящих отлагательства) без предварительного судебного решения законодателем запрещена.
Следователь, получая запись на электронных носителях, должен быть уверен в том, что оперативные подразделения органов исполнительной власти, имея специальное техническое оснащение и возможности, не могут различными способами исказить информацию о времени записи, дате и т. д. Средства, способы и технические средства, используемые при прослушивании и записи телефонных переговоров определяются оперативными подразделениями и сведения о них не подлежат разглашению. С учетом этого следует более тщательно подходить к собиранию, проверке и оценке доказательств, полученных таким способом. Так фонограммы, материальные носители информации должны быть после каждого осмотра и прослушивания опечатаны, при наличии основания должна быть назначена фоноскопическая экспертиза. Аргументирование данного вывода связано с результатами обобщения судебной практики.
Итак, в результате рассмотрения отдельных аспектов правомерности ограничения конституционных прав и свобод граждан при получении электронной информации в рамках следственных действий следует сделать вывод о том, что необходимо уточнить процессуальный порядок изъятия информации, содержащейся на электронных носителях на стадии возбуждения уголовного дела. Также нуждается в дальнейшем изучении вопрос, касающийся законности получения информации, содержащейся на электронных носителях в случаях, когда сам следователь получает ее от лиц, не являющихся участниками уголовного судопроизводства.
Важно отметить, что ограничение конституционных прав и свобод любого гражданина всегда должно быть соразмерно другим конституционным ценностям, а кроме всего прочего — еще и отвечать целям, изложенным в части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации. Только тогда и только таким образом можно говорить о реально функционирующих гарантиях соблюдения, а также защиты прав и свобод каждого гражданина страны [7, с. 120].
Поэтому следственные действия пусть и ограничивают конкретно конституционные права и свободы, эти же самые действия в то же время не преследуют какие-то негативные цели, а только лишь направлены на достижение целей уголовно-процессуального закона, а именно — на защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений и на защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Литература:
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020).
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 01.07.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 22.08.2021).
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 01.07.2021).
- Алонцева Е. Ю Правомерность ограничения конституционных прав и свобод граждан при производстве следственных действий, связанных с получением электронной информации // Вестник Московского университета МВД России. 2020. № 3. С. 45–51.
- Каретников А. С., Арзамасцева К. А. Разрешение суда на производство следственных действий. Законность. 2017. N 2. 123–127 с.
- Махоркин И. Л. Полномочия суда и их реализация на стадии предварительного расследования: дис. канд. юрид. наук. М., 2009. 251 с.
- Обеспечение прав и свобод человека и гражданина в деятельности органов государственной власти: учебник. Барбин В. В. и др. — М.: Академия управления МВД России, 2020. — 320 с.
- Смирнова А. О., Фалько О. Р. Некоторые проблемные аспекты судебной проверки законности следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан // Аллея науки. 2021. Т. 1. № 1 (52). С. 331–334.
