В статье выявлена специфика правового регулирования института имущественного иммунитета на единственное жилое помещение должника-гражданина в зарубежном законодательстве.
Ключевые слова: имущественный иммунитет, единственное жилое помещение, должник-гражданин, зарубежное законодательство.
Ставший уже традиционным конфликт конституционных ценностей, затрагивающих право частной собственности и его судебную защиту, с одной стороны, и право человека на достойные условия жизни — с другой, во многом решается путем установления имущественного иммунитета на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности единственное пригодное для постоянного проживания жилое помещение или его часть.
Вполне закономерно, что институт имущественного иммунитета на единственное жилье имеет весьма богатое и разнообразное регулирование в правовых системах зарубежных стран [8, с. 7].
Каждая правовая система обладает определенными специфическими чертами. Указанное обстоятельство обуславливает тот факт, что зарубежные законодатели, стремясь найти справедливый баланс между соответствующими конституционными ценностями, по-разному подходят к решению вопроса о модели правового регулирования имущественного иммунитета на единственное жилье.
Анализ зарубежного законодательства и практики его применения позволяет обозначить по крайней мере четыре модели правового регулирования в рассматриваемой области, каждая из которых отражает представление законодателя о справедливом балансе имущественных интересов кредиторов и личных прав должника, адекватном конкретно-историческим условиям развития государства [9, с. 10].
Первая модель правового регулирования института имущественного иммунитета характерна для законодательства ряда стран бывшего СССР, в которых по аналогии с российским законодательством установлен имущественный иммунитет на единственное жилье должника-гражданина.
Так, в приложении № 1 к Закону Республики Беларусь «Об исполнительном производстве» от 24 октября 2016 г. № 439-З утвержден перечень имущества граждан, обращение взыскания на которое недопустимо. К такому имуществу, в частности, отнесены жилой дом с хозяйственными постройками или отдельные его части либо квартира или отдельные ее части, если должник и его семья постоянно в них проживают.
Единственным исключением из правила о недопустимости обращения взыскания на указанное имущество является случай, когда взыскивается задолженность по кредиту, предоставленному банком на строительство дома или квартиры, а также реконструкцию или приобретение жилого дома (квартиры), либо когда жилой дом или квартира обременены ипотекой при условии неисполнения должником обеспеченного ипотекой обязательства [1, с. 132].
Интересен тот факт, что законодатель при конструировании данной нормы фактически опустил упоминание о том, что жилой дом или квартира, на которые не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, должны являться не просто постоянным местом проживания должника и членов его семьи, но и единственным.
При буквальном толковании положений указанной нормы Закона об исполнительном производстве может сложиться ошибочное представление о том, что должник может сохранить за собой право на жилье, в котором он постоянно проживает, вне зависимости от того, сколькими квартирами или домами он еще владеет.
Статья 124 Закона Туркменистана от 8 ноября 2014 года № 135-V «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей» содержит положение о недопустимости обращения взыскания по исполнительным документам на единственный жилой дом, квартиру (отдельные ее части), в которых должник и его семья постоянно проживают.
Формулировка указанной статьи позволяет сделать вывод о том, что законодатель особо подчеркивает статус жилого помещения как единственного пригодного для постоянного проживания должника, в отличие от законодателя Республики Беларусь [2, с. 34].
В целом, нельзя не отметить достаточно высокую степень схожести в формулировании законодателями ряда стран бывшего Советского Союза положений об имущественном иммунитете, что обусловлено общностью правовых систем этих государств.
Особенностью второй модели института имущественного иммунитета является практически полное отсутствие законодательного регулирования обращения взыскания на единственное жилое помещение должника [10, с. 33].
Указанная модель правового регулирования характерна для законодательства Испании, Франции, Великобритании, а также стран Прибалтики, включая Эстонию и Латвию.
Представляется весьма интересным тот факт, что законодательные акты Республики Казахстан и Украины, несмотря на их схожесть с российскими правовыми актами, не содержат норм, прямо исключающих возможность обращения взыскания на недвижимое имущество, которое является единственным жильем для должника и членов его семьи и не выступает в качестве предмета ипотеки.
Так, в статье 48 Закона Украины «Об исполнительном производстве» от 2 июня 2016 года установлено ограничение обращения взыскания на единственное жилье должника и земельный участок, на котором расположено такое жилье лишь в случае, если сумма по исполнительному документу не превышает 20 минимальных размеров заработной платы [3, с. 56].
Для третьей модели правового регулирования института имущественного иммунитета характерно установление возможности обращения взыскания на единственное жилое помещение должника, но с условием предоставления ему взамен изъятого иного жилого помещения или же сохранения за должником права пользования жилым помещением. Такая модель характерна для Германии, Австрии, Бельгии и Лихтенштейна.
В законодательстве Федеративной Республики Германия не содержится такого понятия как «единственное пригодное для проживания жилое помещение», однако Гражданское процессуальное уложение допускает возможность обращения взыскания на любое недвижимое имущество должника.
При этом суд может предоставить должнику разумный срок для освобождения помещения, который в целом не должен превышать одного года. Суд также может полностью или в части отменить, запретить или приостановить меры принудительного исполнения, если они, даже исходя из потребности кредиторов, в силу особых обстоятельств означают затруднение, несовместимое с добрыми нравами (§ 721 и 765а Гражданского процессуального уложения Германии) [4, с. 234].
Для четвертой модели института имущественного иммунитета характерна возможность обращения взыскания на часть единственного жилого помещения должника, но лишь при условии, что она может быть выделена в натуре или в стоимостном выражении. Такая модель правового регулирования характерна для Болгарии, Узбекистана, США и Канады.
Так, статья 444 Гражданского процессуального кодекса Болгарии относит к числу «не изымаемых вещей» жилище при условии, что ни сам должник, ни проживающие совместно с ним члены семьи не обеспечены каким-либо иным жильем.
При этом указанная статья содержит оговорку о том, что при превышении норм минимального обеспечения жильем должника и членов его семьи, определенных постановлением Совета Министров, часть жилого помещения, превышающая указанные нормы, при возможности его раздела подлежит продаже [5, с.120].
Закон Республики Узбекистан от 29 августа 2001 г. № 258-II «Об исполнении судебных актов и актов иных органов» допускает обращение взыскания на единственный жилой дом (квартиру) должника только в случае, если суд сочтет возможным раздел жилого дома (квартиры) в натуре. Выделяемая должнику и членам его семьи часть дома или квартиры должна быть достаточной для обеспечения нормальных условий жизни указанных лиц [6, с.34].
Консолидированные законы штата Нью-Йорк содержат положение о запрете обращения взыскания на единственное жилое помещение должника и совместно проживающих с ним лиц в случае, если его стоимость не превышает определенный размер (homestead exemption) [7, с.135].
Схожим образом урегулирован вопрос обращения взыскания на жилье и в провинции Онтарио в Канаде, где существует законодательный запрет изъятия единственного жилого помещения должника, если его стоимость не превышает определенный размер (статья 2 Акта об исполнении) [9, с.436].
Краткий обзор моделей правового регулирования рассматриваемого института позволяет сделать вывод о том, что даже в законодательстве стран со схожими правовыми системами могут найти свое отражение во многом противоположные концептуальные подходы к определению роли имущественного иммунитета на единственное жилое помещение должника — от признания его абсолютным и не подлежащим ограничению до установления вполне конкретных пределов его действия.
Литература:
- Об исполнительном производстве: Закон Республики Беларусь от 24.10.2016 г. № 439-З // Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь.2016. № 2/2437.
- Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей: Закон Туркменистана от 8.11.2014 г. № 135-V // Нейтральный Туркменистан. 2014. № 331–333.
- Про виконавче провадження: Закон України від 02.06.2016 г. № 1404-VIII // Відомості Верховної Ради (ВВР), 2016. № 30. Ст.542.
- Гражданское процессуальное уложение Германии от 30 января 1877 г., ред. от 5 декабря 2005 г. (с изм. и доп. от 18.07.2017 г.) Zivilprozessordnung vom 30. Januar 1877, in der Fassung der Bekanntmachung vom 5. Dezember 2005 // BGBl. I S. 3202.
- Гражданский процессуальный кодекс Республики Болгария от 20.07.2007 г. // «Държавен вестник» № 59 от 20.07.2007 г.
- Об исполнении судебных актов и актов иных органов: Закон Республики Узбекистан от 29.08.2001 г. № 258-II // Собрание законодательства Республики Узбекистан. № 21(33). 2001. Ст. 145.
- Consolidated Laws of New York Section 5205 — Personal property exempt from application to the satisfaction of money judgments // URL: https://casetext.com/statute/consolidated-laws-of-new-york.
- Бондарь Н. С. Обращение взыскания по исполнительным документам на единственное жилое помещение в современном международном и зарубежном праве и судебной практике конституционного контроля // Зарубежная практика конституционного контроля. 2012. Вып. 189. С. 7–9.
- Нахова Е. А., Волков Д. В. Проблемы имущественных (исполнительских) иммунитетов в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности жилого помещения и земельного участка // Ленинградский юридический журнал. 2020. № 2 (60). С. 162–175.
- Стадник А. Имущественный иммунитет должника // Жилищное право. 2012. № 8. С. 31–37.
