В обязанности любого государства, в том числе и Российской Федерации, вся нормотворческая доктрина которой сводится к превознесению человека, с его свободами и правами, входят сбережение и преумножение граждан, создание благоприятных и безопасных условий для их развития, жизни и здоровья посредством корректного функционирования правовых механизмов и инструментов. В равной степени это касается и проведения квалифицированных расследований преступлений, связанных со свободой личности. В настоящей статье проанализированы основные проблемы квалификации похищения человека, как противного праву деяния, покушающегося на свободу личности.
Ключевые слова: свобода личности, преступление, проблемы квалификации, похищение человека.
The duties of any state, including the Russian Federation, whose entire rule-making doctrine boils down to the exaltation of man, with his freedoms and rights, include the preservation and multiplication of citizens, the creation of favorable and safe conditions for their development, life and health through the correct functioning of legal mechanisms and instruments. This applies equally to the conduct of qualified investigations of crimes related to personal freedom. This article analyzes the main problems of the qualification of kidnapping as an act contrary to the law, encroaching on the freedom of the individual.
Keywords: personal freedom, crime, qualification problems, kidnapping.
В современном международном сообществе Россия объявила себя демократическим правовым государством, высшей ценностью которого признается «человек, его права и свободы» [6]. Гарантом признания, исполнения, а также защиты прав и свобод человека и гражданина, равно как и индивидуальные права каждой личности «на свободу и неприкосновенность как неотъемлемое и неотчуждаемое право человека, принадлежащее каждому от рождения» [6], определена отечественная Конституция.
При этом «реализация права на свободу и личную неприкосновенность предполагает осознанный и по своей воле выбор лица, в каком месте находиться и на протяжении какого временного отрезка» [8, с. 105], что подтверждают работы А. А. Лукьяновой, то есть любое принуждение исключается.
Международные нормативно-правовые акты, в частности: Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Всеобщая декларация прав человека, иные схожие по содержанию национальные и международные акты, также согласуются с отечественной точкой зрения о всемасштабной (общемировой) значимости таких понятий как человеческая свобода и жизнь, о чем указывает их содержание.
В обязанности государства, в числе прочих, входят сбережение и приумножение населения, создание благоприятных и безопасных условий для его развития, жизни и здоровья посредством грамотных функциональных правовых механизмов и инструментов, поскольку залогом процветания и роста государства, бесспорно является, процветание его жителей.
Между тем происходящие в стране социально-экономические и политические реформы и потрясения, в том числе смена властных структур, изменение, либо полное нивелирование курса страны и переход к иной модели функционирования, порождает волнение в общественных структурах и обострение криминальной обстановки.
Применительно к нашей теме исследования это выражается в росте корыстно-насильственных преступлений и преступлений, посягающих на личность, в частности похищение человека.
С развитием товарно-рыночных отношений человеческая жизнь постепенно утрачивает свою самостоятельную ценность, становясь предметом торга и обогащения людей, не отягощенными моральными терзаниями. Россию данный вид преступления также не обошел стороной.
Следует отметить, что в отечественном нормотворчестве вопрос о первых упоминаниях похищения человека как вида преступления вызывает немало дискуссий, разделив ученых-цивилистов, занимающихся исследованием данного обстоятельства на два противоположных лагеря.
Одни исследователи полагают, что «русичи» встречались и боролись с похищением людей еще с глубокой древности. К примеру, по словам Д. И. Петряйкина: «уголовная ответственность за данное деяние была установлена уже в «Русской Правде», а Е. В. Ушакова, ссылаясь на материалы XIX в., пишет о давности существования в российском уголовном праве понятия «похищение человека» [3, с. 35].
Ряд исследователей высказывают мнение, в частности Е. Н. Трикоз, о том, что исследуемый в настоящей статье вид преступления начал свое существование лишь после введения в 1993 г. Уголовного кодекса РСФСР (далее УК РСФСР), а именно после включения в него положений ст. 125.1.
Анализ исторической нормотворческой литературы показал, что, первые нормы права, которые затрагивали похищение человека, содержались еще в «Русской Правде» (ст. 29) и касались похищения холопа, причем ответственность за данное преступление в виде выплаты штрафа была в два раза выше, чем за его убийство. Полагаем, что все же речь в данном случае идет о похищении собственности (холопа) у хозяина, поскольку в то время жизнь холопа, по сути, была обесценена. Между тем норм о защите личной свободы человека данный памятник русского права не содержал.
Воинский Артикул 1715 г. включал такую норму: «Ежели кто человека украдет и продаст, оному надлежит, ежели докажется, голову отсечь» [3, с. 38]. Указанное утверждение дает нам основание полагать, что по крайне мере в 1715 г. уже существовала как минимум, одна известная официальная норма, регулирующая защиту физической свободы человека вне зависимости от пола и ответственность за подобное преступление.
Позднее свое развитие норма о похищении получила в отечественном нормотворчестве лишь в XIX–XX веках в таких нормативных актах, как: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., УК РСФСР, УК РФ. В современном же законодательстве, в частности в УК РФ, исследуемая норма отражена в ст. 126, которая так и именуется — «Похищение человека» [16].
Следует отметить, что положительной тенденцией развития и регламентации мер уголовной ответственности за рассматриваемый нами вид уголовного преступления является постепенное снижение динамики его совершения. Так, И. И. Крапива, в своих трудах, приводит следующую статистику преступлений, связанных с похищением человека: «в 2006 г. было зарегистрировано 994 факта похищения человека, в 2007 г. — 837,… в 2013 г. — 442, … в 2019 г. — 351, в 2020 г. -411» [7, с. 230]. Причем рост подобных преступлений в 2020 г. обоснован серьезным всплеском социально-экономических и политических изменений, происходящих не только в России, но и на международной арене в целом.
В настоящей статье мы предлагаем исследовать проблемы квалификации похищения человека, как покусившееся на личностную свободу преступное деяние.
«Похищение человека и его незаконное лишение свободы являются наиболее типичными и распространенными преступлениями, посягающими на физическую свободу личности, предполагающую возможность беспрепятственно выбирать место своего нахождения, определять продолжительность последнего, а также направление и способ дальнейшего передвижения» [11, с. 123], считает А. В. Саранов.
Основными проблемами квалификации исследуемого преступления являются: отсутствие конкретного определения похищения человека, сложности с объективными и субъективными признаками состава данного преступления, разграничение данного преступления от иных подобных.
Родовым объектом преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ, регламентирующегося главой 17 УК РФ, выступает личность.
Непосредственным объектом является личная физическая свобода лица (возможность самостоятельно передвигаться и определять свое место пребывания по собственной воле без любого принуждения). Как факультативный объект преступления можно рассматривать жизнь и здоровье человека.
В качестве субъекта похищения по исследуемому преступному деянию рассматривается любое вменяемое физическое лицо, возраст которого на момент совершения преступления определен не ниже 14 лет. Субъективная сторона преступления, в свою очередь, выражена прямым умыслом (преступник осознает свои действия и нацелен на получение результата, несущего опасность для общества).
Потерпевшим может выступать абсолютно любое живое лицо. При этом ни пол, ни возраст, ни гражданство не имеют приоритетного значения. При этом статистика указывает, что потерпевшими, как правило, выступают: «мужчины — 58,4 %, со средним профессиональным образованием — 71,3 %, работоспособные, в возрасте от 18 до 45 лет — 81,8 %, указывают на цель их удержания, способы, механизм преступлений. В ситуациях, предполагающих сексуальную эксплуатацию, потерпевшими в 83,3 % случаев были женщины» [5, с. 163].
Полагаем, что интересной информацией является то, что «исследование уголовных дел по похищению человека показывает, что возрастной ценз преступников мужского пола имеет три возрастные группы: 20–35 лет составляет 56,2 %; 36–45 лет -37 %; 46–55 лет — 6,8 %, при этом возраст женщин, участвующих в похищении, можно разделить на две возрастные группы: от 16 до 18 лет — 24 % и от 19 до 45 лет — 76 %" [1, с. 164–165].
Следует отметить, что легитимное понятие «похищение человека» в действующем уголовном законе отсутствует, что теоретиками и практиками признается существенной проблемой, поскольку затрудняет квалификацию указанного преступления. Указанное корреспондирует к нормам УК РФ, в частности статьям 3, 8, 14, предусматривающими приоритет уголовного закона в установлении «преступности и наказуемости деяния».
Между тем, определить данное понятие нам помогает п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 2019 г. № 58 (далее Постановление № 58): «под похищением человека следует понимать его незаконные захват, перемещение и последующее удержание в целях совершения другого преступления либо по иным мотивам, которые для квалификации содеянного значения не имеют» [15].
Из указанного следует, что объективная сторона похищения человека определяется тремя характерными действиями:
1) «завладение человеком (его захват);
2) перемещение его в другое место;
3) последующее удержание человека помимо его воли» [4, с. 40].
Причем согласно определению похищения, данному в Постановлении № 58, указанные действия должны совершаться в обязательном порядке друг за другом (последовательно), о чем пишет и А. Н. Хоменко в своих исследованиях, указывая, что: «на совокупность действий в определенной последовательности в оконченном похищении человека указывает союз «и», а также слово «последующее» перед словом «удержание» [13, с. 36].
При этом захват, в более широком смысле, включает «завладение человеком путем установления физического господства посредством применения насилия к потерпевшему или психологического воздействия» [2, с. 164].
Перемещение представляет собой перевозку (транспортировку) из обычного местопребывания в иное место, как с использованием транспортного средства, так и без него.
Причем, Г. А. Решетникова указывает, что, в случае, когда «перемещение было осуществлено самим потерпевшим вследствие его обмана или злоупотребления доверием и, к примеру, прерванное на этой стадии, оно не образует оконченного похищения человека, а является неоконченным преступлением (приготовление к похищению человека)» [10, с. 139].
Наконец, под удержанием, понимается «физическое либо психическое воздействие на потерпевшего, препятствующее свободному с его стороны оставлению места пребывания» [2, с. 164].
Следует упомянуть и о многообразии мотивов и целей, побуждающих субъекта похищения совершать подобное преступление (например, корыстные побуждения, иные), а также о способах и инструментах похищения (ненасильственные, насильственные; реализованные путем обмана или злоупотребления доверием, когда сам потерпевший, казалось бы, по собственной инициативе и без видимого принуждения достигает места его последующего, далеко не добровольного, содержания).
Так называемая, точка (момент окончания) в похищении человека «ставится в зависимость от того помимо либо против воли совершалось деяние» [14, с. 1419]. При этом преступление предполагается оконченным в непосредственный момент фактического захвата человека. При этом срок удержания не представляет собой квалифицирующего признака.
Следует отметить, что примечанием к ст. 126 УК РФ установлено, что: «лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления» [16].
Важно указать, что регулируемые ст. 126 УК РФ (похищение человека) и ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы) составы преступлений во многом схожи, что затрудняет их практику применения.
Основные отличия указанных составов, как правило, лежат в плоскости объективной стороны преступления. К примеру, в отличие от похищения, при «незаконном лишении свободы потерпевший не захватывается, не изымается из своей среды, не похищается, а остается в том месте, где находился, но ограничивается в свободе передвижения. Потерпевший незаконно, помимо его воли, в принудительном порядке удерживается в том месте, где он сам добровольно до этого находился (например, квартира, рабочий кабинет и т. д.)» [4, с. 40].
Не стоит забывать, что при похищении человека с применением насилия (психического либо физического) оно способно «совпадать с насилием, применяемым в рамках и преступления, предусмотренного ст. 127, т. е. выражаться в насильственном удержании человека в существенно ограниченном пространстве» [9, с. 114]. Что касается отягчающих и особо отягчающих обстоятельств (признаков) преступлений, предусмотренных ст.ст. 126, 127 УК РФ, то следует констатировать, что они во многом тождественны (к примеру: совершение преступления группой лиц, в отношении заведомо несовершеннолетнего, в отношении двух и более лиц).
По мнению Н. Ю. Скрипченко: «…к изъянам юридической техники следует отнести не только законодательную неопределенность деяний, образующих похищение человека, но и определение незаконного лишения свободы (ст. 127 УК РФ) посредством указания отсутствия признаков похищения человека» [13, с. 97].
Постановление № 58, толкующее ключевые субъективные и объективные признаки преступлений, предусмотренных ст.ст. 126, 127, 127.1 УК РФ, к сожалению, не содержит разъяснений по важным вопросам квалификации преступлений против физической свободы человека и разграничения похищения человека и составов иных преступлений, создавая тем самым серьезные трудности в работе следственных органов.
Таким образом, полагаем, что для решения актуальных проблем уголовного законодательства в отношении похищения человека, необходимо: привести единообразное понимание термина похищение человека; закрепить его на доктринальном уровне и внести в особенную часть УК РФ; конкретизировать субъективные и объективные составляющие признаков похищения; конкретизировать момент окончания преступления; провести понятное и точное отграничение похищения человека от схожих преступлений, в частности, от незаконного лишения свободы, путем определения основных категориальных понятий.
Литература:
- Азрапкин А. П. Виктимологический аспект похищения человека // Образование и право. 2019. № 4. С. 162–166.
- Аюпова Г. Ш., Ефимов И. А., Ахроркулов С. Х. Особенности уголовно-правовой квалификации похищения человека // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2020. № 4. С. 163–168.
- Иванова Е. В. Уголовная ответственность за похищение человека: возникновение нормы в законодательстве России // Российский судья. 2019. N 4. С. 35–39.
- Ковалев А. А. Разграничение похищения человека и незаконного лишения свободы // Отечественная юриспруденция. 2018. № 6 (31). С. 40–42.
- Колюжный А. Н., Шурухнов Н. Г. Некоторые корреляции в системе криминалистической характеристики преступлений против свободы личности (по результатам эмпирических исследований) // Вестник Московского университета МВД России. 2021. № 4. С. 161–164.
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) — Доступ из СПС «Консультант Плюс». — Режим доступа: http://www.consultant.ru.
- Крапива И. И. История развития уголовной ответственности за похищение человека в российском законодательстве на рубеже XX — XXI веков // Закон и право. 2021. № 11. С. 229–231.
- Лукьянова А. А. Ограничение свободы и личной неприкосновенности в уголовном процессе: от сущности к проблеме неопределенности правового статуса (положения) // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2021. № 1. С. 102–111.
- Мирошниченко Н. В., Максимов В. Ю. Проявления насильственного способа совершения деяния в преступлениях, предусмотренных главами 17–34 УК РФ // Гуманитарные и юридические исследования. 2021. № 2. С. 113–119.
- Решетникова Г. А. Судебное толкование похищения человека, незаконного лишения свободы и торговли людьми // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». 2020. № 1. С. 139–144.
- Саранов А. В. Особенности регламентации уголовной ответственности за похищение и незаконное лишение свободы несовершеннолетних по законодательству Российской Федерации и других государств-участников СНГ // Закон и право. 2021. № 6. С. 123–126.
- Скрипченко Н. Ю. Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми // Уголовное право. 2020. № 2. С. 97–103.
- Хоменко А. Н. К вопросу о квалификации деяний, посягающих на физическую свободу человека // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. № 2 (56). С. 35–43.
- Шарипова А. Р. Проблемы применения уголовного законодательства Российской Федерации об ответственности за похищение человека // StudNet. 2020. № 12. С. 1416–1422.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2019 № 58 «О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми»// «Российская газета». 2019. № 296.
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (в ред. от 01.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
