{{{Стратегии перевода реалий романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»
Бастет Габриель Димитриевна, преподаватель английского языка
Уральский техникум автомобильного транспорта и сервиса (г.
В статье обобщены результаты проведенного автором исследования стратегий перевода реалий в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» переводчиками ХХ века — К. Гарнетт (1912 г.), Р. МакЭндрю (1970) и Р. Пивером, Л. Волхонской (1990). Опираясь на изучение частотности использования разных переводческих приемов при переводе реалий из романа, автор делает вывод о том, что во всех рассмотренных переводах прослеживается единая стратегия перевода реалий с языка оригинала на английский язык — стратегия доместикации.
Ключевые слова : реалии, перевод, стратегии перевода, стратегия доместикации, стратегия форенизации, Достоевский, «Братья Карамазовы», переводоведение, английский язык.
При изучении специфики перевода реалий в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» особую актуальность приобретает вопрос о стратегиях перевода, которых придерживались переводчики, осуществлявшие перевод произведения писателя на английский язык.
О понятийном содержании термина «стратегия перевода» в современной лингвистической науке ведутся дискуссии. Не вдаваясь в сравнение достоинств и недостатков позиций разных исследователей, отметим, что в рамках настоящей работы под стратегией перевода вслед за Л. Г. Федюченко понимается «многоэтапная программа переводческой деятельности, формирующаяся на стадии предперевода с учетом следующих аспектов: цель коммуникации, способы перевода (частично определяются заказчиком), тип текста» [4, с. 119].
В настоящее время выделяются две основные переводческие стратегии, определяемые на основании того, в какой степени переводчик стремится приблизить текст к нормам принимающей культуры, — стратегия доместикации («одомашнивания») и стратегия форенизация («отчуждения) [5, с.202–207].
Чтобы сделать выводы о том, какая из названных стратегий характерна для англоязычных переводов романа «Братья Карамазовы», сделанных в ХХ веке, были выбраны три альтернативных перевода романа писателя, сделанные переводчиками К. Гарнетт (1912 г.) (далее — перевод № 1), Р. МакЭндрю (1970) (далее — перевод № 2) и Р. Пивером и Л. Волхонской (1990) (далее — перевод № 3). Для формирования выводов о доминирующей переводческой стратегии был проведен анализ приемов перевода реалий, использованных переводчиками при подготовке англоязычного переложения романа.
Прежде всего, было выявлено, что наиболее частотными во всех трех вариантах перевода «Братьев Карамазовых» являются уточняющие приемы перевода. Один из широко используемых приемов в этой группе — это прием подбора и замены реалии исходного текста романа Ф. М. Достоевского контекстуальным аналогом. Это доказывает несколько примеров.
1. Митя действительно переехал к этому двоюродному дяде, но собственного семейства у того не было, а так как сам он, едва лишь уладив и обеспечив свои денежные получения с своих имений, немедленно поспешил опять надолго в Париж, то ребенка и поручил одной из своих двоюродных теток, одной московской барыне .
В соответствии с Толковым словарем Д. Н. Ушакова: барыня — «женск. к барин», а барин в свою очередь в первом, основном лексическом значении — «помещик, дворянин-землевладелец (дореволюц.)» [3].
Контекстуальный аналог в переводе К. Гарнетт:
Mitya did, in fact, pass into this cousin's keeping, but as the latter had no family of his own, and after securing the revenues of his estates was in haste to return at once to Paris, he left the boy in charge of one of his cousins, a lady living in Moscow.
Контекстуальный аналог в переводе Р. МакЭндрю:
He left the boy in the care of a relative of his, a lady who lived in Moscow.
Контекстуальный аналог в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
Mitya did, in fact, go to live with his mother's cousin, but the latter, having no family of his own, and being in a hurry to return to Paris for a long stay as soon as he had arranged and secured the income from his estates, entrusted the child to one of his mother's cousins, a Moscow lady .
В данном примере для перевода реалии «барыня», как мы видим, все переводчики используют один максимально близкий к понятию «барыня» контекстуальный аналог из английского языка — слово «lady» со значением «a word used to mean «woman» that some people, especially older people, consider is more polite» [1]. Полного семантического соответствия между словами «барыня» и «lady» нет, поскольку в лексическом значении слова «lady» отсутствуют семы «помещик», «землевладелец», «дворянин». В этой связи только в рамках контекста данного предложения они могут рассматриваться как контекстуальные аналоги, при этом, однако, значительная часть смысла реалии «барыня», связанная с ее социальным статусом, для англоязычного читателя теряется. Более того, реалия приобретает дополнительные смыслы, отсутствующие в языке оригинала, связанные с более вежливым, учтивым именованием персонажа («consider is more polite»).
2. Главным наследником старухи оказался, однако же, честный человек, губернский предводитель дворянства той губернии Ефим Петрович Поленов.
В соответствии с Толковым словарем Д. Н. Ушакова, «предводитель дворянства (дореволюц.) — выборный представитель дворянства (губернии или уезда), заведовавший сословными делами дворянства и в то же время занимавший соответственные места в местных органах самоуправления. Уездный, губернский предводитель дворянства» [3].
Контекстуальный аналог в переводе К. Гарнетт:
The principal heir, Yefim Petrovitch Polenov, the Marshal of Nobility of the province, turned out, however, to be an honest man.
Контекстуальный аналог в переводе Р. МакЭндрю:
The old woman's principal heir, however, turned out to be an honest man, the provincial marshal of nobility of that province, Yefim Petrovich Polenov.
Контекстуальный аналог в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
The old woman's principal heir, however, turned out to be an honest man, the provincial marshal of nobility of that province, Yefim Petrovich Polenov.
Во втором примере, как видно, все переводчики также прибегают к использованию одного и того же контекстуального аналога реалии «предводитель дворянства» — «marshal of nobility». При этом буквальный смысл выражения «marshal of nobility», имеющий за счет лексемы «marshal» явный оттенок милитаризма, не соответствует в полной мере смыслу выражения «предводитель дворянства». Поэтому используемый переводчиками аналог реалии в данном случае — выраженно контекстуальный, не является системным для языка. Его цель — максимальная доместикация реалий.
Второй по частотности использования вид приема в изученных англоязычных переводах романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» — это замена реалии максимально близким по смыслу аналогом из языка перевода. Это также говорит о тенденции доместикации. Рассмотрим несколько примеров.
1. Алексей Федорович Карамазов был третьим сыном помещика нашего уезда Федора Павловича Карамазова, столь известного в свое время (да и теперь еще у нас припоминаемого) по трагической и темной кончине своей, приключившейся ровно тринадцать лет назад и о которой сообщу в своем месте.
В соответствии с Толковым словарем Д. Н. Ушакова: помещик — «в дореволюционной России и в государствах с пережитками феодальных (крепостнических) отношений — дворянин-землевладелец» [3].
Замена аналогом из языка перевода в переводе К. Гарнетт:
Alexey Fyodorovitch Karamazov was the third son of Fyodor Pavlovitch Karamazov, a landowner well known in our district in his own day, and still remembered among us owing to his gloomy and tragic death, which happened thirteen years ago, and which I shall describe in its proper place.
Замена аналогом из языка перевода в переводе Р. МакЭндрю:
Alexey Fyodorovitch Karamazov was the third son of Fyodor Pavlovich Karamazov, a landowner in our district who became а celebrity (and is remembered to this day because of the tragic and mysterious end he met exactly thirteen years ago, which will be described in its proper place.
Замена аналогом из языка перевода в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
Alexei Fyodorovich Karamazov was the third son of a landowner from our district, Fyodor Pavlovich Karamazov, well known in his own day (and still remembered among us) because of his dark and tragic death, which happened exactly thirteen years ago and which I shall speak of in its proper place.
Как видно из этого примера, для перевода реалии «помещик» во всех трех переводах разных лет была использована единая, уподобляющая техника перевода, тип приема — замена своим аналогом, ближайшим по смыслу к исходной реалии. Все переводчики при переводе реалии «помещик» отталкивались от семного состава лексического значения слова и опирались на ключевую сему «землевладелец», опуская при этом сему «дворянин» как труднообъяснимую (без специального развернутого комментария) для англоязычного читателя.
Рассмотрим следующий пример:
2. Взял он эту вторую супругу свою, тоже очень молоденькую особу, Софью Ивановну, из другой губернии , в которую заехал по одному мелкоподрядному делу, с каким-то жидком в компании.
В соответствии с Толковым словарем Д. Н. Ушакова: «губерния (истор.) — основная административная территориальная единица в России и в СССР до районирования» [3]. Согласно Толковому словарю В. И. Даля, губерния — «род области или большого округа России, разделенного на уезды, под управлением губернатора» [2, c.51].
Замена аналогом из языка перевода в переводе К. Гарнетт:
He took this second wife, Sofya Ivanovna, also a very young girl, from another province , where he had gone upon some small piece of business in company with a Jew.
Замена аналогом из языка перевода в переводе Р. МакЭндрю:
He brought back his second wife, Sofia, who was a very young girl, from another province , where he had gone to transact some small business affair with a Jew who was his partner in the deal.
Замена аналогом из языка перевода в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
He took his second wife, Sofia Ivanovna, also a very young person, from another province , where he happened to have gone for a bit of contracting business in the company of some little Jew.
Как видно из второго примера, для перевода реалии «губерния» во всех трех переводах разных лет также используется единая, уподобляющая техника перевода, тип приема — замена своим аналогом «province» со значением «one of the areas that some countries are divided into with its own local government» [1]. Аналог подобран максимально близко к современному пониманию слова «губерния», однако не в полной мере раскрывает развернутое лексическое значение данного слова, которое было ему присуще в период создания романа и которое раскрывает, в частности, трактовка из словаря В. И. Даля.
Тенденция доместикации в переводах романа «Братья Карамазовы» прослеживается и в том, что в разные периоды переводчики использовали разные языковые аналоги для перевода одной и той же реалии. Как правило, это происходило с неоднозначными, сложными по своей семантике реалиями. Рассмотрим следующий пример.
Алексей Федорович Карамазов был третьим сыном помещика нашего уезда Федора Павловича Карамазова, столь известного в свое время (да и теперь еще у нас припоминаемого) по трагической и темной кончине своей, приключившейся ровно тринадцать лет назад и о которой сообщу в своем месте.
В соответствии с Толковым словарем Д. Н. Ушакова: «кончина (книжн., ритор.) — смерть (человека; говорится с уважением к умершему)» [3]. Рассмотрим, какие приемы перевода используют разные переводчики.
В переводе К. Гарнетт — замена ближайшим аналогом из языка перевода:
Alexey Fyodorovitch Karamazov was the third son of Fyodor Pavlovitch Karamazov, a landowner well known in our district in his own day, and still remembered among us owing to his gloomy and tragic death , which happened thirteen years ago, and which I shall describe in its proper place.
Аналогичным путем идут и Р. Пивер и Л. Волхонской:
Alexei Fyodorovich Karamazov was the third son of a landowner from our district, Fyodor Pavlovich Karamazov, well known in his own day (and still remembered among us) because of his dark and tragic death , which happened exactly thirteen years ago and which I shall speak of in its proper place.
Однако Р. МакЭндрю использует другой прием перевода реалии — контекстуальный аналог:
Alexey Fyodorovitch Karamazov was the third son of Fyodor Pavlovich Karamazov, a landowner in our district who became а celebrity (and is remembered to this day because of the tragic and mysterious end he met exactly thirteen years ago, which will be described in its proper place.
Из этого примера следует, что в первых двух случаях переводчиками использован прием замены реалии ближайшим аналогом из языка перевода — death со значением «the fact of somebody dying or being killed» [1]. При этом определенные лексические коннотации (уважение к умершему), а также стилистические особенности бытования слова «кончина» (высокий стиль), присущие исходной реалии русского языка, в языке перевода редуцировались. Только Р. МакЭндрю, стремясь отчасти избежать этой потери, использует при переводе другой, более сложный контекстуальный аналог — «end» в неосновном его лексическом значении «a person’s death», которое в словаре имеет помету относительно его употребления «People say «end» to avoid saying «death»» [1]. То есть переводчик тем самым сообщает читателю о смерти персонажа в более мягкой, бережной форме, что в большей мере отвечает семантике реалии «кончина».
Стремление к доместикации реалий прослеживается в изученных переводах и в использовании родовидовых замен при переводе реалий. Чаще они встречаются у Р. МакЭндрю, в меньшей мере — у Р. Пивер и Л. Волхонской. Рассмотрим несколько примеров.
1. Впрочем, о старшем, Иване, сообщу лишь то, что он рос каким-то угрюмым и закрывшимся сам в себе отроком , далеко не робким, но как бы еще с десяти лет проникнувшим в то, что растут они все-таки в чужой семье и на чужих милостях и что отец у них какой-то такой, о котором даже и говорить стыдно, и проч., и проч.
В соответствии с Толковым словарем Д. Н. Ушакова: «отрок — 1. Мальчик-подросток, среднего возраста между ребенком и юношей» [3]. В двух из трех рассматриваемых переводах для передачи реалии «отрок» используется более общее родовое понятие английского языка — «boy».
Родовидовая замена в переводе К. Гарнетт:
Of the elder, Ivan, I will only say that he grew into a somewhat morose and reserved, though far from timid boy . At ten years old he had realised that they were living not in their own home but on other people's charity, and that their father was a man of whom it was disgraceful to speak.
Родовидовая замена в переводе Р. МакЭндрю:
Of the elder, Ivan, I will only say that he grew into a sullen and secretive boy , although by no means a timorous one.
Таким образом, авторы обоих переводов идут по пути замены более сложного по смыслу видового понятия «отрок» на более общее и простое для англоязычного читателя по смыслу родовое понятие «boy». В третьем переводе Р. Пивер и Л. Волхонская идут по пути еще большего упрощения, и сложная для замены языковая реалия «отрок» просто не используется в переводе и не заменяется никаким аналогом:
However, of the elder, Ivan, I will only say that as he was growing up he was somehow gloomy and withdrawn, far from timid, but as if he had already perceived by the age of ten that they were indeed living in someone else's family and on someone else's charity, that their father was such that it was a shame to speak of him, and so on and so forth.
Еще один аналогичный пример:
2. Но придется и про него написать предисловие, по крайней мере чтобы разъяснить предварительно один очень странный пункт, именно: будущего героя моего я принужден представить читателям с первой сцены его романа в ряске послушника .
В соответствии с Толковым словарем Д. Н. Ушакова: «послушник (церк.) — человек, живущий в монастыре и готовящийся принять монашество, прислужник в монастыре» [3].
Родовидовая замена в переводе К. Гарнетт:
Yet I must give some preliminary account of him, if only to explain one queer fact, which is that I have to introduce my hero to the reader wearing the cassock of a novice .
Родовидовая замена в переводе Р. МакЭндрю:
I must write an introductory piece about him too, if only to explain a point that may strike mу readers as very strange, namely, that my future hero will have to wear the cassock of a novice at his very first appearance.
Родовидовая замена в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
Still, I shall have to write an introduction for him as well, if only to give a preliminary explanation of one very strange point, namely, that I must present my future hero to the reader, from the first scene of his novel, dressed in the cassock of a novice .
Как видно из приведенных выше цитат, во всех изученных переводах для передачи реалии «послушник» переводчики использовали более общее и в целом весьма далекое от подлинного смысла реалии родовое понятие английского языка — «novice», имеющее первое и основное лексическое значение «a person who is new and has little experience in a skill, job or situation» [1], т. е. «новичок». Послушник — это, безусловно, новичок в монастырской жизни, но, однако, очевидно, что только этим значением смысл реалии не описывается и не исчерпывается. При такой родовидовой замене утрачено большинство сем из лексического значения слова «послушник», значимых для его глубокого понимания.
О тенденции доместикации свидетельствует и тот факт, что во всех рассмотренных переводах редко используется переводческий прием транслитерирования. В выборке настоящего исследования он встретился только при передаче таких реалий, как «квас» и «водка». Во всех вариантах перевода эти реалии были переданы на английском языке как kvas и vodka:
Транслитерирование в переводе К. Гарнетт:
The cloth was clean, the service shone; there were three kinds of well-baked bread, two bottles of wine, two of excellent mead, and a large glass jug of kvas — both the latter made in the monastery, and famous in the neighborhood. There was no vodka .
Транслитерирование в переводе Р. МакЭндрю:
The chief luxury, on this occasion, of course, was a sumptuous table laden with choice foods, although even that luxury was relative: the tablecloth was immaculate, the plates and the silverware shone; there were three kinds of freshly baked bread, two bottles of wine, two bottles of the monastery’s excellent mead, and a large jug of its kvas , which was famous throughout the district. No vodka was served at all.
Транслитерирование в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
A clean table cloth, sparkling dishes, perfectly baked bread of three kinds, two bottles of wine, two bottles of excellent monastery mead, and a big glass jug of monastery kvass , famous throughout the neighborhood. There was no vodka at all.
Избегание приема транслитерирования явно выражает стремление переводчиков максимально доместицировать текст перевода, не затрудняя читателя необходимостью самому постигать смысл непонятных иноязычных реалий. Той же ориентацией на доместикацию можно объяснить и использование в рассмотренных переводах переводческой техники описания.
Примером может служить перевод следующего фрагмента романа.
Как именно случилось, что девушка с приданым, да еще красивая и, сверх того, из бойких умниц, столь нередких у нас в теперешнее поколение, но появлявшихся уже и в прошлом, могла выйти замуж за такого ничтожного « мозгляка », как все его тогда называли, объяснять слишком не стану.
Согласно Толковому словарю Д. Н. Ушакова, «мозгляк (простореч. презрит.) — ничтожный в физическом или умственном отношении, ни к чему не пригодный, ни на что не способный человек» [3]. Для перевода этой сложной в сематическом и стилевом отношении реалии все переводчики «Братьев Карамазовых» использовали переводческую технику описания, но по-разному.
Описание реалии в переводе К. Гарнетт:
How it came to pass that an heiress, who was also a beauty, and moreover one of those vigorous intelligent girls, so common in this generation, but sometimes also to be found in the last, could have married such a worthless, puny weakling , as we all called him, I won't attempt to explain
Описание реалии в переводе Р. МакЭндрю:
Why shoulda girl with a dowry, a beautiful girl moreover, one of those bright, clever young things who in this generation are no longer rare and who even cropped up occasionally in the last — why should she marry such a worthless «freak» , as they called him?
Описание реалии в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
Precisely how it happened that a girl with a dowry, a beautiful girl, too, and moreover one of those pert, intelligent girls not uncommon in this generation but sometimes also to be found in the last, could have married such a worthless «runt», as everyone used to call him, I cannot begin to explain.
Из представленных примеров следует, что при передаче сложных в семантическом плане, стилистически и эмоционально окрашенных реалий из текстов Ф. М. Достоевского (типа «мозгляк») переводчики сталкиваются с немалыми трудностями не только подбора адекватных аналогов в языке перевода, но и составления емкого, но лаконичного описания реалий. В этой связи использование приема описания реалии является весьма нечастым в переводческой практике рассмотренных переводов романа.
Также в целях доместикации переводов переводчики прибегают к приему опущения. Несколько чаще его использовали К. Гарнетт и Р. Пивер и Л. Волхонская. Рассмотрим несколько примеров.
1. Но, к счастию, вступилось семейство Аделаиды Ивановны и ограничило хапугу .
Прием опущения в переводе К. Гарнетт:
But, fortunately, Adelaida Ivanovna's family intervened and circumvented his greediness.
Прием опущения в переводе Р. МакЭндрю:
Вut luckily Adelaida’s family intervened in time to put a stop to his greed .
Прием опущения в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
Fortunately, Adelaida Ivanovna's family intervened and put a stop to his hogging.
2. Впоследствии с несчастною, с самого детства запуганною молодою женщиной произошло вроде какой-то нервной женской болезни, встречаемой чаще всего в простонародье у деревенских баб, именуемых за эту болезнь кликушами.
Прием опущения в переводе К. Гарнетт:
In the end this unhappy young woman, kept in terror from her childhood, fell into that kind of nervous disease which is most frequently found in peasant women who are said to be «possessed by devils».
Прием опущения в переводе Р. МакЭндрю:
After a while the wretched girl, who had been terrorized since early childhood, broke down, afflicted with a nervous disorder sometimes found in peasant women , who are then called «shriekers».
Прием опущения в переводе Р. Пивер и Л. Волхонской:
Later this unhappy young woman, who had been terrorized since childhood, came down with something like a kind of feminine nervous disorder, most often found among simple village women , who are known as shriekers because of it.
Проведенный анализ позволяет сделать ряд выводов. Прежде всего, они касаются выбора ведущей переводческой стратегии переводчиками романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Исследование показало, что в целом всем рассмотренным переводам присуща единая стратегия перевода реалий с языка оригинала на английский язык — стратегия доместикации. При этом можно констатировать, что рассмотренные выше переводы демонстрируют низшую стадию проявления стратегии доместикации, поскольку переводчики, сохраняя интенцию исходного текста, тем не менее, слабо используют богатство фразеологии и лексики английского языка для более адекватной передачи глубокого смысла реалий в семантически сложных языковых единицах, знакомых представителям англоязычной культуры.
Литература:
- Cambridge Dictionary [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://dictionary.cambridge.org/ru.
- Даль В. И. Толковый словарь русского языка. М.: АСТ, 2020. 448 с.
- Толковый словарь Д. Н. Ушакова [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://ushakovdictionary.ru/about.php.
- Федюченко Л. Г. Стратегия перевода как этап формирования оценочно-экологической модели деятельности переводчика // Вестник Тюменского государственного университета. 2013. № 1. С. 115–121.
- Шелестюк Е. В., Гриценко Э. Д. О форенизации и доместикации в переводе и возможностях их лингвистической оценки // Вестник ЧелГУ. 2016. № 4 (386). С.202–207.
