Автор статьи проводит обзорный анализ действующего законодательства по вопросу реализации конституционной гарантии соблюдения прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации, а также имеющихся проблем в данной области.
Ключевые слова: прокуратура, прокурорский надзор, права и свободы человека и гражданина.
Права и свободы человека и гражданина являются основной и главенствующей конституционной гарантией. Вместе с тем, сегодня указанная гарантия зачастую не соблюдается. Особенно данная проблема проявляется в современных реалиях общественных отношений, характеризуемых появлением и распространением коронавирусной инфекции, а также достаточно серьезными ограничениями.
Так, Н. И. Платонова утверждает, что «пандемия COVID-19 заставила по-иному взглянуть на различные процессы общественной жизни, прежде всего в области здравоохранения, сделав очевидной необходимость внедрения современных цифровых технологий как инструмента государственного управления соответствующей сферой. Пандемия COVID-19 повлияла и влияет на все страны мира, затронув все сферы жизни общества, став угрозой национальной безопасности номер один каждого государства на планете. Независимо от уровня экономического развития, политического и иных факторов страны показали свою неготовность противостоять биологической угрозе. В области государственного управления здравоохранением стала очевидной резкая необходимость более глубокого имплементирования современных технологий, позволяющих принимать управленческие решения исходя из актуальных потребностей общества. Можно говорить о том, что именно пандемия стала своего рода триггером для развития цифровых технологий в области здравоохранения. Цифровая трансформация данной области началась не сегодня, однако именно в условиях пандемии современные технологии в области охраны здоровья граждан становятся наиболее востребованными» [1].
Н. Л. Ильин, подчеркивая международно-правовую природу соблюдения прав и свобод человека и гражданина, указывает, что «международное право в целом и Европейский суд по правам человека (далее — Европейский суд) в частности относят данный принцип к базовым, на которых строится дальнейшая цепочка принципов и вообще вся правовая система. В связи с этим теме законности и понятию «закон» посвящено очень много постановлений Европейского суда, содержащих необходимые ситуационные толкования. Так, Европейский суд неоднократно отмечал, что вмешательство в права и свободы человека может считаться законным лишь при условии, что оно имеет некую основу в национальном законодательстве. Термин «закон» должен пониматься в его сущностном смысле, а не только формальном. В сфере, охватываемой писаным правом, закон представляет собой действующие нормативные акты в толковании компетентных судов. Это также означает, что формулировки закона должны быть достаточно определенными для того, чтобы лица имели адекватное представление об обстоятельствах и условиях, дающих властям право прибегнуть к тем или иным мерам. Кроме того, национальное законодательство должно предусматривать меры правовой защиты от произвольного вмешательства публичных властей в права, гарантированные Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод» [2]/
Как справедливо отмечает С. Б. Сабаева, что «оценка состояния соблюдения и защиты прав человека является одним из важнейших направлений государственной политики, осуществляемой органами государственной власти, а также научно-исследовательскими институтами, аналитическими центрами и иными институтами гражданского общества. В оценке осуществления и состояния защищенности прав человека существует ряд проблем. Одна из них — отсутствие единых критериев и показателей общей системы оценки применительно к трем направлениям: 1) к соблюдению и осуществлению прав и свобод человека и гражданина; 2) к возможностям защиты прав и свобод человека и гражданина; 3) к эффективности оценки деятельности органов государственной власти, учитывающей весь управленческий механизм применительно к распределению ресурсов; 4) к научной составляющей стратегического планирования. Каждое из этих направлений в различной степени затрагивает такие субъекты общественных отношений, как органы государственной власти, уполномоченные по правам человека, общественные палаты, а также участие общественных организаций и граждан в реализации и защите прав человека» [3].
Д. С. Тишков, определяя особую роль органам прокуратуры в обеспечении прав и свобод граждан, указывает, что «надзор органов прокуратуры Российской Федерации играет существенную роль в обеспечении соблюдения конституционных и иных нормативных предписаний, посвященных осуществлению трудовой деятельности граждан. Принимаемые меры реагирования способствуют прежде всего восстановлению нарушенного права на труд, привлечению виновных в допущенных нарушениях лиц к установленной законом ответственности, а также предупреждению новых нарушений законодательства о труде. Вместе с тем отсутствие нормативного определения предмета надзора за соблюдением конституционного права личности на труд нередко препятствует эффективности деятельности органов прокуратуры Российской Федерации. В связи с этим в целях повышения эффективности надзора представляется целесообразным закрепить предмет надзора за соблюдением конституционного права личности на труд в организационно-распорядительных документах Генерального прокурора Российской Федерации» [4].
На особую актуальность исследования данного вопроса указывает И. А. Мослов, который в своём исследовании, посвященном обеспечению законности применения административно-юрисдикционных средств в условиях неблагоприятной эпидемиологической ситуации, указывает, что «деятельность прокурора по обеспечению защиты прав граждан в такое время имеет высокую значимость и весьма разносторонний характер, будучи направленной на содействие надлежащему применению законодательства об административных правонарушениях путем использования надзорных полномочий, а нередко — путем самостоятельного инициирования административного преследования и оспаривания судебных актов (ст. 24.6, 25.11, ч. 1 ст. 28.4 КоАП РФ). Совершение административного правонарушения при чрезвычайных обстоятельствах признается обстоятельством, отягчающим административную ответственность (п. 5 ч. 1 ст. 4.3 КоАП), однако в некоторых случаях законодатель предусмотрел применительно к исследуемой проблематике специальные составы административных правонарушений, которые по своему характеру весьма разнообразны и рассредоточены по Особенной части КоАП [5].
Таким образом, несмотря на конституционную природу соблюдения прав и свобод человека и гражданина, в современных реалиях общественных отношений, характеризуемых неблагоприятной эпидемиологической ситуацией и мировым кризисом, права и свободы человека и гражданина соблюдаются не всегда. Правовое регулирование прокурорского надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина также требует дальнейшего совершенствования.
Юридическая наука содержит в себе огромный потенциал, позволяющий своевременно выявлять проблемы и противоречия правового регулирования тех или иных общественных отношений, а также моделировать потенциальные пути их решения.
Так, к примеру, Е. А. Бобров в своем исследовании, посвященном эффективности дачи заключения как формы участия прокурора в гражданском процессе, приходит к выводу о «возможности исключения из гражданского процесса второй формы — дачи прокурором заключения по конкретным видам споров по делам, рассматриваемым мировыми судьями, районными судами, областными и равными им судами. Это позволит расширить доступность и повысить результативность первой формы участия прокурора в гражданском процессе — по искам в защиту прав и свобод социально незащищенных граждан, включая неопределенный круг лиц, интересов государственных или муниципальных публичных образований, по социально приоритетным категориям споров (как и дел об оспаривании нормативных правовых актов в административном процессе). Вместе с этим в целях дальнейшего укрепления законности и обеспечения единства правоприменения следует сохранить заключение прокурора по всем делам, рассматриваемым Верховным Судом РФ в кассационном и надзорном порядке, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам, где формируется судебная практика (а в административном процессе — по делам об оспаривании нормативных правовых актов в судах всех инстанций)» [6].
Литература:
1. Платонова Н. И. Цифровизация системы здравоохранения в период пандемии // Юрист. — 2021. — № 1. — С. 17–22.
2. Ильин Н. Л. Международно-правовые принципы судебного контроля за соблюдением прав на свободу и личную неприкосновенность // Судья. — 2019. — № 3. — С. 28–31.
3. Сабаева С. В. Критерии соблюдения и защиты прав и свобод человека в Российской Федерации: проблемы методологии // Конституционное и муниципальное право. — 2018. — № 5. — С. 29–35.
4. Тишков Д. С. Некоторые особенности предмета прокурорского надзора за соблюдением конституционного права личности на труд // Вестник Омской юридической академии. — 2017. — № 3. — С. 23–27.
5. Маслов И. А. Обеспечение законности применения административно-юрисдикционных средств в условиях неблагоприятной эпидемиологической ситуации // Законность. — 2021. — № 8. — С. 22–26.
6. Бобров Е. А. О проблеме эффективности дачи заключения как формы участия прокурора в гражданском процессе // Российская юстиция. — 2019. — № 4. — С. 29–31.
