Политическая история и основа социальной стратификации аланской культуры в IX–XIII веках на примере археологических материалов Кяфарского городища



Объектом данной статьи является позднеаланская социальная стратификация в хронологическом интервале X–XIII вв. н. э., рассматриваемая в качестве переходного этапа между периодами развития аланского общества.

Предметом статьи является такой памятник археологии, как Кяфар. Он включает в себя комплексы Кяфарского городища и два прилегающих к поселению могильника.

Целью данной статьи является изучение эволюции социальных взаимосвязей аланского общества на примере такого памятника, как Кяфар, а также систематизация накопленных знаний об истории позднеаланской культуры.

Задача данной статьи: обозначить особенности политической истории Кяфара и выявить социальную стратификацию на основе археологических материалов данного памятника.

Восстановление политической истории алан и выделение основы социальной стратификации данного этнического объединения — процессы, требующие комплексного анализа письменных и археологических источников. Сведения, полученные исследователями от аланских современников из письменных источников, часто довольно противоречивые, однако опираясь на материалы известных археологических памятников можно восстановить примерные границы Северокавказской Алании, а также сделать выводы о наличии раннефеодальной государственности на данной территории.

Говоря о локализации Кяфара следует отметить, что городище и могильники этого памятника находятся в верховьях Большого Зеленчука, в долине р. Кяфар, недалеко от христианского центра Алании хронологически синхронного Кяфару, Нижне-Архызского городища. Площадь Кяфарского городища впечатляет — 40 га занимает городская территория и 40 га занимает посад. Это говорит о том, что Кяфарское городище было одним из крупнейших центров Западной Алании, возможно светским центром Алании, резиденцией царя Дургулеля Великого. Кяфарское городище продолжило традицию сооружения горных крепостей, которая сохранялась в Алании в период X–XIII вв. Расцвет жизнедеятельности городища связан с IX–XII вв., что было связано с расширением византийского влияния на Северном Кавказе, а следовательно, и с проникновением христианства на аланскую территорию, что, безусловно, отразилось в применении византийских традиций в градостроительной политике.

Говоря об этническом составе населения Кяфарского городища, однозначной точки зрения по данному вопросу у исследователей нет. Однако есть наиболее вероятная гипотеза о превалировании тюркоязычных алан в смешенном населении. Как доказательство — обнаружение на территории городища каменных изваяний тюркского типа. Ранних аланских памятников на рассматриваемой территории обнаружено не было, что говорит о том, что в Кяфаре жили представители поздних алан, говоривших на тюркском языке [21, с. 69].

Въезд в Нижнее Кяфарское городище обрамляют крупные культовые камни. Один из них покрыт крестами, другой, представляет из себя образец чашечного камня, что является отражением языческой традиции. Этот дуализм проявляется во всей планировке и оформлении Кяфарского городища в целом. Такое оформление прохода на городище было связано с обрядом инициации — очищением от мирской суеты и тягости. Далее расположено еще одно скопление культовых камней. Всего этих плит — 20. Пять камней на подставке образуют полукруг. На них изображены олени. Среди археологов возникали предположения, что это скопление могло быть местом сбора старейшин. Но, по мнению В. А. Кузнецова, этот комплекс камней не мог быть местом сбора средневекового парламента, так как имел культовые изображения и позволял присесть только одному человеку. Из чего следует вывод о культовом назначении данного сооружения.

После культовых сооружений на вершине г. Шпиль начинается зона сплошной застройки, которая на данный момент сильно заросла. Это затрудняет археологические исследования. Специалисты локализуют в данном районе остатки стен и развалы камней от бывших построек. Эти сооружения имели несложную кладку без раствора и фундамента. Полы были земляными. Похожая технология применялась и на Нижне-Архызском городище. Нижнее Кяфарское городище отделено от Верхнего каменной стеной, длина которой — 135 м, высота колеблется от 2 до 3 м. Въезд на Верхнее городище обозначен выступом стены и скалой с запада.

Верхнее Кяфарское городище — административный центр поселения и основная зона жизнедеятельности в рассматриваемый период. Эта часть города известна среди краеведов и археологов как «Монаший шпиль» [7, с. 244].

Деление города на административные и жилые постройки происходило также с учетом социальной стратификации. Части города были отделены друг от друга с помощью ворот. Их расположение локализовано практически по одной оси. В ходе раскопок И. А. Аржанцевой было зафиксировано 115 построек. Некоторые городские руины были разрушены на столько, что не поддавались интерпретации. На территории Верхнего городища явно улавливается дворцовый комплекс. На данном участке много многокамерных построек. Рядом обнаружены колодцы, а также части длинного здания, напоминающего казарму. Возможно, здесь жила дружина аланских царей, которая охраняла их покой. Рядом с цитаделью правителя было обнаружено необычное здание культового назначения. Оно было отделено от основной части города узким перешейком и защищено естественным препятствием — скалой. От этой части города идет основная улица. На ней по всей оси густо расположены каменные здания с различной конфигурацией комнат. Интересно, что у некоторых строений были низкие первые этажи, встроенные в скалу. На менее защищенном участке вдоль оси наблюдаются постройки различной сложности. Со стороны р. Кривой — здания более богатых жителей города, с очень сложной планировкой, многочисленными пристройками и двориками. Всего таких зданий на территории Верхнего Кяфарского городища 10. Со стороны р. Кяфар, через дорогу от этого зажиточного участка локализуются дома простой планировки: однокомнатные, двухкомнатные и трехкомнатные. Некоторые из них построены по типу башен, что говорит о возможности нападения на городище со стороны долины р. Кяфар. Последняя часть Верхнего городища была расположена на ровной площадке и включала в себя 4 здания, скорее всего административного назначения. Интересно, что автором раскопок 1991 г., И. А. Аржанцевой, были выявлены две строительные традиции: византийская и местная, возможно их было больше, но явно улавливаются эти две. Местные традиции нашли отражение в выборе локации для сооружения городища: выбор места на горном хребте и плато, которые доминируют над местной рекой, а также использование рельефа в структуре жилища и в топографии города. Византийская традиция нашла применение в сооружении храмовых построек и частично фортификационных сооружений. Археолог Х. Х. Биджиев обнаружил на территории усадьбы феодала крупное здание, состоящее из 12 помещений с пятью входами. Предположении об элитарности строения было подтверждено обнаружением остатков одноапсидной церкви. Такой формат придомовой церкви можно увидеть на городище Нижний Архыз. До Х. Х. Биджиева рассматриваемая территория была обследована членом Московского археологического общества, Г. И. Куликовским. Он обнаружил на территории не только вышеописанную церковь, но и еще одну. Она представляла собой одноапсидное крестовокупольное сооружение с тремя окнами в апсиде [19, с. 81].

Следует отметить находки каменных изваяний воинов, аналогичные Нижнеархызским. Это позволяет подтвердить одновременное существование двух городищ и акцентировать на значимости военного класса.

Вопрос социальной стратификации получает более полное раскрытие при рассмотрении могильников, прилегающих к комплексу Кяфарского городища. Оба некрополя городища локализуются на восточной покатой стороне г. Ордан. В первом некрополе можно встретить погребальные сооружения двух типов: гробниц и дольменов. Они сложены из плит местного серого песчаника. Сооружения расположены на поверхности, имеют вход с восточной стороны. Возможно, этот факт связан с продвижением меото-адыгских племен на восток. В. А. Кузнецов видит генетическую связь этих захоронений с предшествующими склепами Коба-Баши, находящимися неподалеку от Кяфара.

Дольмены этого некрополя отличаются друг от друга по размеру и по детализации их украшений — рельефов. Одним из самых известных дольменов является тот, который был обнаружен в 1904 г. кавказоведом Е. Д. Фелицыным, так называемый царский дольмен. В. А. Кузнецов датирует этот памятник XI–XII веками. Также исследователь выдвигает гипотезу о том, что данная гробница является Мавзолеем царской семьи Дургулеля Великого (XI век). На Северном Кавказе нет аналогов такого дольмена, что еще раз подтверждает статус погребенного в нем. Дуализм христианства и язычества ярко проявляется в рельефах гробницы. По сюжетному анализу рельефов можно сделать вывод о важности тех или иных мотивов для элитарной аланской культуры.

В. А. Кузнецов различает три типа дольменов Кяфарского некрополя в зависимости от формы фасадной стены: монолитные, составные и ступенчатые. Для крепления плит использовалась система пазов и скрепляющих шпонок. Такие погребальные памятники могли принадлежать аланской элите, возможно дружине царя. Они окружают царский дольмен.

Второй некрополь находится на правом берегу р. Кривой и не имеет дольменов на своей территории. Он состоит только из отдельных гробниц, их количество — 30–40 погребальных памятников. Похожая конструкция гробниц встречается на могильнике Гиляч. Гробницы Кяфара датируются X-XII вв., благодаря обнаружению в них стеклянных браслетов, а также цветных перстней из стекла. На данной территории распространены полуподземные склепы, в которых, возможно, были захоронены жители Кяфара незнатного происхождения.

Таким образом, можно сделать вывод о наличии раннефеодальных отношений у жителей Кяфарского городища. На рассматриваемой территории можно встретить памятники, принадлежавшие разным социальным группам, как жилые, так и погребальные.

На основе рассмотренного материала можно сделать вывод о наличии привилегированных слоев населения, приближенных к царю: об этом говорят дольменные гробницы близ Кяфарского городища. Также существует гипотеза о том, что склепы второго некрополя могли принадлежать простому населению городища. Нельзя не отметить планировку Верхнего городища, которая также демонстрирует деление населения на две социальные группы: элита (вождь и его приближенные, дружина) и простое население (зависимое от феодала).

Удобное положение Кяфарского городища предполагало развитые торгово-обменные отношения, делало возможным существование резиденции высшей светской власти именно в этом укрепленном поселении.

В этот историко-хронологический отрезок произошло окончательное разделение на господствующие и эксплуатируемые классы. С одной стороны, это князья, потомки родоплеменной знати, которые одновременно являются высшим военным сословием, и духовенство, обеспечивающее идеологическую составляющую общества. А с другой — ремесленники и крестьяне-общинники.

В заключение можно сделать вывод о том, что аланское общество обладало сложной социальной структурой, при которой наблюдается стратификация не только всего общества в целом, но и разделение внутри различных социальных групп.

Литература:

1. Абаев В. И. Избранные труды: Религия, фольклор, литература. — Владикавказ: Ир, 1990
2. Аланы. История и культура, под ред. Гутнаты Ф. Х., Дзаттиаты Р. Г., Дзугаты Л. Б. Изд-во Северо-Осетинского института гуманитарных исследований, 1994, 439 с.
3. Алексеева Е. П. Археологические памятники Карачаево-Черкессии. — М.: «Наука», 1992, 216 с.
4. Апостолос-Каппадона Д. Словарь христианского искусства / перевод с англ. Яз. А. Ивановой. — Челябинск: Урал — ЛТД, 2000
5. Аржанцева И. А. Аланское городище Кяфар IX–XII вв. н. э. в Карачае // Карачаевцы и балкарцы: язык, этнография, археология, фольклор. М., 2001, с. 211–269
6. Аржанцева И. А., Албегова З. Х. Культовые камни Кяфарского городища (еще раз о религиозном дуализме алан). // Древности Северного Кавказа. М., 1999, с. 183–200. 1,4 а.л.
7. Аржанцева И. А. Каменные крепости алан. // Российская археология № 2. М., 2007, с. 75–88Ванеев З. Н. Средневековая Алания. Сталинир: Грузглавиздат, 1959, 183 с.
8. Библейская энциклопедия. Репринтное издание. — М.: Наука, 2006, с. 520
9. Биджиев Х. Х. Исследование средневековых поселений Карачаево-Черкесии Степного Предкавказья в 1985–1986 гг. [Электронный ресурс] // Ilmusu. http://ilmu.su/issledovanie-srednevekovyh-poselenij-karachaevo-cherkesii-i-stepnogo-predkavkazya-v-1985–1986-gg/
10. Ванеев З. Н. Средневековая Алания. — Сталинар: Грузглавиздат, 1959, 183 с.
11. Колесникова М. Е. Археологическое изучение центрального Предкавказья (конец XVIII — 30-е гг. XX в.). // XX юбилейные международные крупновские чтения по археологии Северного Кавказа, Железноводск, 1998, с. 54–56
12. Коробов Д. С. Поселенческая археология эпохи Раннего Средневековья на Северном Кавказе: история и перспективы исследования. // Сборник статей. От палеолита до средневековья. МГУ, 2011, 175 с.
13. Королькова Е. Ф. «Священная охота» — мотив в изобразительном искусстве и возможное семантическое прочтение. // Степи Евразии в древности и средневековье. Материалы научно-практической конференции. Кн. II. — СПб., 2003
14. Крачковская В. А. Два фрагмента арабских надписей из Нижнего Архыза. // «Эпиграфика Востока». — 1963. — Т. XVI. — С. 131–134.
15. Крачковская В. А. Печать Багратида Ашота с арабской надписью. // Краткие сообщения Института исследования материальной культуры. — 1946. — Т. XII. — С. 117.
16. Кузнецов В. А. Алания в X-XIII вв. — Орджоникидзе: «Ир», 1971.
17. Кузнецов В. А. В верховьях Большого Зеленчука. — М.: Искусство, 1977
18. Кузнецов В. А. Дургулель Великий и Нижний Архыз // Методика исследования и интерпретация Археологических материалов Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1988
19. Кузнецов В. А. Древности Архыза и Кяфара. Ростов-на-Дону: Снег, 2012, 111 с.
20. Кузнецов В. А. Зодчество феодальной Алании. — Орджоникидзе: «Ир», 1977, 176 с.
21. Кузнецов В. А. Очерки истории Алан, Владикавказ: «Ир», 1992, 390 с.
22. Кузнецов В. А. Раскопки аланских городов Северного Кавказа в 1962 году // Краткие сообщения Института археологии АН СССР: журнал. — М.: ИА РАН, 1964. — № 98
23. Марковин В. И. Дольмены Северного Кавказа. — М: Наука, 1978
24. Махов А. Е. Бестиарий как подсистема средневековой семиотики. // Вестник РГГУ. — 2017. -№ 9
25. Миллер А. А. Изображения собаки в древностях Кавказа // Известия Российской академии истории материальной культуры. Т. II. — Л., 1922
26. Мурзин В. Ю. Скифские топоры — инсигнии власти (из коллекции Музея истории оружия в г. Запорожье) // Вестник ИИАЭ. — № 1 (17). — Махачкала, 2009
27. Охонько Н. А. Кяфарский мавзолей аланского правителя XI века и вопросы его интерпретации: «Дизайн — студия Б», 2020. — 224 с.
28. Подосинов А. В. Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. — М.: Языки русской культуры, 1999
29. Сысоев В. М. Поездка на реки: Зеленчук, Кубань и Тиберду летом 1895 года. // Материалы по археологии Кавказа: журнал. — М.: Московский государственный университет, 1898. — № 7. — С. 115–145.
30. Тихонов Н. А., Хафизова Е. Н. Сложносоставной лук из Нижне-Архызского городища // Военная археология. Сборник материалов Проблемного совета «Военная археология» при Государственном Историческом музее / О. В. Двуреченский (отв. ред.) и др. — М.: МедиаМир, 2013. — Т. 3. — С. 6–14. — 368 с.
31. Трейман Ю. Ф. Архитектурно-градостроительные особенности городищ средневековой Алании. // История градостроительства № 5 (27). М., 2013, с. 45–51
32. Эльфонд И. Я. Эволюция династического мифа в культуре Франции позднего средневековья // Священное тело короля: ритуалы и мифология власти / отв. ред. Хачатурян Н. А. — М.: Наука, 2006
33. Хрушкова Л. Г. Восточное Причерноморье в византийскую эпоху. История. Архитектура. Археология. — Калининград; М.: ИД РОС-ДОАФК, 2018.