В статье рассматриваются основные вопросы и некоторые проблемы правового регулирования привлечения к субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве, на основе анализа норм гл. III.2 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [1] и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» [2], а также формулируются выводы, направленные на расширение представления об институте субсидиарной ответственности должностных лиц по делам о банкротстве.
Основные результаты. В статье изучены общие вопросы правового регулирования привлечения к субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве: понятие субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве, само понятие таких лиц и их признаки; рассмотрены проблемы юридической техники при определении контролирующих должника лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности при банкротстве.
Ключевые слова: субсидиарная ответственность, должностные лица должника, институт банкротства, возмещение ущерба кредиторам, контролирующие должника лица.
Цель исследования — анализ теоретическо-правовых основ, устанавливающих механизм привлечения к субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве. Для достижения цели всестороннего анализа тематики исследования были поставлены следующие задачи: раскрыть понятие субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве; изучить перечень лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, критерии их отнесения к данной группе лиц и особенности; изучить современные тенденции правоприменительной практики по делам о банкротстве в части привлечения к субсидиарной ответственности должностных лиц.
Методы, использованные при написании работы: изучение, теоретический анализ литературы, исторический и сравнительно-правовой, формально-логический, наблюдение, обобщение (синтез).
Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие и реализующиеся в ходе применения норм о субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве. Предметом исследования являются закрепленные в действующем российском законодательстве нормы, направленные на регулирование правоотношений, складывающихся в процессе привлечения должностных лиц должника к субсидиарной ответственности при банкротстве.
Актуальность исследования темы обусловлена тем, что по данным статистического бюллетеня ЕФРСБ за 1 полугодие 2021 года [3], количество заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности в делах о банкротстве неуклонно растет, даже с учетом снижения всех активностей в 2020 году в связи со сложной эпидемиологической ситуацией вследствие пандемии коронавируса (моратории на банкротство, ограничения работы судов и т. д.), а количество удовлетворенных заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве остается достаточно высоким, — около 40 %, это свидетельствует о работоспособности правовых норм, позволяющих привлекать к субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве.
Однако приведенные цифры статистики наводят на размышления о наличии проблем правового регулирования, позволяющих некоторым должностным лицам юридических лиц избежать субсидиарной ответственности при банкротстве. Необходимо изучить эту тенденцию и предложить некоторые меры по улучшению правового регулирования данного института гражданского права. Данные предложения должны быть направлены на улучшение среднего процента удовлетворения требований кредиторов в дальнейшем и повышение эффективности института субсидиарной ответственности в делах о несостоятельности (банкротстве).
Исследование темы начинается с подчеркивания обязательного условия применения норм о субсидиарной ответственности — признание юридического лица несостоятельным (банкротом).
Одним из способов защиты прав участников отношений несостоятельности (банкротства) является привлечение к субсидиарной ответственности должностных лиц юридического лица.
В связи с этим важно привести некоторые терминологические пояснения: что такое субсидиарная ответственность в рамках рассматриваемого института и кого закон понимает под должностными лицами юридического лица, несущими субсидиарную ответственность.
Понятие субсидиарной ответственности должностных лиц (учредителей, участников) юридического лица появляется в гражданском законодательстве 1 января 1995 года [4]. С этого момента и до настоящего времени институт субсидиарной ответственности должностных лиц при банкротстве является динамично развивающимся, поскольку внесенные в него законодателем изменения, отражают тенденции правоприменительной практики.
Субсидиарная ответственность должностных лиц в процедуре банкротства — ключевая тема правовых и научных дискуссий, которые возникают в отношении института субсидиарной ответственности и возможного привлечения к ней должностных лиц при банкротстве.
В соответствии со ст. 399 ГК РФ и положениями Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» субсидиарная ответственность представляет собой дополнительный способ («источник») погашения требований кредиторов должника, которые не были погашены за счет имущества компании-банкрота.
При этом важно отметить, что понятие субсидиарной ответственности в рамках законодательства о несостоятельности (банкротства) не следует полностью отождествлять с понятием субсидиарной ответственности, закрепленной в Гражданском кодексе Российской Федерации. Так, п. 1 Постановления Пленума ВС РФ № 53 содержит положения о том, что в сфере несостоятельности (банкротства) привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов и судам при применении данной ответственности необходимо учитывать сущность конструкции юридического лица (п. 1 ст. 48 ГК РФ), а также его самостоятельную ответственность (согласно ст. 56 ГК РФ). Так, нормы ГК РФ о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности действуют в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве. Добавим, что п. 4 ст. 399 ГК РФ гласит, что правила о субсидиарной ответственности применяются, если иными законодательными актами не установлен другой порядок привлечения к субсидиарной ответственности, как раз гл. III.2 Закона о банкротстве предусматривается тот самый другой порядок.
С июля 2017 года в связи с выходом Федерального закона от 29 июля 2017 г. N 266-ФЗ, произошли кардинальные изменения в положениях о субсидиарной ответственности, согласно которым расширен перечень лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности при банкротстве юридического лица, к ним добавлены главный бухгалтер и финансовый директор.
Само по себе понятие контролирующего лица не изменилось: под ним, по-прежнему, понимается организация или физическое лицо, которые имели возможность определять действия компании на момент банкротства или не более чем за 3 года до появления признаков такового.
В п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве дано развернутое понятие и определенны критерии лица, контролирующего должника.
Белясов С. Н., Щербинина И. В. делают небезосновательный вывод о буквальном толковании анализируемых норм ФЗ «О банкротстве», позволяющий признать контролирующим должника лицом любое должностное лицо, входящее в органы его управления (бухгалтер, финансовый директор), либо лицо, наделенное полномочием (в том числе и на основании доверенности) на совершение сделок от имени должника, или лицо, состоящее с руководителем или членами органов управления должника в неформальных отношениях [5].
Кроме законодательных и теоретических разъяснений, правоприменители и судебные органы также анализируют признаки контролирующего лица и основания его привлечения к субсидиарной ответственности, с целью максимально полного охвата возможности привлечения к субсидиарной ответственности всех лиц, имеющих прямое отношение к процедуре банкротства.
Так, например, в письме ФНС N СА-4–18/16148@ [6] указывается, что основаниями для признания лица контролирующим могут послужить любые неформальные личные отношения, в частности: совместное проживание (состояние в гражданском браке), длительная совместная служебная деятельность (военная или гражданская служба), совместное обучение и т. д.
Согласно абз. 2 п. 3 Постановления Пленума ВС РФ N 53 суд, привлекая лицо к субсидиарной ответственности, должен установить степень вовлеченности такого лица в процесс управления организацией-должником и проверить, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.
Таким образом, мы видим, что Верховный Суд РФ не поддерживает расширительного толкования признаков контролирующего лица должника при банкротстве.
В юридическое литературе подчеркивается, что в настоящее время, категория контролирующее должника лицо сформулировано настолько широко, что риск возложения субсидиарной ответственности лежит не только на единоличном исполнительном органе юридического лица или участнике должника, но и на иных лицах, в том числе бенефициаре должника, главном бухгалтере; либо контролирующими лицами могут быть признаны и добросовестные третьи лица, абсолютно не связанные с должником и его менеджментом [7,8].
При этом следует избегать и узкого подхода к определению контролирующих должника лиц, поскольку в этом случае указанные лица смогут избежать субсидиарной ответственности, а кредиторы — не получить удовлетворение своих требований.
При ответе на вопрос, кого следует признавать контролирующими должника лицами следует исходить не только из наличия формально-юридических признаков, определяющих указанный статус, но и установить действительную возможность конкретного лица контролировать деятельность должника (то есть определять деятельность последнего, а также извлекать выгоду от недобросовестного или неправомерного поведения должника).
Таким образом, можно сделать вывод, что субсидиарную ответственность по делам о банкротстве несет не только руководитель юридического лица, но и иные лица, перечень которых определен законодательством. При этом важно учитывать критерии таких лиц, презумпции придания такому лицу статуса контролирующего, с целью недопущения привлечения к субсидиарной ответственности невиновных лиц при банкротстве. И самое главное, чтобы лица отвечали по обязательствам организации-должника, по общему правилу должна быть доказана причинно-следственная связь между действиями руководителя, учредителя либо иного контролирующего лица и банкротством должника.
Литература:
- Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 01.07.2021) «О несостоятельности (банкротстве)" // «Российская газета», N 209–210, 02.11.2002.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» // «Российская газета», N 297, 29.12.2017.
- Банкротства в России: итоги I полугодия 2021 года, статистический релиз Федресурса — Федресурс. Режим доступа: [https://fedresurs.ru/news/]/
- Рыков И. Ю. Субсидиарная ответственность: тенденции современного менеджмента. 2-е изд. [Электронное издание]. М.: Статут, 2019. C. 49.
- Белясов С. Н., Щербинина И. В. Руководитель и иные контролирующие должника лица как субъекты субсидиарной ответственности в процессе банкротства: понятие и квалифицирующие признаки // Арбитражный и гражданский процесс. 2021. N 1. С. 36–41.
- Письмо ФНС России от 16 августа 2017 г. N СА-4–18/16148@ «О применении налоговыми органами положений главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ» // СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 21.11.2021).
- Данилов С. «Субсидиарка» выбирает новых жертв // Практическая бухгалтерия. 2020. N 1. С. 38–45.
- Шиткин А. О. Ответственность контролирующего лица перед третьими лицами // Предпринимательское право. 2020. N 2. С. 34–42.
