В общественных науках до середины прошлого века термин «трансформация» не использовался, а проблема изменения общественных отношений исследовалась с помощью таких понятий, как развитие, прогресс, эволюция, революция, реформа и т.д. Начиная с 80-х годов термин «трансформация» появляется в понятийном аппарате общественных наук в целом и социологии в частности. Теперь «трансформация» используется как самостоятельное, ключевое понятие в исследовании современных обществ, и относится оно почти ко всем аспектам социальной проблематики - от глобальной трансформации мирового сообщества до трансформации элит или русской культуры.
В качестве общесоциологического подхода к интерпретации понятия «трансформация» можно привести следующее ее объяснение: процессы трансформации носят всеобъемлющий характер, то есть охватывают все стороны жизни — экономику, политику, систему ценностей, все социальные институты и повседневности бытия граждан; они, как правило, ведут к непредвиденным следствиям и резко меняют общественное положение разных слоев населения [6, с. 9].
Обобщая принятые естественнонаучные, социологические и иные определения трансформации, можно выделить сущностные качества этого процесса. К ним относятся, во-первых, системный характер изменений, т.е. меняются системообразующие элементы, что отличает трансформацию от реформ, реорганизации, перестройки, реконструкции. Во-вторых, отсутствует поступательная, положительная направленность изменений, что отличает трансформацию от развития, прогресса, революции, модернизации, когда позитивный вектор перемен а priori задан. В-третьих, относительно быстрый темп изменений, что отличает трансформацию от еще более бурного темпа революционных изменений и медленного темпа эволюционных перемен. В-четвертых, повышенная роль в ней субъективных факторов. Реализация трансформации принципиально альтернативна, т.е. не только тактически, но и стратегически трансформация в большой мере зависит от индивидуальных, групповых интересов. Трансформация более управляема, чем стихийная революция или естественноисторическая эволюция.
Учёные подчеркивают, что процесс трансформации состоит из нескольких стадий. Так, по мнению А.Н.Данилова, трансформация, которая «зиждется на диалектическом преодолении существенных элементов старого порядка, выработке новых целей и формировании новых специфических способов их достижения», проходит следующие стадии:
«- переоценка существующего состояния общества и оценка содержания и масштабов кризиса, носящего системный характер;
- социальная диагностика, т.е. непредвзятая, объективная характеристика настоящего его корней в прошлом, возможностей и путей выхода из кризисной ситуации;
- демонтаж отжившей системы, ликвидация ее очевидных несоответствий достаточному уровню общественного развития и его тенденциям;
- новое самоопределение общества, выдвижение и обоснование путей дальнейшего развития»[1, с. 24].
Указанные стадии трансформации можно в обобщенном виде обозначить как рефлексия кризиса (диагностика, оценка), затем идет деформация старого и реформация нового. В целом, это верно, хотя последовательной стадийности может и не быть, а суть трансформации во многом определяется тем, какой диагноз поставлен состоянию социальной системы, что считают «отжившей системой» и т.д.
Для описания динамических свойств системы наиболее адекватно использовать понятие «трансформация», понимая под ним процесс преобразования одной политической системы в другую, зависимый от эндогенных и экзогенных факторов, в ходе которого вектор изменений может поменяться, а конечный результат не может быть предопределен изначально. Трансформация политической системы обладает четырьмя свойствами. Во-первых, она зависит от внешних и внутренних факторов, влияющих на изменение системы. Во-вторых, стартовые условия и возможности их преодоления. Важно понять, в какой момент система утрачивает возможность вернуться к исходному состоянию, т. е. системообразующие факторы перевешивают системоизменяющие. В-третьих, эмерджентность процесса, т. е. внезапное (случайное) изменение характера развития системы, взятое в своей полноте, а не структурированное по отдельным направлениям. В-четвертых, неопределенность как имманентное свойство трансформации, не позволяющее давать точных прогнозов и надеяться на однозначную реализацию заданной схемы. Для описания динамических свойств системы наиболее адекватно использовать понятие «трансформация», понимая под ним процесс преобразования одной политической системы в другую, зависимый от эндогенных и экзогенных факторов, в ходе которого вектор изменений может поменяться, а конечный результат не может быть предопределен изначально.
По мнению российского учёного Д.Москвина, одной из причин трансформации политической системы России является фактор институциональной неопределенности [4]. Лежащая в основании политических процессов 1990-х гг. транзитологическая схема позволила осуществить «институциональный трансферт» — учредить в России политические институты западных политий. Отсутствие исторического опыта обращения с такими институтами, сложившаяся аутентичная политическая культура, чрезвычайность переходного процесса, выразившаяся в реформировании всех сторон жизни и ломке привычного уклада, что неминуемо сопровождается маргинализацией большинства населения, способствовали закреплению неформальных правил политической игры. В 1990-х гг. перспективы институционализации зависели от хрупкого равновесия сил либо от воли и наличия ресурсов у одного из акторов (в данном случае — президента Б. Н. Ельцина). Правила, исходящие из интереса и выгоды только одного актора, могут стать институтами только при условии, что они будут настолько же эффективны в деятельности других акторов, что, однако, было маловероятно в специфической ситуации 1990-х гг. Кроме того, по мнению Д.Е. Москвина, наблюдаемый с 2000 г. авторитарный тренд может быть рассмотрен как попытка преодолеть фактор институциональной неопределенности через навязывание политической системе институционального дизайна, удобного одному актору. Ограничение митингов, референдумов, различные нормы, определяющие порядок выборов, формирования партий и пр., — попытка установления формальных правил, которые в ходе дальнейшего их регулярного применения могут закрепиться как политические институты.
Другие исследователи вообще считают, что изменения, происходившие в политической системе России в ходе трансформации коммунистического, не были результатом реализации продуманного стратегического замысла, а определялись сугубо ситуативными потребностями, конъюнктурой политической борьбы. Иными словами, процесс изменений осуществлялся в значительной степени стихийно, методом проб и ошибок. Часто это происходило под давлением текущих обстоятельств политики принимали решения, руководствуясь определенными конкретными целями, но результаты их деятельности оказывались, как правило, с этими целями не совпадающими, а нередко и прямо противоположными. Тем не менее, в изменениях прослеживается своя логика, в которой преобразование политических институтов детерминировалось различными факторами: вектором эволюции политических настроений в обществе, функциональной дееспособностью или недееспособностью старых структур для решения новых задач, политическими интересами отдельных групп и лидеров, а также унаследованной ими политической культурой.
В.Гельман предложил общую логику трансформации политической системы [2, с. 21]. Схематично она выглядит следующим образом:
1. Дестабилизация старой политической системы;
2. Неравновесное состояние политической системы, при котором старые институты разрушены, а новые еще не созданы;
3. Конституирование новой политической системы;
4. Относительная консолидация политической системы.
Какой этап трансформации переживает политическая система России в настоящее время, определить не очень просто. Однако можно выделить хронологию трансформации политической системы России, каждый этап которой характеризуется попыткой стабилизировать политическую систему.
Первый этап (1985 – 1991 гг.), характеризовался структурным кризисом. На этом этапе «либерализация» системы, связанная с большей открытостью политической системы в период перестройки, привела к поляризации политических интересов и акторов.
Второй этап (1992 – 1993 гг.) – период начала становления органов власти Российской Федерации, принятие новой Конституции и предшествующий этому кризис власти. Этот этап характеризовался острым противоборством внутри элиты вокруг проблем распределения власти и определения модели политической системы. При этом разрушение старой политической системы не способствовало созданию системы согласительного типа.
Третий этап (1994 – 2000 гг.) характеризовался развитием многопартийности и острой политической борьбой между сторонниками сохранения и продолжения демократических реформ и оппозицией, происходит всплеск и перераспределение «общественной» энергии, усиление социальной активности граждан и организаций.
Четвертый этап (2001 – 2007 гг.) можно назвать этапом консолидации. Обеспечение территориальной целостности, единства правового пространства и системного качества исполнительной власти – становятся приоритетными задачами данного этапа политического развития. С другой стороны в партийной системе формируется система «ограниченного плюрализма», стремительно сокращается количество политических партий и резко усиливается роль бюрократии в политической жизни страны. Как считает представитель вирджинской школы П. Бернхольц, чрезмерная интервенция бюрократии в политический процесс приводит к дисбалансу общественных интересов в результате искажения общественной воли, а следовательно, к нарастанию антидемократических тенденций [3, с. 14]. Бюрократия при этом выражает не только собственный интерес, но и интерес ряда клиентел, лоббистских групп, что в еще большей степени искажает общественный интерес. Избиратели формируют законодательные органы, законодательные органы формируют бюрократию, а бюрократия осуществляет управление избирателями. Таким образом, избиратели, голосовавшие за депутатов, оказываются в непосредственном подчинении у бюрократов.
В настоящее время политическая система Россия переживает очередной этап трансформации. В определенном смысле характер этой трансформации определили выборы в Государственную думу в декабре 2007 года и выборы Президента в 2008 году. По результатам избирательного цикла 2007-2008 гг. Кирилл Холодовский назвал складывающий политический режим плебисцитарно-бюрократическим [5, с.10]. Определяющую роль играет бюрократия, а избиратели просто утверждают выбор, сделанный узким кругом лиц. В обществе отсутствует инструменты и каналы для выдвижения кандидатур «снизу», нет реальных партий, агрегирующих интересы разных групп населения, ни развитого и авторитетного гражданского общества, ни вообще навыков, связей солидарности и объединения граждан. Однако есть возможность предположить, что на новом этапе возникнут новые качества политической системы. Для этого есть несколько причин. Создание прокремлевской либеральной партии «Правое дело», послабления в избирательном законодательстве (отмена избирательного залога, снижение минимальной численности партий, предоставление депутатского мандата партиям, набравшим от 5% до 7% и т.д.) неизбежно изменит и структуру политической системы. Благодаря контролю над политическими партиями следующий парламент может стать внешне плюралистичным: в нём может быть представлен весь политический спектр: правые, центристы, левые. Однако партийная система будет выглядеть несколько сложнее, чем классическая двух- или трехпартийная модель. Если ранее провозглашалась идея построить двухпартийную модель – центристская «Единая Россия» и левоцентристская «Справедливая Россия» («левая нога власти»), то выборы в Государственную Думу и в региональные парламенты показали, что справороссы балансируют на грани проходного барьера да и коммунисты не спешат освобождать левый фланг. Однако Кремль в выстроенной системе «умеренного плюрализма» сможет решать, какая партия достойна пройти в парламент, а какая нет. Пока же можно точно утверждать, что к следующим думским выборам 2011 года в России не появится не одной новой политической партии. А благодаря реформе политической системе, предложенной Президентом, укрепят свои позиции парламентские партии («Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия»), непарламентские же партии («Правое дело», «Яблоко», Патриоты России) будут бороться за существование. Политическая судьба двух последних вообще под вопросом.
Литература:
1. Данилов А.Н. Переходное общество. Проблемы системной трансформации. Минск, 1998.
2. Гельман В.Я. Постсоветские политические трансформации. Наброски и теории // Политические исследования. - 2001. - № 1.
3. Макарычев А.С. Принципы и параметры общественного выбора (исследования вирджинской школы) // Политические исследования. – 1995. - № 4.
4. Москвин Д.Е. Институциональная неопределенность как фактор трансформации политической системы//Политика и международные отношения – 2007 - № 50 - Выпуск 21.
5. Холодковский К.Г. К вопросу о политической системе современной России // Политические исследования. – 2009. - №2.
6. Ядов В. А. А все же умом Россию понять можно. Россия: трансформирующееся общество. М., 2001.
