Производство освидетельствования лица, сопровождающееся обнажением: правовой и этический аспекты



В статье анализируются правовые и этические стороны производства освидетельствования, сопровождающегося обнажением, предпринята попытка обосновать необходимость признания субъектом производства освидетельствования только врача либо иного медицинского специалиста. Предложен проект изменений в нормы Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с рассмотренными изменениями процедуры освидетельствования.

Ключевые слова: уголовный процесс, уголовно-процессуальное законодательство, следственные действия, освидетельствование, этические нормы, личная неприкосновенность, уважение чести и достоинства, врач, медицинский специалист.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации [1] (далее — УПК РФ) закрепляет широкий спектр следственных и иных процессуальных действий, служащих инструментами для проверки сообщения о преступлении, возбуждения уголовного дела, производства предварительного расследования и судебного разбирательства. Одним из таких средств является освидетельствование, основные положения относительно которого изложены в ст. 179 УПК РФ. Цели производства данного следственного действия не различаются применительно к отдельным стадиям уголовного процесса (будь то стадия возбуждения уголовного дела (ч. 1 ст. 144 УПК РФ), стадия предварительного расследования (ст. 179 УПК РФ) или же стадия судебного следствия (ст. 290, ч. 1 ст. 389.13 УПК РФ)): обнаружение на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения и иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела, если для этого не требуется производство судебной экспертизы. Сущность освидетельствования была определена ещё его далёким предком, наименование которого её и раскрывало: «досмотр побоев и ран» [2].

По своей сущности освидетельствование мало отличается от осмотра, являющегося механизмом органолептического восприятии действительности. Однако законодатель счёл необходимым выделить данное следственное действие в качестве самостоятельного. Причиной тому, по мнению наших коллег, послужил факт того, что при производстве освидетельствования затрагиваются дополнительные по сравнению с простым осмотром конституционные права граждан, а именно право на личную неприкосновенность [3, с. 227], гарантированное Конституцией РФ [4] (ст. 23).

Понятие «личная неприкосновенность» имеет неравнозначное содержание в конституционном изложении и в уголовно-процессуальном. Статья 23 Конституции РФ закрепляет следующие положения: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени; каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения».

Статья 10 УПК РФ в свою очередь содержание права на личную неприкосновенность излагает так: «Никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу при отсутствии на то законных оснований, предусмотренных настоящим Кодексом. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов; суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель обязаны немедленно освободить всякого незаконно задержанного, или лишенного свободы, или незаконно помещенного в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, или содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного настоящим Кодексом; лицо, в отношении которого в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, а также лицо, которое задержано по подозрению в совершении преступления, должно содержаться в условиях, исключающих угрозу его жизни и здоровью».

Все указанные нормы являются узкими по своему содержанию, поскольку игнорируют вопрос о телесной (или физической) неприкосновенности.

Закон опрометчиво обходит стороной вопрос гарантированности прав при производстве освидетельствования, ведь его этическая сторона в первую очередь связана с фактом ограничения телесной неприкосновенности человека, ведь в большинстве случаев производство анализируемого следственного действия требует контактов освидетельствуемого лица с посторонними лицами, обладающими властью и инструментарием принуждения. При этом не исключаются и случаи некоторого игнорирования морально-этических норм, которыми приходится поступиться при необходимости обнажения лица для эффективного производства следственного действия.

Некоторые предполагают, что аспект телесной неприкосновенности обеспечен положениями ст. 9 УПК РФ, не допускающей унижения чести и достоинства личности. Однако данное понятие является неоднозначным, субъективно толкуемым. Вместе с тем некоторые исследователи предлагают перечень универсальных критериев, позволяющих установить факт унижения чести и достоинства. Например, к безусловно неправомерным действиям можно отнести грубое обращение, неуместные, оскорбительные реплики, замечания, комментарии, касающиеся предметом одежды, частей тела, татуировок и иных украшений тела человека. Недопустимы любые действия и речи, имеющей потенциальный результат в виде сильных негативных эмоций: страх, злоба, чувство униженности. [5, с. 69]

Установленная неоднородность правового регулирования, неполнота гарантий соблюдения прав граждан при производстве освидетельствования особенно остро проявляются при производстве освидетельствовании, сопряжённого с обнажением лица.

Часть 4 ст. 179 УПК РФ закрепляет правило, согласно которому «при освидетельствовании лица другого пола следователь не присутствует, если освидетельствование сопровождается обнажением данного лица. В этом случае освидетельствование производится врачом». Буквальное толкование данного положения позволяет заключить, что при совпадения гендерной принадлежности следователь вправе произвести освидетельствование, сопряжённое с обнажением освидетельствуемого, и лишь в случае отсутствия такого совпадения к участию в следственном действии привлекается врач. Авторы усматривают в указанной норме серьёзную недоработку, ошибку законодателя.

Закон требует соблюдать право лиц на защиту чести и достоинства при производстве освидетельствования, однако для многих людей унижением может быть уже само требование должностного лица оголить ту или иную часть тела либо любой физический контакт с посторонним лицом. Особенно чётко стоит вопрос о допустимости производства освидетельствования, сопряжённого с обнажением, пусть и лицом того же пола, но в отношении лица, принадлежащего к кардинально иной культуре. В частности, речь идёт о случаях необходимости освидетельствования женщин, исповедующих ислам, которые носят особые предметы одежды и не могут их снимать. Принуждение к освобождению тела, головы от этих предметов одежды должностным лицом правоохранительных органов может быть расценено как оскорбление. Закон определяет приоритет общественного интереса, возможность производства следственного действия в принудительном порядке, что лишает женщин ислама всякой защиты их чести.

Ещё одной опасностью в этом контексте является позиция Верховного Суда РФ, выраженная в Определении от 10.07.2013 № 19-АПГ13–2 [6]. Суть заключается в том, что Верховный Суд указал на светский характер нашего государства и признал правомерным внедрение правил ношения универсальной светской униформы в государственных учреждения, в том числе социального толка. Ориентация на данную позицию может создать условия, в которых культурные особенности отдельных представителей общества будут игнорироваться, в связи с чем права граждан подвергнутся нарушению. [7, 8, с. 54, 9, с. 22–26]

Стоит сделать замечание относительно формулировки анализируемой нормы в сопоставлении с нормами ст. 260 Модельного УПК СНГ [10]. Так, согласно ч. 3 данной статьи «в случае необходимости освидетельствование производится с участием специалиста в области судебной медицины или врача». Там же содержится положение о необходимости участия двух понятых того же пола, что и освидетельствуемое лицо. Следует признать такой подход куда более удачным в контексте обеспечения прав освидетельствуемого лица.

Усматривается коллизия в положениях ст. 179 УПК РФ и п. 2 Порядка проведения медицинского освидетельствования, утверждённого Приказом Министерства здравоохранения РФ от 18.12.2015 № 933н [11], поскольку оба документа предусматривают производство освидетельствования в целях установления состояния опьянения (алкогольного, наркотического либо токсического). При этом УПК РФ ведёт речь о простом освидетельствовании, то есть органолептическом восприятии действительности, а Приказ предусматривает производство медицинского освидетельствования, которое является медицинской диагностической процедурой, строго регламентированной нормативно-правовыми актами, которая предусматривает возможность установления не только текущего состояния опьянения, но и факта употребления соответствующих веществ определённое время назад. Пункт 2.1 указанного Порядка содержит ссылку на необходимость учёта положений ст. 179, 180 УПК РФ при производстве медицинского освидетельствования в отношении участников уголовного процесса, что создаёт некоторый замкнутый круг: УПК регламентирует «простое» освидетельствование, которое не является по своей сути медицинским в том смысле, который заложен в Порядке, но при этом Порядок отсылает к нормам УПК. Возможно, подразумевается, что в таком случае имеет место производство освидетельствования посредством приглашения специалиста, однако такой подход нельзя признать справедливым, так как медицинское освидетельствование по своему содержанию скорее является экспертным исследованием, хотя бы потому, что для его производства необходимо обратиться в организацию, имеющую соответствующую лицензию, а сама процедура осуществляется в специально оборудованных помещениях или транспортных средствах, к которых предъявляются жёсткие требования. На потенциальную невозможность реализации норм ст. 179 УПК РФ в части установления состояния опьянения указывали С. А. Шейфер [12, с. 56], В. Г. Глебов [5, с. 12]. Более того, состояние опьянения является ограниченным во времени, в связи с чем при возникновении сомнений в достоверности сделанных должностным лицом выводов относительно наличия такого состояния у освидетельствуемого лица, подтвердить их будет невозможно и полученные неубедительные доказательственные сведения будут признаны недостоверными.

Освидетельствование как осмотр живого лица требует особого индивидуального подхода к каждому человеку, особенно когда речь идёт о случаях посягательства на половую неприкосновенность [13]. Зачастую необходимо умение установить доверительный психологический контакт, который возможен лишь с беспристрастным по природе своей человеком — врачом. В подтверждение сказанного можно привести следующие положения ряда нормативно-правовых актов.

Например, согласно положениям абз. 3, 6 п. 4.3, абз. 6, 10, 17 ФГОС ВО по специальности 31.08.49 Терапия (уровень подготовки кадров высшей квалификации) [14] после прохождения ординатуры врач-терапевт обладает профессиональной компетенцией в сфере медицинской диагностики, медицинской экспертизы, медицинской психолого-педагогической деятельности, что предполагает его способность на должном нравственном и психологическом уровне взаимодействовать с пациентами, следовательно, и с освидетельствуемыми лицами.

Кодекс профессиональной этики и служебного поведения работников федеральных государственных учреждений медико-социальной экспертизы [15] обязывает сотрудников быть терпимыми и проявлять корректность по отношению к обычаям представителей иных культурных и национальных единств (пп. «ж», «з» п. 8), не проявлять дискриминационного отношения по каким бы то ни было признакам (пп. «а» п. 13), не допускать оскорбительных выражений, пренебрежительного отношения (пп. «б», «в» п. 13). Безусловно, подобные правила есть и в этических кодексах должностных лиц следствия и дознания, однако в последних нет ряда иных требований, ставящих врачей в вопросах этики на порядок выше.

Врач является субъектом реализации «глубокого уважения личности и достоинства человека», основывая свою деятельность на «высоких этических, моральных и деонтологических принципах» (ст. 1 Кодекса профессиональной этики врача [16]). Врач ни под каким предлогом не может отступать от требований этики при исполнении своих обязанностей (ст. 6 Кодекса). Кодекс также обязывает врача быть исключительно честным и откровенным при составлении любых документов медицинского характера (ст. 21). При отправлении своей деятельности врач обязывается учитывать индивидуальные особенности каждого пациента (ст. 28 Кодекса).

На преимущество производства освидетельствования тела живого человека врачом указывают некоторые учёные. Например, О. В. Волохова пишет: «Надо сказать, что и участие врача в освидетельствовании не только обеспечивает обнаружение следов преступления и примет человека, влияет на полноту их описания, но и предупреждает возможность причинения вреда здоровью, избавляет лицо от неприятных переживаний» [17]. Случаев, когда присутствие врача не столь целесообразно, не так много (самое очевидное — обнаружение татуировок и пирсинга).

Ещё одним положением, позволяющим вести полемику о необходимости установления правила о производстве освидетельствования только врачом, является ч. 2 ст. 290 УПК РФ, которая предусматривает производство данного следственного действия в период судебного разбирательства только врачом либо иным специалистом. То есть возможность участия в процедуре должностного лица даже не рассматривается, а также нет условий о гендерной принадлежности лица, опосредующих такую возможность.

Множество нареканий процессуального характера в отношении содержания ст. 179 УПК РФ возникает в случае рассмотрения процедуры освидетельствования (в том числе при необходимости обнажения лица) в рамках стадии возбуждения уголовного дела.

Во-первых, ч. 1 ст. 144 УПК РФ допускает возможность производства освидетельствования на стадии возбуждения уголовного дела без каких-либо дополнительных условий. В части же первой ст. 179 УПК РФ такая возможность видится иначе: «В случаях, не терпящих отлагательства, освидетельствование может быть произведено до возбуждения уголовного дела». Поскольку норма ч. 1 ст. 179 УПК РФ является специальной, то применению подлежит именно она [18, с. 172]. То есть для реализации норм ст. 179 УПК РФ на стадии возбуждения уголовного дела необходимо обосновать неотложность производства этого следственного действия, а степень и характер неотложности является сферой субъективного усмотрения, что снижает степень гарантированности прав граждан.

Часть 1 ст. 179 УПК РФ является противоречивой также в том, что при изложении целей производства освидетельствования акцент сделан на получение информации, имеющей значение для уголовного дела. Однако на этапе проверки сообщения о предположительно совершённом либо подготавливаемом преступлении уголовного дела как такового не существует, посему допущение, изложенное в ч. 1 ст. 179 УПК РФ и позволяющее производить освидетельствование на стадии возбуждения уголовного дела фактически не должно реализовываться на практике в связи с наличием прямых законодательных противоречий.

Анализ той же ч. 1 ст. 179 УПК РФ позволяет выделить и ещё одно, не менее острое противоречие. Закон устанавливает перечень участников уголовного процесса, в отношении которых допускается производство освидетельствования по принципу numerus clause, то есть помимо указанных участников никакие другие «задействованы» быть не могут. В связи с тем, что никакое лицо, кроме должностных, при проверке сообщения о преступлении не обладает урегулированным процессуальным статусом, производство освидетельствования, согласно буквальному толкованию действующих правовых предписаний, при проверке сообщения о преступлении невозможно в силу отсутствия допустимых объектов исследования.

Однако не все исследователи соглашаются с таким выводом. Например, Т. Р. Устов пишет о том, что в связи с отсутствием каких-либо особенностей производства освидетельствования применительно к стадии возбуждения уголовного дела в ст. 179, 180 УПК РФ, вопрос о допустимости производства данного следственного действия при проверке сообщения о преступлении решается положительным ответом: «порядок этого следственного действия в полной мере может быть использован на начальном этапе уголовного судопроизводства» [19, с. 121]. Однако по уже изложенным основаниям мы считаем данный подход несостоятельным, поскольку он зиждется лишь на том факте, что раз законодатель предусмотрел такое мероприятие при проверке сообщения о преступлении, то оно допустимо. Не более того.

В связи с тем, что закон не даёт возможности правильно определить процедуру освидетельствования в стадии возбуждения уголовного дела, должностные лица самостоятельно решают вопрос об объёме процессуального принуждения и ущемления прав лица, что не может быть объективным мерилом и приводит к произволу, нарушению прав граждан, о чём свидетельствует и правоприменительная практика [20, 21].

Правоприменители и сами понимают, что отсутствие чёткого процессуального статуса является большой проблемой при проведении проверки сообщения о преступлении. Так, респонденты диссертанта

Т. А. Николаевой (более 60 % опрошенных) ответили, что проблемы освидетельствования связаны с тем, что закон не устанавливает круг лиц, в отношении которых оно может быть произведено, а также с тем, что таким лицам не предоставляется профессиональная защита их прав. [22, с. 120, 121]

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что правовые коллизии и игнорирование этической составляющей производства освидетельствования создают почву для малообоснованного ущемления прав граждан на телесную неприкосновенность и уважение чести и достоинства. Особенно заметно это проявляется на стадии возбуждения уголовного дела, когда лицо может подвергнуться освидетельствованию с необходимостью обнажения в условиях, когда степень неотложности такой процедуры определяется исключительно субъективными воззрениями должностного лица, в целях, непоименованных в законе, так как уголовного дела ещё нет, и при этом освидетельствуемое лицо не обладает каким бы то ни было процессуальным статусом, то есть является фактически бесправным.

Стоит отметить и такой неочевидный недостаток освидетельствования, производимого следователем, как риск снятия отпечатков пальцев для несанкционированного доступа к смартфону лица, защищённого биометрическими данными. На примере законов ФРГ данную проблему рассматривали Д. Бродовски, М. Ян [23].

С учётом вышеизложенного считаем обоснованным предложение о наделении правом производить освидетельствование, сопряжённое с обнажением, только врача либо иного медицинского специалиста (например, медицинскую сестру).

Для создания условий гарантированности соблюдения права на личную неприкосновенность предлагаем также опосредовать производство освидетельствования, сопряжённого с обнажением, получением судебного разрешения в порядке, предусмотренном ст. 165 УПК РФ.

На основе изложенного предлагаем следующие изменения и дополнения в уголовного-процессуальный кодекс РФ.

Включить в текст ст. 10 УПК РФ частью 4 следующего содержания:

«Не допускается ограничение физической (телесной) неприкосновенности личности иначе как по основаниям, установленным настоящим Кодексом, и при наличии согласия лица, в отношении которого должно быть проведено освидетельствование, за исключением случаев, предусмотренных законом.

В случае, когда ограничение физической (телесной) неприкосновенности личности сопровождается обнажением, производство процессуальных действий допускается только врачом либо иным медицинским специалистом».

Часть 2 ст. 29 УПК РФ дополнить пунктом 4.1 следующего содержания: «4.1) об освидетельствовании, сопровождающемся обнажением лица, в отношении которого производится освидетельствование».

Статью 179 УПК РФ изложить в следующей редакции: «1. Для обнаружения на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела, если для этого не требуется производство судебной экспертизы, может быть произведено освидетельствование подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, а также свидетеля с его согласия, за исключением случаев, когда освидетельствование необходимо для оценки достоверности его показаний.

2. О производстве освидетельствования следователь, дознаватель выносит постановление, которое является обязательным для освидетельствуемого лица. Производство освидетельствования, сопровождающегося обнажением, осуществляется на основании судебного решения, принимаемого в порядке, предусмотренном статьей 165 настоящего Кодекса.

3. Освидетельствование производится врачом либо иным медицинским специалистом, которые перед производством освидетельствования предупреждаются об уголовной ответственности в соответствии с положениями статьи 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, о чём отбирается подписка.

4. Фотографирование, видеозапись и киносъемка в случаях, когда освидетельствование лица сопровождается обнажением, проводятся с согласия освидетельствуемого лица».

Статью 180 УПК РФ изложить в следующей редакции: «1. Протоколы осмотра и освидетельствования составляются с соблюдением требований настоящей статьи, статей 166 и 167 настоящего Кодекса.

2. Протокол освидетельствования составляется со слов врача или иного медицинского специалиста, производившего освидетельствование. В протоколе осмотра описываются все действия врача либо иного медицинского специалиста, производившего освидетельствование, с его слов. В протоколе должны быть отражены действия врача либо иного медицинского специалиста, все обнаруженные особые приметы, следы преступления, телесные повреждения, иные выявленные свойства и признаки, имеющие значение для уголовного дел.

3. В протоколах также должно быть указано, в какое время, при какой погоде и каком освещении производились осмотр или освидетельствование, какие технические средства были применены и какие получены результаты, какие предметы изъяты и опечатаны и какой печатью, куда направлены после осмотра труп или предметы, имеющие значение для уголовного дела».

Литература:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
2. Тарасенко И. В. Доказательства и доказывание в российском уголовном процессе XV-XVII столетий // Вестник Московской академии Следственного комитета Российской Федерации». 2020. № 4.
3. Гладышева О. В., Семенцов В. А. Уголовно-процессуальное право. Общая часть и досудебное производство: курс лекций. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрлитинформ, 2013.
4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // СПС «Консультант Плюс». — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/ (дата обращения: 22.02.2022).
5. Уголовный процесс. В 3 ч. 3-е издание, перераб. и доп. / под ред. В. Г. Глебова, Е. А. Зайцевой. Волгоград, 2009. Ч. 2.
6. Определение Верховного Суда РФ от 10.07.2013 № 19-АПГ13–2 [Электронный ресурс] URL: https://sudact.ru/vsrf/doc/B6oXksgiPxdO/?vsrf-txt=Об+отказе+в+признании+недействующими+подпунктов+2+и+3+пункта+9+Основных+требований+к+школьной+одежде+и+внешнему+виду+обучающихся+в+государственных+общеобразовательных+учреждениях+Ставропольского+края+и+муниципальных+общеобразовательных+учреждениях+муниципальных+образований+Ставропольского+края&vsrf-case_doc=№ +19-АПГ13–2&vsrf-lawchunkinfo=&vsrf-date_from=&vsrf-date_to=&vsrf-judge=&_=1645521591765&snippet_pos=146#snippet (дата обращения: 22.02.2022).
7. Смирнова И. Г., Фойгель Е. И. К вопросу о необходимости выделения категории адвенальных участников российского уголовного судопроизводства: уголовно-процессуальный и криминалистический аспекты // Lex Russica. 2019. № 7.
8. Базарова Д. Б. Принцип уважения чести и достоинства личности как важнейшая процессуальная гарантия в уголовном судопроизводстве // Российский следователь. 2016. № 20.
9. Вилкова Т. Ю., Россинский С. Б. Реализация права на уважение чести и достоинства личности при производстве освидетельствования в судебном следствии // Российский судья. 2015. № 3.
10. Модельный Уголовно-процессуальный кодекс для государств — участников СНГ (принят постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ от 17 февраля 1996 г.) // Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ. 1996. № 10.
11. О порядке проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (алкогольного, наркотического или иного токсического): Приказ Министерства здравоохранения РФ от 18.12.2015 № 933н (зарегистрирован в Минюсте 11.03.2016, № 41390) // Российская газета. 2016. № 60.
12. Шейфер С. А. Правовая регламентация следственных действий в новом УПК РФ // Государство и право. 2003. № 2.
13. Соколова О. А. Использование диагностической информации при освидетельствовании и предъявлении для опознания живых людей и трупов // Lex Russica. 2015. № 5.
14. Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта высшего образования по специальности 31.08.49 Терапия (уровень подготовки кадров высшей квалификации): Приказ Министерства образования и науки РФ от 25.08.2014 № 1092 (Зарегистрировано в Минюсте РФ 27.10.2014, № 34466) // Российская газета. 2015. № 19.
15. Об утверждении Кодекса профессиональной этики и служебного поведения работников федеральных государственных учреждений медико-социальной экспертизы: Приказ Министерства труда и социальной защиты РФ от 01.09.2014 № 596 // Бюллетень трудового и социального законодательства Российской Федерации. 2014. № 10.
16. Кодекс профессиональной этики врача Российской Федерации (Принят Первым национальным съездом врачей Российской Федерации (г. Москва, 5 октября 2012 г.)) (документ официально опубликован не был) [Электронный ресурс] URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_174773/5543aa19e886609f27886c83aa0cc20876568198/ (дата обращения: 22.02.2022).
17. Бабаева Э. У., Волохова О. В., Егоров Н. Н., Жижина М. В., Исютин-Федотков Д. В., Ищенко Е. П., Комиссарова Я. В., Корма В. Д., Кручинина Н. В., Милованова М. М., Паршиков В. И., Уваров В. Н., Харина Э. Н. Криминалистика (учебник для бакалавров и специалистов) (отв. ред. д-р юрид. наук, проф. Е. П. Ищенко) (автор главы Волохова О. В.). М.: «Проспект», 2020. 560 c.
18. Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы права. М., 1961. 381 с.
19. Устов Т. Р. Обеспечение прав участников следственных и иных процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении: дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2016.
20. Приговор Звериноголовского районного суда Курганской области № 1–3/2019 1–37/2018 от 10 января 2019 г. по уголовному делу № 1–3/2019 1–37/2018 [Электронный ресурс] URL: https://sudact.ru/regular/doc/1TI4EL3Mum16/ (дата обращения: 22.02.2022).
21. Приговор Борского городского суда Нижегородской области № 1–88/2020 от 26 февраля 2020 г. по уголовному делу № 1–88/2020 [Электронный ресурс] URL: https://sudact.ru/regular/doc/Uf3oMjkpB9Y1/ (дата обращения: 22.02.2022).
22. Николаева Т. А. Теоретические и правовые проблемы определения статуса лица, в отношении которого осуществляется досудебное уголовное преследование: дис. … канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2021.
23. Бродовски Д., Ян М. Цифровые доказательства в немецком уголовном процессе на стадиях предварительного расследования, рассмотрения дела по существу и ревизии // Российское право: образование, практика, наука. 2020. № 3.